М.Жванецкий: Дежурный по душе

Среди всех катаклизмов нашей реальности, когда идёт «борьба невежества с несправедливостью», проблемы духовности, этики и эстетики ушли бы на второй план, если бы не Дежурный по душе - Михаил Михайлович Жванецкий, которого 6 марта миллионы поклонников поздравляют с 80-летием!

Прораб перестройки

Коллега-сатирик Михаил Задорнов (при всей разности взглядов) совершенно справедливо говорит, что, по его мнению, «перестройку в Советском Союзе сделал не Горбачёв, а Солженицын, Жванецкий, Высоцкий и Окуджава».

От одной фразы Жванецкого: «Хватит смотреть на мир глазами Сенкевича!» общественное сознание пробудилось как от удара вечевого колокола. Миллионы граждан СССР призадумались и поняли: они не хотят жить в рамках социалистического реализма, ходить строем и стоять часами в очереди за колбасой. Послевоенное поколение захотело увидеть мир своими глазами!

Всё свершилось: Советский Союз распался, в магазинах полно товаров, наши туристы ездят по всему земному шару, а Михаил Михайлович опять в оппозиции - его беспощадные комментарии точно находят цель. Из последнего: «Власть тупых никто не отменял».

Чем больше и дальше уезжают граждане бывшего Союза, тем явственнее становится феномен Жванецкого: сатирика ждут по всему миру, ведь материальное благополучие не заменит родства душ.

Антей из Одессы

Всем известно: живёт Жванецкий в Москве, а работает по 3-4 месяца в году в Одессе. Как сын Посейдона - Антей, получавший невообразимую силу от соприкосновения с матерью Геей – землёй, так и Михаил Михайлович припадает к городу у моря, чтобы насытиться его невообразимым колоритом. Он подхватил эстафету бесконечной любви к Одессе из рук Бабеля и Олеши, и сегодня легендарность города во многом творится его сочинениями.

Как писал Леонид Утёсов, «многие хотели бы родиться в Одессе, но не всем это удаётся». Жванецкому повезло: он оказался среди тех баловней судьбы, которым дано было появиться в Южной Пальмире. Случилось это счастливое событие 6 марта 1934 года.

Жить у моря и не быть с ним связанным – невозможно. Поэтому в 1956-м, «оттепельном», году, выпускник Одесского института морского флота получил диплом по специальности «инженер-механик подъёмно-транспортного оборудования порта» и приступил к работе в порту. Мечту о плаваниях в далёкие страны с отчеством Маньевич можно было забыть навсегда.

Откомандовав «Вира!» и «Майна!» в положенные рабочие часы, молодой инженер с радостью нырял в мир досуга. А там – женщины. Не просто женщины, а лучшие в СССР – одесситки. Но чтобы им нравиться, одного интеллекта при маленьком росте явно не хватало. И тогда Миша ещё студентом получил второй разряд по спортивной гимнастике и накачал себе мускулатуру.

«Торс у меня до сих пор атлетический, если кто может видеть, -

шутит Классик, - но сейчас вступает в действие живот. Наши недостатки переходят в наши достоинства, так что живот переходит в атлетическую грудь».

«Конечно, моя родина – Украина, Одесса», - говорит Жванецкий.

В борьбе за существование

К сожалению, одессит – это не национальность. А при красивых лозунгах об интернационализме Жванецкому, как и всем с «неподходящей» записью в 5-м пунк­те паспорта, пришлось несладко: «Когда мне говорят: «Вы еврей, еврей!», я отвечаю: «Иисус Христос тоже евреем был, а кем стал!»

«Я вырос в смертельной борьбе за существование, - признаёт он с горечью. - Откуда этот юмор? Где его почва? Везде – от окончания школы до поступления в институт. Учителя предупреждали: парень идёт на медаль. Шёл, шёл, шёл, потом: нет, он еврей, – и где-то в 10-м классе я перестал идти на медаль. Ни черта не получилось – еврей! Потом опять еврей, и снова еврей – все время я натыкался на это лбом.

Я всегда говорил: «А вы могли бы в этой стране прожить евреем?» Когда вижу антисемита, мне хочется спросить: «Ты что, завидуешь?» Я же не вылезал из конкурентной борьбы. То подожгут, то не дадут, то обидят, то вообще задавят. Одно, другое, третье – и всё время ты сглатываешь...».

Новый путь

Михаил Михайлович, Роман Карцев и Виктор Ильченко, безусловно, люди отважные: оставить родной город, налаженный быт и работу в начале 1960-х, когда закон о тунеядстве никто не собирался отменять, чтобы ринуться на подмостки тогдашней эстрады при свирепствовавшей цензуре, – это поступок.

«Папа не успел, а мама многое видела, - рассказывает Жванец­кий. - Она тяжело воспринимала такой успех: «Зачем это тебе надо?», на сердце у неё было неспокойно... Мама прожила такую же жизнь, как и я: «Ты работал в порту, всё было хорошо...». Райкин ей говорил: «Раиса Яковлевна, у вашего сына талант. Скажите, чтобы он работал со мной, внушите ему. Он многого достигнет, мы достигнем вдвоём, только объясните ему, что у него всё ещё начинается, а потом пойдут переманивания».

Но быстро выяснилось: есть и обратная сторона кулис.

После громкого успеха совместных спектаклей директор театра меня уведомил: «Аркадий Исаакович решил с тобою расстаться». В шоковом состоянии от сознания безработицы, отсутствия жилья и денег, неуказываемый тогда в афишах, автор популярнейших миниатюр вспоминает: «Я пошёл пить. Надирался неумело, каким-то дурацким сухим вином – тем, что было в доме».

Одна из тогдашних бесед с Райкиным оказалась точно в духе Жванецкого: «У тебя же совесть какая-то есть? Как ты можешь оставить театр без репертуара?»

Гедонист

Явная слабость сатирика – хорошая еда. «Если подумать, продуктов не хватало с моего рождения до окончания института, -

размышляет Жванецкий. – В порту я работал восемь лет – из них три-четыре года оладьи со сметаной в портовой столовой второго участка были для меня самым желанным лакомством.

Я перестал голодать, начал уже питаться нормально, когда поступил в Высшую ордена Боевого Красного Знамени и ордена «Знак Почёта» военно-политическую академию бронетанковых провинциалов при Театре миниатюр, когда начал работать заведующим литературной частью. Когда же пошёл первый гонорар за спектакль «Светофор», я стал не просто человеком, а богатым человеком».

Буйная троица отказалась от квартир в столице Украины: «Как можно жить в Киеве одесситам с нашим-то юмором? При той власти нас сразу бы всех перемололи».

Одним из первых сатириков Жванецкий сам вышел на эстраду, лишив заработка дипломированных артистов, но дав возможность зрителям слышать авторскую интонацию.

Жуткий почерк и КГБ

О том, как его пытались вербовать, Классик вспоминает: «Вербовали, причём почему-то не в институте, не на кафедре, а в каморке у дворничихи бабы Даши, на Комсомольской, 133. Там жил кагэбист, и меня туда вызывали. Выкручивался я, как только мог. Вывернулся: мол, недостоин, ничего ещё не понимаю. Ещё раз пытались охмурить (пожалуй, это был последний «привод» в КГБ), когда сбежал Миша Барышников. Они меня вызвали и уговаривали написать письмо, чтобы знаменитый танцовщик вернулся. Я лепетал: «Он не знает моего почерка – как он поймёт, я ли это письмо написал?»

Кладезь мудрости

Это – портфель. Настоящее семейное достояние, перешедшее к Мише от отца - хирурга, носившего в нём истории болезней.

Портфель настолько неотделим от Жванецкого, что «Нью-Йорк таймс» подписала фотографию: «Еврей с портфелем». За заслуги перед Отечеством портфель был отлит в бронзе и водружён на пьедестал.

«Это в Ялте произошло, - говорит юбиляр. - Я был на открытии этого памятника. Кстати, очень симпатичный. На красивой гранитной колонне портфель такой большой – примерно метр двадцать на метр. На нём самом изречения выбиты. Что-то вроде «Одно неловкое движение – и вы отец». Такой мятый, хороший портфель. Когда смотришь, возникает ощущение, что там и бутылка лежит, и тексты, и может, ещё что-нибудь, нужное в жизни… Мне очень понравилось! Страшно жалко, что его спёрли, хотя там килограммов двести, наверное, с колонной. Говорят, что его где-то нашли и поставили опять».

Что любит Классик?

Сам Жванецкий на памятник не претендует. Райдер его лаконичен: в номер - пару яблочек «голден», крепкий кофе с коньяком на сцену и публику в зал.

Со времён молодости предпочитает портвейн и сладкие вина с запахом винограда - типа «Лидии» и «Изабеллы». Изредка может накатить водочки.

«Тело утепляется вещами, душа - людьми», - афоризм от юбиляра, в друзьях у которого не только самые умные, яркие и талантливые, но и миллионы обычных людей.

Во всём, что касается дам, он - подлинный знаток, ценитель, гурман.

О, женщины!

«Женщин умных не бывает - есть прелесть, какие глупенькие, и ужас, какие дуры». Не напиши сатирик ничего другого, одна эта фраза обессмертила бы имя Жванецкого.

И в 80 лет он признаётся: «Безум­но остро, до сумасшествия, чувствую интеллект красивой женщины, физически ощущаю красоту женщин без интеллекта и имею огромную тягу к разговору с женщиной неброской красоты».

Женщины всех возрастов на его концертах чувствуют себя Данаями под золотым дождём остроумия.

Алла Пугачёва однажды возмутилась: «Жванецкий сатирик? А что такое сатирик? Маленький какой-то: сати-рик... Он Сатир!»

«А что мы без женщин? – вопрошает юбиляр. – Зачем нам без них успех? Зачем преуспевание? Какой стимул подняться, если ты без женщины, если за тобой нет аплодисментов?»

Жить сегодня

«Во всех смыслах мне было в ту пору хуже, - признаёт Классик. - Я счастлив жить в это время, и вообще, всё нынешнее недовольство, нервничанье, попытки писать – не писать можно обвести карандашом и назвать «счастливый период». Для меня. Живу уже так, как хочу, перестал быть частицей коллектива (я ведь даже не знал, что от этого человеку становится лучше), перестал чем-то интересоваться. Нет, не чужим мнением – мне по-прежнему важно нравиться публике: я ещё от неё завишу.

Я очень боюсь, что сегодняшняя жизнь, когда мы смотрим на настоящую войну и воспринимаем её как художественный фильм, заставит в искусстве искать беззаботности...

Критически говорить о России предпочитаю в России – у меня есть передача «Дежурный по стране», где я могу себе это позволить. Страна не тоталитарная, она авторитарная, но у меня есть полное ощущение, что народ сам этого хочет».

А по ночам, как сам признаётся, думает: «Я всё же не Чехов…».

Дети в свете

Однажды тогда ещё солист группы «Чай вдвоём» - Стас Костюшкин, увидев в коридоре Михаила Жванецкого, радостно сообщил, что вполне мог быть его сыном. Классик выронил легендарный портфель, сразу осознав – это совсем не шутка.

Ведь кошмаром его жизни становился звонок от некогда любимой женщины: «Миша, я должна Вам сказать…».

Сегодня всезнающая Википедия даёт сведения о 5 детях Жванецкого. Но каждую из женщин, мечтавшую родить ребёнка от Жванецкого, можно понять: все мамы хотят для своих детей умных и ироничных отцов, чтобы жизнь на планете Земля несколько улучшилась.

Кстати, мама Стаса – красавица-манекенщица – выбрала ему в отцы известного питерского саксофониста, внешне – точную копию Михаила Михайловича.

Сегодня дети Жванецкого живут в разных странах мира.

Классик остепенился. Раньше он заявлял: «Если б я выбирал себе жену, то сначала бы я выстроил в ряд самых красивых. Затем из них выбрал самых умных. И, наконец, из этих выбрал бы самую молчаливую», а теперь чуть ли не в открытую признаёт себя подкаблучником.

Его младший сын Дмитрий родился в 1995-м. Он очень похож на свою маму – красавицу Наталью.

Дом

«Я всё вываливаю дома жене – она уже еле дышит. «Что на этот раз?» – спрашивает. Когда она мне советует: «Думай о хорошем», я закрываюсь, пытаюсь думать, но где его, во-первых, найти, а во-вторых, как о нём думать? Сижу-сижу... Наконец вниз сбегаю: «Кажется, я подумал о хорошем»... Потом опять: «Нет, ещё нет!»... В общем, у меня это всё не получается, а во время депрессий... Нет, я не пью, к сожалению, а только как-то переживаю».

Здоровья, красивых поклонниц на концертах Вам, дорогой наш Дежурный по душе!