Две первых главы из моей повестушки, на пробу
ПЕРВЫЙ ГОД СТРАНСТВИЙ
МАРКИЗА ИННОКЕНТИЯ-ТРИ-СИСЬКИ ДЕ УЗГАБОН,
ОПИСАННЫЙ ИМ СОБСТВЕННОРУЧНО
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Я нанимаюсь к шкиньзя воевать с тваксами, и что из этого вышло.
Я родился в деревушке Северного Узгабона и никаким маркизом поначалу не был. В Узгабоне нет ни маркизов, ни графов; там нет даже завалящего барона, а сразу от берега вверх дремучий лес из очень больших буков, так что можно идти по нему два часа, перебираясь с одного упавшего ствола на другой, и даже не получится коснуться земли.
Я был неправильным: довольно высоким, но немного горбатым, что было хорошо, потому что если бы я не был горбатым, то был бы ещё выше, как Максон из нашей деревни, а с таким ростом жить трудно и особенно ходить по нашим лесам, а куда у нас не пойдёшь, везде лес, известное дело. Когда мне было девять, отец не смог увернуться от топора; у нас как браги на всю деревню наварят, обязательно в конце драка с топорами. Двух сестёр вскоре разобрали женихи, и мы остались вдвоём с матерью. Я очень хорошо рубил кустарник и подлесок широким тяжёлым ножом, который у нас зовут мулькой, и ни капельки при этом не уставал, а также любил порубать чего-нибудь топором. Мамаша так и говорила, хлебом мол, не корми, дай мне дерево потолще срубить. Половине деревни дрова на зиму колол. Все говорили, вот дровосек будущий растёт. Всё так и вышло, как предсказывали, только мне пришлось не деревья рубить, а людей, что даже менее утомительно. Так и должно быть по справедливости. Деревья гораздо крепче, потому что им некуда убежать, а человек может увернуться.
Ещё я любил мечтать, что объеду весь мир. Все эти мечты тоже сбылись. Мир можно было и не объезжать, но это выяснилось, когда я его уже объехал.
Топором я владел, мог рыбацкую сеть им из бревна вырезать, а вот верхом ездить не умел, потому что лошадь мы видели раз в году, когда приходил Бахим-Торговец с товарами. Пацанами мы всё пробовали оседлать корову, да кто нам даст? Их всего пять в деревне, считая быка, их берегли, а нас гнали. На козе не поездишь.
Моря мы вообще не видели. Далеко от побережья, ближе к горам была наша деревня.
Жили мы с мамашей на её краю, небогато. В Северном Узгабоне (уж не знаю, как в Южном) живут небогато, а в нашей деревни особенно, а мы с матушкой ещё победнее. Спасибо дядюшке Фику, который зарубил отца, он выполнял наш обычай, всегда меня подкармливал честно, , наравне со своим Михаэлем. Пока его самого не стукнули крепко. И что обидно, обухом.
Рядом с нами жил Бульбосер Солдат, которого всё село не любило, и не разрешали с ним недорослям говорить, потому что он был раньше наёмником, и боялись, что сманит кого-нибудь с собой, когда будет какая-нибудь война. Нас, узгабаков, многие нанимают, - рост хороший и платить можно меньше, чем другим, потому что для узгабака и это большие деньги. Бульбосер, помню, три года безбедно жил - а ведь пальцем о палец не ударил.
В общем, так оно и вышло. Прилетел как-то почтовый голубь с бумажкой для Бульбосера, а тот грамотный ведь. Пошёл Бульбосер по селу и стал орать, что какие-то шкиньзя нанимают парней на войну и хорошо платят. Все ставни позакрывали, никто носа не высовывает. А я как раз ему дрова колол.
В те времена на меня страшный жор напал. Всё подъедал, что можно, ещё и голодным оставался. Вернулся Бульбосер, посмотрел, как я орудую, и сказал, что солдат хорошо кормят. Пошёл я к матушке посоветоваться, а она была сильно опечалена тем, что ни одна наша деваха в мою сторону даже не смотрит. Опасалась, что для меня это какая-то большая проблема будет. Ну, она слезу пустила, но говорит, попробуй, что ли, может, там какую девицу раздобудешь.
Ну, как в воду смотрела.
Мудрая у меня матушка, нечего ей на дорогу мне было дать, кроме благословения и двух советов, но советы эти меня ни разу не подвели, и я ни разу поперёк их не пошёл. Во-первых, говорит, если на тебя прилично вооружённый враг наступает, сразу беги. А во-вторых, если он отвернулся, отвлёкся, или ещё не понял, что он твой враг, сразу бей, как будто хочешь расколоть самое длинное и свилеватое полено.
Бульбосер ещё сказал «возьмите с собой по горсти родной земли», так я к нему специально ходил, спрашивал, подойдёт ли вместо земли цветастый голыш, который я год назад у Михаэля выменял, ведь он гораздо красивее, чем просто земля. Бульбосер, вроде, согласился. А где голыш Михаэль взял, не знаю. Он у нас самый любопытный, аж до самых гор лазил, делать ему нечего.
Ночью мы собрались у Бульбосера, пятеро наших парней и, конечно, Михаэль. Тот собрался не столько из-за денег, сколько из интереса - что ж такое война? Он спросил Бульбосера, зачем он молодых парней набирает, вроде как много старых узгабаков-наёмников есть, которые воевать хорошо обучены. Солдат похмыкал-похмыкал, видно было - сам не знает. «Ничего, научитесь, - говорит, - надо же когда-то и молодым начинать. Хоть мир посмотрите».
Той же ночью мы с ним ушли.
Учить он нас ничему не учил - лень, говорит, мечом просто так махать. А насчёт мира, я так и не понял, на что тут смотреть.
***
Спускались мы по лесу дня три, до Места-Где-Торгуем-На-Троицу с другими деревнями. Там наша речка перестаёт реветь по камням, и мы срубили плот, за пару дней долетели до Узгабона, и увидели море. Узгабон - наша главная деревня, которая стоит на берегу. Наша-то никак не называется.
Там собралась куча народа - человек двести парней вроде нас. Бульбосер пошёл своих старых друзей искать, но никого не нашёл. Ветеранов считай что не было.
Нужно было добираться до какой-то деревни на берегу, до которой втрое дальше, чем от нас до Узгабона. Дорог у нас нету, наделали плотов, лодок, подвязали паруса и поплыли вдоль берега. Не всегда ветер попутный был, но всё равно быстрее, чем по лесу. Плыли с месяц. Когда приплыли, нас оказалось уже пятьсот человек.
Деревня эта была с фортом тваксов. Длинное Море там сжато узким проливом, и можно было переправиться через него и оказаться на Большой Земле, в королевстве тваксов. К тому времени выяснилось, что нас нанимают для войны как раз с тваксами, а кто такие шкиньзя никто толком не знал. Рассказал нам о них сам Комендант форта, он только и был в курсе. Ещё бы, он ведь твакс и начальник форта. Многие наши сильно огорчились, потому что обычно нас нанимали тваксы, а про них было известно, что они платят.
Так оно и вышло: эта шкиньзя ничего не заплатила. Но об этом дальше.
Вообще, и тваксы, и узгабаки в этой деревни хорошо к нам относились, и все мы вместе очень ждали кораблей шкиньзя, которые перевезут нас через пролив, чтобы воевать с тваксами, потому что мы уже съели всё, что могли и наступил голод, сильнее чем в нашей деревне, хотя раньше я думал, что такого не бывает. Это потом я узнал, что в других краях бывает урожай, а не как у нас, постоянная голодуха.
Наконец, пришли корабли, правда не шкиньзя, а тваксов. У самих шкиньзя никаких кораблей не было, они их наняли у тваксов.
Первое моё плаванье на настоящем корабле заняло три дня. Мы высадились на Большой Земле и даже покушали, а потом увидели первого живого шкиньзю. Звали его Ло, он приехал в карете, такой большой, что одна лошадь её бы не утащила, и их было целых четыре. Он смешно говорил по-нашему и на каком-то своём языке. Тваксы здесь говорили тоже по-другому, но похоже. Просто много слов было переставлено: например, «нюхать» у них значило «слышать». Я быстро выучился этим неправильностям.
Ло сказал, что его народ живёт совершенно отдельно от тваксов, но те считают, что шкиньзя входят в их королевство и всё время с чем-то к ним пристают. У шкиньзя нет большой армии, и они позвали нас на помощь и заплатят за это по пятнадцать больших серебряных монет каждому. Мы решили, что приставать к шкиньзям неправильно, и согласились. Михаэль сказал, что шкиньзя врёт, потому что если заплатить каждому по пятнадцать, получится целый мешок денег. Он здорово считает. И правда, столько денег во всём мире нет. Бульбосер хмыкнул, и сказал, что это очень мало, и, если бы он знал, то остался бы дома. Но прав-то оказался потом Михаэль.
Ло повёл нас в главную деревню шкиньзя. Дорога была неважная, мы часто вытаскивали его карету и несли на руках. Деревня оказалась очень большой, дома только наполовину из дерева, а наполовину какие-то глиняные. Нас всё время кормили. Мы сплели из прутьев длинные доспехи по нашим обычаям. Их сверху покрыли какой-то тканью и покрасили серебристой краской, получились как будто железные. Ещё каждому выдали по мечу, и сказали, что мы должны их держать в руках, хотя все предпочитали топор или мульку. Бульбосер сказал мне, что я могу держать и топор, но многие не сменили меч на что-то привычное, потому что боялись, что тогда шкиньзя не заплатят.
Дня через три нас вывели куда-то. Там уже стояла здоровая армия шкиньзя, многие на конях. Бульбосер сказал, их тыщи две, не меньше. Нас поставили перед ними.
Тут показался неприятель - тваксы. Их было не больше нас, узгабаков, а то и меньше, но шли они ровными прямоугольниками прямо на нас. Я вспомнил матушкин совет, так как они были вооружены достаточно прилично, и приготовился бежать, но оказалось, что рано. Тваксы обогнули наши шеренги с обеих сторон и врубились прямо в шкиньзя. Они здорово работали своими мечами, и шинковали шкиньзя, как повар капусту. Бульбосер сказал, что нам везёт - нас приняли за настоящих узгабаков-ветеранов, с которыми никто связываться не хочет. К сожалению, рядом с ним стояли только я да Михаэль, и больше его никто не услышал. Многие закричали, что если не помочь шкиньзе, то плакали наши денежки. Народ развернулся и пошёл на тваксов. Михаэль тоже хотел, но я схватил его за рукав, что бы сначала посмотреть, что из этого получится.
А получилось, что наши валились пачками, также, как шкиньзя. Тваксы быстро поняли, что мы не настоящие, а просто пацаны, и решили заодно разделаться и с нами. К счастью, к тому времени мы с Михаэлем были уже на самом отдалённом участке от основных событий, и бежать до рощицы было совсем близко. Мы добежали до этой рощицы, потом до следующей, и ещё несколько километров по лесу. В лесу нас никакой твакс не догонит.
Через два дня мы выбрались поближе к месту сражения. Там были наши, кто уцелел, всего двадцать человек. Интересно, что Бульбосер тоже уцелел, и вообще, наша деревня была самая везучая – только Евстафия зарубили. Оказалось, что тваксы рубились-рубились, но потом шкиньзя их вроде опрокинули, и те ушли, без каких-либо потерь. Шкиньзя, получается, победили. Мы решили податься в их деревню за обещанной платой.
Нас встретил Ло и кучка важных господ, из которых один шкиньзя был их главным королём, потому что сидел на кресле, которое носили на руках вместе с ним. Они были все очень весёлые, потому что хотя и потеряли много народа, тваксы подписали с ними договор, по которому они стали отдельным королевством.
Бульбосер спросил Ло о плате. Ло засмеялся и перешёл на другой язык, показывая, что ничего не понимает. Мы сразу поняли, что денег не будет. У Бульбосера по щеке потекла слеза, потому что мы положили здесь пять сотен своих парней и ничего не получили, даже по пятнадцать монет на двадцать человек. «Вот перейдём на сторону тваксов, и вернёмся», - пригрозил он Ло. Ло засмеялся, потому что нас было всего двадцать. Бульбосер намекнул, что здесь не все, ещё по лесам многие, но Ло сказал, что такие вояки им не страшны, а с тваксами у них теперь вечный мир. Бульбосер сказал, что мы ещё вернёмся со своими друзьями из Узгабона, потому что ему нечего уже было сказать. Ло сказал, что мы можем считать, что шкиньзя расплатились с нами тем, что оставляют нам жизнь, но ещё немного, и они могут передумать и отобрать и это. Мы решили, что пора сматываться.
Мы шли пригорюнившись, потому что все товарищи были убиты, есть нечего, и не было денег чтобы переправиться на наш берег.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
Как я участвовал в походе тваксов на шкиньзя, и что из этого вышло.
Королевство тваксы оставили шкиньзя совсем небольшое, потому что, когда на второй день мы добрались до какого-то городка, это был городок тваксов. Тваксы, когда узнали нашу историю, нам очень сочувствовали. Комендант городка посоветовал нам немного пожить здесь, пока он съездит с докладом. Пару недель мы работали на местных, и нам удивительно много платили, а потом вернулся комендант с каким-то господином. Тот выслушал всё, что с нами произошло, очень внимательно, и даже записал последний разговор с Ло на бумаге, как его пересказал Бульбосер. Напоследок он спросил, не хотим ли мы наказать шкиньзя. Мы испугались и сказали, что не знаем, но помогать им точно теперь не будем. Господин отдал приказание коменданту, что бы нас поселили в этом городке на три месяца, а сам уехал.
Три месяца мы жили неплохо. Гораздо сытнее, чем в нашей деревне, и это за пол той работы, которая у нас дома.
Через три месяца в город пришло целое войско тваксов, человек четыреста. Тут нам предложили удивительную вещь. С этим войском мы должны были внезапно напасть на шкиньзя и побольше их перебить, но выглядеть это должно было так, как будто это не тваксы, а узгабаки, наши друзья, которых мы привели с собой.
Мы ушли с этим войском в лес, что бы никто ни о чём не проведал, сделали там лагерь. Каждого из нас, настоящих узгабаков, сделали вроде как начальником над взводом из двадцати человек. На самом деле никакими начальниками мы им не были, потому что в войне мало что понимали, но они хотели, что бы наши, знакомые шкиньзя лица, были на самом виду.
Тваксы часто занимались тренировками, и это меня заинтересовало. У них было толстое глиняное чучело, которому они срубали голову мечами. Я решил попробовать, махнул как следует мулькой, срезал ему наискось всё тело и ещё себе чуть ногу не отрубил. Её забинтовали и сказали, что у меня очень мощный удар, даже сильнее, чем у сильного узгабака.
Им пришлось сделать плетёные корсеты по нашему обычаю, которые надели поверх доспехов, а доспехи измазали грязью, что бы не сверкали. Все страшно при этом ругались и почему-то называли наши доспехи гробами.
Мы чего-то ждали, оказалось - холода. Они сняли шлемы и надели лохматые узгабакские шапки, и теперь и точно, от нас их было не отличить. Затем мы двинулись. Смешно было, что мы на месте командиров.
Порубать шкиньзя было для них детской задачей. Михаэль никак не мог понять, зачем с такими воинами они позволили сделать им своё королевство.
Мы вошли в их главное село, как нож в масло. Их король едва успел ускакать на коне, а вот Ло стал запрягать карету и не успел. Удивительно, но первым влетел я, и схватил его за шиворот. Ту подоспел Бульбосер, и сказал:
-Вот мы и вернулись, как я обещал. Ты заплатил нам наши жизни, но узгабаки
бедный народ. Мы не можем быть такими щедрыми. Рубани-ка, Кеша. -
Мне было интересно, получится ли такой же фокус, как с глиняным болваном. Оказалось, что да: Ло распался на две половинки.
Можно было уходить, но командир тваксов сказал, что у них есть какая-то миссия. Мужчины, убегая, побросали жён (у шкиньзя их по несколько) и детей. Миссия тваксов, видимо, состояла в том, что бы научить жить их по нормальным людским законам, когда у всех только по одной жене, поэтому они лишних убивали, а также девочек, из которых получилось бы тоже слишком много жён. Мужчин и старух они не трогали. Это была их миссия, нам за это не платили, и бесплатно своими тесаками мы размахивать не собирались, а таскали в это время всякое барахло в большую карету Ло.
Как следует прополов лишнее женское население, а может, для гарантии, и вообще всё, тваксы закруглились. Их командир посмотрел на две половинки Ло, и пробормотал, что о таком конце этого Ло нужно доложить королю. Ло ему был известен. На этом расстались. Отряд отправился обратно, откуда пришёл, а мы, помогая иногда лошадям тащить тяжело нагруженную карету, к берегу пролива. Настроение стало хоть немного лучше.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Я остаюсь у тваксов, нахожу слугу, передо мной вырастает большая проблема и я становлюсь маркизом.
Если кого-то заинтересует, помещу продолжение. Оно, мне кажется, забавней. Всего существует 13 глав.
