Бог обходит нас стороной - 10

Десятая глава из 13. Предыдущие главы - 1, 2, 3, 4, 5,  6 , 7,   8,   9

Глава Х

75

Когда неразговорчивый шофёр доставил Эрику в Тильзит на черном лендровере, она подумала, что литовка не так уж врала. Насчёт Фантомаса. Домик с тарелкой стоял на участке, обнесённом сеткой с колючкой и камерами. Ворота разъехались, машина подкатила к входу.

-Абинея Куршите ждёт Вас на втором этаже.

Заинтригованная, она поднялась.

-Здравствуй, Эрика, - сказала Абинея. - В доме только ты и я.

Куршите поведала, что некий старый разведчик хранит ключ к тому, что может взорвать мир. Живёт он под Тильзитом, на насосной станции, построенной ещё немцами. В радиусе трёх километров — никого. Если он всего лишь поймёт, что о нём известно, примет яд. Скорее всего, раскусит пломбу. Три монитора перед Абинеей с разных сторон показывали очаровательный дом на стыке каналов.

-Наблюдаю целую неделю. Ищу подходы, что бы заморочить ему голову.

Эрика вышла из школьного возраста. Сказанное походило на пионерские страшилки, а будь правдой - кто бы ей такое доверил?

-И как? - спросила она хмуро.

-Задача в том, что б он назвал имя и место. Соблазнить, вколоть сыворотку, отвлечь бабской болтовней, слезам и истерикой... Дожать до перебоев с сердцем. В этих технологиях я профессионал. А потом у нас есть средство, которое сносит память последних часов. Но загвоздка в том, что я не могу его соблазнить.

-Ч-ч-ч... чего?

Абинея долго смотрела на неё.

-Видишь ли, Эрика... Для меня не существует слово «мужчина». Это как зверя назвать «фауна». Нет «фауны», есть медведь, заяц, лиса... Где ты видишь «мужчину», я сразу вижу конкретный тип. На рыбу нужна удочка, на зайца — силки. Я знаю, чем брать данного представителя фауны, мгновенно. Такой родилась. Но представитель фауны, который живёт в этом доме, никогда на меня не клюнет. Вот на тебя — клюнет.

-На... кого?

-На тебя.

Она довольно быстро справилась с шоком. И подняла бровь:

-Я не разведчица. У меня никакого опыта. Неужели у вас нет похожих на меня?

-Вообще-то, нет. Но дело даже не в этом. В любой сценарий должен войти Александр Камерген. Людей, с которыми этот отшельник пересекался, можно по пальцам пересчитать. Камерген один из них. Полицейский. Если Камерген не сможет к нему приблизится, никто не сможет. Что б не множить число посвященных, его партнёршей могла бы стать ты.

Эрику обдало жаром. Распахнулась шкатулка с возможностями. Такого способа углубленно познакомиться с Сашей и во сне не представить. Литовка продолжила:

-Во всём есть одна кошмарная сторона. Он отвратителен — и душой, и телом. Он стар, член у него поднимется только на насилие и кровь. Покрыт язвами. Давно не заразен, но миловаться с ним, что с опарышем. Скорее всего, попытается подчинить своей власти. На это придётся пойти. Мы будем вдвоём. Если я окажусь без сознания, повторяй «Скажи имя». В самом крайнем случае нажмёшь кнопку.

-Я плохая актриса.

-От тебя нужны паника и ужас. Тебе играть даже не придётся.

76

Осипло залаял Картер. Голос у него был на редкость пропитым для собаки. Парой басовитых гавков поддержал Рейган. Проскурий Мероев поднялся, подошёл к окну. В темноте по дороге ехала колонна грузовиков.

С дюжину машин. Учения. Немного — слабеют гуддиски. Неделю назад мент проезжал, смотрел мост. Пришпилил к забору листок, что б дорогу не перегораживали.

Без военных дорога б заросла. Трактор последний раз здесь ехал лет пять назад. Ночью они двигались, кажется, впервые. Или в 68-м тоже?

Сядут в темноте, кретины.

Он почесался и лёг.

Утром оказалось, что одна машина, естественно, села. С красным крестом. По беспробудной лени, гуддиски*

* русские (старо-прусский)

решили проблему гениально. Вместо того, что б вытаскивать, они свой условный госпиталь здесь и развернули. Бабы в форме, большая шатровая палатка, водка с утра... Курша грёбаная. Сейчас к сучкам и малёк потянется — кто за гонореей, кто за фтириазом. Единственной отрадой для глаз там была жирная тёлка, трясущая белыми торпедами.

Чем гнать? Белый Конь— три секунды, но ведь тридцать лет ковырять будут. И грузовик он не выдернет. Желтой чесоткой? Он уж собрался их навестить, как зашлись и Картер, и Рейган.

У забора стоял парень в форме:

-Эй! Папаша! Папаша! Банку спирта хочешь?

Мероев приоткрыл дверь:

-В сарай с бабой пустить?

-Эй, папаш... не так громко...

-Так подойди. Не ссы, я их на цепь посадил. А то б вас уже хоронили.

Парень пошёл к двери дома. Картер заходился в истерике.

Мероев сказал:

-Паршиво вы завязли. На карту не смотрите. Место зараженное, спецрайон. Уносите ноги. Хочешь, у тебя вот такое личико будет?

Он распахнул дверь.

-ип... - икнул парень и бросился бежать.

Видать, страшнее американских ужастиков ничего не видел.

….

Через полчаса заявилась чистая курша, с литовским носом и акцентом. В большой сумке было что-то плоское.

-Красавчик, - сказала она.

-На себя посмотри. Смазливая, вроде, а как блевать хоцца, - ответил Мероев, причем чистосердечно. Он уж не помнил, кто в последний раз вызывал у него такое неприятное чувство, кроме него самого. - Обидел кто?

-Это меня от страсти перекосило. В твои язвочки влюбилась.

-Да у тебя ульцерифилия*, - он усмехнулся. - Хочешь себе такие? С радостью искалечу.

• любовь к язвам (лат).

-Не мне, - сказала она. - Не мог бы ты одну тёлку отыметь? Вижу, что не прочь.

-Заинтриговала. Обычно-то я с гадюками бесед не веду...

-Едет с нами один кобелёк. Едет, и когда добрый, одну тёлку потрахивает. Уникально шкурная личность. Могилы копал, по деревням немецкое тырил. Я ему сказала, что здесь как-то картину нашли, на миллион. Он просто испсиховался, что не он. Вот, представь, что у тебя есть подобная. Стоит тебе намекнуть — гони тёлку, он её заставит и твоё дерьмо жрать.

-Так это у тебя картина, в мешке?

Женщина оглянулась, и вытащила из рюкзака что-то на подрамнике.

-На. Картины у тебя по-прежнему нет, зато есть как бы копия. А что копия, ты-то откуда знал?

Он развернул газетку, посмотрел. Картина изображала двух голых подруг, подталкивающих друг друга к пьяному старику.

-За такую мазню — миллион?

-Это же Ловис Коринт, дурак. Главный немецкий импрессионист. Из Тапиева, но в Понеманье тоже бывал.

-Значит, захотелось мои красоты на сопернице увидеть. А если я вместо той тёлки чего другое потребую, тогда сразу скажешь, что подделка.

-Уж прости, дорогуша. Что в тебе интересного, кроме вони и гнойников?

-Чувствую родственную душу, - сказал Мероев, забирая картину. -Давай поцелуемся?

Он потянулся к ней. Сучка, ввизгнув, отскочила.

Впервые в этом десятилетии Мероев улыбнулся. Да и «Лот с дочерьми» навевал сладкие воспоминания. Действительно в стиле Ловисика, но этой картины он не помнил.

77

Если кто-то бы описал, что произошло далее, то сел бы за тяжкую порнографию, насилие и агуманность. На лечение Абинея потратила почти месяц.

Что-то подобное и должно было произойти. Камерген прекрасно сыграл роль мерзавца, продающего любовницу. Она ему и не сказала, что сама подсунула картину. Абинея, издеваясь над Эрикой, привела её к Мероеву. Она уже была в полуобмороке, когда осталась голой. Потом Мероев с гнусной ухмылкой сказал «Поверила этой суке, что я не заразен?!», и у киношницы началась истерика. Абинея знала, что он так и скажет - но не могла поведать девице, что её ждёт. Она бы не сыграла истерику натурально. Конечно, он решил сначала поиздеваться над ней самой. Но когда он её обездвижил... это ощущение, что не можешь выдавить даже стон... Он уже выворачивал ей суставы, Эрика в конвульсиях обсасывала его чёрт знает где, а эрекция всё ещё плутала в дальних краях. Тут она потеряла сознание от боли. Когда сознание вернулось, она могла двигаться. Мероев был бел, как полотно. Больше всего она боялась, что он отдаст концы. Тогда встреча в верхах не состоится. Или она о ней узнает.

Он сам сдуру произнёс «Таллуф». Она повторила, и он превратился в тряпичную куклу. Страшные язвы почти исчезли — это была иллюзия. Глубоко в его глазах она видела бездонный ужас.

-Таллуф, назови имена тех, кто соберётся, - приказала Абинея.

-Никто не знает... других...

-Таллуф, назови прозвища.

-Мандарин, Мьенман, Гоам.

-Таллуф, где?

-На Куршском заливе. На седьмом километре от Кранца, скелет сома и жёлтая лодка.

-Таллуф, когда?

-Ждут. Может, кто-то захочет присоединиться.

-Таллуф, как свяжетесь?

-Телефон.

-Таллуф, какие номера?

-Если я начну их называть, умру. Блок. Называть, госпожа?

-Нет, Таллуф. Свастика из клешней — это кто?

-Пустышка. Знаток придумал. Что бы боялись знающие.

-Таллуф, если ты прикоснёшься к брабантским кружевам, почувствуешь нестерпимую боль.

-Да, госпожа.

-Эрика, я не могу шевелиться. Дай ему молочка. Таллуф, пей.

Мероев покорно открыл рот, и глотнул из гранёной бутылочки. Мгновенно заснул. Он спал, и между светящимися пальцами у него проскакивали искры.

-Это... что? - вымолвила Эрика. Её била крупная дрожь.

-А, это? Это оргазм такой, - ответила она.

-Это был... универсальный забыватель? - прошептала киношница.

-Да.

Она схватила бутылочку.

-Я и рассчитывала, что ты захочешь забыть всю мерзость, - остановила Абинея. -Только сходи за людьми. Мне не слезть с этого стола.

Мобильного телефона в доме Мероева вообще не было. Жучок поставили на городской. И пяток микрофонов. С его кожи взяли пробы. Он даже не шевельнулся. Полчаса ушло на сворачивание, час обыскивали и просеивали поляну. Не должно было остаться ни малейшего следа. Абинею перенесли в фургон, рядом сидела Эрика. Та спросила:

-Зачем это было так... мерзко?

-Где прячут капкан? - ответила Абинея. - Его заляпывают грязью.

-А нельзя его было... просто убить?

-Насторожило бы остальных. Когда он проснётся, то не будет знать, что тайна раскрыта.

Эрика достала фалкон, собираясь отпить «рачьего млека». И спросила последнее:

-Я жала-жала « аварийную кнопку», почему на помощь не пришли?

Вот почему она топталась по своему лифчику. На помощь должен был придти Камерген.

-Настоящая была только у меня. Саша об этом не знал. Скажи, я там вырубилась, что в этот момент произошло?

-Ты вдруг взвизгнула... Ну, как на кошку наступили. И сказала «ння, ння, ння». Губы не шевелились.

И Эрика отпила из бутылочки.

78

Госпожа Куршите лежала в клинике в Берлине. Восстанавливала связки, подвижность суставов. Попутно ей вкатили серию уколов от Мероевской экзотики «и на всякий случай».

-Послушайте, - взмолилась г-жа Куршите. - Бактерии столько не живут. Он не заразный.

Пришел Ардвег. В первый раз разговор был такой...

-Это присказка была. Сказка будет впереди.

-Если это присказка, значит дело дрянь, - Ардвег тоже знал знаменитую песню.

-Это были рядовые... члены. Мероев назвал трёх высших. У них ещё и какой-то кошмар, за которым они в Литву ездили. Наверняка будет охрана, если уж Дэйвич напоролся на что-то такое, что-то двигало его джип боком. Я бы хотела с ними встретиться, но у после этого нет шансов на существование.

Ардвег напряженно слушал.

-А какой-то изящный блеф? Ты же всегда попадала в точку, - произнёс он.

-Изящный? Мероев мне руки чуть не оторвал. Хочешь, что бы меня раскатали в блин?

Он смутился.

-Извини, не подумал. У тебя была какая-то цель. О которой ты ничего не говоришь. Её приходится оставить?

-Нет. Но я думаю, что встречу я бы могла обогнуть. То, что было у Хранителя, нужно им. Можно попробовать поторговаться. Им бы пора меня уважать.

-Ну, если это возможно — буду рад за тебя. Я уж голову сломал, ковыряясь в наших архивах. Как ходить по воде и выглядеть богом. Из предположения, что это бы их слегка смутило.

-Сексуальную составляющую не забыл? Лично для исполнительницы?

-А как же... Но знаешь, что... Не пойдут они на торговлю.

-Почему?

-Потому что глобальная неизвестность им важнее артефактов. Не захотят раскрываться. Ведь торговля означает, что тебя придётся отпустить. В мире появится человек, который о них знает.

Она задумалась.

-Возможно, ты и прав...

-Да, кстати, - вспомнил Ардвег. - Ты прислала на генетический анализ материал. Кажется, часть мышцы пальца. Сделали. И зачем опять было слать ткани Юдит фон Ширрау?

Абинея вздрогнула, но быстро совладала с собой.

-Мы нашли отрубленный. Предположили, что может быть её.

-Интересно, где. Хотя интереснее другое, - он грустно вздохнул.

-Что?

-Узнаю ли я когда-то, зачем ты это делаешь?

-Ведьма не может иначе.

79

Он приходил ещё не раз. Они обсуждали, можно ли, хоть в теории, приблизиться к кривиссу.

«Паромщику» пока не звонили. У кого тыща лет жизни, тот не слишком торопится. Она начала понемногу играть в волейбол.

Тут заговорил Дэйвич, и она помчалась в Анклав.

Госпиталь, где лежал Дэйвич, располагался на курортном побережье между Светлогорском и Пионерском, рядом с береговым обрывом. К пляжу спускалась деревянная лестница. Она, Ардвег и Бланже съехались там утром. Оставили машины на стоянке, и пошли бросить взгляд на море. Они приехали с запасом, надо было подождать, когда закончатся процедуры. Пациенты степенно прогуливались по дорожкам между сосен, шумел прибой. Рядовых здесь не было и при кайзеровской Германии. Было довольно тепло, традиционно облачно. Внизу, по прибойной полосе, ходили босые интеллигентные сталкеры.

-Янтаря так не найдёшь, - заметил Бланже. - Только после шторма. Кстати, там... он показал пальцем назад, в обратную от моря сторону, - э... Черт, отсюда не видно...За деревьями холм. На нём ещё радиолокационная станция. Говорят, вотчина Рюриков.

-Это же какие-то викинги? - удивился Ардвег.

-Это Самландский полуостров, - пояснила Абинея. - Викинги обжили его едва ли не раньше Скандинавии. Потом изнывали от прусской теократии, и нанимались, к кому ни попадя.

-«К кому ни попадя»!...Поосторожней, пожалуйста, - буркнул Вольфганг Амадеевич. - У меня только фамилия французская, всё остальное — духовные скрепы.

Они подошли к корпусу.

Дэйвич лежал в небольшой, но отдельной палате. Он установил мировой рекорд выживаемости. Выглядел слабым, но живым. Абинея, не смущаясь тем, что этот вопрос он слышал наверняка не впервые, спросила:

-Так кто же на Вас напал, Платон Вельяминович?

-Члены секты обладают мощнейшим гипнотическим даром. Посильнее Мессинга. Я не могу сказать, что это было, я могу лишь сказать, что показалось моему затуманенному сознанию. Огромная белая птица. Что-то раза в три больше страуса. Спасибо, не перекусила пополам. На самом-то деле измолотили, скажем, ломом, рубили лопатой...

Они поговорили ещё. Как бы не напрягая больного, собрались уходить. Дэйвич встрепенулся:

-Госпожа Куршите... Я тут лежал, и два дня думал. Пожалуй, я был неправ, отказываясь от Ваших догадок. Они бы помогли.

-Не уверена. Но всегда с удовольствием вернусь к нашей игре. Кстати, я знаю ответ на оба Ваших вопроса.

-Как, на оба? - он возбудился и даже попробовал сесть. - Это круто! Хорошо, пусть оба. Хрен с ним, за трёх столько же дают, сколько за двух!

-Это Вы о чём? - с подозрением спросил Бланже.

-Это шутка, - ответила Куршите. - Господа, мы играем с пациентом в такую игру, и...

-И лишние в ней не нужны! - в сердцах воскликнул Бланже. - ну вот, опять! Пошли, Михаэл Ардвег. Нас здесь не любят.

-Мы будем ждать у ворот, - поклонился немец.

Они оставили их вдвоём.

…

-Платон Вельяминович, они не шаманы. Не летают духами в мир предков. В Навь. Что дух? Он может лишь напугать. Физического контакта нет. Дух не колдовство, а оптическая иллюзия. Здесь реальное перемещение. Чем они пахнут, Платон Вельяминович? Загробьем.

-Фу-фу, живым духом пахнет, - поддакнул врач.

-Почему это не нравилось Бабушке Яге? - спросила филолог.

-Потому что в мире мёртвых запах живых неприятен. И наоборот. Запах Загробья приходится отбивать в мире живых, - ответил патологоанатом.

-Представляете, из чего поляки тот дезодорант делают?!

Врач засмеялся, но ойкнул. Смеяться было больно.

-Но зачем быть каннибалами?

-Вот у того, который там остался лежать после драки с Вами, я послала на генетический анализ ткань пальца. Угадайте-ка, что мне ответили?

-Не знаю.

-Это ткани Юдит фон Ширрау.

Платон Вельяминыч вжался в подушку и заскрипел зубами:

-Су-у-уки!

-Во, Платон Вельяминович! А печень у него б была ещё чья-то. Это не ради развлечения каннибалы. Клетками чужого тела они затыкают дыры. Латают, как старый автомобиль. Они уж давно состоят не из того, что мама родила. Есть в природе какая-то медуза, она чужие клетки просто в себя вставляет. Но тут у них бо-ольшая техническая проблема...

Она сделала паузу.

-Управление. Наша нервная, гормональная система, настройки - всё подогнано друг к другу. А им приходится эти свои части... контролировать. Пинать. Стоять над этими шестерёнками, которые должны бы сами крутиться. Они думают, как дышать. Увлёкся — сердце остановилось.

Дэйвич смотрел на неё, не дыша.

-Тут появляюсь я. Сексуальная система там есть — как её выдерешь из хитросплетения? Я провоцирую эту составляющую, она разливается по мозгу, вытесняя другие заботы... И начинается. Забыл выдохнуть. Кровь во-время не толкнул. Собственная гормональная хрень выходит из-под контроля и идёт в разнос.

-Они не знают, что это для них опасно?

-Ха. Любой мужик всегда думает, что может вовремя остановиться. Это заблуждение.

-М-да, - подумав, произнёс врач. - Я понял Вашу систему. Никуда не денешься, второй жмурик Ваш. Если Вы хотите жмуриков, а не коробку конфет. А третий?

-Платон Вельяминович, узнав истинное имя последнего вайделота, я поинтересовалась, что означает свастика из раков. Не ответить он не мог. Вы можете сказать, что я Вас надула, но — увы! Свстика из клешней ничего не означает. За ними нет никакого покровителя. Есть у них один головастый, придумал эту свастику, что бы их боялись. Психологический ход. Эффективный, по-моему.

Врач закрыл глаза. Потом открыл. Они блестели.

-«Надули»? Что Вы, Абинея Куршите! Это же великолепно! Ещё коробку конфет — в студию! Кстати, а какие у них имена? Как звучат?

-Не скажу, Платон Вельяминович. Я пошла помечтать, что бы с Вас стрясти. Выздоравливайте.

Врач вдруг напрягся. Выпрямился на подушке и пропел:

-«Удачную ре-ли-ги-ю придумали инду-у-сы!»

….

Абинея вышла из ворот. Её ждали оба следователя.

-Вы не расстроили Платона Вельяминовича? - спросил Бланже, прощаясь.

-Я оставила его в прекрасном расположении духа, - объявила она.

-Чем оно вызвано?

-В нашей, католической, стране мои мемуары не опубликуешь, и такими воспоминаниями делится неприлично. Но великую тайну свастики с клешнями, и кому они поклоняются, мне пора открыть. Никому не поклоняются. Блеф, страху нагнать.

-Боже! - схватился за голову Ардвег. - Что за страна! Тысячелетнее общество колдунов — и те проходимцы!!

Бланже промолчал, хотя он бы напомнить, чья это страна. Он лишь мрачно спросил:

-Куда Вы сейчас? В Вильнюс? Или, не приведи Господь, опять в Вехлев?

-Боюсь, придётся оставить любимый Вехлев, и перебираться в Кёниг. Моя известность, того гляди, перешагнёт границы конспиративного круга, а нет ничего проще, чем спалить одинокий пансион вместе с половиной Вехлева. Это не сразу и заметят. Мне бы отель по-неприметнее.

-Правильно, - сказал Бланже. -Вдобавок, Вы вошли в легенды Вехлева, как Величайший Жмот. Убирая за Вами номер в домике, уборщица не нашла ни единой пустой бутылки, и сделала единственный возможный вывод. Вы их сдали!

Они засмеялись.

-Есть неприметный, - вспомнил Ардвег. - Семиэтажный, с невыразимо оригинальным названием «Пруссия». До полутора звёзд не дотягивает, зато всегда набит. Трудно поверить, что бы такой отель избрала даже завалящая хульдра. Он ещё и на пятнадцать километров ближе к польской границе.

-О-о, «Пруссия» - самое то, - согласился Бланже. - В средневековье туберкулёз в центре Кёнига цвёл махровым цветом. Немцы с перепугу построили вокруг него буржуазный город-сад. Мечта тыща девятисотого. Год от года в этой мечте исчезают редкие деревья, сорта роз, яблонь, лепнина, роспись, резьба, витражи, свинцовое стекло, литьё, ковка, черепица... Финалом исчезновения всего и является отель «Пруссия»!

80

Номер в «Пруссии» был минимальных размеров.

Однажды утром Абинея встала, собралась спустится к завтраку. На её дверь повесили «Не беспокоить». Она сняла табличку. На обратной стороне была надпись, тем же шрифтом:

ВЕРНИ МУХУ

Под сердцем неприятно защемило. Она бы вернула, по первому требованию, но у неё нет Мухи. Сцены пыток в фильмах она всегда пропускала. И правильно — как она убедилась месяц назад, арзложенная на столе у Мероева.

Она взяла табличку с собой.

Постояльцы завтракали. Брали джем, накладывали салаты, гремели приборами... Она выбрала столик.

-Свободно? –

Напротив пристроилась какая-то блёклая дамочка, дылда. Био-йогурт, какао, крекер и никаких вольностей. Зазвонил её телефон. Она держала его в руке, видимо, звонили не первый раз:

-Нет, я сказала – нет! Да, четыре…че-ты-ре! Да, правильно. Как автомобиль! А мне плевать, что ей будут играть Ваши детки. У меня их профессионалы покупают, понятно Вам? Поищите что-нибудь более подходящее для Ваших деток!

Она всунула телефон в нагрудный кармашек джинсовой куртки.

-Колода карт ему дорога!- в негодовании поделилась она с Абинеей.

Абинея уткнулась в тарелку. Когда она подняла голову, оказалось, что дама уже вышла через крутящуюся дверь. Забыв сумочку.

-Дама! Дамочка! – она бросилась за ней.

Хотя она вышла секунду назад, на улице её не было. Абинея нахмурилась.

Вернулась за стол. За всё время завтрака дамочка так и не появилась.

Нет ли в сумочке документов? Она открыла её. Потрёпанный записничок, одноразовая ручка, кошелёк с мелочью… какие-то вырванные страницы. Завернутая в упаковочную бумагу колода карт со штампиком «Гудини».

Абинея не умела играть ни в покер, ни в преферанс.

В упаковке была визитка:

«Magic Baby, Singapore. Всё, кроме машины времени. Поэтому поторопитесь!»

Телефона нет, только адрес - «Литовский Вал, 24, 07 Г».

Хм. Чертовщина. Надо посоветоваться.

Ардвег должен был проснуться. Она позвонила. И точно, он завтракал в своём отеле. Она описала ситуацию.

-Четыре тысячи? Колода? Ну, наверно, хорошая колода...

-Мне показалось, речь шла о четырёх тысячах евро.

Он присвистнул:

-Таких колод не бывает. Ты говоришь, там адрес был? Подождёшь, перекушу? Съездим.

-И ещё. На моей двери висела табличка «Не беспокоить». Я её туда не вешала...

-У меня таже история каждую ночь...

-А у тебя на оборотной стороне тоже написано «Верни муху»?

Он долго не отвечал.

-Давай там встретимся. Говоришь, Литовский Вал? Вот там.

…

Здесь, от улицы Литовский Вал, вглубь тянулся длинный, могучий корпуса форта. Арка без ворот облеплена объявлениями — автомойка, сантехника, мебельные ручки, тюнинг... Подъехал Ардвег.

-Здравствуй. Покажи?

Она протянула колоду, он изучал её. Отцепил у себя в машине что-то на магнитной присоске, провёл магнитом вдоль карты. Бубновый валет превратился в даму. Провёл поперёк — бубновая дама превратилась в крестовую.

-Слышал, но в руках держу первый раз, - сказал он. -А где табличка?

Она привезла и табличку. Он повертел её в руках и повесил на себя. «Верни муху»

-А удобно.

-Михаэл, сними. Не стоит так шутить.

Они пошли внутрь, искать «07 Г». Парень, сидевший в будочке сразу за аркой, о «Мэджик Бэби» не знал.

-«Гэ» - вот то. А ноль? Что за ноль? - задумался он. -Это что они, так подвал обозначили?

«Г» выглядело мало обитаемым. На первом этаже имелась пара контор, но «ноль» там не понимали.

-О! - увидел Ардвег. - А что за этой дверью?

Там была лестница вниз. Они спустились. По невзрачным подвалам тянулись трубы, обмотанные рваным утеплителем... мусор... И весьма реалистично отрубленная рука, прибитая к стене. С неё капала «кровь». Они пошли туда, куда указывал палец. Обнаружилась ещё комната. Они вошли, задев головами фэн-шуйные колокольчики.

За столом, всё убранство которого составлял старый телефон, скучала тонкая грустная девчушка. Азиатка. Стол был накрыт белой бумагой.

-«Мэджик Бэби» приветствует Вас! - сказала она с сильным акцентом.

-Э-э... а что у Вас телефон не указан? - спросил Ардвег.

-На визитке? - спросила девушка. -Не может быть.

Она протянула руку. Абинея дала.

-Ну вот же!

На визитке действительно стоял номер телефона!

Девушка щёлкнула пальцами, и на столе мгновенно возник планшет. Абинея с Ардвегом вздрогнули.

-Это... как? - спросил Михаэл.

-Вы клиенты, или не клиенты? - скучающе спросила девушка. - «Как»?! Закажите — будете знать. Вы хотите...

-Явление! - выпалила Абинея.

-Явление. Уточним. С небес, из-под земли? Нимб, хвост? Где это будет? На банкете, в лесу, на пляже? Предупреждаю, если есть светлый фон, это и правдоподобнее, и скидка пятнадцать процентов. На воде — наоборот, и надбавка сто тридцать процентов. Волны ещё толком никто не освоил, не советую.

-Э-э-э... А, к примеру,... на Куршском заливе, - промолвила Куршите.

-Явление... явление... Белый песок...- азиатка снова щёлкнула пальцами, и теперь у неё в руке был прайс с отчеркнутыми позициями.

-Дайте, дайте, - Ардвег перехватил его, вгляделся. - Нормально. Это нам по силам. Я плачу.

Абинея хотела посмотреть прайс, но он увернулся.

-Как это было сделано? - повторил он.

Девушка протянула ему пульт.

-На красную.

Ардвег нажал, планшет исчез. Включил - появился.

-Сзади Вас проектор. Он проецирует изображение чего угодно на белый лист именно в том ракурсе, в котором вы бы видели, если бы планшет действительно там лежал, - скучающе объяснила девушка. -Для этого ему надо лишь знать, где сейчас Ваша голова. Вы когда задели вот те колокольчики, там жучок свалился...

Ардвег нервно взлохматил волосы.

-...отойдите в стороны друг тот друга, один из вас увидит, что это проекция. Ну, лучше вот так....

Она переключила что-то, и теперь на столе стоял принтер.

-Когда вам надо явление?

-Я точно не знаю, когда, - смутилась Абинея.

-Платим вперёд! - вмешался Ардвег.

-А, — никаких проблем. Узнаете — сообщите. Нам три дня на разработку, и час-два - установить оборудование. Оно незаметное, и полностью автоматическое. Управляется Вами. Что бы всё шло по плану, в начальный момент представления надо чем-то собрать всех предполагаемых зрителей в одну точку.

-Хм... - задумался Ардвег.

-Ещё могу посоветовать плащ, но он очень дорогой, - добавила азиатка.

-Какой плащ?

-Есть уже технология, благодаря которой Вы становитесь невидимкой. Не со всех точек, конечно. Кроме того, при этом приходится принять таблетки, так как при включении плаща в коже будет зуд. Это же мягкий дисплей. У нас много эффектных разработок.

-И сколько это будет стоить?

Снова на столе лежал прейскурант, с подчеркнутыми позициями и суммой.

-Боже мой! Я таких денег даже не видела! - воскликнула филолог Вильнюсского университета.

Ардвег вытащил кредитку:

-Принимаете?

-Конечно.

-Ардвег! - вскричала Абинея.

-Спокойно, - ответил он. -Главное, понять, что именно надо. А трёхмеркой Вы владеете?

-Трёхмерка — наш хлеб насущный, - ответила азиатка. - И цены, и качество — лучшие в мире. Чего-нибудь сложить из облаков, или вздеть из-под земли?

-Вздеть, - сказала Куршите.

…