Последний романс Николая Харито

Судьба отвела Николаю Харито (1886-1918) всего 32 года земной жизни, а талант подарил бессмертие. Автор множества романсов, он известен, прежде всего, пленительно-трогательным: «Отцвели уж давно/ Хризантемы в саду,/ Но любовь всё живёт /В моём сердце больном». Бастард Мировосприятие Николая Харито, как и легендарного Пьеро - Александра Вертинского, во многом сформировало незаконнорождённое происхождение. Мама - Надежда Георгиевна Харито, жительница Балаклавы, юной девушкой страстно полюбила приехавшего по направлению на работу в Ялту горного инженера Ивана Петровича Иванисова. Он не скрывал: в Санкт-Петербурге у него осталась семья. От этого союза родилось 5 детей: сын Коля и четверо сестёр - Вера, Лида, Елена и Надежда. По тогдашним законам церкви и государства все они считались незаконнорождёнными и поэтому носили фамилию матери. Дети росли в большом особняке в Ялте, который, как человек весьма состоятельный, купил Иван Петрович. Так же в Алупке ему принадлежал сосновый лес площадью 22 гектара, где он мечтал открыть частный санаторий для больных туберкулёзом. Надежда Георгиевна была светской дамой, хорошо образованной и музыкально одарённой. Все дети с младенчества обучались игре на фортепиано. Но самым одарённым был Коля, родившийся 19 декабря 1886 года. Уже 5-летним крохой мальчик стал играть на фортепиано и писать стихи. Гости из обеих столиц охотно посещали вечерние домашние концерты с участием детей. Гимна­зические годы Для директора гимназии Артура Готлиба незаконное происхождение талантливого Коли Харито не стало чем-то особенным. В возглавляемом им учебном заведении работала жена Максима Горького - Екатерина Пешкова. В опекунский совет входил Антон Чехов. В те годы у него в Ялте тогда часто гостил Фёдор Шаляпин. Правда, ещё никто не знал, что через несколько лет он будет исполнять знаменитые «Отцвели хризантемы» Николая Харито под аккомпанемент Сергея Рахманинова. В той же гимназии в 1904-1906 годах учились: Павел Войков - будущий дипломат-революционер и Самуил Маршак - будущий детский писатель. Через годы Николай Иванович посвятит своему ялтинскому другу Войкову романс «Минувшего не воротить» на стихи Татьяны Строевой. Конечно, такие демократические личности не могли не влиять на талантливого подростка. А он своей игрой на фортепиано украшал все гимназические вечера. Родители не стали препятствовать, когда в старших классах Коля решительно заявил: он хочет жить отдельно. И его жилище тут же стало местом сборов всех молодых революционеров Ялты. «Среди студентов есть Харито…» Когда в 1907 году пришла пора определяться с высшим образованием, Надежда Георгиевна с детьми переехала в Киев. Коля поступил вначале на физико-математический, а затем на юридический факультет того же Киевского Императорского университета Святого Владимира. После относительно тихой Ялты в Киеве Харито просто захлестнула общественная жизнь. Он участвует в политических забастовках и антиправительственных демонстрациях. Естественно, попадает в «чёрный список» и не раз балансирует на грани отчисления за участие в «революционной деятельности». И было за что: то демонстративно запоёт «Марсельезу» при настежь раскрытых окнах, то, по агентурным доносам, «студент Харито протянул по коридору полог с надписью «Вечная память Льву Николаевичу Толстому». Только благодаря заступничеству известного учёного, профессора кафедры международного права Отто Эйхельмана его восстановили. А каждый студент в те годы знал гулявшее по университету четверостишие: «Не всё хорошее забыто, Не всюду царствует обман. Среди студентов есть Харито, А в профессуре — Эйхельман». «Хризантемы» Существует очень красивая легенда об истории создания самого популярного романса Николая Харито: «Появился этот изумительный шедевр после такого случая. Капельдинер передал в ложу № 5 Киевского оперного театра, где сидел Николай Харито, открытку от незнакомки с надписью: «Какой вы интересный! Вы выделяетесь среди всей этой толпы!» Записка, действительно, была. Она даже сохранилась в архиве покойной сестры поэта Надежды Лавровской–Харито. Но написана она была через восемь лет после создания романса, то есть в 1918-м. А вот идею писать романсы Коле подсказали друзья. И осенью 1910 года впервые прозвучали строки «Отцвели уж давно хризантемы в саду…». При этом сам автор подрабатывал аккомпаниатором в кинотеатре, располагавшемся на Фундуклеевской улице в здании театра Бергонье (сейчас это здание Театра русской драмы имени Леси Украинки). Там впервые и прозвучал пленительный романс, моментально ставший популярным. А уж когда в 1913 году по сюжету романса сняли «фильму» «Отцвели уж давно хризантемы в саду» с участием в нём тогдашних звёзд немого кино - актёров Ивана Мозжухина и Карабановой, Николай Харито стал настоящей знаменитостью. Друзья же потащили автора «Хризантем» в самое популярное и авторитетное киевское издательство Леона Идзиковского, располагавшееся на Крещатике. Владельцем издательства в то время был сын Леона - Владислав Леонтьевич Идзиковский (1864-1944). Правда, для издания необходимо было отредактировать текст. Как рассказывает источник: «…издатель попросил известного и весьма популярного тогда в Киеве исполнителя русских и цыганских романсов Василия Шумского внести свои поправки. Шумский с удовольствием выполнил просьбу, но при этом не постеснялся объявить себя соавтором. Однако, по мнению сестры композитора, несмотря на то, что в нотах «Хризантем» в качестве автора стихов указан Д.Шумский, на самом деле он по просьбе издательства всего лишь незначительно редактировал текст, написанный самим Николаем Харито. Так и был издан романс, где наряду с именем композитора был указан В.Шумский как автор текста. Но Харито, видимо, не возражал против соавторства. Более того, он посвятил романс В.Шумскому, который включил его в программу своих концертов в театре Бергонье». За издание Харито получил первый гонорар – 15 рублей, по тем временам очень приличные деньги. Кроме прославленных «Хризантем», перу Харито принадлежат такие романсы, как «Тени минувшего» (сл. А.Френкеля, «Уйди и навеки забудь…»), «Астры осенние» (сл. С.Грея, «Астры осенние, грусти цветы…»), «Минуты счастья» (сл. А.Апухтина, «Не там отрадно счастье веет…»), «Слёзы» (сл. Ф.Тютчева, «Слёзы людские, о слёзы людские…») и много других. Эсер Харито Николая в числе 720 студентов отчислили из университета - «за выступления против правительства». Ротмистр Кулябка регулярно строчил доносы, на основании которых неоднократно проводились обыски на квартире Харито. Как результат – арест и высылка на 3 года под надзор полиции в посёлок Пинегу Архангельской губернии, куда его с товарищами и отправили в феврале 1911 года в спецвагоне. «Революционеров» поселили отдельно от уголовников в тёплых бараках и даже сносно кормили. В качестве трудовой повинности им назначили валку и обработку леса. Молодая супруга Харито - Мария Олимпиевна Федорович – как декабристка последовала за ним в Пинегу. А познакомились они в Киеве, в том же театре Бергонье. Молодости и ссылка не помеха, и Николай продолжает сочинять. Одно из произведений - «Третью ночь бушует вьюга» - он посвятил друзьям-ссыльным. Но суровые условия жизни привели к начальной стадии туберкулёза. Серьёзно стали болеть и другие ссыльные. Их жалобы возымели действие, и Харито получил разрешение на выезд «для специального лечения» в Швейцарию с зачётом срока лечения в общий срок ссылки. Следующие 2 года он проводит в Швейцарии. Там вольнослушателем посещает консерваторские занятия. А после возвращения в Киев пришлось искать работу: на восстановление в университете рассчитывать не приходилось. В вихре любовных страстей Николай устраивается на работу тапёром в тот самый кинотеатр, где впервые прозвучали «Хризантемы». Владелец – Матвей Тимофеевич Строев – так расположился к 27-летнему юноше, что предложил Николаю стать гувернёром его детей. Не предполагая при этом никаких последствий. Николай Харито был не просто гувернёром, а другом семьи Строевых. Через некоторое время он стал получать авторские отчисления от публикаций своих произведений: его романсы пользовались огромным спросом, тиражи их нот постоянно возрастали. Харито обрёл, наконец, материальную независимость, но расстаться с семьёй Строевых уже не мог, влюбившись в юную дочь Матвея Тимофеевича - Татьяну. Между тем в огромной киевской квартире Строева поселилась и Надежда Георгиевна Харито с дочерьми, сняв несколько комнат. Матвей Тимофеевич видел в Николае преемника своего театрального дела. Николай и Татьяна переехали в отдельную квартиру, на Пушкинской, 10. Сочетаться официальным браком не могли: Мария Олимпиевна не соглашалась на развод. Начало Первой мировой войны разрушило течение мирной жизни. И хотя по состоянию здоровья Харито не мог быть призван в армию, его всё же призвали. 22 марта 1917 года Николай Харито окончил училище, далее служил на Соломенке, там, где сейчас Национальная академия МВД. Через год был призван в войска генерала Деникина, служил в Тихорецке на Кубани. Роковая дуэль Певица Анжела Черкасова так описывала трагическую гибель Н.И.Харито со слов его сестры Надежды Ивановны: «Осенью 1918 года Николай Харито, достаточно смелый и рисковый молодой человек, отправился по приглашению друзей на свадьбу в Тихорецк. Непросто было добраться до Тихорецка: гражданская война в разгаре, едва ли не на каждой станции пассажиров подстерегали всевозможные опасности. Среди множества гостей он выделялся привлекательностью, мужественностью, что подогревали ещё и восторженные рассказы о нём присутствовавших друзей. Как всегда, было повышенное внимание к Николаю Харито со стороны женской половины. В Тихорецке была свадьба, одна из двух сестёр-близнецов, Софья Гонсерова, выходила замуж. Её сестра Вера пришла на торжество с блестящим офицером, бароном Бонгарденом, приехавшим из Петербурга. Женился приятель композитора, его университетский товарищ А.Козачинский. Николай Иванович, как всегда, сидел за роялем, играл и пел. Вера, как и все рядом находившиеся дамы, буквально смотрела ему в рот, он же был популярный человек - молодой, красивый! Барон Бонгарден раз увёл с собой Веру, второй... Наконец, изревновавшись, пригласил Харито выйти поговорить. Вышли. И, как рассказывали, Бонгарден застрелил его в упор. Смерть была мгновенной». Это случилось 9 ноября 1918 года. Николаю Харито не исполнилось и тридцати двух лет. Обрядили покойника в военный мундир (ещё один аргумент для недоброжелателей относительно белогвардейских настроений погибшего). Похоронили там же, в Тихорецке, а через год мать и сестра Надя забрали его тело в Киев. Гроб Харито ночевал в так называемой железной церкви Иоанна Златоуста, что стояла на Галицкой площади (близ нынешней площади Победы), и всю ночь рядом с ним была 15-летняя сестра. Надежда вспоминала, как пробыла около любимого брата целую ночь, и как всё гремело, когда отскакивали от железных стен храма пули. Девушка вздрагивала от звука выстрелов, то и дело пронизывавших тишину. Ей казалось: это снова и снова стреляют в брата! Ведь шла гражданская война, и ночью борьба между враждующими силами обострялась. Отпевали покойника во Владимирском соборе. Мать похоронила сына на Лукьяновском кладбище, рядом с дочерью, сестрой Николая – Еленой, умершей от «испанки». Долго стоял на их могиле большой деревянный крест, привезённый ещё из Кубани. Впоследствии он отрухлявел, надписи стёрлись, и немногие знали, кто под ним спит вечным сном. Потом почитатель заменил деревянный крест на железный, более чётко вывел буквы. «Он погиб, как в настоящем жестоком романсе, от пули ревнивца, выстрелившего в упор, - говорит Оксана Борисюк, заместитель директора Лукьяновского кладбища. - Всех, кто знал Николая Харито, случившееся повергло в шок. Ведь его знали как человека, для которого честь женщины не была пустым звуком. Однажды Надя с братом и сёстрами шли по улице. Прикуривая, Николай немного отстал, а тут, откуда ни возьмись, студенты. Поравнявшись с девушками, он сказали что-то вроде «Какие хорошенькие...». Николай в мгновение ока оказался рядом с сёстрами, стал спрашивать, что им такое сказали юнцы. Потом ринулся за студентами - проучить их за то, что пристают на улице. Объяснение едва не перешло в драку. Такую реакцию у Николая вызывало посягательство на доброе имя любой женщины». Годы забвения Казалось бы, советская власть должна чтить память революционера. Но, как пишет источник, «в течение многих лет имя композитора Н.Харито замалчивалось, а его произведения объявлялись плодом мещанского мелкобуржуазного вкуса. И только в далёком эмигрантском зарубежье, в Европе и Америке, помнили и исполняли «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Страдая от ностальгии, слушали граммофонные записи, которые находили у коллекционеров и на «блошиных» рынках». Украинская певица Анжела Черкасова, школьный учитель - страстный поклонник русского романса, известный коллекционер Виталий Петрович Донцов, бывший военнослужащий Л.Кудрявцев и Оксана Борисюк изучали жизнь и творчество Н.Харито, собирали по крохам его биографию, с трудом разыскали заброшенную могилу на Лукьяновском кладбище в Киеве. И только в 1985 году исследователи узнали, что в ряду № 11 покоится прах Николая Ивановича Харито. Сотрудники заповедника обратились к студентам Художественной академии с просьбой сделать проект памятника. В конкурсе победила работа Ирины Урунжбековой: надгробие, напоминающее рояль с поднятой крышкой. Захоронение взяли под государственную охрану. А внизу, под датами жизни, рядом со скрипичным ключом, высекли строки: «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Из забытья Сестра Николая Харито – Н.И.Лав­ровская – оставила отзыв об исполнении романсов брата певцом Олегом Погудиным (род. в 1968 г.): «В числе романсов, которые поёт молодой артист Олег Погудин, есть романс «Кончилось счастье». Его сочинил мой брат Николай Харито, безвременно ушедший из жизни в начале века, автор многих широко известных романсов — «Хризантемы», «Тени минувшего», «Астры осенние» и других, всего около пятидесяти. Исполнение Олега Погудина я считаю идеальным. Именно так пели романсы в кругу родных, друзей и знакомых моего брата, да и сам он пел так же: от чистого сердца, с верой в людей и человеческие чувства, без малейшей позы или желания понравиться. Ведь романс — это сама правда, и спеть его по-настоящему может только правдивый, хороший человек. Мне и удивительно, и радостно, что современная молодёжь помнит и любит романс и так верно его чувствует».