Встреча с «космическим Волком», или Покорение Вселенной отменяется?

Недавно говорил с одним учёным из Каунаса, который, будучи физиком по специальности, в конце 80-х годов занимался в столице Литвы серьёзными разработками по подготовке полёта советского космического челнока «Буран». В Вильнюсе тогда, оказывается, существовало мощное КБ, в котором изобретали технологию «космической шубы» ракетоплана. Без этих керамических плиток, покрывавших корпус корабля, «Буран» бы сгорел, войдя в плотные слои атмосферы…

В общем, работа над тогдашними космическими проектами кипела по всей территории бывшего Союза!

Полувековая история развития космонавтики вернула землян на Землю и отодвинула амбициозные «вселенские» планы на неопределённое будущее. Даже романтический полёт землян на Марс…

А у мальчиков моего поколения едва ли не самой заветной мечтой было стать космонавтом. Как россиянин Гагарин (облететь за час Землю). Или стать астронавтом, чтобы полететь на Луну, как американец Армстронг... И мечты мои сбылись – хотя бы и в том смысле, что при жизни удалось встретиться и пообщаться с двумя выдающимися отечественными космонавтами. Уже за это благодарю судьбу...

С первым из них, с Виталием Севастьяновым, я как журналист брал интервью в Киеве в 1987 году. Возможность была немного странной: украинский ЦК ВЛКСМ проводил в столице республики молодёжный музыкальный фестиваль, и известного космонавта пригласили на него гостем. Собственно, он фигурировал там как «свадебный генерал». Севастьянов был среди советских космонавтов первым совершенно гражданским лицом (остальные – военные лётчики). Он делает карьеру не только как инженер, но и как преподаватель (в начале 60-х читал курс лекций по механике космического полёта космонавтам Центра подготовки космонавтов). А с 1968 года Виталий Иванович был зачислен в отряд космонавтов и вместе с Павлом Поповичем проходил подготовку по программе облёта Луны (УР-500К-Л1) и посадки на Луну (Н1-ЛЗ).

После закрытия «лунной» программы первым был полёт на «Союзе-9» с Андрияном Николаевым.

Это было рекордное пребывание на орбите Земли. Оно длилось 17 суток. Но и последствия для Севастьянова тот полёт имел почти катастрофические, его организм трудно потом приспосабливался к земному притяжению. Вообще его карьера космонавта была полна драматических коллизий! Всего этого я, конечно, не знал, идя на встречу с героем космоса (тогда подобная информация была строго засекречена). Но первое, что меня поразило, - это очень усталый вид космонавта.

Виталий Иванович охотнее, чем о своей первой космической одиссее, рассказал о втором полёте – на станцию ​​«Салют-4». Там он больше двух месяцев пробыл вместе с космонавтом Петром Климуком. И уже это испытание он перенёс гораздо лучше - благодаря кардинально изменённой системе тренировки и специальным физическим упражнениям во время орбитального полёта.

Много лет подряд В.И.Севастьянов вёл на Центральном телевидении передачу «Человек. Земля. Вселенная». И об этом он также охотно рассказал мне, провинциальному корреспонденту. Про собственные космические подвиги Виталий Иванович умолчал. Заметил, между прочим, что он - автор шести изобретений и одного открытия.

Севастьянов умер в 2010 году на 75-м году жизни после тяжёлой болезни.

А с космонавтом Игорем Волком я познакомился в мае 1989 года. Содействие этой встрече оказал мой давний товарищ и коллега, московский журналист Мстислав Листов. Во время этой встречи с «космическим волком» я убедился: наши космонавты не только героически выдерживают космические перегрузки, но и абсолютно контролируют себя в разговорах с журналистами.

Перед тем разговором мне нашептали «на ушко» закрытую для СМИ информацию: Игорь Волк возглавляет группу космонавтов-пилотов, которая должна вывести на орбиту известный уже в мире «Буран»!

Кстати, вместе с Волком должен был лететь космонавт из Литвы Римантас Станкявичюс. Напомним, что основной причиной закрытия системы «Буран» были финансы. Но, вновь возвращаясь к тому интервью с Игорем Волком, замечу, что встреча с засекреченным главным пилотом «Бурана» оказалась делом не простым. Лётчик-космонавт был практически неуловим на земле. И даже в близком общении он оказался человеком слишком немногословным и сдержанным. Волк, правда, с удовольствием отметил, что по акценту «вычислил» во мне своего земляка-украинца (он, как и я, родился под Харьковом).

Потом наш разговор коснулся некоторых эпизодов его предыдущего полёта в космос на «Союзе» до станции «Салют-7». Волк тогда уже совершил своеобразный рекордный трюк: сразу после приземления он пересел за штурвал сначала вертолёта, а затем реактивного истребителя СУ-27!

А ведь другой мой «звёздный знакомец» - Виталий Севастьянов - после возвращения из космоса не мог и шагу ступить без посторонней помощи!

Игорь Петрович в близком общении действительно походил на «космического волка». Небольшого роста, но крепкого тело­сложения, волосы совсем белые (впечатление, что совсем седой). Движения уверенные и точные. Жестикуляция очень сдержанная. Он производил впечатление человека флегматичного, обдумывающего каждое слово и каждое своё действие. Он, впрочем, даже в драматических полётных перипетиях не потерял чувства юмора. Чего стоит хотя бы этот его рассказ о возвращении со станции «Салют»:

– Мне после посадки пришлось ещё двадцать минут висеть на ремнях вниз головой в капсуле «Союза»: механики нe смогли нас сразу извлечь, какой-то болт там заело. После того как вытащили, мне, правда, не дали встать на ноги. Несли в кресле, хотя это было лишним. Прямо в вертолёте я выпросил штурвал у командира – сел в правое кресло. Перед вылетом выяснилась ещё такая забавная вещь: мне забыли привезти мой лётный костюм! Ну, без ботинок я представлял себя ещё в самолёте за штурвалом, но без штанов?! А в аэропорту много народу собралось для встречи космонавтов! Пришлось занять чужой комбинезон. Потом побежал – босой! – по бетонке, от вертолёта к самолёту! Наверное, многих я тогда шокировал своим видом.

Даже после того, как программа советского «Шаттла» была рассекречена, рассказывал Волк о ней другим людям неохотно. Особенно не баловал журналистов. По понятной причине. С этой космической системой связана последняя и не очень славная страница советской космонавтики. Но также было и ещё одно объяснение его «неразговорчивости»: с испытанием «Бурана» связана целая череда загадочных смертей лётчиков-космонавтов!

Всё выглядит вполне мистически. И хотя нет прямой связи между этими испытательными полётами и гибелью почти всех лётчиков «волчьей стаи» (как между собой называли группу Волка другие космонавты), сообщу читателю «Обзора» красноречивые детали.

Украинский космонавт Олег Кононенко. Он тренировался в ГПК им. Ю.Гагарина в 1979-1980 годах для полётов на ОК «Буран». Погиб в катастрофе при испытании палубного самолёта ВПП ЯК-38А восьмого сентября 1980 года.

Также украинец, Анатолий Левченко, в 1986 году был удостоен звания «Заслуженный лётчик-испытатель СССР», однако он, не дожив до первого полёта в космос, умер в 1988 году от прогрессирующей опухоли мозга.

Римантас Станкявичюс, литовец. Лётчик-космонавт (зачислен в отряд в 1980 году). Виртуозный пилот и талантливейший испытатель новой авиационной техники. Боевой лётчик-истребитель (за героические действия в войне между Израилем и Египтом 1971 года награждён орденом Красного знамени). Совершил 14 испытательных полётов на «Буране», кандидат на первый пилотируемый орбитальный полёт советского «Шаттла» (Игорь Волк лично настаивал, чтобы он был включён в состав его экипажа). Погиб в катастрофе истребителя Су-27 во время показательных полётов на итальянской базе ВВС вблизи мыса Тревизо 9 сентября 1990 года.

Есть ещё ряд примеров, но я не хочу в этот праздничный для всех лётчиков день, что называется, нагнетать атмосферу.

Игорь Волк так говорил о полётах легендарного «Бурана», который так и не поднял советского гражданина на космическую орбиту:

– Вселенная бесконечна, финиша там нет. Для таких полётов, как на американских «Шаттлах», необходимы действительно устойчивые навыки. И чем длительнее отсутствие человека вне земного притяжения, тем лучше должен быть подготовлен лётчик.

Волк должен был стать командиром экипажа первого космического полёта МТКК «Буран» вместе со вторым пилотом Римантасом Станкявичюсом, однако из-за сложных политических интриг в высших кругах космической и авиационной отрасли первый и единственный полёт космического челнока прошёл только в автоматическом режиме. После этого проект ещё несколько лет оставался в «подвешенном состоянии».

Что же касается ряда мистических смертей, то всё закончилось в 2002 году. Когда погиб... единственный экземпляр «Бурана», побывавший в космосе полутора десятилетиями ранее.

Собственно, произошла ещё одна трагедия. При технической аварии рухнул испытательный многоэтажный комплекс, восемь рабочих, находившихся наверху, упали и разбились насмерть. Вместе с ними и вместе с последним советским ракетопланом в горящих обломках погибли и несколько ракетоносителей «Энергия», фактически готовых взлететь в космос.

Вот такой печальный итог многолетних усилий десятков тысяч людей, инженеров, учёных и рабочих, такая цена миллиардов затраченных на последнюю космическую программу СССР рублей! А в прошлом году последний свой орбитальный полёт совершил американский «Шаттл».

На каких ещё чудо-кораблях отправится человек снова на покорение Вселенной в ближайшие десятилетия – пока не ясно…