Опыт в прозе

Это не «кабаре надежды». Это – её аутодафе.

На авансцене лежит большая мятая тряпка грязно-красного цвета. Потом мы понимаем, что это ковёр, он же кровать. Ближе к зрителю – початая бутылка водки, бутылка минералки и гранёный стакан. У правой кулисы – раздолбанное кресло. Из него торчат пружины. На нём – много книг и журналов. У левой кулисы – бюст Ленина в полный рост и хоругвь.

Героиня – моложавая интеллигентная женщина. По желанию режиссёра, она может периодически петь, танцевать или плакать.

Здравствуйте, товарищи! Нет, конечно, вы все господа. Я хотела сказать – товарищи по несчастью. Ваше несчастье в том, что я здесь, на сцене, а вы – там, в зале. Конечно, вы можете встать и уйти. Но вы уже заплатили за билет и вам, наверно, жалко денег. Так что побудьте со мной хотя бы часик. Вы сами видите – я не кусаюсь и вообще довольно безобидна. 

Я хотела вам рассказать о себе. О чём ещё женщина может рассказать? Вот только соберусь немного. Попью водички, в горле пересохло. А вы отдыхайте, отдыхайте. В нашем театре удобные кресла.

Итак. Начинаем.

Вы знаете, я недавно перестала краситься в блондинку, потому что никакая я не блондинка. Мои волосы от природы грязно-мышиного цвета. С лёгкой проседью. И я решила в свои почти сорок лет начинать походить сама на себя. Может, даже роман о своей жизни напишу. Почему именно роман? Ну, наверно, потому, что я - человек сентиментальный и мне всё кажется романом. Даже повесть.

В этом романе не будет ни морали, ни логики развития событий, ни хэппи-энда. Потому что всего этого в моей жизни нет. Сегодня 29 апреля, день рождения моей бабушки. Если бы её 7 лет назад не зарезали врачи, ей исполнилось бы сегодня 93 года. Если вы не против, я помяну её этой бутылкой. Почему бутылкой, а не рюмкой? Потому, что я алкоголик и рюмки мне мало. А бабушка так меня любила, что поняла бы даже в этом. Мы с ней, бывало, принимали по стопочке. На сон грядущий.

...Вообще, это будет роман о любви. Хотя о ней порой не знаешь, что сказать. Это слово, любовь, сегодня так заездили, что оно мне иногда кажется бессмысленным. Многие не видят разницы между «люблю» и «хочу». Мне такие частенько встречаются. И вам, наверно, тоже. Собственно, для них невелика разница между «хочу тебя» и «хочу поесть». Или выпить. Или просраться хорошенько...

Вообще-то я поэт. То есть я всю жизнь пишу стихи. Наверно, не могу иначе. Ведь стихов моих никто не читает. Многие даже не знают, что я их пишу. Я не издала ни одной книги и не состою многочленом ни при каком писательском стойле.

То есть я – свинья, которая хрюкает в гордом одиночестве. Я поэт, зовусь я Цветик. От меня вам всем приветик. Были такие « Приключения Незнайки на Луне» в моём далёком советском детстве. Мои ровесники должны их помнить. Я уж не говорю о тех, кого давно миновал знаменитый «кризис среднего возраста». Считается. он бывает вокруг сорока и –о ужас –обрушивается в основном на мужиков. Но я с этим не согласна. По-моему, на всех. Все мы люди, и между нами,- мужчины, драгоценные вы мои, -между нами гораздо больше общего, чем нам кажется. И даже я, свинья, которая хрюкает в одиночестве, понимаю, что хрюкаю я не в лесу. Ваше здоровье!

...Так что мой роман будет, наверно, об общности людей. Раньше говорили – братство. Теперь такого слова никто не знает. Оно вышло из обращения. Как советский рубль. И я с этим «братством» уже не высовываюсь. На меня и без этого часто косо смотрят. На нас на всех часто косо смотрят наши более распальцованные компатриоты.

К счастью или к сожалению, я не историк, не философ, не теолог. Я вообще знаю очень мало. Но мне не стыдно. Ведь моя серость не мешает мне, тем не менее, много думать. Мне близка точка зрения, что каждый из нас достаточно глубок, чтобы всё найти в себе самом. Надо просто в какой-то момент своей жизни закрыть глаза, выключить телевизор, отойти от компьютера и сказать себе: это я. Я есть. Вот он я, Господи.

Так что мой роман будет, наверное, о Боге. Когда Булат Окуджава говорит: « не закрывайте вашу дверь, пусть будет дверь открыта», как вы думаете, о чём он? Вернее, о ком?..

Хотя вообще Окуджава – герой не моего романа. Слишком уж он распинался о своей простоте. Мне он кажется недостаточно искренним. Хотя вполне возможно, что я ошибаюсь и он просто не близок мне. Он ведь многих утешает. А чем бы дитя ни тешилось – лишь бы не вешалось.

Мне кажется, в итоге задача у медицины, искусства и религии одна – анальгезия. Обезболивание то есть. Избавление от страданий. Притупление страданий. Ну а я, как алкоголик, говорю – уход от страданий. Уходить от них, конечно, можно и более здоровым способом – бегать, плавать в проруби, трахаться со всем, что движется. Просто, наверно, это всё не для меня. Не привлекает. Думаю, я не одна такая. Колхоз – дело добровольное...

Кстати об утешении. Ваше здоровье. Вот природа – какая благодать в этом плане! Я люблю сесть где-нибудь под сосной, желательно- с видом на озеро. Вообще я человек беспокойный, мятущийся. Но в такие минуты со мной что-то происходит. Я сижу, сосу своё пиво и чувствую, как что-то возвращается ко мне. Нечто давно утраченное, забытое где-то в детстве или в юности. Мне вспоминается такой день: я немного простужена, читаю Брэт Гарта, есть такой писатель, если кто не знает, у него прелестные новеллы,-стоит июнь , вокруг цветут липы. Мне лет десять – одиннадцать. Мир прекрасен. Страдание ещё не опалило мне сердце, боль ещё не поселилась в нём. Я могу дышать полной грудью. Могу воображать, что в моей жизни будет ещё немало таких вот дней. И много лучших, чем этот. Человек в юности и не подозревает, какая это роскошь – верить в череду счастливых дней...

...До того, как превратиться в профессионального бездельника, или красивее будет – в дилетанта, я даже умудрилась закончить медицинский институт. Теперь он гордо именует себя университетом, но на самом деле уровень его, конечно, понизился. Так что университетом он был скорее в моё время. Я выпустилась в 99 году. Я из нищей интеллигентской семьи, а в 99 году деклассация российского общества уже состоялась. Так что после института взяли меня только на кафедру туберкулёза. Там всегда есть места. Кому охота жизнью рисковать?..Да только я быстро приучилась не бояться. Туберкулёз – он как люди и собаки. Только покажешь, что боишься – и от тебя мокрого места не останется. Ваше здоровье.

Раз уж я вспомнила свой институт, вспомню и школу. Пожалуй. Хотя она того не стоит. Я была, не как все, а в школе таких не любят. Что такое дедовщина и тёмная, я знаю не по наслышке. Всё зло, которое мы, взрослые люди, стараемся подавить или скрыть, в «цветах жизни» откровенно и безжалостно. Встаньте, дети, встаньте в круг!...Да, намучилась я хорошенько, прежде чем овладеть искусством «социальной мимикрии». Знаете, что это такое? Это значит уметь притворяться, что ты такой же, как все. Свой, короче. Свой в доску. А на самом деле ты вовсе не свой. Ты и сам не знаешь, чей ты...

К тому же мои школьные годы пришлись на перелом. Пошла я в советскую школу, закончила непонятно какую. Конечно, никто ничего не понимал. Неожиданно отменили обязательную идеологию и обязательную школьную форму. А в старших классах уже были богатые и бедные. Догадайтесь, где я оказалась? Правильно. Именно там. Училась я при филфаке университета. Никогда не забуду педагога по принципиальному предмету – русской литературе. Редкая была стерва. Приближала к себе только богатеньких. А про других говорила – дураков надо учить. В смысле, проучить.

Её переклинило на «серебряном веке» и Достоевском. Наверно, и в её квартире были жёлтые обои. Как у старухи-процентщицы. Как много ущербных людей идут в преподаватели. Диву даёшься. Им бы коробки клеить. Или горшки выносить за жертвами болезни Альцгеймера. Ширится, растёт заболевание. Если хилый – сразу в гроб... Ваше здоровье!

...О юности своей мне сказать особо нечего. Она как-то прошла мимо меня. То мне было семнадцать. Вдруг – уже двадцать пять. Мужик и охнуть не успел, как на него медведь насел. Я училась, училась, училась... Прямо как он завещал (кивок Ленину). Одевалась я так, что раздеть меня не хотелось. Хотя была у меня такая безумная и частично безответная любовь. Так что, кроме скудной пищи и бесконечных занятий, у меня ещё был нерегулярный секс. Это длилось долго. Как вялотекущая шизофрения. А прошло само собой. Как насморк. Такая вот история любви. Наверно, у каждой третьей такая бывает. Если не повезёт.

Вот, говорят, счастливый человек эгоистичен. Да неправда это. Счастливый человек просто глуп. По-настоящему эгоистичны бывают только глубоко несчастные люди. Им деваться некуда. Они всю жизнь ходят по кругу и сами себе наступают на хвост. Пока ОН не отвалится. Вы только ничего не подумайте. Я про хвост!

Так что мой роман будет, наверное, о счастье. Вернее, о его возможности. Или невозможности...Если бы я была буддистом, я отказалась бы от всех своих желаний, чтобы не разочаровываться без конца, успокоиться и этим притупить свою боль. Но я не буддист. Я обычный человек, которому христианские догмы ближе, чем любые другие. Так уж вышло. В моей семье, кроме деда, в Бога никто не верил. Можно сказать, что религию моей семье заменила культура. Или подменила?...Ведь и в махровые советские времена было много верующих. Мне даже кажется, по-настоящему верующих было тогда куда больше, чем сегодня. Ведь сегодня всё обесценилось. А то, что не выстрадано человеком, ему не принадлежит. Вся Россия у нас православная, церкви полны. Но кем они полны? На какие жертвы готовы пойти все эти люди во имя своих убеждений? Мне почему-то кажется – ни на какие. Не может Бог благословлять Маммону и брататься с « золотым тельцом ». И если он делает это – это уже не Христос.

Есть такой замечательный кинорежиссёр – Ларс вон Триер. Главная тема его фильмов – жертвоприношение. Для него каждый человек в какой-то момент должен стать Христом и дать себя распять ради другого. Естественно, многие считают Вон Триера чернушником. Потому, что не понимают. Осуждение в крови у человека. Кстати, поздравляю вас, мои дорогие. Мы с вами живём в обществе, где донос на ближнего прямо поощряется законом. Тебе не нравится сосед? Ноу проблем. Если он любит слушать музыку, вызови полицейский патруль – он шумит. Если у него есть дети, обратись в органы социальной опеки – он плохой отец. Или плохая мать. А может быть, этот сосед любит пиво? Труба дело. Он алкоголик. Ему нет места на этой земле! До чего же мы докатились ! Доборолись со сталинизмом! Только « чёрных воронков » не хватает! Ну, будьте здоровы. Живите богато. Если позволит вам ваша зарплата. А если зарплата вам жить не позволит – так не живите! Никто не неволит!!!

Да. Не понимаем мы друг друга, ребята. Не принимаем. Хотя понять другого трудно. Можно сказать – это подвиг. Мне кажется, знать другого можно только сердцем, а не разумом...Как-то раз в одном поезде мне встретился интересный попутчик. Мы всю ночь проговорили. И он сказал такую вещь: что такое ВЕРА? ВЕ-РА – это значит Ведать Разум. И наверное, он прав. Много ли людей ведает, что это такое? Мало выучить таблицу Менделеева или сдать на кандидатский минимум. Вот на человеческий минимум попробуй, сдай. Ведь безумие – это не отсутствие ума. Это отсутствие человека там, где он должен быть. Я это хорошо знаю, потому что живу с сумасшедшим. Моя жизнь так сложилась. Могу вам сказать – это тяжкое испытание. И сколько это ещё будет длиться, один Бог знает...Иногда у меня у самой едет крыша и я забываю, где право, где лево. Улица, улица, как ты пьяна. Правая, левая где сторона?..

Впрочем, с кем бы я ни жила, а мне давно понятно, что мой удел – одиночество. А моя единственная награда – хрупкое равновесие между отчаянием и верой в чудо. Можно сказать – я отчаянно верю в чудо. Только так и можно в него верить. В этом нет ничего безысходного. И уже не имеет никакого значения, случится это чудо или нет. Хотя я думаю, что да, случится. Дай Бог терпения нам всем. Ваше здоровье.

Я часто думаю – кто-то обвиняет меня в простодушии, напоминая, что простота хуже воровства, кто-то – попросту в глупости. А всё потому, что маска иронии не для меня. И маска циничного безразличия – тоже...Иногда мне начинает казаться, что я прозрачна, с такой лёгкостью другие проходят сквозь меня. Словно нет у меня ни плотности, ни формы. И даже внутренне я проходима. Как призрак.

И вот я спрашиваю себя – не призраки ли все мы в итоге? Мы все стремимся пройти друг сквозь друга. Идти просто по головам – для нас уже этого мало. Ведь мы живём в век виртуальной реальности. Пройди сквозь ближнего. А потом скажи, что ты фаталист. Это судьба. Зачем спасать то, что можно спасти? Пусть всё горит синим пламенем. Зачем протягивать руку? Легче спихнуть этого ближнего в болото, чтоб он там захлебнулся. Ведь болото тоже виртуально. Такие дела.

Ну, моя бутылка потихоньку иссякает. Знаете, почему я пью? По многим причинам. Самая главная из них, пожалуй, та, что я не могу жить с ясной головой. Дело в том, что мне просто физически больно жить. И болит у меня не что-нибудь, а душа. Так что существование души для меня не вопрос, а факт. И я делюсь им со всеми желающими. То есть с вами.

Конечно, за много лет я с этой болью сжилась. Когда я была моложе и влюблялась, ненадолго становилось легче. Но с годами боль эта стала частью меня самой. Уважаемые невропаты и психопаты! У меня для вас есть хорошая новость! В депрессии можно жить не год и не два, а пятнадцать, двадцать лет! И я до сих пор не теряю надежды, что однажды она уйдёт. Вот так запросто. Я проснусь, а её нет. Её нет, а я – есть...

Сегодня удивительно ясный, очень весенний день.Не тепло и не холодно. Хорошо. Человек редко бывает таким чистым, как земля, когда снег сойдёт. В Западной Европе весну так не чувствуешь и не ценишь. Там, конечно, есть другие прелести. Всё богато, ухожено, эстетично. Нет покосившихся домов, заросших бурьяном полей. Всё работает, всё приносит прибыль. Всё отрегулировано раз и навсегда. Родился. Учился. Женился. Вышел на пенсию. Помер. Аминь! Иногда даже складывается впечатление, что помираешь, не успев родиться. Да. Но зато всё в шоколаде. И если ты крепко помнишь своё место, у тебя есть шанс на нём же и околеть. Это называется – безопасность. И социальные гарантии. Неужели и мы к этому когда-нибудь придём? Ура, товарищи! У нас ещё первоначальный капитал недоукраден! Вот доукрадём его – и с Богом прямо на тот свет минуя этот. Ведь лучший мир-то там, а не здесь. Вот и церковь православная нас этому учит. Это у них место здесь. А у нас – сразу там...

...Но я отвлеклась. О чём бишь это я? Ах да. О весне. О весне в моей жизни. Вы знаете, весна в моей жизни всегда много значила. Даже слишком много. Все важнейшие события случались у меня почему-то в мае. Видно, судьба у меня такая – маяться. Или это скорее маятник? Нет. Скорее, маховик. Маховик – вещь серьёзная. Не давая маху, головой на плаху...

Вот я допиваю свою водку, смотрю на вас и думаю – наверно, больше всего на свете мне бы хотелось достичь внутренней независимости от всякого подкрепления извне, от малейшего одобрения себе подобных,то есть вас, мои дорогие. Мне хочется грешить, блудить, предаваться интеллектуальной лени и интеллектуальному снобизму, творить добро по своему разумению и плевать с высокой сосны на всё, что угодно и неугодно нашему замечательному обществу.

Вы знаете, я иногда молчу целыми днями. А если говорю – то сама с собой. Я себе никогда не надоедаю. Сама шучу – сама смеюсь. Я себя не стыжусь, не стесняюсь. Чего и вам желаю. От всей души. Ваше здоровье!

Ну, пойду писать роман. В смысле, повесть. И ждать мая. Ждать осталось недолго – один день. Ну, прощайте, мои дорогие. Мне с вами было хорошо. Надеюсь, это взаимно. А?

Вот она я, Господи.

АМИНЬ!

Анна ТУРАНОСОВА-АБРАС

Вильнюс,

28 июня 2013 г.

От редакции: этот литературный опыт подразумевает, что читатели уловят пародийный подтекст произведения, чему, по идее, должен поспособствовать и "бюст в полный рост". Насколько же задумку удалось реализовать, судить вам!