Книгоманты (3) - газета «Обзор», новости Литвы

Продолжение.

Тёте Тане нравилось ещё и вокруг каждой. Однажды Мамею дали намотать плёнку на какую-то бобину. Похоже, но плёнка никак не кончалась.

Становилось всё боязней и неуютней.

-Тётя Таня, Вы меня замариновали, - решился Мамей.

Кассирша чуть не грохнулась со стула.

-Не нравится?!

-Да нет, нравится...

-Как будто тебя спросили, почему не ешь перловку. Как сделать, что б тебе понравилось? - и тётя Таня подвигала платье на себе туда-сюда.

А там был пупок. Увы, пупок находился, как раз там, где положено. Какой ужас. Что она ещё может придумать?

-Сейчас поезд придёт,- сказала она, вздохнув. - Можешь выглянуть на него в окошко. Только осторожно, что б пассажиры не заметили.

Она поправила платье, встала, накинула китель с вешалки, и вытащила желтый флажок. Вышла и заперла его на ключ.

Послышались шаги. В станцию вошёл, судя по голосу, Василь Василич.

-Ты когда-нибудь дверь откроешь? - спросил он.

-Как только расскажешь, что там, так и открою.

-Дура, - грубо сказал кавалер.

-Ага, - ответила кассирша. - И этим пользуются.

-Да мы ещё и замуж хотим.

-А я не человек?

Молчание, и она всхлипнула. Мужчина сказал:

-Да ладно. Может, что привезти? Там много чего.

-Я... я... всего-то хотела, что б кто поделился... сказать, кем работают — и то нет... За шавку считают...

-Заруби на носу — библиотекарь я. Я говорил.

-Библиотекарь! - передразнила кассирша. -Паровоз! Водокачку привези!

Лязгнуло. Видимо, открыли ворота. Звук моторов.

Что-то подъезжало.

Мамей прильнул к грязному окошку.

Есть паровозы, есть дизеля, а всё остальное разнообразие животных железной дороги зовётся дрезиной. Покончим с этими дурацкими взрослыми и перейдём, наконец, к дрезине.

Это чудо не то родилось в кружке очень юных техников, не то было поймано в пампасах. На двухосной раме стояли четыре мотоциклетных мотора, на каждое колесо. Глушители вверх. Посреди возвышалась будка, смахивающая на деревенский туалет. На штырь рамы сзади насадили длинные брусья, которые в самом конце опирались на третью пару колёс. На брусья взгромоздился старый, ещё времён фараонов, вагон. Короткий, но такой шикарный, какой найти удаётся только самым юным техникам. Дедушка, который это пишет, нашёл золотое кольцо на тротуаре и огромную серебряную иранскую монету в саду. Ему было пять. В семь такого уже не найдёшь.

Первоначальный бордовый цвет вагона угадывался с трудом, но на боку, невзирая на следы от ковыряния долотом, фомкой, киркой, ломом, и кувалдой, всё красовались бронзовые буквы:

Kuhlmann

Может, и родные колёса вагона были бронзовыми?

В него сел мужчина в костюме с небольшой стопкой книг. Василь Василич был гладкий и сердитый - похож не на библиотекаря, а на члена, портреты которых нужно носить первого мая на палках. Дверца закрылась, кассирша подняла флажок. Моторы вразнобой дали газ, но негромко, басовито. Ясен пень, немецкие, от БМВ. Зверь-поезд уполз в туннель. Были ли там пассажиры? Не разглядеть.

Кассирша вошла, сняла китель, а Мамей всё сидел с открытым ртом. Туда уже залетали мухи, но сделав пару кругов, и не найдя ничего актуального, улетали. До дрезины никаких шансов, что он сюда ещё раз заглянет, не было. Но ради неё можно и сто бобин намотать.

-Вот это поезд! - наконец выдохнул он.

-Ага, вот что тебе интересно, - улыбнулась кассирша. - Приходи, тут всякое бывает... Далеко живёшь?

-Генделя, двадцать один, - выпалил Мамей.

-Так это рядом. Всё, дежурство кончилось, по домам, - тётя Таня зевнула. - И смотри, никому не рассказывай. Военная тайна.

Что именно считалось военной тайной? Сиси? Всё равно ничего и никому Мамей рассказывать не собирался.

Из-под стола она достала бутылку с тёмной жидкостью и сделала пару глотков.

-Хороший квас. Хочешь?

-Нет.

-Ну возьми, дарю. Хочешь журнал?

-Да что там интересного. Хотя... один можно?

-Тот не дам, - насторожилась кассирша.

-Да мне вот этот, - он вытащил один из просмотренных. - Там автомобиль странный.

Если уж Мамей врал, то комар носа не подточит.

-Бери, - разрешила хозяйка не глядя.

Ночью Мамею снилось, что Бибка нашла немецкий пистолет, и перестреляла весь дом. Только в него не могла попасть. А у него был марсианский, но он не знал, на что нажать. Вдруг из его пистолета вылетел голубой лучик. Бибка спустила трусы и заулыбалась ему. Но что там, он не разглядел.

Всё утро он маялся. Пять раз дошёл до поворота к тому кварталу, пять раз вернулся.

Муки усилились на второй день. Он решил почитать. Посреди «Морского волчонка» выглянул в окно.

Перед их домом шли палисадники. На скамейке у их палисадника сидела тётя Таня и лузгала семечки. Он тут же вылетел к ней.

Тётя Таня даже не кивнула. Она просто открыла большую сумку, и он туда заглянул.

К счастью, в этом возрасте не умирают от разрыва сердца.

В сумке был игрушечный паровоз. Большой, невероятный, с бронзовыми трубками, заклёпками и всеми-всеми мелочами, встречающимися на настоящем. Он даже не предполагал, что бывают такие игрушки. Он вообще игрушечной железной дороги ни разу в жизни не видел.

-Действующий, - добила его тётя Таня. - Налить воды, развести огонь — работает. Заходи. Мне пора на станцию.

Она застегнула сумку, и ушла.