Патриотизм как причина неубирания собачьих какашек

Подражая Честертону

Значение дискуссии о причинах неубирания собачьих какашек с газонов, развернувшейся год назад, эпохально. Несомненно, выяснив это, можно понять, почему мы в принципе живём, но как-то не вполне блестяще.

Один из оппонентов утверждал, что виновата дохлость законообразования, пропорциональная дохлости демократии. Другой считал причиной неубирания нашу самобытность. Дискуссия закончилась на тревожной, я бы сказал, трагической ноте: вопрос остался невыясненным.

Замечено, что по возрасту, русское раздолбайство годилась бы европейской демократии в прапрадеды. Следовательно, дело не в демократии. С другой стороны, иной народ и столько веков не проживёт, а наш прапрадед Раздолбай и по сей день отличается завидным здоровьем, редким постоянством, и уверенно смотрит в будущее. Нет ли какой-то объективной причины, не подпитывает ли его тайный источник вечной юности?

Да, отвечу я с восторгом радостного узнавания, есть! Провалиться мне на этом месте, как не наш патриотизм!

Любовь к родине и безалаберность вошли в сердце русского одновременно, как входят в бассейн чемпионки мира по синхронному плаванию. Открытие, сделанное английскими полисменами, довершило картину.

Оказывается, болельщики, возвращающиеся со стадионов, в 15-20 (!) раз чаще попадают в аварии. Возбуждённые, всё ещё переживающие перипетии матча, они не в состоянии сосредоточиться на вождении. Проявляется черты, аналогичные вождению в нетрезвому состоянию или дебильному поведению.

Теперь возьмём русского, или дауна, что в принципе без разницы, который намерен чистосердечно убрать какашки со сквера. Вот он пошёл за совком, а тут – бац – дорогу не перейти. Все едут, даже на зелёного человечка. Блин, сажать надо, стрелять этих водил, что за народ такой! Куда смотрит ГАИ? Что, вообще, в этой стране за законы?

........

Стоп, стоп, стоп! А как это он переключился с вопроса о какашках к вопросам законодательства?

....

Мы живёт под бессовестным прессингом. Нас заводят ежесекундно, каким-нибудь бронзовым эстонским ключиком от украинских маяков, усеявших осетинское побережье. Что-то включишь, невольно скользнёшь взглядом по газетному заголовку или плакату, вслушаешься в прохожего - и империя тут как тут. Империя выскакивает, как чёртик из коробки. Это бессмертное эмо со своими вечными жалобами, вечной ненавистью и презреньем к соседу. Даже к добродушному толстяку, попивающему своё пивко. Зачем же ещё создаются империи, как не для катаклизмов - невиданных урожаев на Кубани, или снега на Камчатке? Империя катаклизирует с гарантией, с перекрытием; не успели все структуры страны экстренно перебросить уголь в котельную Малых Пощупалих, как наезжает следующий аврал. Бюджет страны на следующий год принят до окончания текущего. Побросав лопаты, все несутся по мэриям, что б понять, как такое могло произойти.

Уборка какашек – вопрос непростой. В Латвии белка, упавшая с ёлки, и сломавшая пальчик, уже служит темой последних новостей. На такую новость невозможно отвлечься. Поэтому ничто не мешает латышам провести вопрос какашек через множество подводных камней и неожиданных поворотов, и, наконец, убрать их к чертовой матери.

Почему Петя лениво смотрит на матч «Арсенал» - «Челси», в то время как Том беснуется на трибуне? Почему Том снисходительно поглядывает на «Спартак» - «ЦСКА», в то время как Петя выпрыгивает из штанов на стадионе? Как они стали патриотами? Господа, кто стащил со стола шприц с патриотином?

Да вот он, кто первый изобразил бурные эмоции и восторги. Эмоции – это кайф, поскольку у натруженного разума в этот момент появляется минутка отдыха. Подражай моим эмоциям. Отдохни от мыслей. Если ты не скажешь крепкого словца, не сплюнешь - ты слабак, дебил, ты ни хрена не понимаешь.

Вот он, на экране. Вот камера наезжает на бородатое лицо. Сколько экспрессии, презрения, отвращения, гадливости, ехидства! Какая невероятная гамма чувств по поводу того, как неправильно их третий секретарь пожимал руку мэру их города Эллилькуцурриуцур! Неужели кто-то, кто видел это хоть раз, сможет теперь беспристрастно рассказать об этом чудовищном историческом факте?

И живём мы, будто всё еще не ушли с трибуны. И отчаянный трагизм довлеет над нами, потому что всю жизнь три минуты до свистка, а нашим ещё отыграть пять голов.

Пожизненное состояние лёгкого наркотического опьянения – это состояние раздолбайства.

Здесь ни капли стёба. Это мы, господа, у врача ни разу не были. А зашли бы, нас из больницы не выпустили. Не верите?

А вот давайте возьмём «Белое солнце пустыни».

Абдулла хочет свалить, и спрашивает таможенника Верещагина, типа, чего, мол, не пропускаешь, всё равно всё в заднице.

У Верещагина ступор. Поэтому джемпер в мозгах перекидывается на идею-фикс, и происходит замещение понятий, типичное для укуренного патриота:

«За державу обидно!»

Странно не это. Непонятно, как это могло стать поговоркой. Этого не произошло бы ни в одной стране мира, потому что здоровый человек слова Верещагина не поймёт. Последует естественное изумление:

«Типа, будь мы в Зимбабве, ты бы взял мзду, и пропустил?»

А мы его понимаем. Знаете, почему только мы? Потому что алкаша способен понять лишь алкаш.

А о том, почему Родине так необходима наше беззаветная любовь, я напишу следующее эссе. Если в палате не кончится бумага.

Патриотизм и безалаберность - близнецы-братья