Бог обходит нас стороной (4)
16
Уже на следующий день Прокурор собрал заинтересованные стороны.
Кабинет был обставлен формально, как фикус в тылу врага. Может, хозяину было глубоко плевать на работу.
Следователь Михаэл Ардвег представлял следствие по склепу с германской стороны, Александр Камерген — то же самое следствие со стороны области, кёнигский следователь Вольфганг Амадеевич Бланже вёл следствие по убийству Юзиной, а патологоанатом Дэйвич, кажется, отдувался за него.
-Расследование дела по могильнику застопорилось, несмотря на высококвалифицированную помощь Германии, - суммировал хозяин кабинета, и кивнул Ардвегу. - Имеем кости, носящие следы каннибализма. Всего — более двадцати человек. В основном — старые, и очень старые. Но анализ германских лабораторий показал, что последние из них - останки пропавшей австрийской туристки Юдит фон Ширрау, которую мы ищем больше года.
Рассмотрим юридическую сторону. Согласно нашему законодательству, как и многих других, каннибализм не рассматривается, как тяжкое преступление. Важно, кто довёл человека до состояния трупа, а не то, что сделали с телом. Нет доказательств, что фон Ширрау, скажем, не умерла от естественных причин. Мы хотели бы оказать содействие областным коллегам, но до сих пор это было второстепенное расследование, а мы не можем вольно распоряжаться государственными средствами.
Недавно в городе была убита некая Юзина. В наличии вырезы в ягодичной мышце, более того, обнаружены и остатки поджаренного мяса. Её точно убили те, кто жарил бифштекс. Из предполагаемого сходства дел я принял решение их объединить. Понимаю, если Юзину убил каннибал, то не факт, что тех, из склепа, тоже. Мы же не убиваем коров, это делает мясник, правда? Тем не менее, статус дела Ширрау повышен от «исчезновения» до «убийства». Следовательны, силы города подключаются к «могильнику». Надеюсь, это не вызовет возражения нашего германского коллеги?
-Я не российский налогоплательщик, - пожал плечами Ардвег.
- Пьянь ещё та эта Юзина, - вздохнул Бланже. - Но как жертва межнационального сатанизма, она выглядит го-ораздо привлекательнее.
Прокурор продолжил:
-К сожалению, мы крайне загружены. Я лично прошу Платона Вельяминовича оказать максимальное содействие Вольфгангу Амадеевичу. Знаю, что врач должен заниматься своим делом, следователь — своим, но ситуация безвыходная.
Карамерген усмехнулся. Бланже был оперативен, как пирамида Хеопса.
-Какие будет вопросы? Все ознакомились с вводными?
-У меня вопрос к капитану, - сказал Бланже. -Вы же вели следствие? Хозяин участка в Ушаково, этот Верхонников, который наткнулся на люк, говорит, что копал яму для пересадки дерева. Что за дерево, стоило ли пересаживать? У нас кто найдёт подземелье, болтать не будет. Здесь оно было набито останками людей, старичок испугался. Что непонятно: если в склепе австриячка, значит кто-то разрывал сад не более года назад? Где в это время был хозяин?
-Я задавал эти вопросы, - вяло ответил капитан. - Он мычит в ответ.
-Может, кто-то навёл его? А он молчит? Как получилось, что страшная многовековая тайна раскрыта случайно?
Карамерген пожал плечами:
-Попробуйте допросить его ещё раз.
На этом встреча закончилась. Прокурор напомнил:
-Есть вероятность, что в могильнике подлинные останки святого Адальберта, покровителя Пруссии. Поскольку это касается вопросов веры, и его мощи хранятся в известных храмах, просьба не делится никакими версиями, непроверенной информацией до завершения расследования. Без санкции - избегать общения с представителями массовой информации. На этом всё. Да, господин Ардвег, задержитесь на пару минут.
17
Когда они остались вдвоём. Прокурор достал верхнюю бумагу из стопки.
-Герр следователь, прочтите, что я получил сегодня...
«Уважаемый Кирилл Константинович!
Мы признательны Вам за предусмотрительность и стремление к добрососедским отношениям, которые Вы проявили, предупредив нас о древнем могильнике, найденном под Калининградом. Который использовался в криминальных целях.
В свою очередь сообщаем, что вчера вечером в Вильнюсе разбился, не справившись с управлением, житель Штутгарта Бенедикт Абенир Шварцман. У нас создалось впечатление, что его приезд в Вильнюс как-то связан с расследованием вокруг
могильника. С германской стороны его ведёт Регенсбургское отделение полиции. Намёки, допущенные погибшим, позволяют предполагать, что он был привлечен этим отделением к расследованию. Что, в таком случае, помешало Регенсбургу обратится непосредственно к нам? Не могли бы Вы конфиденциально прояснить этот момент?
С уважением
Йонас Баландис».
Ардвег отодвинул листок, и долго молчал.
-В нашем Регенсбургском отделении нет ни Бенедикта Шварцмана, ни такого временно привлеченного сотрудника или эксперта. Тем более таких точно не значится в данном, довольно закрытом расследовании. Ни с нашей, ни с австрийской стороны. Упоминание Вильнюса в связи с этим расследованием я слышу впервые. Можно ли мне выехать в Вильнюс, или лучше дождаться обращения с литовской стороны?
-Если это самозванец, о котором Вы впервые слышите, конечно, выезжайте, - сказал Прокурор.
18
За глаза Йонаса называли «экскаватором». Копать — и никаких гвоздей! Поддельный звонок от его имени и сам не оставил бы его равнодушным, но уж когда симка в мобильнике Шварцмана самоликвидировалась, издав запах горелой пластмассы и старых голливудских плёнок... О-о, 007, «Спектрум», полоний! Полное счастье.
В гостиничном номере Шварцмана оставался его ноут. Он жрал трафик, как сумасшедший — специальная программа двадцатый раз записывала что-попало-из-Инета на те места, где когда-то была значимая информация. Диктофон уцелел. Он автоматически включался на речь. Запись была всего одна, начиналась с момента, когда Бенедикт увидел Абинею у кафе, и милосердно опускала значительную часть любовной сцены. Диктофон не понял, что эти звуки издавали люди.
Допрашивать Абинею не возникло необходимости.
Через сутки о Бенедикте стало известно многое. Он не имел отношения к Институту истории в Регенсбурге — как изображал Ламбертасу. Никто не ангажировал его в Регенсбургской полиции - как он изображал Абинее и своим американцам в Таллинне. Его пребывание в Вильнюсе не имело отношения и к этим американцам. Увы, перечень того, что он не делал, ничего не говорил о том, что он делал. Он подозрительно смахивал на инопланетянина: танцевал в ресторане «Лалотанго», ездил на двух колёсах, знал восемь языков и историю на уровне доцента. Плату от американцев брал несекретной, но специфической информацией. Бессистемно, в смертельных дозах.
Ардвег выехал из Кёнига следующим утром после совещания. Целеустремлённый автомобиль отделяет от Вильнюса пять часов. С Йонасом он встретился уже в полдень. Они подумали, и отправились к Абинее. Поздно было не пускать её в круг посвященных. Не мешало кинуть профессиональный взгляд на квартиру — вдруг Бенедикт оставил что-то на память?
Если б Йонас пришёл один, она бы его не пустила.
