Книгоманты (4) - газета «Обзор», новости Литвы

Этот сказочный паровоз! Сердце стучало. Мамей съел обед быстрей брата, и понёсся к «Кулонцу». Залез на забор, пошёл по нему. Хотел уже спрыгнуть, но...

Табличка «Кулонец» отсутствовала.

Мамей осторожно прошёл по забору ещё дальше. Спустился в самом глухом углу. Прокрался вдоль забора.

Он потратил столько времени, сколько нужно, что бы обследовать каждый квадратный сантиметр территории. И установил, что ни на одном нет гуманоидов. Не было никого и в домике станции. Ни одной мягкой и доброй тёти. Исчезла так же поперечная стена вместе с кассой, и все существовавшие двери. Пропали стол, вешалка, журналы…

В мусоре валялась бутылка.

Все бутылки одинаковы. На лимонаде и наклеек нет. Иногда бутылку снаружи не вымоют, а шлёпнут вторую наклейку поверх первой. Его взволновала не бутылка, а то, что он что-то в ней углядел. Перевернул, потряс…

Выпал кусок бретельки тёти Тани. Бретельку он запомнил.

Мальчик застыл, и несколько минут смотрел на неё. Когда так смотришь, мир сужается, желтеет, а грани предметов светятся белым и вибрируют. В ушах зашумело. В результате такой сосредоточенности, Мамей смог сделать важный вывод.

Это очень плохо.

Он вышел, снова подкрался к краю туннеля. Дети осторожнее взрослых. Взрослые знают про разные опасности, но когда впереди что-то неизвестное, и младенец ведёт себя разумнее. Вы же смотрели все эти фильмы, когда они в страшном доме разделяются по одному — по двое? Вместо того, что бы обойти его нормально - всей толпой, держась за руки? Конечно, он бы внутрь и шагу не сделал. Но ведь это было очень плохо. Поэтому он шагнул.

Через десять шагов он увидел, что во мгле впереди что-то блестит. Он ускорил шаг. Это был тендер того паровоза. Кое-что на нём смялось — его бросили. Он схватил его и убежал обратно. Надо думать.

Домой тендер нельзя. Мамей засунул его в дырку под куском платформы, и запихал палкой подальше.

Бибка попалась ему тем же вечером. Пройдя мимо, он заговорщицки подмигнул:

-Журнальчики почитываем?

-Какие ещё журнальчики?! - взбеленилась Бибка.

Вскоре она отсобачилась от компании и понеслась в тот угол сада, где он трудился над тропинкой в Новое Тайное Место.

-Так какие? - повторила она.

-Да знаем, какие, - не оборачиваясь, ответил Мамей. - Не наши.

-Кто тебе сказал?

-Таська. У сестры, мол, такой есть. А она даже показала.

-Вот... вот... Это же мой! Я же сказала — никому! Нет, раззвонила, старая каракатица!

-Да, - сочувственно сказал Мамей. - Так вот дашь кому посмотреть, а он... Да ты не психуй. Я-то никому не скажу.

-Ага, не скажешь...

-Не скажу, потому что у самого такой, - сказал Мамей. - Но интереснее.

Бибка разинула рот, но слова из него не вышли. Не то мало открыла - не пролезли, не то заблудились в дороге.

-Не веришь? - помог ей мальчик.

Бибка кивнула.

-Хочешь, покажу?

Она опять кивнула.

- Там, - кивнул в заросли. - Иди, и жди.

Дома он достал из тайников журнал и бутылку, что дала кассирша.

Бибка ждала, как договорились. Он показал обложку.

-А внутри что?

-А, фигня. Разные тёти, да дяди.

-А покажешь?

-Да пожалуйста...

Бибка начала листать журнал. Сейчас она дойдёт до этой страницы...

Она открыла её, и замерла.

-А ещё мне вдобавок кваса дали, - заметил Мамей. - Знаешь, какой вкусный?

Мамей приложил губы к бутылке. Протянул Бибке.

-На, попробуй.

Бибка машинально сделала несколько глотков и снова вперилась в журнал.

-Вкусный?

-Да, - механически ответила девочка.

Мамей ждал. Пошёл, порубил ещё полк крапивных повстанцев. Во главе с Крапивной Королевой.

Она смотрела и смотрела.

-Ну всё, хватит, - он протянул руку.

Бибка отдала, и он пошёл домой. Эх, одна мысль оказалась фантазией.

Да, квас - это праздник. Только нельзя пить из той же бутылки, что неизвестные. Существуют ли взрослые, которые поделились бы, скажем, лимонадом? Мамей уныло посмотрел на бутылку и вымыл губы с мылом.

Мамей ещё раз навестил «Кулонец». Ничего нового. Туннель притягивал всё больше

Он строил что-то из палочек в саду позади дома. Сзади тихо возникла Бибка:

-Привет, Мамей. Слушай... давай, поменяемся журналами?

-Нет.

-А ты...дашь ещё раз посмотреть свой?

-Знаешь, там не все картинки нормальные, - ответил он медленно. - Если я тебе дам... меня мама не заругает? Ты же примерная девочка.

-Это я-то примерная? - удивилась Бибка. - подумаешь, пара кадров из какой-то сказки. В бесенят одели. С рожками.

-То есть, как одели? Они голые.

-Ну, в аду же жарко... Они маленькие, им можно.

-Такие же, как я. Не младенцы.

Бибка придвинулась к его уху:

-Я не очень примерная. Дашь?

-Не такая же ты бесстыдница, такое разглядывать? - шепотом возразил Мамей.

-А может, такая, - она быстро огляделась. - Дашь?

-Не, не такая, - сказал он.- Говорят, Шиндя с кем-то целовалась. Её мать отшлёпала. Вот она - да

-Много ты знаешь. Меня тоже есть, за что отшлёпать.

Они посидели молча. Вдруг Бибка продекламировала:

-Захотелося попу

Топай-топай

Переплыть одну реку

Кверху жопой...

-Нельзя такие слова говорить! - погрозил Мамей прутиком.

Бибка показала язык:

-Я всю её знаю. Плохая песня?

Две старушки к кресту шли

Топай-топай

Помолились и ушли

Кверху жопой...

Мамей вскочил перед ней.

-И что? - засмеялась Бибка. - И что сделаешь? Я плохая, плохая. плохая. Не то, что некоторые примерные мальчики.

И она произнесла пару слов, которые мне тут писать не охота. Мамей бросился на неё:

-Прекрати!

-Не прекращу!

Бибка была не слабее его, однако борьба явно носила договорный характер. Её голова оказалась у него под мышкой, и он пару раз хлестнул прутиком по месту, предназначенному для этого в организме.

-Ха-ха-ха, так не больно! – дразнилась Бибка. – Не больно, не больно!

Шаровары вдруг засамовольничали и сползли, обнаружив голубые трусики. Мамей продолжил экзекуцию.

-Ай-ай-ай, какая я плохая! Меня наказали! – кривлялась Бибка. – Принесёшь журнал?

-М-м-м, - сказал Мамей. – Картинки-то похуже какой-то там песенки.

-Значит, с меня ещё причитается. Ты принеси, там посмотрим, - ухмыльнулась Бибка. – Тоже мне… Это делается не так, дурачок.

Мамей понёсся за журналом.

Она смотрела на картинку, он её за это наказывал, и все были довольны. Бибка сделала всё по протоколу. Что бы больно.

А ведь она такой не была. И тёти не показывают... этого. Или они все только притворяются? А может, не фантазия?

Утром весь дом всполошился. Шиндя подхватила заразу, за ней ночью приезжали врачи. Увезли в какую-то дальнюю больницу — нельзя видеться даже с мамой. Кажись, всё семейство загремит в карантин. Будут выяснять, с кем водилась. У Зу-Зу и Бибки в квартирах была паника. Мамея отпустили гулять, лишь убедившись, что в саду никого нет.

Мамей покружился, отводя подозрения. Быстро добежал до Кулонца – там всё было по-прежнему. Он накинул тряпку на сокровище, и под тряпкой принёс его назад.

Бибка жила на первом, как и он. Он тихо постучал в окно.

Она высунулась в форточку. Зареванная.

-Ну?

-Кто дал тебе журнал?

-Нашёл, о чем спрашивать.

-Дура. Тебя увезёт автобус с черными шторками. Только не в больницу, а на помойку.

-Эт... Это сказки! – побледнела девочка.

-А вот это видела? – и он вытащил тендер из-под тряпки.

Бибка может, и немного понимала в паровозах, но игрушка ошеломляла. Это всё переворачивало. Как палец с присоской доказывает прилёт на Землю злобных марсиан.

-Ну? – сурово спросил Мамей.