"Представил я..."

Жил на свете толстячок,

с самым толстым животом.

И живот прикрыть пытался

самым толстым пиджаком.

Очень толстым был пиджак, —

вдвое толще был толстяк.

И живот под пиджаком —

толстяку не скрыть никак!

Представил я —

передо мной

течет прозрачная река.

В нее я бодро окунулся.

И вот, от холода очнулся.

Представил я,

едва едва

сойду с кровати на пол —

под солнцем я ступлю на луг.

Но дождь на землю капал…

Представил я,

что я король,

и сделал жест великий —

ко мне тот час же принесли

варенье из клубники.

И вот уже пол-банки съев —

пролил я вдруг варенье…

Не успел доесть всего.

Проснулся с сожалением.

Представил я —

теперь всегда

учиться буду допоздна.

Вот так это Диво!

И ведь самое правдивое!

Когда со школы прихожу

и дверь квартиры открываю —

ко мне бежит он громко лая,

мой верный пес, мой верный друг.

Когда с зарею просыпаясь

на улицу веду гулять —

быстрей меня, хвостом виляя

бежит резвиться и играть.

Когда с ведерком по грибы

иду в лесной обитель —

за мной по листьям топает

мой друг-телохранитель.

Когда на лето уезжаю

на дачу, к бабушке родной —

как главного задиру я

всегда беру его с собой.

Когда с друзьями мы идем

на речку порыбачить —

то он за нами вслед идет —

на речке по дурачить.

И вот, закинув удочки

мы клева тихо ждем…

Пес в воду рядом прыгнет

вдруг,

как на голову гром!

И рыба вся распугана.

Пропал весь клев — увы.

«Забава друга такова» —

и с ним смеемся мы.

Он жизнерадостен, как жизнь.

Игрив — словно игра.

Он весел, смел и очень добр.

Вся сущность такова.

Но в дни моей болезни он

всегда возле меня.

Не ест, не спит, лежит ковром

как верный мой слуга.

А в дни моего выздоровления

идем на улицу опять.

Вперед меня, хвостом виляя

бежит опять, бежит играть.

Опять с ведерком по грибы

идем в лесной обитель.

Опять за мною топает

лихой телохранитель.

Опять на лето уезжаю

к бабушке своей на дачу.

Как главного задиру, я

опять беру его в придачу.

На речку снова мы идем

с друзьями порыбачить.

И он за нами вслед идет,

на речке по дурачить.

Опять закинув удочки,

мы клева вместе ждем.

Опять в реку бултыхнется —

пугает рыбу он.

И рассмеюсь громко я,

и вытеру глаза от слез —

нет лучше друга у меня,

чем преданный, мой верный пес!

За окном столкнулись тучи.

Ливнем дождик бьет в окно.

Не найти погодки лучше.

Я с Хомой смотрю кино.

В бой — бандиты и злодеи.

Смех пиратов. Страшно нам.

Мой Хома — хомяк не смелый.

Быстро шмыгнул под диван!

Я трясусь под одеялом —

только страшно мне и там.

Под диван я не залезу,

так уж спрячусь ЗА диван!

Слышу — вдруг затихли крики.

Но смотрю — ползет сюда

кто-то страшный и лохматый…

Это ж мой храбрец Хома!

Чернильные слова

составлены с душой.

Написаны от сердца

и дрожащею рукой.

И с трепетом отправлены

в дорогу, в плавь, в полет…

И кто-то вдалеке

их с улыбкою прочтет!

Ее возьмешь ты в руки,

раскроешь не спеша…

И соберутся буквы

в различные слова!

Вы хотели бы узнать,

кто ограбил банк?

Что за странный серый зверь

залез к нам на чердак?

Кто, когда, зачем

и как

дал тумак

соседу?

Об этом вы узнаете,

купив у нас газету!

Я был всегда вздорнее всех.

Всем досаждать любил.

Я, самый вздорный мальчуган,

всегда и всех дразнил.

Таких как я — не отыскать!

Такой один лишь я.

Никто со мною не дружил.

Все злились на меня.

«Уймись!» — Твердили взрослые. —

«Задира! Вздорный нос!» —

Но я не слушал старших

и всех доводил до слез.

Я был всегда вздорнее всех.

Был вздорным много лет.

И стал я вздорным старичком,

каких не видел свет!

Наш забияка местный, Петя,

любит ездить на мопеде.

Больше всех, на целом свете,

на мопеде ездит Петя.

Смотрят раз,

в окно все дети —

через дождь и через ветер

мчится Петя-забияка

на излюбленном мопеде!