Живой факел

«Огненный капитан» - так назвал своё стихотворение боевой друг лётчика Давида Генкина. Читал я это стихотворение, и перед моими глазами вырисовывался образ мужественного человека, а потом поиски рассказали о нём то, что произошло.

Когда я произношу фамилию лётчика, командира эскадрильи капитана Давида Генкина (на снимке), мне всегда вспоминается герой гражданской войны Сергей Лазо, который был схвачен японцами и сожжён живым в топке паровоза.

Тяжёлый жизненный путь прошёл гомельский паренёк Давид Генкин. Его мать Анна устраивала беспризорных детей в белорусские детские дома в первые годы Советской власти. Ей приходилось много ездить, и маленький Давид не всегда ощущал материнскую ласку. Ведь мама жила заботой и судьбами всех белорусских детей. Когда В. И.Ленин в первые советские годы побывал в Минске и узнал о благородных делах Анны Генкиной по заботе за беспризорными детьми, он очень тепло поблагодарил её и даже расцеловал.

Частые выезды, недосыпание, переживания за судьбы детей отразилось на состоянии здоровья Анны Генкиной. А сыпной тиф окончательно подорвал её здоровье. Вскоре она скончалась.

Шестилетний Давид остался сиротой. Его стали воспитывать чужие люди, заменившие отца и мать. Детство есть детство. Ему хотелось веселиться, играть, жить так же, как все дети – беззаботно. Но, увы!

Когда ему исполнилось 14 лет, он поступает в школу ФЗУ - надо приобрести специальность и думать о самостоятельной жизни. Он это понимал и стал усердно осваивать специальность токаря. Окончена школа ФЗУ. Он приходит на завод. Впервые в жизни переступает порог большого предприятия – Московского автозавода им. Лихачёва. Здесь он работает токарем. Но ещё в детстве его увлекало небо. Часто провожал взглядом пролетающие самолёты, которых тогда было не так уж и много. Потом стал заниматься в аэроклубе… И наконец, он - курсант Оренбургской военной школы лётчиков.

А вскоре, как гром среди ясного неба, грянула война…

Десятки боевых вылетов в районах Сталинграда, потом Мелитополя, Каховки, Апостолово, Никополя выполняла эскадрилья во главе с командиром Давидом Генкиным.

27 сентября 1943 года было получено боевое задание – произвести бомбардировку скопления войск противника и разведку района Мелитополя. Самолёт командира эскадрильи капитана Генкина, в экипаж которого входили штурман Раицкий и начальник связи Минченков, вышел на цель. Ураганный огонь зениток противника мешал вести фотографирование объектов противника. Неожиданно самолёт подбросило, рядом взорвался зенитный снаряд: пробит бензобак, и самолёт загорелся. Но задание выполняется. Экипаж сбрасывает над целью бомбы, и только после этого командир поворачивает горящий самолёт в сторону своего аэродрома.

Всё ближе и ближе линия фронта, вот передовые позиции и наконец они пересечены. На душе стало легче, вроде и напряжение спало. Теперь ведь своя земля. Но весь самолёт объят пламенем. Посадить его возможности нет.

Звучит команда экипажу: «Покинуть машину!». Самолёт, объятый пламенем, уходит вниз, а в небе раскрываются три парашюта. Всё хорошо. Приближается земля. Но неожиданно усиливается ветер и, подхватив парашютистов, тянет всё ближе к линии фронта. Они приземляются на вражеской территории. Штурман Раицкий приземляется километром западнее Генкина и Минченкова.

Сразу после приземления Раицкий преследуется группой немецких автоматчиков с овчарками. Создаётся безвыходное положение. В магазине пистолета - несколько патронов. И он до последнего отстреливается и падает, сражённый пулей врага.

А приземляющихся Генкина и Минченкова немцы уже ждут. И как только они коснулись земли, на них наваливаются десятки немецких солдат. С них срывают одежду, отнимают документы.

Потом немцы один за другим кричат: «Юде, юде?» И приступают к допросу. Капитан Генкин был евреем. И этого было достаточно для немцев.

Ответом на вопрос немецкого офицера стал плевок лётчика Генкина в лицо фашиста.

Охваченные злобой фашисты, стали избивать Генкина и Минченкова. Потом из бака автомашины налили ведро бензина, облили обоих лётчиков и подожгли.

Жители села Плодородие с ужасом смотрели на эти факелы, зажжённые нелюдями. Две недели не разрешали немцы жителям села похоронить обгоревшие тела пилотов. Но как-то ночью, тайком люди предали тела земле.

После освобождения Мелитопольского района жители села перенесли останки героев в братскую могилу.

У Давида Зиновьевича Генкина осталась жена, врач Галина и дочь Марианна – библиотекарь, которая знает своего отца только по рассказам матери и по фотографиям. Они обе проживают в Москве и часто в Дни Победы встречаются с ветеранами полка, в котором служил и погиб Давид Зиновьевич.

В честь 25-летия Победы на Красной площади в Москве Галине Генкиной был вручён макет памятника её мужу. Памятник был сооружён жителями Мелитополя.

Йонас ВАЙНАУСКАС, ветеран Вооружённых сил.