Выпендра. (Фантастика)

Латыш был с сыром. Егоркин поморщился; на столе лежало письмо из какого-то ОЦПуР, что в связи с тра-та-та-та, латышские молочные продукты на таможне тра-та-та.
- Подождите секунду, - попросил он водилу.  
Старшой запаздывал, пришлось звякнуть по скайпу.
- Это с таможни беспокоят… - сказал он. - Тут трейлер сыра, я на всякий… -

- А что, таможня газет не читает? – спросили на том конце. – Выпендра уж с месяц  дебатирует, запрещать Латвии ввоз или нет. В магазине гляньте, рублёвый сыр хоронить пора. Сбыт дерьма нулевой. Вас, наверно, ОЦПуР смутил, недавно работаете? До конца года они ещё три инспекции новых должны выпендрить. –
- Глухомань тут, рублёва в маге нет, выпендру не читаем. –
- Вы же её касаетесь. Понимаю, газету не каждый человек осилит, но Вы временами интересуйтесь, как там шиза. –
- Вы пробудили во мне аццкий интерес, - сказал Егоркин с тоской, и вырубил скайп.

Вернулся, отдал честь водиле.
- Проезжайте. –
Водила укоризненно покачал головой и протянул листок с номерами и тоннажем.
- Вот этих Вы «задержали», - сказал он. – Тут Латвия ноту Вашей выпендре составит. Поразвлекает. У нас  "плохие" международные отношения. Нельзя же одного и того же Солдата каждый год туда-сюда тягать. –

День пенсионера Кузякина начался с короткого скайпа с таможни. Потом он плыл свои утренние полтора километра в бассейне. Плывущий по параллельной дорожке безработный Фетищев сказал:

- Достал этот Боярсков! Сколько будет клянчить!

В его голосе слышалась мольба. Кузякин крякнул, и взял действительного владимирского кавалера, князя Боярского на себя.

Они встретились в Забегаловке.
- Несказанная честь выпала мне узреть Ваше Сиятельство – сказал пенсионер, встал на колени и поклонился до земли. – Какое беспокойство смутило Светлейшего, что обратился он к низменному и недостойному? –

Боярсков положил на стол толстую пачку переливающихся золотыми орлами рублёвок. Официант скучал. Кузякин сгрёб рублёво в сторону и достал купюрку в три Гроша. Ему нравилась эта купюра – и надпись «Денежка игрушечная, никакого хождения не имеет», и портрет величайшего гения санитарии – немца Генриха. Изобретателя ватер-клозета.
Официант повеселел и улетел.
- Извиняйте, Ваша Светлость, я тут худею. Диэт-та, гм...С целью здоровья. –

Князь взял быка за рога:
- Сына в школе обозвали выпендрой. Он спросил меня, кто это такие. Жена ещё…дура… Кричит – вот твой папаня и есть выпендра. -
- Вам надо определиться, - посоветовал пенсионер. – Хотите ли Вы, что бы его не называли тем словом, что Вы произнесли, или хотите, что бы ему объяснили, насколько важная и ответственная роль ему выпала в жизни? –
- Ага, - сказал князь… - Важная и ответственная… – Институт Зарубежной дипломатии, Университет Высшего Руководства и Управления, Патриотический Русско-Православный универ, академия ФСБ...
Он горестно махнул рукой.
- Ладно, ну я понимаю, почему и как я стал выпендрой, но почему он? –

- Роль Ваша чрезвычайно ответственная. Поверьте, меня очень волнует, что Вы не чувствуете себя счастливым в этой жизни. –
- Золотая клетка? Отстойник для дебилов, что б они не мешали жить? Я не совсем дебил, что бы пускать слюни. И ведь только у нас, в России! Но почему он? Вы же не допускаете… это… грехи отцов… -

- У вас есть всё, чтобы вы были морально счастливы. А по делу с удовольствием отвечу. Говорят, три дня назад под окнами Вашего дворца орали.

-Дворца?.. старая хрущоба...

- Две пятьсот квадратных метров, князь. Куда ж больше? И тридцать га поместь...

-...болота...

-Поместья. Ваш сын и заявил: закон издать, и штрафовать, штрафовать, штрафовать! –
Князь побледнел и засуетился.
- Так и знал... Проверка!.. Всего только раз…
-  Ваш сын неоднокартно выказывает недвусмысленные законотворческие таланты. Такие люди должны править. Руководить. Запрещать. Обязаны. Хочет издавать законы? Будет издавать законы. –
- И что делать? – плаксиво спросил Боярсков, - Он не хочет ходить в школу. На сочинении исчертил листок рожицами, всё равно пять с плюсом. -
-  Сын князя и не должен ничего знать и уметь. Такие князья Великой и Славной Руси не нужны, - ответил Кузякин.

- Ну повлияйте как нибудь? Нельзя? -

- Так, - сказал Кузякин мрачно. - Вот и всё. Вы ничего не поняли, и сын Ваш такой же. Я - пенсионер. Никому ни приказать, ни запретить ничего не могу. Это - Ваша стезя. Я могу только выслушивать и спорить. Вот так и пойдём по жизни: Вы - указываете, а те, кто не указывает - тот народ этой страны. -   

Боярсков не верил. Потом тихо прошептал:

- А можно "бурду праздничную"? Последний раз не помню, когда ел. - 

- Ну как же можно князей бурдой кормить? У вас своя еда, нам, народу, недоступная. Вся прямо из Давоса.

Князь ушел. Может, пусть парню гардеробщица растолкует? А чего голову ломать, захочет - растолкует, захочет - нет. Это вопрос уборщицы. Вопрос Кузякина в том, что бы Боярскову орден дали.

Выпендра не должна волноваться.