Красавец на холмах
Клуб творческих людей
Организации ветеранов ВРТУ-ВВКУРЭ
(руководитель клуба – Яков Криницкий)
ПОЭЗИЯ
Евгений МАРИНИЧЕВ
(г. Санкт-Петербург)
Бабье лето
Проклюнулось солнце сквозь тучку небесную,
Подул ветерок пряным запахом трав,
Прогноз предвещает погоду чудесную,
У бабьего лета покладистый нрав.
Летят паутинки в просторы безбрежные
В неведомый мир унося пауков.
Под солнцем растаяли мысли мятежные,
Ничто не томится под гнетом оков.
Кругом благолепно, сиянье небесное
Вселяет покой в окружающий мир,
Но скоро пройдет это время чудесное,
У осени с летом закончен турнир.
Сентябрь 2018 г.
Зачем...
Зачем цветку манящий запах?
Зачем обличья красота?
Зачем пчела пыльцу на лапках
Несет тычинке на уста?
Зачем испить нектар любовный
Всяк норовит с утра восстав,
Дыханья ритм сбивая ровный,
Порыву страсти волю дав?
Зачем на щепку щепка лезет,
А все живое после сна
Об этом чувстве томно грезит
Особенно когда весна?
Зачем сердечный ритм срывает
Прикосновенье женских рук,
А тело будто обмирает,
Услышав сердца громкий стук?
Всё сущее на свете хочет
В огне от страсти трепетать
И в таинствах волшебной ночи
Стремится к звездам улетать.
Любовь - по Божьему веленью
И всё живое на Земле
Всегда стремится к размноженью,
Чтоб возродиться в новом дне.
Октябрь 2018 г.
Михаил БОЖЕНКИН
(Вильнюс)
От автора
Родился я в краю "богатом"
На берегу "большой" реки,
Отец через неё когда-то
Накинул узкие мостки.
Мостки всегда водой смывались
И уносились по воде,
Уж как мы только не старались
Крепить их проволокой к ветле.
А в том году, как брат родился,
Враг шёл на танках папролом,
Отец ушёл, не воротился,
И без вести пропал потом.
Тогда так многие пропали,
Учёт на фронте был плохой,
Так много сотен закопали,
Не зная, кто и где какой.
Да и сейчас ещё находят
Среди болот, среди гнилья...
В надежде бабы ещё родят,
Пойдут в солдаты сыновья.
А наша мать осталась с нами
В расцвете женских лет младых,
Я, Витя, Лёша, а в придачу
Была бабака на троих.
Какое горе пережили,
Когда пришло, что нет в живых.
А мать кричала, голосила,
Прижав к себе нас всех троих.
Вот так отца мы потеряли,
Вот так остались без отца!
Нас "безотцовщиной" прозвали,
А мать - вдовою до конца.
На свете нет милей, роднее,
Поклон кладу, лишь бы взяла,
За то, что годы молодые
На благо детям отдала.
Теперь ушла моя старушка,
На крышку бросил горсть земли,
Не той земли, где есть избушка,
В которой жили и росли.
Творили всё, что было силы,
Лечили, жили, берегли.
А буду жив, на те могилы
Я брошу горсть чужой земли.
О ВИЛЬНЮСЕ
Среди озёр, среди холмов,
Средь рек искристых рукавов
С раздолье птичьих голосов
Лежит красавица Литва.
Город Вильнюс, красок море,
Дворцы, костёлы, старина.
Ну а зелёные озёра -
Бокал искристого вина!
Город Вильнюс - центр Европы,
Лежит красавец на холмах,
Как будто на холстах соштопан
Висит на соснах, на дубах.
Какая площадь Гядемино,
Какой Антоколь, Лаздинай!
Какая улица Пилимо,
Какие Шилос, Жирмунай!
А если так вот стать спиною
К горе на Субачаус в закат,
Слегка глаза прикрыв рукою
Смотреть случайно, наугад.
Тебе откроются создания
И чудеса со всех сторон,
Святая Анна, по преданью,
Хотел забрать Наполеон.
Собор с такими куполами
На крышах краски благодать
Река Вильняле за камнями
Спешит, боится опоздать.
Река Нерис со своими мостами
Столице гордость придаёт
Поток машин совместно с нами
Туда-сюда, снуёт-снуёт.
А вот в дождливую погоду
Опять хандра и тянет спать
А только выйду на природу
И снова хочется гулять!
Хотелось бы побольше солнца,
Но где же больше его взять?
В Литву просить, чтобы оконца
Почаще солнцу открывать.
Остановись, любой прохожий
И полюбуйся красотой!
Скажи:" А город-то пригожий
И люди с доброю душой".
Живите мирно, дружно люди
Храните свой божественный уют,
Писать о вас поэты ещё будут,
А песню не одну споют!
ПРОЗА
Байки из курсантской жизни.
Александр ЛИСОВЕНКО
Лоэнгрина-то подменили…
С культурой у нас дело обстоит совсем неплохо. И балет, и оперу уважаем. Тем более, что Вильнюс – самая, что ни есть благоприятная среда для меломанов и эстетов.
Для всех вас не секрет, что мы с Вячеславом Ивановичем дружим с молодых лейтенантских годков. Случилось как-то у одного из нас по осенней поре какое-то торжество, кажется день рождения. Событие требовало особого подхода, по-этому было решено: прежде обед в испытанном благородном заведении – в «Дайнаве». А вечером – ну, конечно же, в оперу. Непременно. Тем более, что ведущую партию должен сегодня исполнять Виргилиус Норейка.
В «Дайнаве» нас со Славою не то, чтобы любили, но в общей толпе от прочих отличали. Все от того, что Вячеславу Ивановичу довелось по случаю выручить одного из гарсонов ресторана малой толикой денег. То ли выручка у парня пропала, то ли другая неувязка вышла. Но это, естественно, не осталось забытым.
Итак, пришли мы в ресторан. Настроение отличное. Девушки из персонала пригласили к столику на балкон. Балкон - это хорошо. На балкон мы и прошли с одной из девушек, сидящей на подносе. Ясное дело, поднос нес Слава, я был только на страховке. Такой форс-мажор как-то не для меня. На балконе, под щебет персонала мы откушивали фирменной классики под отличное красное, ведь тогда «Бордо» еще не было. Эх и хороши же там котлеты «Дайнава»! На память, от избытка чувств, даже оставили сувенир – на крахмальной салфетке нацарапали фиолетовым шариком целую строфу из Гейне. Я достаточно твердо пояснил, что написано готикой, которую еще разобрать надо. Словом, обед удался, как положено приличным офицерам.
После краткой передышки, оперативной паузы, так сказать, подошвы были развернуты на оперу. Это сейчас, ребята, оперный театр весь в меди и суперлюстрах, сплошной бар с горячим шоколадом и шампанским. А тогдашняя опера ютилась на улице Басанавичюса. Вы, наверное, вообще не помните это место.
Публика, само собой, была очень консервативная, с выстрела определяющая своих. Никаких джинсов, упаси Бог! А тут выплывают расписные челны – две фигуры в совершенно непонятных мундирах. Еще неизвестная тогда «морская волна» с золотыми погонами впервые появилась в городе. Давай нас лорнировать театральными биноклями, как козявок под микроскопом изучать. Гадали: то-ли милиция, то-ли еще какие оккупанты.
Забрались мы в ложу, стали терпеть это разглядывание в упор. Впереди предстоял великий Вагнер. «Лоэнгрин» - это вам не тяп-ляп!
Наконец, зазвучало. Музыка проистекала из миниатюрной противоосколочной щели перед занавесом, размером с кухонную занавеску. Занавеска эта уползла и открыла микроскопическую сценку с массовкой – три-четыре человека, не более. Потом по краю проплыло нечто, напоминающее лебедя, и появился рыцарь Лоэнгрин.
Мы со Славой переглянулись в полумраке. Ё-моё! Вместо здоровенного красавца Норейки, означенного в афишке, из тени возник небольшого роста мужичок. Небольшой, однако, с этаким ладным кругленьким животиком. Животик, знаете, как-то не к месту торчал из-под длиннющей кольчуги, мотающейся где-то ниже колен. Я бы сказал, значительно ниже. «Сволочи! - отреагировал Слава. – Они что, этого пехотинца не могли приодеть прилично? У него же шлем на носу висит!..»
Оказывается, Норейка приболел. Его место по тревоге срочно занял дежурный тенор. Как мы расшифровали в надписи от руки – ЧАСАС. Ну, Часас, конечно, старался, хлеб-то надо отрабатывать… Вот только у кольчуги подкатанные рукава все норовили распрямиться и повиснуть ниже ладоней. Часас все время делал движения, будто освобождал зацепившиеся за манжет запонки, и это совершенно не вязалось с сюжетом. А еще был литовский язык, на котором пел тенор. И поэтому мы совершенно не понимали, чего добивается на сцене этот мужик в кольчуге с чужого плеча. У меня так воз-никло подозрение, что страдальца насильно мобилизовали из запаса на сборы и заставили таскать еще и непомерно длинный мечище.
Вот… В перерыве мы со Славой конечно посетили театральный буфет. Меломаны, как и актеры, без буфета не могут. Коньяк предотвратил неминуемый глубокий шок от Лоэнгрина. Да и день рождения все же.
В приподнятом состоянии духа мы снова умостились в креслах. Нет, после буфета в зале стало заметно уютнее. Тем временем, на сцене сгущались феодальные противоречия. В конце концов, дело дошло, как говорят родственные нам люди, bis zum Messer, то-есть не до ножей, а даже до мечей. Хоть соперник Лоэнгрина был и покрупнее, но по части рубки на мечах – тоже не мастак. Оба кекса пару раз натужно ударили своими кладенцами один об другой. Один раз промахнулись, и Часас едва не упал, но вовремя оперся о свое страшное орудие убийства. Но очень было похоже, как на грабли.
Знаете, у нас такое чувство жалости поднялось к этому утомленному семьей человеку в годах! Накатило – не пере-дать! У Славы, а он человек более чувственный, не в пример мне, даже слеза навернулась. По крайней мере, мне так показалось. Он все смахивал ее с ресниц.
К счастью, на сцене все выжили. Часаса не зарубили, гуманизм восторжествовал. А мы возвращались в нашу «бурсу» очарованные Лоэнгрином бессмертного Вагнера. Велика, друзья мои, сила классики!
ЖИВОПИСЬ
Творчество художника Валерия НОВИКОВА
(Молодечно, Беларусь)
Клуб творческих людей Организации ветеранов ВРТУ-ВВКУРЭ (руководитель клуба – Яков Криницкий)
