Эта глава сказки посвящается сиру Михаэлю и Максксаму
Многие мои собеседники, люди спокойные и рассудительные, с ужасом видят, как Ostreuss ввязывается в спор с таким народом, с которым отказался бы спорить и архангел.
...ругань в 300 коментах с сиром Михаэлем... вторая Мировая курит в сторонке.
Зачем я порчу себе нервы?
Пытаюсь стать писателем. Писателю нужны образы.
.......
Я публиковал главы "Гильдии оторванной пуговицы". Это пародия на Fairy Tail . Теперь - предваряющая повестушка. Как знаменитый поэт Бундер докатился до жизни такой. И здесь яркий, живой образ, за который спасибо сиру Михаэлю, Максксаму и ПроКуратору...
11. КАНДАЛЫ ДЛЯ КАМБАЛЫ
Порт Ршкакс расположен на самом юге королевства Швахxер. От столицы четверо суток езды.
Ршкаксинци поили Бундера все четверо суток. Он не уловил, как это началось, утерял реальность, и не понял, что званый вечер, куда его пригласили, происходит не на соседней улице. Обведя мутным взором замершее в благоговении общество, величайший стилист современности отметил: какой-то новый зал. Наверно, недавно построили.
Что-то жарко для марта. Или февраля? Хрен знает.
- Действительный диссидент двора Его Величества Кондрата 66-го, господин Бундер! - объявила пышечка, сущность которой заключалась в бесконечном декольте на бесконечных буферах.
Бундер откашлялся.
- Я поэт, зовусь я Бундер. От меня Вам всем цугундер! -
Общество взорвалось восторженными криками. «Мандолины Гвендолина! Мандолины Гвендолина!» - кричали все.
Ну мандолины, так мандолины. Бундер приступил:
- Тут с утра бормочет сутры
- Господин из Брахмапутры.
- Он хитёр,
- Брахмапутёр.
- Амбалы из Шамбалы
- Кандалы для камбалы...
666
«Чего они так привязались к «Мандолинам»?» - пытался подумать поэт. Подумать не удавалось.
- Скажите, «а ундина бригантины свой покинула бушприт, с Буратино уж грешит, " - подразумевается реальная шхуна «Ундина?» -
- И колышется маркиза Управления Стриптиза, - это наше Управление Стриптиза?
- Маэстро, Вы пропустили строку «Мандалайские блондины, Кокаины, героины»...
Бундер поднял руку.
- Э-э… Я был в городе Ршкакс, и там... под впечатлением портовой жизни... написал эту поэму...
Вперёд вышла пышечка с декольте:
- Вот за это мы так Вас и любим, маэстро Бундер! Вы и есть в Ршкаксе!
- Где?
- В Ршкаксе.
- Каком Ршкаксе?
- Нашем Ршкаксе.
- При чём здесь Ршкакс?
666
Он помнил: что-то читал. Поили. Несли на руках. Но как он оказался дома? Какие провалы. Ужас. Надо меньше пить. Ужас. Надо меньше пить. Как же он оказался дома? Открыл глаза...
… слава Богу! А он и не дома.
С кряхтеньем выбрался из огромной постели, доковылял до окна.
Очень не дома. Сильно. Мачты, море.
Первой пришла довольно очевидная гипотеза:
- Недоперепил. –
….......
Гипотеза не подкреплялась фактами.
Бундер был прожжен жизнью, как ковёр в кабинете алхимика. Его трижды крали, что б выйти замуж.
Пышечка! Пышечка с глубоким декольте, обрамлённым рюшами... Да-да! Она несла что-то про драматургию, утыкалась в него своими буферами…, он отступал, отступал…и это было в Гугль-Хане! В столице! Он там живёт – в Гугль-Хане. Точно. Жил. А не здесь. Она что, из Ршкакса?
Дело плохо.
Бундер энергично популяризовал легенду, что для новых гениальных строк ему необходима новая любовница. Легенда упрощала половую жизнь, а стоила всего-то «Посвящается...», нужное вписать. Со временем он в неё сам поверил. Легенда подсознательно противоречила институту семьи и брака.
Он выглянул.
Палаццо. Много гипсовых амурчиков, пиписьки в ряд. Есть, за что хвататься. Он перелез и пошёл по карнизу...
666
Он облазил всю крышу, но не находил, как спуститься.
Что-то схватило за ногу.
Рука, схватившая его, высунулась из слухового окна. Торчал оттуда и горбатый шнобель, примерно равный ей по длине.
- Попал, поц? – сказало из-под шнобеля. – Лезь сюда, поймают.
Внутри таился экземпляр коллекционно жидовского облика.
- Наэбля Ебенизегх, - представился он.
- Банкир? Какие люди! – присвистнул поэт. – Бундер.
- Котогхый «Мандолины Гвендолина»?
- Да.
- Какие люди! – присвистнул Наэбля, - тебя на книгу? Она вгхёт. Книги у неё нет!
- Какую книгу?
- Двенадцатый сонет Воппильпигха…
………
Хозяйка палаццо, дама по понятному прозвищу Буфферина, хотела замуж. За великого человека. Она заявилась к Наэблю, что бы выторговать у него двенадцатый сонет Воллильпира. Но книгу в результате судебного спора он потерял ранее. Сейчас она у директора магической гильдии «Сиськи в сирени» сира Апука.
Ебенизер говорил Бундеру то, во что он поверить не мог: «Двенадцатый сонет» всё-таки существует! Очевидно, условием, при котором он сможет прочесть самые мифические строки в истории, стала бы женитьба на Буфферине. Вот зачем ей "Сонет".
Фантастика!
- Апук – тупой и неггхамотный кгхетин, - продолжил Наэбля. – Он и не подозгхевает о ценности книги. Он отвоевал её назло мне и, клянусь кгхайней плотью отца, не откгхывал. «Двенадцатого сонета» он не видел.
- А сама книга как называется?
- «Наши фитюльки, склизкие и нежные».
- Третья поэма Воппильпира… Кто бы мог подумать!
- Я понимал, что должен явиться кто-то, кто стгхастно бы желал эту книгу. И явились Вы.
- Явился, - тупо повторил Бундер. – Желаю. Страстно.
- Нате, – банкир вытащил пачку денег. – Не давайте Апуку больше, чем за обычную копию. Как бы непгхоходимо туп он ни был, может почувствовать подвох. Пгхочитаете и отдадите мне. Чугх, не списывать. Да! Его ведь не пгхосто найти. «Сиськи в сигхени» - нелегальная огхганизация.
- И как?
- Спуститесь, завегхнёте за угол. Там – тгхамвай. Десятый номегх, до конца. Гильдия устгхоена на кладбище стагхых когхаблей. Нужно заметить двуногую подгхугу в секс-соку. Обгхатитесь к ней «Тютююня-тян». Это секгхетагх. Дальше…
- он скользнул по Бундеру оценивающим взглядом, -
- у Вас всё войдёт, как гвоздь в масло.
666
Что смущало – он не помнил, что бы Наэбля кого-нибудь не нае… надрал. Такого случая история не знала. Остановка трамвая, пыльная, безлюдная, усилила подозрения. Но «Двенадцатый сонет» был безумно высокой ставкой.
Впрочем, какой-то хмырь тут ошивался.
- Вы не знаете, как доехать до кладбища кораблей?
Хмырь отшатнулся.
- Туда нет рельс.
- Сказали, десятый трамвай…
Хмырь едва не упал в обморок.
- У нас нет десятого трамвая. Это городская сказка. Трамвай, который появляется бесстыдницам и мерзким детям, и забирает их навсе...
Загрохотало, заскрежетало, и из-за угла выскочил трамвай, десятый номер. Хмырь остекленел.
Дверь распахнулась точно перед Бундером.
- Залезай, доцент, - захохотал водила. – Трамвай до кладбища. –
Бундер почему-то влез.
- Шёл трамвай, десятый номер, - заорал водила – А в трамвае кто-то помер! Начало двенадцатого сонета!
666
Вагон било, корёжило, он визжал на поворотах. Бундер стал надеяться, что его вернут в Гугль-Хану.
Напрасные надежды: это было кладбище кораблей.
В некоторых корпусах имелись двери. Реже – окна. На полусгнившем кормовом балкончике сидело такое…
- Тютююня-тян? – крикнул Бундер.
- За приворотным зельём? – отозвалось секс-преступление.
- Да нет…
- Заходите. Главное, не стыдитесь. У нас этого нельзя.
666
За массивным столом сидел орангутан. Одетый в бархат и шляпу с пером. Над ним висел портрет великого вождя пролетариата Мелина.
- Ы!-ы!-ы!, - сказал орангутанг. - Вы, кажется, назвали меня орангутангом? Вот! Вот! Вот Ваша истинная амёбная натура, одноклеточный Шариков! В этих вонючих эпитетах вся Ваша смердяковская сущность! Быдло, Вы недостойны разговаривать с человеком! Идите и учитесь! Учитесь! Прилежно и ежедневно!
"О, черт - подумал Бундер, отираясь. - Как же ему сказать, что я хотел купить книгу?".
Слюна летела от орангутана тропическим ливнем.
………
Бундер вылетел, и прислонился к стене.
- Что не сказали, что Директор – орангутанг? Что он разъярен?
- Что Вы! – улыбнулась Тютююня-Тян. - Сегодня у него прекрасное настроение. Попробуйте его назвать Экселенц Сир Апук – взорвётся.
- Типа… это он не взорвался?
- О-о-о, - покачала головой девушка. – Если он ещё не сказал, что Вы должны отвечать перед народом – нет.
- Орангутанг биологически не способен говорить.
Девушка оглянулась по сторонам и наклонилась к его уху:
- Он наполовину. Охотники за хвостами орангутангов уходят в джунгли на три года. В качестве приманки у них самка. Представляете жизнь охотника, три года – без женщин? Ну вот, однажды эта самка, как смогла, родила. Университет Тореза Мумбумбы привил ему классовое сознание…
- Это вот… училось в университете?
- Красный диплом.
- С этим «директором» Вы распугаете всех клиентов!
- Он не работает с клиентами. «Сиськи в сирени» – это любовная магия, а там столько накладок, столько накладок… Особенно, у не совсем легальной гильдии... Вот с властями, судами и разгневанными клиентами и разбирается Сир Апук. Они у него, как шелковые.
Бундер взялся за ручку двери.
……………..
- Сэр Апук, за этой книгой я специально ехал из столицы…
- Да что Вы знаете, столичные чистоплюи! Ублюдки! Бумагомартели! Ршкакс Вам - грязные задворки? Гнилая помойка? Чем вам думать? Задними лобными долями? Да знаете ли Вы весь патриотизм наших горожан, их мысли, широту чувств? Открывали ли Вы, сраные фашисты, когда-либо «Магдолины Гвемболина»? Знаете ли Вы, что этот шедевр лирики, созданный простым ршкаксианцем, переведён на сорок языков?
«Уже сорок?» – удивился Бундер про себя. Сказать, что он, автор поэмы, второй раз в Ршкаксе, он не рискнул. Он мечтал о зонте.
Бундер давно видел незастёгнутую область на штанах примата. Сверкнула идея выбить Сира Апука с колеи.
- У Вас тут вот... не застёгнуто - молвил он.
- Ы-ы-ы-ы-ы - затянул Сир.
Переключается.
- У меня? Что? Где? Да как Вы можете мне советовать, жалкое ничтожество? Вы - мне что-то советуете? Пальцем в жопу! Сферический конь в вакууме! Таракан, сначала научитесь произносить слова, прежде чем посоветовать что-то нормальному человеку. Что там не застёгнуто? Да Вы знаете, что я - икона Ршкакса в этикете, аккуратности и стиле одежды?? Учитесь, учитесь и учитесь, и может к смертному орду логически свяжите сказуемое с глаголом!
"Это была плохая идея" - понял Бундер.
666
Много Бундер не выдержал. Он выбрался на волю, счистил налипшую Тютююню, и бежал. Ему удалось оторваться и забраться под старую шлюпку.
Тютююня бегала мимо, стараясь понять, куда делся мужчина. Бундер шептал:
- Недолёт… Перелёт… Сейчас накроет…
Мимо.
Знобило. Страшно хотелось спать. Он сомкнул веки…
666
Проснулся. Тело ломило, голова просто раскалывалась.
Бундер выбрался из-под шлюпки. Ночь, светят крупные южные звёзды. Он вздохнул полной грудью, и закашлялся. Жар, что ли?
Неважное самочувствие надо было срифомовать с романтической обстановкой. Что-нибудь изречь.
Не получилось.
«То есть, как это?» - с тревогой спросил себя поэт. Попробовал и так, и этак – простейшие рифмы не шли на ум. Бендер плюнул в песок и выругался:
- Что за блядь, что ни звезда,
- Всё рифмуется пи…
Он не хотел говорить рифмами. Он просто хотел грязно выругаться.
……..
По рельсам он добрался до города. Слабость… Светало. Богатый район. В будке сонно дремала девушка в полицейской форме. Он подёргал за рукав.
- Госпожа констэбля,
- Где живёт Наэбля?
- Что ты сказал, сволочь? – зашипела девица, выхватывая саблю.
666
- Бундер? – изумился капитан с той стороны решётки.
Бундер мрачно кивнул. Он уже понял, что любая попытка заговорить навесит ещё пару синяков и твёрдо решил не разжимать челюсти.
- Господин капитан, это я его узнал. По обложке… - сказал тюремщик.
- А что так избит? – спросил капитан.
- Так он ни на что не отвечает. Как ни откроет рот, один мат.
Капитан всмотрелся в Бундера. Просунул руку и коснулся лба.
- Ему врач нужен. За врачом.
666
- Бундер, Бундер, Бундер, - бормотал маленький врач, вращаясь вокруг уложенного поэта. – Скажите «а»?
- Только «хуй» могу сказать, и то хочется блевать, - жалобно выдавил поэт.
- Крайне интересно, - возрадовался врач. – Впервые вижу такой эффект. Вот что значит истинный поэт!
Бундер замычал.
- И для Вас, голубчик, это страшно. Абузус Вульгариус, опасная для психики болезнь. Передаётся воздушно-капельным путём. Человек реагирует на любое замечание, как на насмешку, оскорбление, подлость, короче – неадекватно. Всюду видит подколки, унижения и тайный смысл. Сам отвечает в предельно презрительной, грубой и грязной форме, что конечно, шокирует собеседника.
- То есть, он может только в рифму и с матом? – уточнил тюремщик.
- Видимо. Как-то в университете Патриса Мумбумбы была даже эпидемия абузуса. «Орангутангова эпидемия».
- «Орангутангова эпидемия»? – переспросил капитан. – Почему «орангутангова»?
- Не в курсе. В средней и даже тяжелой форме ей болеют все, связанные с ларксизмо-мелинизмом, в лёгкой – экономисты и философы. До конца не излечивается. Необычно лишь то, что в рифму. Ещё немного – и конец таланту.
- Доктор, блядь, скажи скорей, иль получишь пиздю…
- Да, - ответил доктор. – Говорят, корень-говорун излечивает.
Бундер поднял на доктора умоляющий взгляд.
- Корень нужен регулярно, он редко встречается. Но Вам крупно повезло. У нас тут есть небольшая плантация, которой владеет известная в городе дама. Её зовут Буфферина.
Бундер понял, что «Двенадцатого сонета» не существовало.
