Записки мерзкого старикашки -14
Продолжение. Начало (1-8), 9, 10, 11,, 12, 13
40
Поутру Раиса возрадовалась, что Венера вышла. Бухгалтерша показала ей Трусы Неудержимые:
-Ты, вроде, о таких картинках рассказывала?
-Ух ты! Кто тебе дал?
-Да здесь нашла, случайно — замялась она.
-Матрона навела, точно. От такого мужичок бросается швартоваться к ближайшей бабе. Бывают, конечно, похлеще...
-Наверно, Француз оставил.
Под «Французом» разумели норманца, воскресившего винокурню.
-Ты ими не свети, - предупредила подруга. - Такими американские шпионы советских гражданинов вербуют. Смотри-ка, - она показала на оконце, - к тебе уже.
В струях дождя Мамей стоял у калитки, с маминым сантиметром в одной руке, и фонариком в другой. Едва Венера вышла, выпалил:
-Если сделать план дома, можно найти тайные комнаты! Где были фото?
Она впустила его, взяла за палец и повела в каморку. Там сказала:
-Я нашла тайник. Но в нём плохие картинки. Их нельзя показывать детям. За это даже в милицию забирают.
-За картинки?
-Да. Что плохо, первое сентября на носу.
-А это при чём??
-Абрикосова кое-что видела. Уж обязательно этими глупостями с подругами поделится. Если разнесётся, какая гадкая у американцев мода, станут искать, откуда пошло.
-Будут милиционеры трусами заниматься!
-Ещё как. Не так давно стиляг на сто первый отправляли.
Мамей не знал, что такое сто первый, но задумался. И сказал:
-Так наобещать ещё показать. Если молчать будет.
-Не вытерпит. А явится милиция, придётся всё открывать. Ой, что будет...
-Валите на меня. Я же нашёл. Детей в тюрьму не берут.
-Это... нехорошо. Стой!.. Вот... Вот если Абрикосовой сказать, что на самом деле нашёл ты, и всё-всё у тебя, а я их только выпрашивала...
-Она ж как пиявка!! - в ужасе вскричал Мамей. - Нет!
-Погоди. Послушай. Будто ты на меня рассердился, что я их кому-то показала. И больше ничего мне не даёшь. А я... Ну будто страсть, как хочется таких картинок. Но не могу же перед тобой на коленях ползать, да? И стыдно. Тут она решит, что там ого-го-что, и зверь, как захочет посмотреть.
-Так зверь как насядет!
-А ты тверди, что с тёть Веней я сильно дружил. Но предупреждал - нельзя показывать. Теперь не дам ей ничего. А тебе-то что? За просто так посмотреть? Офигела?
Он долго соображал. И проворчал:
-Да она ещё и не придёт...
-Прискачет, прискачет.
-Тогда... если мне нельзя на тайник смотреть, то и ходить нечего, - надулся он.
-Будешь, будешь искать, только сначала уберу с глаз, что тебе не надо видеть. Там где-то ещё проход есть. Не могли ж они через окно лазить. И это... Надо бы подсвечник обратно вставить...
-Да?
-Тайник закрылся и звякнуло.
-Ща слазию.
-А где ты этих обалдуек нашёл?
-Клал под калабаху рыбачков, а они там.
Венера Антеевна подумала, и достала из стола ключ:
-Бери. От калитки. Я скажу Ангелине, что ты случайно унес, и пошлю за ним. И, мол - упроси Мамея придти, пожалуйста. Но ты сразу не поддавайся. Будь задавакой, ага?
...
Он слазил в подвал, и сделал, что она просила. Опять где-то лязгнуло. Пошёл домой. Из окна в сад видел, как Абрикоска пронеслась в сторону калитки.
41
-Как Ваше здо... - начала Гелька, и замерла. Чёрные круги под глазами? Заплаканная, что ли?
-Какое тут здоровье, - величайшая актриса Амдермы мрачно распахнула калитку. - Мамей не приходит... Вот паразитство... Зайди...
42
Углубившись в мысли, он всё меланхолично проигрывал аллегретто из своей 11-й. За окном послышалось:
-Мамей! Мамей! Можно к тебе?
Гелька.
-Ну, можно. А что такое?
-Ты их ключ забыл оставить. И вообще... Поговорить. Она хочет, что бы ты пришёл.
-Картинки надо? А вот нечего было так делать.
Ложь давалась легко. Обычно с этим были проблемы.
Гелька вошла и уставилась на шкафы:
-Ничосе! В библиотеке меньше!
-Это ещё не много, - фыркнул Мамей.
-Слушай, - девочка проникновенно взяла его за руку. -Может дашь ей, чего она хочет? И мне бы... показал. Ну, которого от жары расширился. Я только самую капельку гляну... секундочку...
-И ещё чего? - хмуро спросил он.
-И про театр бы...
-Она и это разболтала! - довольно натурально взорвался Мамей. - Ничего не соображает! Там знаешь, какой там театр? Нехороший. А ты вообще чокнулась. Она взрослая, у нас с ней дружба, а тебе-то за какие коврижки?
Она поджала губы.
-С тобой прям и подружиться никак?
-А что ты можешь? Честное пионерское дать? Знаешь, как меня заругают, если узнают!
-Я тоже могу сделать так, что б меня за что-то сильно ругали. Ну, ты же сам говорил? Тайна на тайну. А?
Он молчал.
-И... это... могу зверь совет дать... Хочешь?
-Ну?
-За болтовню надо наказывать! Вот!
-Кого наказывать?
-Как «кого»? Её! Нечего языком трепать.
-Её? - удивился он.
-Придумай ей чего-нибудь. Например, пусть русалочий хвост наденет. Они там фашистский чемодан нашли, а в нём хвост, что б в театре русалку представлять.
-Это разве «наказание»? - усомнился он (тёть ведь хлебом не корми, дай примерить абы что).
-Дурачок! - захихикала она. - Наказание, наказание!
-И как это-приказать? «Венера Антеевна, а ну оденьте хвост»?
-А скажем, что вот в театр и хотим поиграть. У них. Побудьте русалочкой, Венера Антеевна?
