Почему Николай II хотел, чтобы «литвин осознал себя таковым»

В Российском государственном историческом архиве, хранящем великое множество больших и маленьких государственных и человеческих тайн, имеется пыльный и пожелтевший от времени фонд Совета министров царской России, с обзорами правительственной политики ХIХ–ХХ веков. Есть среди них документы, относящиеся и к нашим краям. Это Фонд 1276, описи 1, 3, дела 106, 114, 419, 431.

Самое любопытное, что большинство из них докладывалось царю, а на некоторых сохранились пометки российского самодержца. И у читателя «Обзора», не зашоренного замшелой русофобией или шаблoнами патриарха нации, есть возможность прикоснуться к подлинникам национальной политики тогдашних времён.

Вот «Прошение» Виленского, Ковенского и Гродненского гене­рал-губернатора К.Кршивицкого, датированное мартом 1906 года на имя главы тогдашнего правительства С.Витте. В нём он с нескрываемой симпатией отзывается о… литовском национальном движении. Даже лозунг «Литва для литовцев» вызывает у царского генерал-губернатора… чувство уважения и полного понимания, так как заключил в себе «страстность и упорство, свойственные недавно пробудившейся нации».

Одновременно российский премьер-министр весьма критически оценивает возможности русскоязычных школ для проведения политики русификации, называя их «орудием малопригодным», и видит укрепление влияния России через расширение сферы применения литовского языка, особенно в богослужении.

Читаешь эти пожелтевшие странички, и так и хочется воскликнуть:

• Ничего нового под луной!

Либеральные настроения в высшем эшелоне правящей верхушки тогдашней России циркулировали с завидным постоянством. В архивных документах за 1896 год имеется «Всеподданнейший отчёт» Ковенского генерал-губернатора, информировавшего царя о необходимости достижения того, «чтобы литвин осознал себя таковым». Царь Николай II подчерк­нул эти слова и согласился с мнением губернатора.

В исторической науке как советского, так и постсоветского периода фигурирует только одна точка зрения причин несвойственных для царизма либеральных идей - рост революционных выступлений как в самой России, так и на её национальных окраинах.

Разница заключается лишь в том, что каждая из сторон по-своему толковала результаты царских уступок: национальные историки и сегодня живописуют победность наступления на «проклятый царизм» своих этносов, а великодержавники доказывают, что только из центра России при­шли послабления в национальной политике для окраин империи.

Между тем спорящие стороны, будь они хотя бы немножко заинтересованы в объективности, могли получить ответ на свои вопросы из самих исторических документов. Тем более что причины там изложены ясно и убедительно.

Вот докладная «Записка», вышедшая из министерства внутренних дел Российской империи и одобренная тогдашним министром П.Святополк-Мирским 17 января 1905 г. В ней с полицейской прямотой ставится задача содействовать развитию национального самосознания малороссов, белорусов и литовцев. Авторы записки полагают, что национальное самосознание этих народов «нанесёт последний удар по полонизму». Да и генерал-губернатор К.Кршивицкий в своём обращении к С.Витте также обосновывал интерес к развитию национального самосознания литовцев, исходя из задач борьбы с «воинствующим полонизмом».

Мир царской России был многокрасочным и многоплановым, как и всякий мир. И рисовать его только в виде полицейской дубинки и карательной пули - удел лжецов и политических мошенников, подгоняющих историю под свои высказывания.

Уже в самый канун революции 1905-1907 гг. царь Николай II утвердил существенные реформистские меры в области национальной политики. Разумеется, Литва не была обойдена царским вниманием. Так, в архиве имеется протокол заседания Комитета министров от 15, 22 и 23 марта 1905 года, где говорилось о намерении ввести в Западном крае преподавание ряда предметов на литовском языке.

1 мая 1905 года царь утвердил все положения представленного проекта. В архиве имеется и обширная документация персонального учёта по выборам в Государственную Думу всех четырёх созывов, где были включены сведения о литовском, белорусском и украинском языках как о родных, а народностью считалась литовская, белорусская и украинская.

Так что утверждения воинствующих националистов о том, что эти языки и этносы в царское время полностью игнорировались, лишены оснований.