Бог обходит нас стороной - 3 - газета «Обзор», новости Литвы

Глава III

Утром они сошли в России, в Анклаве, в городишке Вехлев. И Ардвег катил её чемодан. Он огляделся:

-Что мы тут делаем?

-Не могла проехать мимо, - прощебетала Абинея. - Столь много в слове «вехлев» для сердца прусского слилось. Вел - это "душа умершего». Велау, Велува, Вилов, Велес, «Вяльнис ира пиктис, пиктис ира Патолло»… Я так давно пыталась его представить, Вехлев. Какой он? Ведь где-то рядом были грандиозные валы языческого святилища, превосходящие по объёму пирамиды. Грань миров здесь тонка, как нигде!

-А я слышал, «Велау» от какой-то части прусской одежды...

-Дорогой, великие теократические центры не называют «Тулупск» или «Рукавск». Как минимум - «Долина Мёртвых». Неужели не чувствуешь? Запах. Запах той стороны. Загробья.

Ардвег повёл носом:

-Это перегар. Кстати, если б я коллекционировал шедевры деградации, купил бы себе как раз это. А не Бранденбург.

Дорога уходила вниз, дома великого теократического центра прикрывались деревьями. Лишь там-сям оголялись латаные крыши. Тот, кто не видел уникальных мест Анклава, глядишь, счёл бы город эпицентром краха.

Ардвег вздохнул полной грудью свежий загробный воздух, и продекламировал:

-Утро таяло в тумане,
Шелестели камыши.
Грациозные, как лани
Шли по полю алкаши...

-Не надо, мислики услышат, - нахмурилась Абинея.

-Мислики?

-Была у одного фантаста такая раса - гасила звезды, замораживала галактики*.

-Путикантропы, что ли?

-Нет, кристаллическая жизнь. Впрочем, разницы никакой.

…

Прим. * «Пришельцы ниоткуда», Ф.Карсак, 1953

Если бы граждане ЕС свернули налево, узрели бы и мисликов. Этим ранним утром участковый, и единственный полицейский Вехлева, Лилиана Юльевна Шеломайник, а попросту — Лиля - стояла у дома, с топором в руках. Она ждала Игоря Ивановича Скирина, майора ФСБ. Майор заведовал безопасностью главнейшей стройки Анклава — Балтийской атомной станции. Её возводили на другом конце Анклава, у самой Литовской границы.

Подъехал уазик, вылез Скирин. В гражданском.

-Здравствуйте, Лилиана Юльевна, - он протянул руку.

-Грязные, - сказала она. - Пройдём за сараи, с глаз. По инструкции.

Майор покосился на топор. Они зашли за дом. Дух иной, благополучной реальности, придавало развалюхам круглое окно в торце дома — пережиток Германии. В России полно удивительных контрастов.

-Замрите! - сказала участковая. Скирин замер.

Она с силой бросила топор. Он крутанулся пару раз, и воткнулся в деревянный сарай рядом с виском майора.

-Здорово? - спросила она.

-Здорово, - оценил Скирин.

-Я ещё не то умею, - заявила метательница с гордостью.

-Это хорошо, - кивнул ФСБ-шник. - Лилиана Юльевна, под Калининградом идут раскопки. Там международная бригада. Немцы. Один уезжает, другой приезжает. Наверно, мёдом намазано.

-Пить приезжают! - радостно предположила Лиля.

-Просьба всё та же. Не рассказывать этих местных врак.

-Стройка, на которой Вы работаете, неблизко от Вехлева, - заметила она.

-Возвращался из Кёнига. Вспомнил о Вас.

-Спасибо, предупредили, - тон её был безмятежным.- А то ведь я и не знала.

-Не отнеситесь к просьбе легкомысленно, - сказал майор безнадёжно.

-Я придаю ей огромное значение, - горячо отозвалась участковая. - Я всё сделаю, как Вы просите.

-Вот делать ничего не надо. Значит, договорились.

Он пошёл к машине.

-У Вас сегодня будет тяжёлый день, - посочувствовала она.

Ещё какой. После двух отрезанных голов начальников монтажных участков, заявление на увольнение подали одиннадцать человек. Через неделю федеральная стройка встанет, а его вытурят. Чем им выкручивать руки, хрен его знает. Он специально ездил в Кёниг к Прокурору, но похоже, тот даже не собирался ему чем-то помочь.

-Странно, - госпожа Куршите была озадачена. - А где гостиница?

-Откуда ты взяла, что в Вехлеве есть гостиница? - расхохотался Ардвег. - Тут и кафе нет. И заправки.

-Как? Такой торговый центр... Знаменитая когда-то конная ярмарка Германии...

-И знаменитая пирамида вайделотов при ней. Когда-то, - поддразнил Михаэл.

Они сели на единственную скамейку и задумчиво глядели на луг, в котором совершенно невозможно было опознать главную торговую площадь известного торгового центра. К счастью, Абинея не ведала, что смотрит прямо на то место, где семьдесят лет назад располагалась потрясающая кондитерская г-на Фридриха Аммона.

-Жаль, что нет отеля, - Михаэла одолели романтические настроения. - Где бы ещё кудахтанье кур из развалин городского собора услаждало бы слух. Впрочем, кур здесь тоже нет. В антисексуальных конкурсах Вехлев бы занимал первое место. Тут заночуешь - месяц оргазма не будет.

В этот момент пришло спасение. На «площадь» лихо вывернул натуральный Джип-Вранглери на всём скаку, осадил рядом. Дверь распахнулась, и оттуда появился благородный старикан в бабочке, и с тростью.

-Доброе утро, господа! — сказал он.

-Кто Вы? – Абинея широко раскрыла глаза.

-Доброе утро, - ответил Михаэл. -Знакомься, Абинея - это Платон Вельяминович, патологоанатом уголовного розыска.

-Как же – в такой истории, и без патологоанатома? - кивнул тот. – Дэйвич моя фамилия. А Вы, полагаю, Абинея Куршите? Какого дьявола вы тут делаете?

-Н амеревалась остановиться в Вехлеве.

Платона Вельяминовича это ошарашило.

-Вот так сразу...

-Как Вы нас нашли? – спросила Абинея.

-По запаху, по запаху, - ответил Дэйвич рассеянно.- Нюх как у собаки, а глаз – как у орла,

-Мы же не там сошли.

Ардвег вытащил из куртки небольшой, тонкий девайс, и показал ей:

-Мобильник с джи-пи-эсом. Второй, «родительский», у Платона Вельяминовича. По карте на нём он видит, где этот. Возьми, мне дадут ещё, а свой передаю тебе. Определитель номера соединён с полицейской базой. Желтая кнопка понятно для чего?

Она кивнула:

-А я не вижу, где «родитель»?

-Конечно. Вдруг, у тебя плохой парень, и этот мерзавец совращает тебя покурить? Как же папочка вас накроет, если Вы знаете, где он?

-Послушайте... - перебил Дэйвич. - Вы серьёзно намеревались здесь остановиться?

-А что такое?

-Может, всё-таки лучше Кёниг? - мягко спросил Михаэл.

-Я вас не понимаю, господа...

-Нет, лично я... ничего не имею против, - Дэйвич уставился в землю. - Но опустившееся селение... люмпен... водка... Мы тут расследуем исчезновения людей. Они уже случались в Анклаве. В более приличных местах.

-Вспомню детство, - сурово сказала она.

Мужчины замялись.

-Знаете что? Мне кажется, Вы ещё не завтракали. Вам надо покушать, - предположил Платон Вельяминович. - С голодухи трудно адекватно оценить ситуацию...

Это было дельное предложение, тем более, что ресторанчик именовался бесхитростно - «Пруссия». Он был в Тапиеве, в двадцати километрах отсюда. В противоположных двадцати километрах существовала чебуречная. Возможно.

Они сели, поехали. Она с интересом огляделась. Трость с конской головой, значок на лацкане, рельефная кнопка сигнала — зверь какой-то... Обивка салона — желтоватая.

-Это кожа?

-Натуральная, - подтвердил врач.

-У какого животного такая?

-Вам отлично известно, что в России каждый тащит, что может. Обрезки с работы! – ухмыльнулся паталогоанатом.

Абинея вздрогнула.

-Мемуары не пишете?

-Пишу! - закивал он. - Называются «Трупы зовут».

Вскоре они приехали в славный город Тапиев. Выходя, Платон Вельяминович захватил с собой черную бутылочку. Несколько таких валялось у его сиденья. Проследив взгляд Абинеи, он сказал:

-Не могу Вам предложить, это яд. Мой организм к нему привык. Останавливает альцгеймер, но вызывает рвоту и рак. Если увидите меня бездыханным, влейте бутылочку.

Вошли в ресторанчик, и долго изучали меню. При всей краткости, а может, из-за неё, дело это было непростое.

-Рискну... омлет, -молвил Дэйвич. - До пятьдесят пятого Анклав снабжался продуктами из Литвы, а сразу после этого в магазинах не было ни яйца. Впервые появились лишь в шестьдесят четвёртом. Очередь была на четыре часа. С тех пор, в ужасе, пятьдесят лет строят одни птицефабрики. Но достаточно ли полвека, что бы яичница добралась до Тапиева?

-Яичница — дело тонкое, - согласился Ардвег.

Взяв что-то, они сели за столик. Абинея откусила бутерброд с колбасой и замерла:

-Крашеное и некрашеное сало?... Господа... Может, мы зря так накинулись на несчастных людоедов? Должен же быть у аборигенов источник белка!

-Прокурор Анклава с Вами солидарен, - поддержал её врач. - Да и я поддерживаю. Господин Ардвег, неужели Вы хотите быть съеденными могильными червями? Представьте только, ваше вкуснейшее мясо, над взращением которого столько трудились вы лично, негры на тропических плантациях, повара Европы... всё - им?! Нет, что бы на серебряном блюде, в шумящем ресторане… Молодые прекрасные девушки сражаются за кусочек Вашего ароматного тела…

-Всё шутим, - покачал головой немец.

Абинея отпила кофе. И сказала:

-Это не кофе. Какие тут шутки. У меня без него голова не работает. Этот кофе хуже каннибалов.

-Вот и остановились бы в Кёниге... Хотя бы пока пистолет не получите, - отреагировал врач.

-Что там, лучше? - усомнилась она. - Ой... Пистолет? Какой пистолет?!

-Лёгкий. Бразильский «Таурус».

-Зачем мне бразильский пистолет? Здесь много-много обезьян?

-А кто Вас спрашивает? Ведь Ваши литовцы не дали. В случае чего, мы скажем — даже боевым оружием её обеспечили, презрев все правила.

От «в случае чего» по спине пробежал холодок.

Кое-что удалось съесть. Отодвинув тарелки, Платон Вельяминович опёрся на стол, и вопросил:

-Ну? Куда?

-В Вехлев!

Он тяжко вздохнул.

-Дался Вам этот Вехлев... Тогда заедем за ключами. Затем познакомлю Вас с Лилианой Юльевной Шеломайник, участковой, - заявил патологоанатом.

-Лиля! - улыбнулся Ардвег идиотской улыбкой.

Они заехали куда-то за ключом. Потом её доставили к штабу-квартире Вехлевского правопорядка.

Каморка располагалась в длинном довоенном доме у самого моста через Прегель. Штук так семь с половиной телевизоров оставляли в ней мало свободного места. Рабочий и единственный стол делили «Темп» и черная бакелитовая лампа. Над ними, скотчем, была прилеплена большая репродукция «Лота с дочерьми». Интересно, за что хозяйка кабинета принимала эту сцену? Из туалета пахло.

Лиля Шеломайник была худощава, темна. Лет тридцати пяти. Она складывала пазл с принцессами и рассказывала:

-...Да как у всех. Семьдесят процентов - результат алкоголизма. Драки, мелкое воровство, клей, краска. Самоубийства достали. Когда уж все поубиваются? Хорошо, у нас хоть мин мало.

-В Мамоновском районе дети увлекаются разминированием, - вставил ремарку Дэйвич.

-То есть, пять смертей криминального характера в городке в пять тысяч — это хорошо?- не поняла Абинея. Лиля радостно улыбнулась:

-Ага! У нас тут даже благополучные семьи есть. Пока были машины без пошлины, только паралитик не купил. Все ездят в Кёниг — учиться, работать.

-Поломаются машины — вымрут, - снова пояснил Дэйвич.

-Но Вы всё равно на вокзал после девяти не ходите, - предостерегла Лиля.

-Как-то странно... - не поняла Абинея.- Что, эти пошлины никого не возмутили?

-Вся Россия не может повлиять на них, а вы хотите, что бы это сделал Вехлев? - изумился Дэйвич. Участковая рассмеялась:

-У нас уже три года горячей воды нет. Титан поставила, на дровах. Но мы за горячую воду всё платим. Вот это, пожалуй, странно.

Ардвег, похоже, рухнул в депрессию.

-У Вас воруют деньги, и это Вас не волнует... - констатировала Абинея.

-Кто «ворует»? - она обиделась. -Знаете, как им трудно квитанцию переделать! - и сменила тему: -Старый мукомольный-то посещать будем? Ну, где та мымра испарилась?

-Да, - мгновенно ответила Абинея. - Мне его так красочно описали... Но не сегодня.

-Там что ещё с крышей, то разобрали на склады. Просто так не пройдёшь. Сами себя охраняют, сами себе сроки дают.

-Лавров фон Ширрау захотелось? - буркнул Ардвег Абинее в ухо.

-Я прикуюсь к тебе наручниками, - пообещала она.

Лиля чуть коснулась её руки:

-Вроде, я всё рассказала. Такое чувство, будто что-то забыла. Пойдём, покажу, как я бросаю топор? А?

На улице Дэйвич вложил ей в руку связку ключей с биркой. На ней был адрес.

-Располагайтесь там, где хотите. Чемодан завезу в номер. Приезжайте завтра к обеду в Ушаково. Мы там будем.

Он выразительно постучал по «родительскому» мобильнику, напоминая неразумным литвинам, что далее за их судьбину в зловещих джунглях Анклава никто не отвечает. Затем мужчины сели в джип, и уехали.

Лиля повела за сараи. Нарисовала мелом крест, и с пятнадцати метров всадила в него топор.

-Да Вам в цирке выступать!- восхитилась Абинея.

-Правда? - счастливо засмеялась Шеломайник. - А ты, наверно, супер-ищейка? Особая порода. Сквозь стены видишь.

-Почему?

-Ведь немец нашёл тело той воблы. Лютует. Ищет, кто прирезал. А от него уже твоими духами пахнет.

М-да. Не нужно быть Эркюлем Пуаро, что бы обладать логикой.

-Я вообще-то не из ваших, - пожала плечами Абинея. - У меня был такой любовник — обалдеть. Оказалось, он считал, что я должна всё знать про этот ваш могильник. Который в Ушаково. Из-за этого, вроде, и всю любовь крутил. Выведывал. Только я ничего не знаю. Стало любопытно, что же за могильник. А про австриячку я вчера услыхала.

-А что ж ты его прямо не спросила, любовничка?

-Спросила бы, но он в дерево врезал. Насмерть. Теперь как заноза — про что это я должна быть в курсе? Парень старался, обаянивал... Но, конечно, не пустой интерес главное...

-А что? - Лиля заинтересовалась.

-Понимаешь, уж очень он мне понравился.

-Ага... - задумчиво произнесла Лиля. - И никто не понял, откуда он, этот парень.

Абинея кивнула.

-И ты думаешь, вдруг там, откуда он, ещё такие есть... Как он.

Абинея кивнула.

Лиля постучала ноготком по обуху топора. Неожиданно спросила:

-В какое дерево врезал?

-Ну, у шоссе... там роща была... Он в рощу свернул от встречной...

-Дура, - сказала участковая. - Даже этого не знаешь. Одно дело страшный вяз, другое — приличный клён. А как звали твоего красавца?

-Бенедикт Шварцман.

-Фу! - воскликнула она. - Это же фашистская фамилия! Наверно, вяз. Хороший человек не может носить такую фамилию.

-Поэтому он мне и подходил.

-Ого. Это ты правильно понимаешь, - согласилась участковая. -Я тебя уважать начинаю. А мне вот знаешь, кто нравится? Этот старик, Платоша. Жаль, старый.

-Хороший человек не может носить фамилию «Дэйвич», - Абинея понизила тон. - Да ещё такое отчество иметь! Ты его значок видела?

-Хм, - сказала участковая. - «Крепи ряды лётчиков НКВД», тридцать второго года.

Она глубоко задумалась, и засунула мизинец глубоко в нос, проталкивая застрявшую мысль. Затем стала кивать головой в такт чему-то, в ней звучащему.

-Вспомнила! Сегодня же майор приезжал. Сам! - с гордостью воскликнула она. - Он же просил тебе рассказать про призывников.

-Про кого?

-Призывники здесь пропали. Тридцать лет назад, не меньше. Ну, когда в Афгане война начиналась. Их повели на станцию, а они по дороге исчезли.

-И что, не искали?

-Ты даун, что ли? Искали, ещё как. Решили, что где-то прячутся, вылезут. А потом из Кёнига машина с четырьмя гэбэшниками прикатила. Те — раз, и по родителям. А родители какие-то тихие. Взяли их за жабры. Двух папаш приволокли в управление, избили до полусмерти. Допытывали, куда спрятали своих парней. Так на следующий день — нет этих гэбэшников. Открыли машину — а там четыре головы. Отрезанные. В мешке. Причем мешок так зашит, что это только на станке можно.

-Это хорошо, - одобрила госпожа Куршите. - Нашли, кто это сделал?

-Что ты! Что у нас найдут? - отмахнулась участковая. - Вот я всё думаю, с чего надо было это тебе рассказывать?

-И с чего?

-Не иначе, как опять головы нашли, вот что! Какой-то он потный был, майор. Он охраной на строящейся станции заведует. БАЭС — слыхала такую? У него люди побегут, вот он и потеет.

-Кто ж у нас не слышал про Балтийскую атомную станцию, - усмехнулась литовка. - А поточнее о призывниках у кого бы узнать?

-Ха! В газете о таком не пишут.

-А как та австриячка исчезла, тоже нигде не узнать?

-Ну, ты дело почитай. Тебе положено. Я и сама при этом была. Вобла та что-то сказала, скрипнула железная дверь. Немец, как психованный, рванул за перегородку. По звуку, дверь захлопнулась. Не знаю, уж какого сатану он узрел, и что ему там открылось. Мы были через секунды. Он пялился на стену. Ни двери, ни мымры.

Лиля вытащила травинку, куснула. И вдруг застеснялась.

-А твой парень... Ну, который выведывал... Он честно - красив? Покажи, а?

Абинея достала смартофон, нашла физиономию Бенедикта - она сфотала его в Веркяе. Протянула девайс собеседнице. Та разглядывала, чуть прищурившись. И покраснела:

-Он прекрасен...

Вдруг в её руках оказался планшет (где он у неё был?). Ей потребовалось мгновение, что бы перелить снимок себе.

-До вечера, - она отдала «лыжи»* изумлённой владелице. -Если кто местный вдруг пристанет, назовись моей двоюродной сестрой. И поосторожнее, сестричка. Тебя кинули, как кусок мяса на дорогу. Посмотреть, какой зверь придёт.

Прим. * «лыжи» - т. е. фирмы LG

Она шла с ощущением, что превратилась в целлулоидного персонажа сицилийского кино. Где по городу бредёт герой, неизвестно чьей Козы неизвестно которой Ностры, но явно не здешней. Пяток встреченных бабок и несколько бритых отроков провожали её взглядом, гадая, что за двуногое так опасно заплутало. Национальной одеждой здесь были треники, чаще с лампасами, независимо от возраста.

Свернула на тенистую улочку. Вот он, красный двухэтажный дом с полосками тёмного кирпича. Закрыто. Никого не видно. Но ключ у неё... вроде бы от двери?

Ключ подошёл.

Вошла, закрыла за собой.

Всего здесь было пять номеров плюс холл с телеком. Дверь одного из верхних «апартаментов» оказалась приоткрыта. Там, посреди комнаты, стоял её чемодан.

Гостиная и спальня, кухонька, душ. Холодильничек, две чашки, гнутая ложка и закаменевший сахар. С неделю назад протирали пыль. Посреди стола оставлен пароль к сети.

Она открыла краны, что бы слить ржавчину и занялась интернетом. Нужно было доложиться Йонасу.

…

-Как Кёниг? - спросил Йонас с дисплея.

-Я в пригородах остановилась. Тут трамваи не грохочут.

Частично это было правдой. «Пригород» - понятие растяжимое.

В стекло стукнуло яблоко на ветке яблони.

-Как отель?

-Тихо, народа немного, - успокоила она. -Ресторанчик далековато. Возьму машину напрокат.

-А завтрак съедобен?

Она посмотрела в окно.

-Яблоки очень свежие. Но вообще... не богато. А что у тебя новенького?

Он кое-что нарыл. Недалеко от Вехлева когда-то было фамильное поместье Ширрау, и Юдит с Ардвегом его посещали. Уже после этого они отправились на мелькомбинат.

Шварцман ни разу не попадал в автопроисшествия. Работал в библиотеке фонда, основанного калифорнийским миллионером начала ХХ века. По ай-пишникам, этот фонд недавно скачивал её работы с сайта Вильнюсского университета. Впрочем, он и раньше много скачивал литовских гуманитарных исследований. Шварцман имел массу знакомых в области СМИ.

-Я всё больше склоняюсь к тому, что он зарабатывал на жизнь сенсациями для прессы, - озвучил свою идею Йонас. - Что-то отрыл. Но не решился тебе признаться, потому что ты бы спросила, за какой информацией он погнался.

Он обещал проверить по базам Дэйвича, Камергена, Шеломайник. Бланже он знал, и по его мнению, он был приличный, хотя и медлительный следователь.

-Ты самого Адвега не забыл? - забеспокоилась она.

-Да вот, сижу, копаю, - ответил Йонас. - Странные дела. Это он возил пропавшую в Пруссию. При нём и пропала.

-Уже знаю.

-А что после этого у него было нервное расстройство? После какого-то звонка?

-Это интересно. Что за звонок? От кого? Как мне? Попробуй покопать. Кстати, в какое дерево врезался Бенедикт?

Ему пришлось порыться в файлах.

-Вяз.

Лейтенант Александр Камерген был казакёнигом. «Казакёниг» - это «Казахстан» + «Кёниг». В девяностые Германия предоставила возможность казахским немцам вернуться на историческую родину. В Анклав из Караганды хлынула масса людей, некоторые из которых и по-русски говорили с трудом. В Германию взяли только тех, кто знал немецкий. Многие осели в Анклаве. Казакёниги оказались нахрапистым народом.

Дородный, добродушный, с ежиком начинающих седеть волос, Саша мгновенно становился своим в любой компании. Но особенно женской. Утром его вызвал Бланже, и сообщил, что литовцы внезапно пронюхали про могильник, и отправили сюда наблюдательницу. Она остановилась (что за бред?) в Вехлеве. Надо доставить ей сводку материалов по Ушаково, плюс пистолет. Они тут же позвонили этой госпоже. Судя по тому, что она попросила прихватить батон, соль, картошку, кастрюлю, намерения у неё были самые серьёзные.

-Сашка, только не свети её. Не в форме и возьми мой старый «Москвич», - сказал Бланже, бросив на стол ключи.

Ого... «Не светить». Камерген спросил:

-Она у каких-то родственников?

-Не, в театральном санатории, - ответил Вольфганг Амадеевич. В интернете есть понятие «мем»; так вот это был древний мем, противоположный реальности. Вблизи воинских частей (а ими Анклав и сейчас напичкан) всегда имелся тихий домик для специфических командировочных.

…

Камерген надеялся, что драндулет Бланже не заведётся. Завёлся, и он допилил до Вехлева без осложнений. Поставил машину за кусты у красного дома. Хотя её тут некому было наблюдать. Едва он подошёл с мешками и папками к двери, она открылась. О, женщина была в его вкусе! Все женщины были в его вкусе, но эта особенно. Заняться бы с ней стрельбой из пистолета.

-Саша, - представился он.

-Абинея Куршите.

Они поднялись наверх. Он выкладывал продукты, она распихивала их.

-Думаю, уже время обеда, - сказал он, и торжественно достал четыре стейка, лососину, фрукты, помидоры, и водрузил на стол бутылочку спиртного:

-За такое приятное знакомство!

-Да что Вы! - застеснялась она.- Сколько я Вам должна?

-Бросьте! - воскликнул он. - Не смейте! Раз в сто лет тут бывают такие интересные люди! Я так рад!

-Извините, Вас заставили со всем этим тащиться...

-Да ради бога! Я же сижу дома, с гроссбухами, сортирую потеряшек и пропавшие трупы с войны. Это ужас! Я был просто счастлив отвлечься. Я тут недалеко — может, как-нибудь загляните в мою обитель.

Она мыла и нарезала, он излучал благожелательность.

-Вы не смотрите, что не коньяк. Хороший коньяк у нас не достанешь, но другим напиткам доверять можно. Некоторым — доверять особенно. Эх, как вспомню, какие продукты в Литве! Вот качество! Недавно был в Берлине — одни кебабы. Или бросил турок польскую заморозку в тарелку, вскипятил – гони шесть евро за «итальянский овощной суп». Шесть евро!

-Вам не скучно будет в моей компании? - предложила она. - Я же замучаю Вас вопросами. Я так плохо представляю здешнюю жизнь...

-Мучайте, мучайте! Если меня такая очаровательная женщина мучает вопросами, я же буду гордиться: сама Абинея Куршите замучила вопросами! Я готов!

Они уселись. Он налил.

-За литовских чаровниц! - подмигнул Саша, поднимая рюмку. Они выпили, и он осведомился, - Вы какую должность в полиции занимаете, если не секрет?

-Я не полисмен, я научный работник. Хотели составить предварительное мнение о раскопках.

-Как мне везёт! Ещё и видный археолог! Я Вам скажу по секрету: дамы-полицейские... они иногда слишком много повидали жизнь.

-О дамах-полицейских, - она подняла палец, - что это за телевизоры у Лилианы в конторе?

-Если ссора, она забирает его из квартиры, - объяснил Саша. - Без телевизора люди почти мгновенно успокаиваются.

-Мне она показалась очень интересной, но какой-то... странной.

-Да я тоже о ней мало знаю. Скрытная... Вот понимаете,... что такое область? На вокзале в Кёниге шлялась одна... тварь. Круглая рожа с черными глазами, сальные патлы. Западёт на какую женщину, и пялится. Из туалета встречает, а то и преследует. Ловили, сидел не раз. Так однажды за кем-то в дизель вскочил, и вышел в Вехлеве. Больше его не видели. Здесь же, как в Конане нашем Дойле - Затерянный Мир. Лиля с динозаврами вполне управляется. А вот что Вы, хрупкая фея, здесь остановились?

Она была не такой уж хрупкой, и точно не феей. Настойка «Урожай», широкая улыбка и морщинки в его глазах... Хорошо!

-Я... просто воспользовалась. В своей научной работе я часто касалась Вехлева, как центра... центра старых жрецов. Хотелось посмотреть...

-«В своей научной работе» - прошептал Камерген восхищенно. Он поднял её пальчики и поцеловал. - Научной работе! Я слышал, сам Гитлер сюда экспедицию посылал. Одну он посылал в Шамбалу, другую — сюда, в Вехлев. За секретами древних жрецов. Они ж были о-ё-ё. Пальцами щёлкнет, и дивизия задохнётся. - И покачал головой, - Какими важными вещами Вы занимаетесь!

-Это кто Вам рассказал? - улыбнулась девушка.

-Киношники. «Балтфильм» исторический сериал об этом снимает. А как эти жрецы назывались, по науке? Всё забываю.

-Вайделоты, наверно. Их много каст тут было. Ничего, что Вы на машине? - это её начало беспокоить.

-Кто не пьёт, того местное мироздание отвергает, - рассмеялся он, и подлил.

Они выпили за вайделотов. Саша спросил:

-Ты уже со всеми познакомилась с нами? Ардвег ведь за тобой в Вильнюс ездил, да?

-Да. С Дэйвичем утром познакомились. А вот скажи, вот кто официально дело ведёт, у него ещё имя и отчество... такое...

-Вольфганг Амадеевич? Бланже? О, он такой следователь, такой... У него опыта... На две головы выше всех. Что там, Мисс Марпл — вот про кого книги писать! Вот в этом... в «Наказании»... у Достоевского... был такой...

-Порфирий Петрович?

-Во! Только умнее.

-А чего имя такое? - допытывалась Абинея.

-У него же отец был, представляешь... немец! Из старых, довоенных. Настоящих-то ведь очень мало, всех же переселили отсюда в двадцать четыре часа. Вольфганг Амадеевич мог бы сейчас запросто в Германию — фьюить! - а вот не поехал. С нами тут... Какая культура у человека!

Кажется, критичной информации о действующих лицах от Саши не добьёшься.

-В этом доме что ценно, что «церберы»* на дверях. И сейф вон, в стенке. Ты там всё держи. Вообще, когда дверь открываешь — бери в руку пистолет. А вот чего в этой комнате не хватает... Это роз! Вот чего я не принёс? Ну, Сашка, ну, дурак, - он поколотил себя по голове.

-Не смущай меня! Это не совсем...

-Я должен для тебя что-то сделать!

-Нет, нет, не надо...

-Знаешь, что я сделаю? Я... я нарушу тайну следствия! И пусть меня казнит начальство!

-Что же это за тайна такая страшная?

Он пересел к ней, на диван, и приобнял за талию:

-В городе убили одну пьянчужку, очень скандальную. Некую Юзину. Из зада, - он чуть похлопал её, показывая, откуда, - вырезали кусок мяса. И, представь — жарили!

-Ужас! - картинно ахнула госпожа Куршите.

-В общем, зря убили. Ничего и не съели. Но соль в том, что у Ширрау был отрезан безымянный палец. И об этом знали считанные люди. Так вот, у этой Юзиной — тот же самый палец отрезан!

-Может, они носили кольца?

-Какие у Юзиной кольца, всё пропила. А Ширрау не носила. Она на фортепиане играла, а пианистки колец не любят. И что самое интересное. - он прошептал ей на ухо, - ходит слух, будто убили немку из-за того, что она одела кольцо! Оно было проклятое!

Он попытался скользнуть губами вдоль шейки, но она уклонилась. Он вздохнул:

-Ты такая отчаянная! Я бы побоялся здесь ночевать. Совсем одна, во всём доме? Эх... Надо научить тебя снимать предохранитель, что ли, стрелять.

Они пошли в подвал учиться.

…

Прим. * «цербер» - распространённая марка российских замков, считающихся надёжными

…

Не то что бы Абинея была против обаятельного батыра, но она не собиралась разбазаривать персики. Она ждала штурма. Но, едва ли не впервые, промахнулась в ожиданиях. Камерген не пош