Кинжалы нежные -9
Эта часть короткая.
2-я ч. Предыдущие события (5 6 7 8 ):
Балтазар «Охотник», странствовавший вместе с ведьмаком, из-за проблемы с глазами перебирается в столицу сумрачного Ковира — Кёнгестрант. Он не снимает черных очков. Зная монстров, ищет работу в университете, где пытаются их приручить. Случайно вырвавшийся птенец грифона ранит Киприану — дочь мастера, поставляющего кафедре механизмы. Он доводит её до дома, но мастера видит лишь мельком.
Сквайр Эшингел, узнавший о его искусстве владения оружием, предлагает крупную сумму за убийство барона Фальера. Фальер поставил дочь Эшингела в ситуацию, когда ей по закону угрожает принудительная проституция. Она помолвлена. Он вспыльчив, но два его друга, Тусман и нильфгаардец Траугерт, будут мстить. Это лучшие бойцы в Ковире.
В толпе Балтазар толкает барона. Пара "любезностей" — и он кидается на него с клинком, и погибает в поединке. Эшингел расплачивается с Охотником. Выясняется, что «жених», Адамантий — старик, и первый сводник при дворе Герцога.
Балтазара ищет Киприана: в уединённом доме барона каким-то чудовищем убит вор, но бестия исчезла. Охотник выбирает в мастерской молоток на длинной ручке. Осмотрев место, Балтазар объявляет - капитану стражи Кунберту, монстрологам, - что бестия стоит рядом с ними. И бьёт по базальтовой скульптуре — путти с щитом. Она оживает. Это вид горгульи. В бою удаётся свалить монстра в яму.
Фальер вёл дело так называемого «Нежного кинжала», терроризирующего Ковир. За его голову крупная награда. Вор, решив, что Фальер нашел шантажиста, залез в «особую комнатку» и взял шкатулку со стола. Кнопка под ней оживила горгулью.
В шкатулке общество находит листок с десятками фамилий, половина которых вычеркнуты. На обороте загадочные слова: «Ледяная кожа». Видимо, их произнёс перед смертью один из двух ведьмаков, нанятых для розыска Нежного (оба им убиты). Барон говорил эти слова подозреваемым по очереди, надеясь спровоцировать Нежного. Балтазар вряд ли нанят шантажистом: зачем рисковать с наёмником, зная идеальный способ убийства?
Его оставляют одного, сторожить дом. Приходят студенты Серапион и Берендит с ящиком вина. Они с пылом рассказывают, что элита зажиточного, ремесленного Ковира сгнила. Адамантий запустил лапы в казну. Девичья невинность - товар. Девушка намеренно оскорбила Фальера, что бы её потерять и «не подойти» для гнусной оргии!
Появляется Траугерт: Серапион намеренно подпаивал Балтазара, что бы ослабить. Начавшуюся дуэль прерывает приход Киприаны. Траугерт разрешает проститься с девушкой. Балтазар скрытно выпивает эликсиры. Ведьмачьи снадобья смертельны для человека, однако он сумел найти ослабленные варианты. Это удесятеряет его выносливость. Он убивает Траугерта.
Студенты в ужасе: Серапион ещё и наговорил Киприане унизительных слов. Балтазар всучает ему меч убитого, однако тот не хочет драться с «чудовищем», это верная смерть. Он пытается стать ему нужным, и раскрывает миссию Траугерта. Посол Нильфгаарда переменил убеждения, находясь в Ковире, и подписал крайне невыгодные соглашения. По заданию Императора Траугерт искал технологию, как его «ментально изменили». Ведь она - путь к мировому господству. Кроме того, Серапион имеет выход на «Скорбных ассасинов» - тайную организацию антимонархистов. «Ассасины» в свою очередь ищут «Нежного», что бы использовать его безупречный метод убийств: ведь он под влиянием их идей! Балтазар не видит выгоды в «Нильфгаардском заказе», однако за террористов должна полагаться премия...
Он отпускает студентов, смертельно возненавидевших друг друга.
Киприана полагает, что «Ассасины» уже знают всё о ментальных технологиях, потому что не интересуются этим. Она уезжает — после ядовитых эликсиров Охотнику хочет быть один. На случай, если явится и Тусман, он защелкивает за собой решётку в «комнатке». Ночью его будит звонок в шкафу. Заднюю стенку шкафа можно сдвинуть! В округлую дыру за ней просовываются... женские ножки. Ему ничего не остаётся, как вступить в соитие. «Я не посол Нильфгаарда, Эшингел» - говорит он неизвестной. «А я и не Эшингел» - отвечает та, и задвигает стенку.
888
-Просыпайся, - Кунберт бухнул ему на лицо стопу одежды. - Подштанники тоже меняй. Едем.
-В тюрьму? - спросил Балтазар.
-С какой стати? Ты охотник, они аристократы. Кто должен соображать, что охотника не так легко убить, как кажется? Возрадуйся! Работка, и сказочная!
-Вообще-то я работник-то ножа и топора...
-Не поверишь: не потребуется!
Стоял как бы день. Погода не баловала оригинальностью — морось. Они сели в карету, Кунберт приказал «трогай», и замолчал. Балтазар решился:
-Капитан, какая награда за поимку тех, кто называет себя «Скорбные ассасины»?
-Откуда ты о них знаешь? Ах, ну да. Студенты же были. Живописали трагические судьбы нашей несчастной родины, не иначе. Лучше такие вопросы вслух не задавать, они-таки ассасины, а ты-таки охотник на неизвестно-кого. Приедем, Мецената и спроси.
-Мецената?
-Это прозвище. По-настоящему — Коврусс. Он эльф. Для тебя — Экселенц. После каждой фразы, «Экселенц». Не любишь эльфов, запри ухмылку в сундук и выброси в морскую впадину.
-Я к ним безразличен.
-Это хорошо. Жаль, что ты уже не всем безразличен. Меч — принадлежность аристократа. Знаешь, что делают с собакой, которая схватила нож, и зарезала хозяина?
888
Карета доставила ко дворцу, представляющему собой симметричную Ниагару ниспадающих черепичных объёмов. Мезонины, люкарны, антидормеры, врезки, эркеры... Через боковое крыльцо, по коридору со шпалерами, прошли в просторную комнату. Кунберт сдал оружие парню в стальном сюртуке.
И вошёл он, пресветлый эльф. Перепутать Коврусса с кем-то было бы невозможно. Даже узел галстука был уникален для искусства cravat.
Кивнув Кунберту, он приказал Балтазару:
-Показывай спину.
Охотник снял рубашку. Меценат дважды обошёл его вокруг.
-Кунберт, найди Тусмана и вышиби дурь у него из головы. Пока я этого колосса не нарисую, не прикасаться. Свободен.
-Да, Экселенц — офицер поклонился и вышел.
Коврусс встал перед ним:
-Спина и шрамы восхитительные. Объясняю. Я развлекаюсь живописью. Графиня Скорасси хочет от меня портрет в облике Миранды, в подарок супругу. Ты на нём будешь Калибаном.
-А кто такая «Миранда», Экселенц?
-Маугли ты наш. Есть опера Люссиуса... знаешь, что такое «опера»?
-Тоже, что вертеп, Экселенц.
-Вот, в этом вертепе отряд лесных разбойников хватает короля Ромуальда и его невесту, Миранду. Их главарь - дикарь-чудовище Калибан. Он собирается отрезать королю голову. Но Миранда соблазняет его, и пока он с ней валандается, подоспевает подмога. Опороченная Миранда вонзает себе кинжал в сердце и умирает, чрезвычайно счастливая.
-Что за чудовище Калибан? Самые опасные монстры не так уж мускулисты, Экселенц.
-Придётся писать мускулистого, иначе спину страшной не сделаешь. Твоя работа - застыть в позе, изображающей похоть. Утомишься - сделаем перерыв. Миледи Скорасси должна выглядеть страстной, она же завлекает. Не вздумай этому помогать.
Он взялся за ручку другой, очень высокой двери.
-Экселенц...
-Да?
-Говорят, тут какие-то «ассасины». Сколько платят за голову?
Эльф медленно повернулся:
-Со всей дикарской непосредственностью... Тебе повезло, что обратился ко мне. Головы-то не нужны. Человека можно допросить, перевербовать... Шумно, празднично повесить. А что, большой опыт?
-В паре с ведьмаком я служил приманкой. Монстры поумнее их боятся. Я изображал пьяных, нищих — лёгкую добычу. Мой талант - спиной чувствовать опасность. Ко мне невозможно подкрасться, Экселенц. Есть куда более бесшумные звери, чем человек.
Меценат задумался.
-Сыграть приманку, и получить деньги... Это интересно. Скажи-ка, что за этой дверью?
-Опасность. Голая женщина с дорогими ароматами.
Эльф распахнул дверь.
888
Лежащая нагая Скорасси восторга не выказала:
-Кори, он ни разу не возбуждает. Ужасные бакенбарды!...
-Миледи, у меня тоже бакенбарды!
-Всего лишь изысканная небритость.
-Миледи! Убийца самого Траугерта, фехтовальщика и шпиона Нильфгаарда, - и не возбуждает? Вы привередливы!
Скорасси засмеялась. Меценат приказал Охотнику:
-Снимай всё, и зависни над графиней. Ищем позу. Расскажи-ка нам, как монстры любят женщин, и что с ними делают.
-Простите, Экселенц, - расстёгивая штаны, сказал Балтазар, - это басни. Альгули любят альгулих, куролиски — куролисиц. Мне также противна виверниха, как я — ей.
-Твои сведения устарели, - усмехнулся эльф. - Наш профессор Хейзер владеет таким искусством перевоспитания монстров, что они начинают интересоваться женщинами. Да ещё как! За это-то ему и платят.
-Никогда не видел любовь альгулей. Разве они кроме жратвы чем-то занимаются? - пробормотал Балтазар.
-А то...
Графиня порозовела, глаза блеснули.
-Экселенц, я так давно пытаюсь вообразить, что бы было, если в тот монастырёк запустить возбуждённого утковола!
-Нельзя, нельзя, - вздохнул эльф. - Благородные пансионерки не должны ни о чем подозревать. Иначе весь смак пропадёт.
-Да ладно! Как будто они не знают, что их продают — за деньги, за связи...
-Тем не менее. Представь, что в финале к тебе придёт не жених, которого ждала, а ... скажем, гигантский сколопендр. Какой эффектный удар по девичьим грёзам!
-Какие там грёзы! Я была бы счастлива, что он меня не жрёт!
888
Меценат сделал несколько набросков, и с досадой заметил:
-Наш Калибан — сама бесстрастность. Хоть гетер ему веди. Графиня, покажите ему рисуночки, - он передал Скорасси папку.
Рисунки были любопытными. На одном он узнал тот самый шкаф. Мужчина со спущенными панталонами углубился в него, а над плечами торчали голые женские ноги. Как-то наподобие этого и он выглядел ночью.
Первый сеанс закончился, но требовалось не менее пяти.
-До завтра свободен. Притащи скарб, тебе найдут место. Будешь под рукой, - сказал Меценат.
-Вещи далеко, в доме Фальера, - заметил Балтазар.
-Фальера! - устало вздохнул эльф. - Не называй тот дом так. Изящная вилла не может быть жильём тупицы. Его, и Академию, где ты находишься, строил я.
-А-а, это Ваш дом, Экселенц...
Эльф опять вздохнул. Миледи пояснила:
-Охотник, это женский домик. Он построен для любовницы Герцога.
-Графиня, не стоит говорить им то, что они поймут превратно, — поморщился Корвусс.
Эта фраза её совсем развеселила:
-Ну, это бы они как раз поняли!
888
Что бы добраться до «дома не-Фальера», ему пришлось пройти весь город. У ворот усадьбы паслась знакомая лошадь. Стол в комнате был разобран, над ним орудовала Киприана.
-Привет. Ищешь, что пробуждает горгулью? - спросил Балтазар.
-Уже нашла — вон кристалл, - на столе лежало что-то типа шерла. -А ты куда делся?
-В Академию забрали, мои шрамы рисовать.
-Чертов двор. Затащат тебя в игрища, и пропал мужик. А что ответили по поводу ассасин?
-Откуда ты знаешь, что я спрашивал?
Она постучала кулачком по лбу.
-Потому что мозги.
-Меценат думать будет. Слушай, Киприана, что за любовница Герцога здесь обитала?
-Та самая дача... - задумчиво произнесла она. - Юный Герцог влюбился в простушку Марту. Двор был возмущен, что сакральный штифт вышел за аристократический круг. Её сослали сюда, под арест. Он продолжал встречаться. Тогда построили монастырёк и переместили под неусыпное око монахинь. Где сейчас, не наше дело.
-Монастырёк построили слишком близко.
-Почему?
-Потому что подземный ход не может идти далеко.
Он подошёл к шкафу, открыл его:
-За задней стенкой дыра в стене. Но щит закрыт на крюк с той стороны.
-Закрыт - так откроем! - возрадовалась Киприана. - Где примерно?
Балтазар показал. Она взяла какой-то циркуль, и почти бесшумно вырезала круг в днище. Ввела туда зеркальце на стойке.
-Ага, вот.
Согнула кусок проволоки, засунула, подцепила крюк и скинула. Балтазар сдвинул стенку. Там виднелась каморка с диванчиком-козеткой, бюро, пара книжек, звонок. Такой же, как в холле.
-К тебе приходила девушка? - деловито поинтересовалась Киприана. - Мужик застрял бы в плечах, женщина — в бёдрах.
-Ну... не совсем приходила. Не полностью, - уточнил он.
-Я прошла бы...
-Э! Не вздумай! - воскликнул Охотник. - Если у Фальера даже на страже горгулья, то здесь вообще какой-нибудь криптид. Кого только не запустят в тайный ход!
-Водяного коня, например - прошелестел тихий голос, и в дыру полилась конская голова. -Пароль?
