Сегодня мой город испуган. Притих. Погода бушует. Связи нет. Снегопад. Но не это испугало мое приграничье. Тут уже чуть отвыкли от войны. Почувствовали мир, тишину, праздники. Порадовались зарплате и пенсии в срок. Почувствовали перемены и поверили в них.
Знаете, как светлели лица, как звонко звучали голоса по телефону в новогоднюю ночь, когда слышали от звонящих: «Ты слышала, у нас на квартале салют по-украинскому времени. Понимаешь? Значит, будет Украина!»
Надежда на мир, стабильность. «Неужели очнулись? - спрашивали звонящие себя и собеседников,- неужели закончится война?»…
Война вернулась.
Вот она, с протяжным трехчасовым гулом, заходивших из соседней страны колонн. Новые, еще пахнущие краской и заводской смазкой машины, УРАЛы, БТР, БРДМ, танки, ГРАДы, бензовозы. Они ехали днем, не скрываясь и не боясь.
Никто не кричал «освободители». Никто не махал руками. Горбились спины у прохожих, потухал взгляд, опускались руки, темнели лица.
«Снова будет война» - разносила вьюга по городу снег и отчаянье.
Возле продуктового ларька, который расположен рядом с трассой, по которой шла километровая колонна, стоят две женщины.
-Смотри, - говорит одна, обращаясь к своей спутнице,- а вот и ваши. А ты мне «не верю», «не верю». Так, что, нет русских у нас на Украине? Нет?! Да, сестра, а сколько ж ты мне летом высказала, а, крови выпила?! Ничего не хочешь теперь сказать?
-Может быть это украинские военные,- с остатками надежды в голосе спрашивает вторая женщина.
- А как они проехали вашу границу? Граница вон, ты же через это КПП приехала? Ну, и как, есть там украинские военные? Ну, вот теперь со мной в подвале посидишь. Русские ведь по нам не стреляют. Вот и проверишь.
Они так и стояли, ожидая пока проедет колонна. Одна, поджав губы с усталыми и потемневшими глазами. Вторая, наморщив лоб, как бы собирая свои мысли, эмоции, веру или неверие, в ней шла внутренняя борьба с той, которая верила Путину с той, которая увидела войну. А может, она подумала, что Путин не всесилен, и сам этого не понимает? Я не знаю, что победило в ней. Но от киоска они шли, одинаково сгорбив плечи.