Бог обходит нас стороной - 4
Продолжение, 4-я из 12 глав
Глава IV
30
После ухода Лилианы она долго размышляла.
«Сестра». Это уже приходило в голову. Абенир и Абинея...
Где сейчас была мама, сказать затруднительно. Сообщила бы она, что у неё есть брат? Может быть...
Итак, на неё навели письмом. Вот, что хотел сказать Шварцман словами «кто и зачем втянул тебя». Сначала он решил, что она выбрана случайным образом, что бы сообщить о могильнике. Он даже согласился спровоцироваться — приехал на день-два, посмотреть на неё. Но вдруг засомневался, что она выбрана случайно. Почему?
Кстати о музыке... а если он из каннибалов? А она пирожные из рук ела... Скорее всего, Шварцман откуда-то о могильнике знал. Библиотека, сбор информации... Может, давно. И не упускал из вида.
Однако тех, кто считал тысячелетнюю тайну своим достоянием, это должно было переполошить. Не так уж сложно было извлечь информацию из Верхонникова.
Она нашла на ноуте запись, включила...
«-Ты не представляешь, что спросила! Никто на земле не мог этого угадать. Зачем диктофон, хе... Это надо танцевать от сотворения мира. Что правильней — рассказать, или не рассказать? При том, что я не имею право... И к тому же, ни хрена и не понял. А это крайне важно. Риск сумасшедший...»
Интересно, диктофон... Зачем? Боялся забыть? Кому-то доложить?
Вскоре она легла. Приснился, очено отчетливо, Бенедикт. Старая железная кровать с шарами, они лежат, голые. Какой-то бордель прошлого века, - давным-давно заброшенный. На будуарном столике пожелтевшие фотографии и море безделушек.
-Пёсик, - показывает Бенедикт. – Убери его.
-Тебе-то что бояться? Ты же мертвый, - отвечает она, и протягивает руку. Но пятнистый фарфоровый пёсик на столике меняется. Черные пятна расползаются, собачка растёт в размерах. Посреди комнаты огромное гладкошерстное чудовище. Пёс рычит, с оскала капает слюна. Он становится то больше, то меньше.
Она не боится его. Встаёт, командует:
-Вон! Что б я тебя ни разу больше не видела!
Собака поджимает хвост и убегает.
Бенедикт изумлён.
31
Она встала с острым желанием что-то такое сделать. Например, раскошелиться. В конце концов, вопросы сотворения мира стоят шестьсот евро. Надо ехать в Кёниг за кофемашиной. Жаль, что она зерно с собой не прихватила. Да и машину надо там взять. И к обеду в Ушаково приглашали. Она собралась и пошла на остановку.
Маршрутные такси ходили часто, и вскоре она вышла на Кёнигском автовокзале. Стлица Анклава могла гордиться самым отвратным из автовокзалов - кубик алюминиевой гофры. Он стоял рядом с Южным вокзалом, тоже не лучшим творением германского экспрессионизма. Изувеченным к тому же малиновой металлочерепицей и нелепым жёлтым гербом.
Отсюда пешком дошла до восстановленного немцами Собора. Вряд ли стоит разбираться в качестве его архитектуры — уж какой получился. В башнях Собора размещался «музей Канта». Древний университет, в котором философ провёл большую часть жизни, не существовал.
Из музейя она пошла по «острову» - Кнайпхофу. Он пах тиной и мазутом. Зазывали кататься по Преголи на катерочках. На остров когда-то вели «семь кенигсбергских мостов», семь отцов топологии*. Она перешла по Медовому, единственному сохранившемуся, и дошла до музея истории. Экспонировалась выставка «Алхимия Гофмана». Ну да, «Эликсиры Сатаны» Гофман, уроженец Кёнига, написал ещё здесь.
Постояла на огромной пустоши, где совок в шестидесятых годах взорвал колоссальный тевтонский замок - как «символ германского милитаризма». Как туристский объект, он бы приносил миллиарды. В реальности тевтонцы были вынужденными и потому вернейшими союзниками Москвы, а замок был кошмаром их общих врагов - Литвы и Польши. Теперь на гектарах сиротливо торчал «обком», похожий на бетонную картотеку. Коммунякам не повезло. Возведённое на месте замка здание поехало — не то под замком были пустоты, не то холмик пополз. Парадокс - самое кипучее и населённое место русские умудрились превратить в любимую тундру. Сейчас и в голову бы не пришло, что центр, когда-то нависавший над Преголью, доходил до семи этажей, создавая средневековый Манхэттэн. А пробки на реке из барж и лодок были столь же обычны, как нынешние автомобильные.
Первым делом после взятия города русские взорвали весь готический центр, - наверно, торопились до прихода своих тыловиков с большими чемоданами. Со всеми бесчисленными сокровищами «прусской военщины», и даже вместе с собственной Янтарной Комнатой.
В Кёниге она была лет десять назад. Лохматость города понизилась: раньше, встань на какой-нибудь ул. Шиллера, ни дома не увидишь. Одни деревья. Тогда перед ботаническими раритетами стояли таблички с названиями пород, как в ботаническом саду. Сейчас пустыри застроили, дома уже не казались спрятанными в лесу.
Где-то у Литовского Вала она увидела прокат машин, и зашла.
Но это оказалось нереально — гражданка Литвы, и хочет машину? Хе-хе.
Как же её взять? Она позвонила Ардвегу. Тот вместе с Дэйвичем был в Ушаково. Они надеялись, что она приедет. Насчёт машины он пообещал помочь.
Через десять минут в офис позвонили, и почти сразу общение перешло на сакральный русский. Она убежала в скверик. Ещё минут через десять подъехал серый хьюндай, и оттуда появился мужчина в возрасте, с животиком, и довольно интеллигентного вида — несмотря на китель с нашивками. Он подошёл:
-Госпожа Куршите? Позвольте представиться, Вольфганг Амадеевич Бланже, следователь. Пойдёмте к ним.
Для этой конторы действеннее было бы личное присутствие прокурора, если не президента Путина. Не раз в процессе оформления у неё возникало желание достать пистолет и закончить мучения сотрудницы. Но маленький «Ниссан» они всё-таки добыли.
Выйдя, они сели отдышаться. Впереди, среди начинавших желтеть деревьев, виднелся красный форт «Дона».
-Извините, что доставила такие беспокойства, - сказала она. - Не ожидала.
-Ну что Вы, что Вы, я и сам жаждал познакомиться. Какое впечатление от дела? Может, у Вас уже возникли вопросы? Идей пока нет, наверное?
-Отчёт добросовестный, его делали для себя, - похвалила она. - Но я бы хотела больше знать о людях, которые оказались вовлечены. Включая самих следователей. Йонас Баландис советовал мне обратиться к Вам, как к самому адекватному человеку в Анклаве.
-Баландис? О! - настроение следователя улучшилось. - Вы с ним знакомы?
-Он сделал мне уже три предложения, но я такая трусиха...
-Вот в чем дело! Теперь мне хоть что-то понятно! Насчёт Вашего вопроса... - он помрачнел. -Я понимаю, почему Вы интересуетесь. Я бы и сам хотел побольше знать о всей честной компании. Беда в том, что наибольшее подозрение я сам и вызываю. Отец-то — немец...
Он опять задумался. Она его не подгоняла.
-Думаю, я составлю для Вас по паре строк о каждом. И пришлю, - пообещал Бланже.
Она записала ему адрес. Он спросил:
-Вы получили пистолет?
-Да, Камерген показал, как стрелять. Это не слишком смело? Вдруг я из компании каннибалов?
Вольфганг Амадеевич выразительно посмотрел на неё:
-Представьте себе здешний хутор. Чужие тут не ходят. Хозяина и Чикатило испугается. Не то, колдун, не то — алкогольная династия, не то ему двадцать, не то двести. Спросишь чего, а он не расслышал. Тюк тебя, и в болото. Лень было переспросить. Теперь - посмотрите на себя. Где Вы, и где тот хуторянин?
-Боюсь, я поколеблю Вашу уверенность... Есть существенный момент. Ничего, что не назову своего осведомителя?
Бланже насторожился.
-Пенсионеру, который обнаружил могильник, пришло письмо. С просьбой выкопать коробку с семейными фотографиями. Так он наткнулся на люк. Это письмо подписано мной, там мой адрес. Но я его не посылала.
-Ну, я же говорил! - простонал Бланже.- Надо было тряхнуть этого Верхонникова!
-Как хорошо, что Вы этого не сделали! - с ужасом выпалила она. - Вы представляете, как я рискую? Если каннибалы узнают, что на их любимый могильник навела Абинея Куршите, то хорошо, если меня сразу съедят!
-Да Вас подставили!
-Вы уверены, что они будут в этом разбираться? Вот те хуторяне, которых Вы так красочно описали?
Следователь обхватил двумя руками лоб. И процедил:
-Вы уверены, что они уже не знают? Вам надо было не «Таурус», а что-нибудь посолиднее. Как Вы получили эту информацию? Как? Всего за день?
-Если б я сама знала...
-М-да. В общем... Я сохраню её в тайне. Такого продвижения я не ожидал, - признался Вольфганг Амадеевич. - Кстати, не знаете и зачем их едят?
-Смутное предположение есть, - нахмурилась Абинея. - Но это только теория. Делиться делиться не буду. Вольфганг Амадеевич, Вы не подскажете, где тут купить кофемашину и кофе?
Он подробно разъяснил, и даже поцеловал руку на прощание. После чего она «вспомнила»:
-Да, что там за сказочка про каких-то призывников?
Бланже захохотал:
-Нет... Вы прелестны!...
-Я что-то не то спросила? - смутилась она.
-Мы с Дэйвичем поспорили, за сколько времени Вы до них доберётесь. Я выиграл. Хотя не предполагал, что так быстро. Небрежно так, «Господин Бланже, а что с теми марсианами?»... Вся информация о «марсианах», дорогая наша Абинея, там, где должна храниться информация о марсианах. Поняли? Нет? Я никому не скажу о Вашем вопросе, но считается, что распространение этой истории — это то, чего добивались злодеи. И с этим надо бороться. А что именно Вы слышали?
Она пересказала версию Лилианы.
-Всё так, - кивал Бланже. - Лейтенанта, который сопровождал их и оставил на «десять минут», посадили. Жив ли — не знаю. Вместе с ними пропал парень, который работал в военкомате. «Афганец».
-А где это точно было? Когда? Может, в газетах...
Следователь засмеялся:
-«Газеты»! Нельзя же такого писать, голубушка! Что-то пытался раскопать Ардвег, поинтересуйтесь. Он здесь пробыл гораздо дольше, прежде чем об этом услышал.
-И ещё я бы хотела посетить комбинат.
-Только с сопровождением.
-Да, знаю. Ардвег рвался меня сопровождать. Но я бы предпочла... Есть какие-то недомолвки, о которых он умолчал.
Он опять смотрел на неё долгим, понимающим взглядом:
-Что ж... Дождитесь когда он очередной раз уедет домой. Я могу пройтись с Вами, или я не менее подозрителен?
-С Вами, пожалуй, можно. А что всё-таки с тем звонком, после которого он...
-Понял. Это была старая местная телефонная линия, автоматами она не «сечётся». Звонили из области, даже не из Кёнига. Это был звонок в мой кабинет, женский голос спросил Ардвега. Я передал трубку — он сидел рядом. Произнесли всего одно слово. И у него началась истерика.
-Какое?
-«Спасибо».
32
В Вильнюсе за руль она бралась редко. Потому вела предельно осторожно. Благодаря детальным указаниям Бланже, купила и кофемашину «Бош», и кофейное зерно. Объехала город по окружной, выбралась на трассу на Эльблонг, идущую вдоль Вислинского залива, и добралась до «Бранденбурга — Два». Не доезжая видневшейся впереди башни собора, надо было свернуть. Но она же не могла пропустить настоящий памятник готики 14-го века.
Кроме башни, от собора ничего не осталось. В нижнем ряду ниш, в центральной, над входом, уцелел барочный герб. Ниши по бокам разрисовали вандалы.
Помимо собора, в Бранденбурге были и остатки замка - приземистого, массивного. Он был поставлен в углу между речкой и заливом. В Бранденбурге-Папе и близко таких сооружений не бывало. По количеству замков и укреплённых кирх с высоченными башнями, Восточная Пруссия принадлежала к мирам «бордерлэнда», типа Ирландии или Палестины. Куда там какой-то мирной провинции Бранденбург.
Склеп располагался у берегового обрыва до замка. Совпадение вышло случайно. Крестоносцы избрали впадение речки в залив из оборонительных соображений, а строителям склепа с речки было удобнее разгружать камень с ладей, привозимый через залив.
У одного из домов стояли машины, виднелись предупредительные ленты. Она подъехала туда. Ардвег и Дэйвич встретили её с радостью. Её повели в раскоп.
Свод был из более-менее подобранных друг к другу булыжников. Множество флажков указывало места расположения останков.
-Что наш литовский специалист думает о медальонах и вот этом?- спросил Дэйвич, хлопнув по плите с неясным рельефом, повторяющем знаки на токенах.
-Стопроцентно, это свастика не из ужей, как у Свайстикуса, — категорично заявила Куршите. - Это клешни раков.
-Похоже, но немецкое светило сказало, что раки не входили в число священных животных, - возразил Михаэл.
-Ваш консультант прав лишь отчасти. Верно, пруссы записали туда всю фауну, кроме раков, - согласилась она. - Но они контактировали с Древним Римом. Поэтому культура изображения у них всегда высока. Если это выглядит, как клешня, то это именно то, что они хотели изобразить. А не раздутая голова горбатого ужа или сломанный тюльпан.
-Узнать бы, от которого сатаны эти клешни! - прищурился Дэйвич.
...
Абинея нащелкала снимков.
-Я нагулялась и страшно голодна, - сказала она без обиняков. - Тут, вроде, симпатичная таверна...
-«Хауз ам Хафен»? Там картошку ждать полтора часа, - поморщился Ардвег.
-Так долго?
-Почему? Быстро. Даже очень, - ответил он.- Учитывая, что надо нанять повара, оформить его, купить ту картошку...
-Пойдём, - сказал Дэйвич, приобнимая её за талию, и они куда-то двинулись.
33
В домике у реки был накрыт стол. Сели. Дэйвич отпил из своей черной бутылочки, Абинея накинулась на салат, а Ардвег взял быка за рога:
-Кто каннибалы?
-Так, - Дэйвич вопросительно посмотрел на Ардвега, - она про Юдит... ?
-У неё отчёт, она уже всё знает, - кивнул тот.
-Склеп построил тот, кто убил,- заявила Абинея. - То есть, вайделоты. Только власть, а кривиссы и были властью - могла организовать строительство. Им пришлось пригласить кого-то, что бы тот выложил свод склепа. Другой вопрос, кто унаследовал информацию от жрецов.
Ардвег покачал пальцем:
-А почему они обязаны были кого-то посвящать?
-Потому что вайделотов давно нет, а местонахождение склепа известно какой-то секте. Или ты хочешь сказать, что они так и просуществовали до наших дней? - Абинея иронично улыбнулась.
Дэйвич встал на защиту Ардвега:
-В нынешних романах полно затаившихся тамплиеров. А ведь они все до единого уничтожены в начале четырнадцатого века. Это документировано. Другое дело — вайделоты. Им легко было раствориться в народе, их было больше. Наконец, могли просто уйти в Литву. Непонятно, скорее, почему они этого не сделали.
-Вот-вот, почему их до сих пор Голливуд не задействовал? - поддакнул Ардвег. - Есть сексплуатейшен, есть нунсплуатейшен, должен быть и вайделотсплуатейшн. К какому веку относятся последние упоминания о них?
-К началу восемнадцатого, - ответила Куршите. - Но ведь они...
-...никогда не были каннибалами, - кивнул Дэйвич.
-А здесь у меня некоторый опыт имеется, - встрял Михаэл. - Подпольные религии деградируют. Они сначала борются с древним мракобесием, а как их адептов начинают самих на кострах жечь, быстренько припоминают, что там за чёрное искусство было. Кстати, а почему все так уверены, что это Адальберт?
-А кому ещё строить склеп? - отмахнулась Абинея. - Он там один выделяется. И что ещё два черепа Адальберта в храмах, тоже ерунда. Можно только поздравить его с третьим. У какого-то апостола их более десятка, если не ошибаюсь. Что тело выкупили, тоже ничего не доказывает. На трупы тогда дефицита не было.
-Было бы три, но второй череп свистнули в войну, - уточнил Ардвег. - Короче, перекуём тамплиеров на вайделотов! Гип-гип ура!
-Не надо так громко, - покачала головой Абинея. - Услышат. Вайделот, он такой.
-А что приносит каннибализм в известных миру обрядах, госпожа Куршите? - лениво поинтересовался Дэйвич.
-О-о-о!... День удивительных вопросов. Вы понимаете, Платон Вельяминович... Литва - страна небогатая, экономика переживает тяжелые времена, - прищурилась она. - Аспиранты еле-еле сводят концы с концами. От того ужасно алчные! А чем аспирант может заработать, кроме своих знаний?
-Во, литвины дают! Едва приехали, сразу бартер... Хотите что-то за информацию? Могу предложить... э-э... печень... или мозги, - бодро предложил врач. - Секонд хэнд, в хорошем состоянии. Была бы достаточно ценная информация. Хорошие мозги нынче недёшевы.
-Если это бывшие вайделоты, я догадываюсь, зачем им каннибализм. Но нахожу Ваше предложение малоинтересным. Не скупитесь, Платон Вельяминович, ой, не скупитесь!
-Не вижу, чем бы мог заинтересовать Вас скромный пенсионер, - засмеялся Дэйвич, и приложился к своей бутылочке. -Кстати! Пруссия была очень набожна и цивильна. Всякие девиации здесь задавлены. Но вот когда закончилась война... Тут гипотетические вайделоты получают возможность вернуться к древним святыням. Смешаться с переселенцами. И действительно, половина костей в могильнике датируется после сорок пятого.
-«Руины старого врага умножат силы колдуна», - процитировал что-то Ардвег.
-О! - поднял палец Дэйвич. - Золотые слова. Голосуем. Кто за то, что наши злодеи — вайделоты?
Абинея рассмеялась.
-Что даёт эта теория на практике? Она облегчает следствие? - спросил Ардвег.
-Боюсь, усложняет, - нахмурился врач. - Их святыни очень молчаливые...
Настала очередь Куршите:
-Ключевой момент религии пруссов - переход между миром живых, Явью, и мёртвых — Навью. Покойников у них сжигали. Две касты жрецов – тулисоны и лигашоны – следили только за тем, что бы душу из пламени костра подхватили боги… И что мы видим с такой позиции? Они специально не сожгли тело, а навалили целый могильник. Каменный. Что бы Адальберт не вылез. Но и пропускать покойника к богам они тоже не хотели!
-Как подумаю, что там Юдит... Экзотический конец для Венского чиновника, - сказал Михаэл. - Съедена вайделотами.
-Да не были они каннибалами! - возмутилась Абинея.
-Поэтому и экзотический.
-Госпожа Куршите, а у них был лишь один переход, через пламя, или и другие? - спросил Дэйвич.
-Вопрос вопросов, - она покачала головой, и понизила голос до шёпота. - Не единственный. В тропках туда и обратно лучших знатоков, чем вайделоты, не найти.
-Это зачем нам тот свет понадобились? - спросил Ардвег с подозрением. - Мы и так там будем.
-Михаэл! Мы найдём другую дверь, а ты затаишься подле неё. Я дам тебе парабеллум, - сказала она.
-А они владеют стрельбой по-македонски?
-Зачем им это? Пальцами щёлкнут — и задохнулся. А если уж вайделот разойдётся...
-Но я слышал, вход на Западе? - припомнил Михаэл. - Где умирает Солнце...
-Здесь Запад, здесь и прыгай. Только для «другой двери» надо тройное знание, - сказала она. - Замка ведь три.
-Три? - переспросил Михаэл.
-Согласно кодексу неолитического мира, что бы пройти дверь между мирами, надо знать где она, знать отпирающее заклинание, и точное время, когда она может быть открыта. Кстати, язык, на котором заклинание, мог уже умереть. Если не проходить, а только поджидать у неё, заклинания не нужно.
-Мы не верим в деда Мороза, - забеспокоился Дэйвич. Он посмотрел на собеседников, удостоверяясь, что они не верят так же крепко, как он. - Не верим ведь?
-Караулить деда Мороза лучше у ёлки, - она пожала плечами.
-Госпожа Куршите, искать филологические тени забытых предков — Ваша работа, - резюмировал Ардвег.
-Разогнались... По сёлам лазить, и в суп не угодить?- она поморщилась. - А сами даже информацией не собираются делиться?
-Это какую информацию мы утаили? - нахмурился Дэйвич.
-Ну, например, как германский следователь догадался, что в склепе косточки моей предшественницы.
Ардвег пожал плечами:
-Как, как... Никак. Я проверял всё, что имело малейшее отношение. Я же на ней свихнулся. Серьёзно. У меня и справка есть.
-Ой ли?
-Предоставлю факсимиле! - упёрся он.
-Ну хорошо. Но собранную информацию ты мне передашь?
-Передам. Учти, об исчезновении Юдит тома материалов.
-А про призывников?
-Про призывников? Откуда ты о них знаешь? - поразился Михаэл. - Это кто проговорился?
-Добрые люди нашептали.
-Э, э, это что, я уже и пари проиграл? — забеспокоился Дэйвич. - У нас пари с Бланже...
-Проиграли, Платон Вельяминович. Уже знаю. Так как?
-О них наоборот, молчание, - Ардвег развёл руками. -Я дам всё, что собрал.
Он перелил со своего ноута файлики. Отдавая флэшку, он заметил:
-Обрати внимание на «письмо Привратника». Это самая таинственная часть. Оно появилось позднее, было разослано в несколько мест. Кто и зачем — неизвестно.
….
Они поболтали о гербах, геральдических животных, диссертации Абинеи, которая именовалась «Актуальные сферы интересов современного шаманизма». И даже о живописи.
-Мама пробовала писать картины — сказала Куршите. - Всегда одинаковые: светло-серая полоса, красно-кирпичная и тёмно-зелёная, почти черная. Все они назывались «Пруссия». Вот сейчас смотрю на пейзаж, и думаю, что она была права.
Действительно, было пасмурно, и над почти черной зеленью лесов там и сям виднелись красные черепичные крыши.
Позвонил Камерген. Узнав, что Абинея в Ушаково, он сказал, что минут через двадцать привезёт ей «интеллектуальный подарок». Никаких возражений не слушал.
Действительно, через полчаса он подъехал — на гораздо более презентабельной машине. Вышел, сияющий, вручил ей белую розочку. К ней прилагалась высокая стопка альбомов со старыми немецкими открытками.
-Я не могу это принять! - в ужасе воскликнула она. - Это какие деньги!
-Никакие, - он посмеивался. - У приятеля, майора, солдаты на чердаке старой казармы книги нашли. Ну, он сразу приказал сжечь, фашистские ведь. А открытки мне отдал. А я их за все годы не удосужился посмотреть...
Дэйвич потёр переносицу:
-А мне не сказал... Я бы купил!
-Бери, бери, дорогая моя, - настоял Камерген. - Как-нибудь заеду, растолкуешь, что там интересного. Отойдём-ка на пару слов...
Он подвёл её к своей машине, и, озираясь, вытащил бутылку янтарного вина. Название, страна, год были замазаны маркером:
-Конфискат... У алкашей выкупил. Кому тут у нас нужно вино? Девятьсот рублей.
Она приподняла бутылку. Глубокий конус дна, итальянский дизайн... Купила.
34
К себе в Вехлев она поехала по другой стороне реки. Старая, узкая шоссейка шла крюками, и была гораздо интереснее. Приехала, поставила машину, перетащила в номер приобретения - альбомы, кофемашину, кофе, пистолет, розу. Промыла «Бош» и запустила. Это был праздник — наконец-то кофе. Попивая, она первым делом посмотрела, что дал Ардвег, и нашла упомянутоей «письмо»:
« Для демонов, и тех, кто их ищет.
Герат вёл их от от пушки. Дошли до Дерева, но капитан не пришёл. На Шоссейной не видели их. Они успели бы вернуться. Таков каркас событий.
Привратник 671»
Прилагалось пояснение Ардвега:
«Полагают, здесь что-то зашифровано о призывниках. «671» - 671-й товарно-пассажирский поезд, который тогда ходил, (прибытие в Вехлев 19.41). Вышли с запасом в час, капитана отозвали назад в часть, к телефону. Должен был догнать. «Дерево» - то, что на Шоссейной напротив комбината?»
Санатории ветеранов театра, куда устроил её Дэйвич, обожают места дислоцирования воинских частей. «Пушку» она уже видела. Это была зелёная зенитка, украшавшая вход в заброшенную часть, совсем рядом. Согласно интернету, часть расформировали десять лет назад. Занимала комплекс солидных зданий немецкой психиатрической клиники. Русские дополнили архитектурный ансамбль КПП в четыре окна. Ещё вопрос, повысилась или понизилась шизанутость местности с заменой германских пациентов на советских ракетчиков.
В окно застучали капли дождя. Она одела плащик, прихватила карту и пистолет, и пошла искать демонов, что бы поучить их уму-разуму.
Да, вот и пушка. Здания клиник-части стояли совершенно заброшенные. Судя по их капитальному виду, психиатрия занимала далеко не последнее место в германском бытие. Если бы прежние жители Вехлева узнали будущее своего города, они вряд ли бы здесь поместились.
Абинея пошла от клиники по улице «сорокалетия Победы», прошла особнячок, вероятно главврача — в югенд-стиле. Последний гипсовый ирис ещё цеплялся за жизнь и облезлую стену. Дальше был маргариновый комбинат. За ним улица кончалась, выходя на Шоссейную у остановки автобуса. Напротив - психоделическо-розовый домик с магазинчиком. Она перешла, подошла... гм... «Черные Лебеди». Закрыт. Названьице... Чем здесь торгуют?
Перед домом рос вяз, причем улочка от шоссе обтекла его с обоих сторон. Почему его не спилили? Он же мешает. Наверно, то самое «дерево»? Кстати...
Она подошла. Сорвала листик. Это не вяз. А что? Что это тут немецкие дендрофилы вырастили?
Вот потому его не срубили. Это какое-то редкое дерево. В голове что-то забрезжило.
Она пошла обратно, ускоряя шаг.
35
Влетела в номер, включила планшет. Интернет. Скорее.
Точно. Лист был каркаса - южного дерева, знаменитого своей твёрдостью.
«Таков каркас событий».
Что-то в этом было. Надо ещё кофе выпить. Хотя, нет. Она вспомнила о вине, и усмехнулась. Русские говорят «без поллитра не разобраться». А вот вино она забыла попробовать. Вдруг хорошее, и Камерген достанет ещё? А потом алкаши его всё допьют?
Она достала бутылку с «конфискатом». Штопор здесь был в каждом номере, и не в одном экземпляре. Открыла, налила полстакана, отпила...
Ей стало тошно от России.
Над этим обладенным мускатом корпели, колдовали. Сколько труда вложено! Такое дарить на юбилей, обожаемому человеку! Полтыщи евро, не меньше. А здесь алкаши выпьют, ещё и спиртом разведут.
Суки. Засранцы. Небось бульдозером давят эти бутылки.
Она отпила ещё. Божественно. Каркас им в задницу! Кстати, а как называется это дерево по-русски?
Никак. Каркас, сказал Инет.
Это французское слово?
Нет, сказал Инет.
Как то есть не французское? А чьё же ещё?
...
Тут она поняла, что ей требуется Каир. Мона.
Скайп...
Ну? Мона, подруга, где же ты?
Мона Аль-Авади, её египетская коллега, сидела в прохладе исследовательского центра. Где она ещё могла быть. В Каире сейчас, наверно, под сорок.
-У Вас, дождь, что ли? - спросила Мона с завистью. -Счастливые...
Они обменялись скудными сплетнями — кто за кого вышел/женился, и что родил. Сообщество филологов невелико. Абинее не терпелось добраться до сути, и Мона это почувствовала:
-Давай, говори, что хотела?
-Мона, «каркас» — одно из немногих слов из таджикского, да? Дерево, из него что-то там делали... Что-то прочное.
Мона задумалась.
-Кажется... Я таджикский знаю приблизительно.
-Это слово использовалось в каком-то стандартном меме?
-Один момент, - Мона обернулась, и крикнула кому-то: -Сар
