Полёт порнографии -1 - газета «Обзор», новости Литвы

Отделал и сделал понятней "Труп смертью не испортишь", но издательств мало, ждать 3 месяца, а контакт с Голливудом, видимо, утерян. Позарез нужен перевод на инглиш, а он - тыщ 60.

Так разогнался, что от сложного дела пробивания своей графомании обратился к лёгкому и радостному написанию её.

И началась 2-я повесть о Кэсьене Хаппе.

ПОЛЁТ ПОРНОГРАФИИ

повесть

День первый

Что он следит за ним, Кэсьен понял сразу.

Догадаться нетрудно и не будучи детективом. Правда, больших познаний по части слежки частный детектив Кэсьен Хапп не имел. Просто следил мужчина неумело. Может, он всего лишь не решался подойти? Уже второй день он видел его, когда шел на обед, и с обеда. Обернешься - мужчина стремительно начинал изучать на каком-нибудь столбе какое-нибудь воззвание Церкви Четырёхугольного Евангелия.

Он где-то ждал его, пока протекал обед. Одет неплохо. Тревоги не вызывает. Но с этим пора кончать.

Кэсьен Хапп снял трубку, и позвонил в ресторанчик, где обедал вот уж год.

Мужчина следовал за ним снова. Теперь уже ближе. Да он махнул рукой на приличия! Что ж, поможем ему решиться.

Кэсьен вошёл в ресторанчик, прошёл к столику. За столиком, за скатертью, прятался парень его роста. Кэсьен сел, стал изучать меню – и оно выпало от неловкого движения. Он нагнулся…

…и изучение меню вместо него продолжил тот парень, который прятался. На полусогнутых детектив отполз от столика в открытую дверь кухни. Там его провели к черному ходу.

Как он и предполагал, мужчина сидел в баре «Старая сигара». Можно было не выпендриваться – из него виден лишь вход в его ресторан.

Кэсьен прошёл в бар с заднего входа. Мужчина сидел спиной к стойке, изредка посматривая в окно. Он хлестал виски, закусывая вяленым лососём и орешками. Кэсьен полюбовался на это зрелище, и, приложив палец к губам, знаком попросил рюмку ликёра. С ней он подошёл к столику, поставил рюмку и сказал:

-Ещё три дня, и Вы пищеварение угробите.

Мужчина стремительно обернулся.

-Ф-ух… - произнёс он.

И в этом было облегчение.

Он не захотел ничего рассказывать в баре. Он не хотел рассказывать в конторе Кэсьена. Он не хотел рассказывать на улице.

В конце концов, они нашли недостроенный дом, и на дворе сели на доски.

-Здесь точно никого, - сказал Кэсьен. - Строительство год, как бросили.

- Жаль я не прихватил бутылку виски, - покачал головой мужчина.

-Как к Вам обращаться?

-Пусть будет Сэм. Хотя я, конечно, не Сэм.

-Вы мучаетесь, с чего начать? Если там есть убийство, начните с убийства, - предложил детектив, вложив в слова всё обаяния. А обаяния у Кэсьена была если не бездна, то Марианская впадина. И тоном знатока добавил, – Обычно начинают с убийства.

-Убийство? – нервно усмехнулся Сэм. – Убийство, возможно, есть. Но не оно главное… для меня… Как насчёт изнасилования?

-Вы в нём принимали участие, или только видели? Вот что очень интересно, - произнёс Кэсьен.

-Рассказывать такие вещи… такому молодому человеку, как Вы… - мужчина закрыл глаза рукой.

-У меня были женщины. Вы не сможете рассказать это в полиции, Вы не сможете сказать это священнику, Вы не сможете сказать это опытному благородному детективу – Вам будет стыдно. Мне-то, мальчишке, можно,- беззаботно сказал детектив. – Я Вам не поверю.

-Ну, хорошо же, - ответил мужчина. – Сами напросились.

Он похлопал себя по карманам.

-Забыл. Я теперь не курю, - смущенно сказал он. – Итак, есть на Квентин-Авеню приятная виллочка. С витыми колоннами, такая. Не очень большая... Кому она принадлежит, честно говоря, не выяснял.

Он замолчал, уставившись вдаль.

-Скажу сразу, главное. Тем более, Вы действительно не поверите. Вы подумаете, что я пишу… пишу… скажем, дичайшую дичь,… знаете, есть таки рассказики... Или что я сексуальный псих, бежавший из больницы…

-Так что же было на Квентин-Авеню? – мягко подтолкнул Кэсьен. – Групповая оргия пасаденских миллионеров с их дочками?

-Вот как раз оргии не было. Был маленький вечерний раут. Человек двенадцать. Прилично одетые господа играли в карты, обсуждали дела, политику, острили, что-то рассказывали… Всё как обычно. Только…

Тут он опять замолчал.

-Что только? – подтолкнул Кэсьен.

-Нет, это выговорить невозможно… - прошептал Сэм.

-Надо, - сказал детектив. – Мужайтесь.

-Да… В конце концов, вдруг… - задумался он о чём-то. Набрал воздуха. – Все мужчины, и одна дама. Только одна. Она была в высоком кресле, руки… Я и не понял, что с ней такое. Потом… Руки были привязаны где-то внизу, к креслу. На это никто не обращал внимания… Да ей никто и пары слов не сказал. Кресло стояло где-то сбоку... не на проходе. Вдруг, её начали раздевать. Один мужчина, споря с другим о политике, снял с неё кофточку. Как-то так, мимоходом, не прекращая спора. Потом негр-официант напоил её бокалом вина… и снял лифчик. И понёс свои бокалы дальше. На неё даже никто не смотрел. Кто-то прошёл, и поцеловал грудь. Кто-то стащил юбку, обсуждая индексы Эдисон Электрик.

-А потом?

-Невзначай раздев, её стали невзначай насиловать. Не поймите неверно – никакого крика, никакого аффекта. Будто читали газету. Не все сразу, а когда вот кому захотелось. Иногда она полулежала одна… Вот кто-то взял яблоко, откусил, подошёл, спустил брюки, и… Похрустывая яблоком. Как будто вот так всё и должно было идти. А вот кто-то прошёл, и что-то там небрежно потрогал…И вот так – часа три. С толком, с чувством, с расстановкой. Замучить до смерти её, по крайней мере, не пытались, но и в нормальное состояние придти не давали.

Несмотря на двадцать шесть лет, Кэсьена трудно было чем-то шокировать. Тем не менее, он очень долго пытался сообразить, что же сказать.

-Она была хорошо одета, или какая-то проститутка? – спросил он.

Мужчина даже не услышал его.

-Всё выглядело дико… нет, скорее, нереально. Как в каком-то сексуальном сне. Бывает такой бред… когда давно не было полноценной мужской жизни…

-А что, женщина не кричала?

-Иногда. Она была, как кисель. Похоже, ей стало уже всё равно. Отзывалась только на нового… ухажера… глаза закатывались…«Не надо» - и всё. «Нет, нет, нет…»

Они долго молчали. Наконец Кэсьен произнёс:

-Я понимаю, почему Вы не могли решиться. Действительно, я что-то Вам не верю. Это бред, так не бывает. Давно это было?

-Боюсь, Вы не понимаете, почему было трудно решиться рассказать. Меня вдруг кто-то спросил «Сэм, а ты что сегодня, не в форме?»… Я ведь попал я на этот раут по глупейшему совпадению, в разговоры не вписывался. Посторонним это не предназначалось. Меня могли вычислить.

-И что же Вы сделали?

-Замаскировался.

-То есть?

-Я тоже её… Это было легко... в этот кисель. От такого бреда был бы на взводе даже импотент, - выговорил бледный мужчина с огромным облегчением. – О… сердце заколотилось… В общем, я немного поучаствовал. Только для маскировки…

Он был бледнее простыни. И приложил руку к груди.

-Есть таблетки?

-Сейчас… пройдёт, - сказал Сэм, отмахнувшись.

-Не надо так волноваться, - попытался успокоить его Кэсьен. – В конце концов, этой проститутке наверняка хорошо заплатили. Молодая, здоровая…

-Молодая? Проститутка? – недобро усмехнулся мужчина. – Я все четыре месяца думал, что мне приснилось. Что я бредил. Пока не увидел портрет в газетах. Я мгновенно её вспомнил. Генриетта Осборн, которую застрелили три дня назад. Если бы Генриетта Осборн была проституткой, за какой, интересно, гонорар? За миллион или за доллар?

Мужчина так и не назвался. Не удалось от него услышать, как он попал на странный раут. Он сбежал, и бежать ему было легко и радостно.

А Кэсьен вернулся дообедать.

К столику подошёл хозяин ресторана.

-Вы смогли сделать то, что хотели? – спросил он.

-А.. да, - ответил Кэсьен. – Большое спасибо, Вы очень помогли. Впишите в счёт, ну там…

-Пять долларов, - улыбнулся хозяин. – Это не составило труда. Что-то Вы сегодня такой задумчивый? Без традиционного пирожного?

-Это по анекдоту. Знаете, муж ворочается в постели, не спит. Жена спрашивает – что не спишь? Отвечает, завтра обещал сотню Джиму отдать, а не получится. Жена стучит в стенку, стучит. Там проснулись. – Джим! – кричит жена. – Тебе мой муж должен сотню? Так он завтра не отдаст! – Поворачивается к мужу, и говорит: спим, теперь пусть он ворочается! Вот точно так и тут. Жил человек под грузом невероятной истории, сгрузил её мне, и ушел. А мне ворочаться.

Ресторанщик присел:

-И кто это был?

-Не назвался.

-Какая интересная у Вас жизнь! – задумчиво сказал хозяин. - Знал бы чем помочь – но увы, у нас рутина течёт, годами не меняясь.

-Вашим предложением грех пренебречь. Ничего не знаете о Генриетте Осборн? – внезапно спросил Кэсьен.

-То же, что все, - пожал плечами собеседник. – Может, чуть больше, чем все. А что, это связано с этим делом? Или Вы им занимаетесь?

-Что Вы! Я больше снимаю котов с деревьев. К Осборнам меня и на пушечный выстрел не подпустят.

-Сами понимаете, у нас Осборны тоже не обедают. Хотя в молодости Мэтт бывал. Да где он только не выпивал, Мэтт.

-Мэтт Осборн, летчик, ставший миллионером?

-Ну да. Быть бы ему трупом, а не миллионером - если б не жена. Тогда, двадцать лет назад, она была ошеломительно красива. А летчики падали, как осенние листья. Никто не проживал в этом деле и пять лет. Он её нашёл в какой-то деревне. Сдуру выскочив за красавца и знаменитость, Генриетта мгновенно поняла, чем они за это заплатят.

-И уговорила его открыть завод?

-Нет, всё было по-другому. Она получала за него все деньги, так как он был мот, и не рассчитывал дожить до седого волоса. Быстро скопила некую сумму. Это она запустила изготовление первых «осборнов», и затащила лучшие головы, лучшие идеи. Ей было легче – женщины в авиации не встречались. Такие эффектные вообще нигде не встречались, кроме Голливуда. Это был точный расчет!

-Расчет? То есть, марка «Осборн» – это на самом деле лишь имя асса?

-Я не это подразумеваю. Она хотела оторвать мужа от смертельной голубизны. И постепенно ей это удалось. Он всё больше вникал в конструкцию, технологию, бизнес. Авиабизнес всегда был головоломным. Как мертвая петля. И он влез в него так, что бросил летать. Завод действительно стал «его». Генриетта удерживала дело от чрезмерных рисков. Но Осборны всегда балансировали на самом краю. Это тоже замысел, типа щекочущей нервы рулетки. Поэтому их боятся конкуренты – не знаешь, на что Особорн поставит в тот раз.

-Спасибо. Я все это плохо знаю.

-И представляете, такого асса сгубил какой-то цирроз! Ну да, подсадил он себе печень. У нас надо было выпивать, а не во всяких забегаловках.

-А супруга его не пьянствовала? Не знаете?

-Что Вы! Она такой твердокаменный образец морали. Столп общества. И дочка такая же. Это не люди, это чугунные отливки в натуральную величину.

Вернувшись в офис, он не стал подниматься сразу к себе, на второй этаж, а заглянул к мисс Хайуорд, которая исполняла роль секретарши для всех съёмщиков здания.

-О, Кэсьен! – обрадовалась Хайуорд и засуетилась. – Никаких важных звонков Вам не было.

-А неважных?

-Неважных… тоже, - смутилась дама.

-Ничего страшного, - небрежно отмахнулся детектив. – Я к Вам, как к источнику информации.

-К источнику?... – оробела Хайуорд.

-Я как-то не следил за газетами. Что там случилось с Генриеттой Осборн? Вы-то наверняка знаете.

-Только то, что в газетах.

-А что в газетах?

-Ну… там тоже много об Осборнах, о положении в авиации, о скорости и высоте полёта наших бомбардировщиков, но очень мало предположений. Она ехала одна, на своём дюзенберг-грэйбере, и, видимо, ей перегородили дорогу. Машина стояла наискось, и следы шин от резкого торможения. Её и машину прошили автоматные очереди. Ничего не нашли. Никаких предположений.

-А что, полиция не успела перехватить? Это же в Сан-Марино, там её под каждым кустом?

-Гангстеры сразу выскочили на шоссе. Даже успели перекрыть шоссе, но они как в воздухе растворились. Считается, что это стиль «Черной Магнолии». Только кто видел «Черную Магнолию», и есть ли она?

-А связи между криминалом и заводами Осборн?

-Не предполагается.

Кэсьен надвинул на лоб шляпу, вышел…

… и тут же вернулся.

-О! – воскликнула Хейуорд. – Вы что-то забыли?

-Да. Я забыл, что Вы у нас ещё и знаток всех фильмов…

-Ну, что Вы, - засмущалась дама. – А в чем вопрос?

-Передо мной вот какая проблема. Один человек попал на закрытое сборище. Абсолютно закрытое. Его туда пустить не могли. Как это произошло, есть ли такие сюжеты? Такого фильма не было?

Она задумалась.

-А! – воскликнула она. – Это есть в одном детективе, Вы сами давали его мне почитать. «Перчатка близнеца». Один близнец случайно заменил другого.

-Во как! – уважительно сказал Кэсьен. – Близнец. В жизни бы не догадался!

Мисс Хэйуорд просияла.

«Берк&Хапп» написано на матовой двери.

До кризиса этот офис с соседним был единым. Потом их разделили на два. Потом выгородили миниатюрную приёмную. А три года назад его снял Кэсьен.

Соседний оставался пустым, и это его всегда нервировало.

В двадцать три Хапп был самым молодым детективом в стране. Сегодня, в двадцать шесть, он занимал только третье место. Пасадена во-первых – не столь большой пригород Лос-Анджелеса, во-вторых, пригород богатый. Существование частного детектива здесь проблематично – почему бы не нанять Лос Анджелесского профи, крутого и опытного? Крутого и опытного в Пасадене быть не может, какие здесь преступления для развития навыков? Но с другой стороны, если взять 38-ю стрит, то там детектив и не нужен. Сами разбираются.

Чудом, но молодой вежливый симпатяга в Пасадене выжил. Только три последних дня – ни звонка. Как будто коты по деревьям лазить разучились. Или научились летать.

Кэсбен сел за стол и выдвинул ящик. Там, помимо разного хлама, и любимого «люггера» лежали акварельные краски и рисовальные принадлежности. Он достал их и стал восстанавливать облик «Сэма». Не зря же он так внимательного в него вглядывался.

В портрете он был не силён. Пятый портрет напоминал оригинал.

До вечера так никто и не позвонил. Идя домой, он накупил кучу газет – об убийстве миссис Осборн было в каждой.

День второй

С лейтенантом Шериданом пути их пересекались регулярно, и никогда Кэсьен не знал, насколько благосклонен будет полицейский на этот раз.

-Хапп? Детектив? – удивился Шеридан. Но из-за стола встал, и даже руку пожал.

Вид у него был загнанный. В сидячем положении из складки на пузе даже проглянул краешек пряжки.

-Так понимаю, я в неудачное время. Дело Осборн? – спросил Кэсьен.

-Да. Но сейчас мы просто сидим, и думаем. Так что можешь рассказать пару анекдотов. Надо же делать передышки, так и свихнуться недолго.

-Попробую угадать, о чем Вы думаете. Куда делись гангстеры? – предположил детектив.

-Ага, в курсе? Газетки почитываем? – мрачно буркнул Шеридан.

-Да. У меня тоже мертвый сезон, отчего бы голову не поломать. Правда, полиция меня слушать не будет. Так, для собственного развлечения. Как шахматный этюд.

-Нет, ну почему же «не будем»? Так куда они делись?

-Предположим, что никаких гангстеров… не было, - сказал меланхолично Кэсьен. Шеридан хохотнул.

-А миссис Осборн тоже не было? Или была? И выстрелов не было?

-Дайте карту, лейтенант, - попросил Кэсьен. Что у него всегда выходило изумительно – внезапный перехват инициативы.

Шеридан развернул карту.

-Ну, смотрите. У нас тут столько полиции, что Вы просто не успеете проскочить до задворков. Ни так, ни эдак. Выбегут повара и садовники, увидят, куда несётся черная машина…

Шеридан кивнул:

-Вот это нас и волнует.

-Но если Вы выедете откуда-то неподалеку на машине мисс Особорн, с её трупом, то можно резко тормознуть машину, что б остались следы шин, пострелять в воздух, и уйти в ближайший домик с автоматом в сумке. Или в детской коляске. Или засунув его в куст. На Вас не обратят большого внимания, погнавшись за гангстерами.

-Предположим, - Шеридан полез за трубкой, и прикурил, пристально глядя на Кэсьена. – Я понимаю, к чему ты клонишь. «Оберн» был прострелен, но ходовая часть не задета. Дырки на корпусе привлекут внимание. То есть, ехать можно, но недалеко, и желательно – проверить, что б не натолкнуться на прохожего.Да и какие прохожие в Сан-Марино?

-Вот здесь у нас, например, прекрасный домик, - сказал детектив, тыкая в карту. Вот тут ещё. Да и этот недалёко. Нужен хороший, звуконепроницаемый подвал, что бы расстрелять машину.

-М-да, - сказал Шеридан. – Мысль, конечно, из области малохудожественной литературы, но проверить можно. Сил дали много - война на носу, а убили королеву бомбардировщиков. Планируется «таск форсес» *(1) с участием Анджелесской группы по борьбе с организованной преступностью. Типа, гангстерами запахло. Ещё ФБР пришлют, что б они передрались, так я в этом шкафу начну от всех прятаться.

Кэсьен посмотрел на упомянутый шкаф.

-Купите повместительней.

Шеридану не нравились намёки на его комплекцию:

-Почему в этой чертовой Калифорнии не испортить настроение собеседнику считается неприличным? А, Хапп?

-Потому что здесь все бзикнутые, - ответил детектив. – Например, я. Вот, собираюсь заказать пару гангстеров на завтра. Из «Черной Магнолии».

-Зачем? – спросил Шеридана, застыв.

-Да что-то жить надоело, - пояснил Кэсьен.

-Не вижу препятствий, - сказал Шеридан. – А можно, пока тебя будут убивать, мы постоим под дверью?

Кэсьен шел по Квентин Авеню, и жевал жвачку.

Вот она, небольшая вилла с резными колоннами. Вид не очень жилой. Он поднялся на ступени, позвонил.

Открыла какая-то замусоленная дамочка.

-Что Вам надо? - спросила она.

-Я частный детектив. Детектив Хапп, принимаю на Юнион-Стрит.

-Да? Хозяев нет дома, - сказала мымра, собираясь захлопнуть дверь.

-Я знаю, что их нет. Они мне не нужны.

Он вынул изо рта жвачку и демонстративно прилепил на косяк. Дамочка посмотрела на него со злобой:

-И что надо?

-Мне — ничего. А вот ты, котёночек, точно получишь ниже хвоста, если не скажешь хозяевам, что мимо проходил детектив Хапп, - сказал он.

И пошел себе дальше.

День третий

Естественно, их было двое.

Ничто не вспоминалось так мало при взгляде на них, как цветок магнолии. Впрочем, один даже напоминал пастора – с туго охватившим горло воротничком манишки, круглыми очками и белой шляпе с черной лентой. Природа отвела душу на втором. Пожертвовав их сюда, банда резко уменьшила суммарную массу своей дегенеративности.

Когда они вытащили пистолеты, оказалось, что и у Кэсьена в руках кое-что есть.

-Ой, у меня «люгер», - обрадовано сказал Кэсьен. – А у вас что, ребята? Что сейчас носят?

Он едва возвышался над своим столом. Над столом, собственно, возвышался «люгер».

-Ты… плюгавец… ну-ка вылези из-за стола! – сказал пастор.

-Зачем? Он пуленепробиваемый. Мне там удобно, - отверг предложение Кэсьен. _ Я в вас раз пять попаду, прежде чем твой напарник соберёт глаза в точку. У вас были денежные или какие-либо иные предложения, помимо меня измордовать? Измордовать обломилось.

-У нас одно предложение: что бы ты отстал от дела Осборнов.

-Нам сказали, - заговорил второй, мучительно пытаясь не съехать на неандартальский, - что скоро война. Ты под… подрываешь… это… Обо…

-Обороноспособность? – изумился Кэсьен.

И вылез из-за стола. Гангстеры переглянулись.

-Ну, так бы и сказали сразу. Я не буду больше подрывать обороноспособность. Я же не знал, что подрываю.

-Что ты не знал? – раздраженно спросил «пастор».

-Я думал, Вы совсем по другому поводу, - и Кэсьен небрежно бросил «люгер» в стол, и захлопнул ящик. Громилы снова переглянулись, более изумленно. – По поводу особняка. В дело Осборнов я не совался. Пусть пришлют того, кто сможет объяснить, что я не то сделал, и каким краем это задело Осборнов.

-Ты знаешь, что не то. Ты приблизился к делу Осборнов.

-Да ничего подобного, - возразил Кэсьен. – Меня Осборны на обед не приглашали, пусть их там пачками убивают.

-Короче,.. – пастор задумался, - мы передадим, что ты сказал. Бить тебя не будем, так и быть. Всего лишь застрелим твою собачку. Для профилактики.

-_А вот это вы зря, - глаза Кэсьена сузились. – Меня вы застрелить можете, а про собачку упомянули зря. Совсем зря.

- И шо ты нам сделаешь? – неандарталец изобразил смех.

- Сначала попробуй отсюда выйти, - сказал Кэсьен и картинно, пальцем, передвинул чернильницу на столе. – Попробуй, попробуй.

Громила неуверенно отодвинулся, взялся за ручку двери и повернул её.

- И что бы мне помешало? – радостно оскалился он.

Ручка сама собой повернулась обратно.

Громила ещё раз попытался повернуть её.

Ручка сопротивлялась. Но он был сильнее. Он повернул её и толкнул дверь. Дверь едва поддалась. «Пастор» с испугом посмотрел на неё. Громила налёг изо всей силы. К нему присоединился пастор. Они даже не заметили, что Кэсьен опять сполз под стол.

Дверь внезапно распахнулась и бандюганы упали в руки полицейских. Точнее, в их тела, плотно набившиеся в крошечную приёмную.

-Черная Орхидея не сдаётся! – завопил пастор, размахивая кулаками.

Когда, наконец, наручники были надеты на того, кого надо, и растирая синяки, полиция вывела обоих из офиса Кэсьена, в него вошли лейтенант Шеридан и полноватый мужчина, похожий на немеца-кондитера. Он был в белом костюме, голова блестела, как бильярдный шар, да и вообще полностью его бы напоминала, если не торчащая сигара. Как правило, из бильярдного шара сигара не торчит.

- Магнус Бореллиус, агент ФБР, - сказал бильярдный шар, вынув сигару.

-Кэсьен Хапп, частный детектив, - ответил Кэсьен.

-Лейтенант Шеридан рассказал мне о Вас перед операцией, - сказал Бореллиус. – Благодарю за сотрудничество. Вам ничего не показалось странным?

-Показалось. Театральным, - ответил Кэсьен.

-Что я Вам и говорил, Шеридан, - заметил агент. – Тыщу лет мы не можем понять, существует «Черная Магнолия», или нет – и пожалуйста, два тупых мордоворота орут, что они оттуда! Вкупе с подтвердившимся предположением, что машину расстреляли не там, где она оставлена, нас просто толкают к гипотетической «Магнолии».

-Ага. Осталось только, что бы дырки были насверлены дрелью, - усмехнулся Шеридан.

-Боюсь, мы от них ничего не добьёмся, - сказал Бореллиус.

-У меня предложение, - подал голос Кэсьен. – Держать произошедшее в тайне. В том числе, даже от ближайшего окружения госпожи Особорн.

-Хм? – поднял брови агент. – Интересное предложение.

-Конечно, - пожал плечами Шеридан. - Это же в целях следствия.

-Нет, мне интересно, почему именно господин Хапп об этом попросил. Кстати, что за особняк Вы упомянули в этом комическом действе? – спросил агент.

-Ничего конкретного. Я просто сбивал с толку, - ответил Кэсьен.

-Верьте ему больше, - сказал Шеридан. – Детектив Хапп войдёт в историю, как самый лживый детектив всех времён и народов.

-Я уже оценил, слушая эту бессмертную интермедию, - сказал Бореллиус. Он вставил сигару в зубы и поаплодировал. – Какой талант пропадает!

-Вы уверены, что пропадает? - усмехнулся Шеридан.

-В самом деле, Хапп, Вы никогда не задумывались о карьере федерального агента? – поинтересовался Бореллиус.

-Не подходит, - отказал детектив.

-Почему? – поинтересовался агент.

-Там слишком плохо врут. Дилетанты! - вздохнул Кэсьен. – Я могу потерять весь профессионализм.

-Хм… - удивился Бореллиус. – Обычно нас упрекают в обратном.