Истоки нашего оптимизма

На днях статистическое агентство Евросоюза «Евростат» решило, судя по всему, несколько испортить настроение жителям Литвы, которым и так в последнее время приходится несладко из-за капризов погоды, упорно не желающей повернуться на приятный майский лад.

«Евростат» опубликовал новейшие данные, свидетельствующие о том, что в Литве уровень доверия потребителей (consumer confidence indicator, CCI) серьёзно снизился: в апреле с учётом сезонных изменений он был 0,1%, а без них -0,1%.

В марте показатели были выше: соответственно, 1,6% и 1,4%. Это первый раз с сентября 2022 года, когда Литву в рейтинге потребительского доверия опередила другая страна – Польша, опыт которой, к слову, литовских политиков мало интересует.

Вся эта цифирь, если её перевести на простой человеческий язык, говорит о том, в каком настроении люди ждут завтрашний день: надеются, что он будет, по крайней мере, не хуже нынешнего, или как раз уверены, что ближайшее будущее ничего хорошего им не сулит.

Многие читатели «Обзора», наверное, удивятся, узнав сегодня, что потребители в Литве в течение двух с половиной лет были самыми большими оптимистами в Европе, стабильно занимая в упомянутом рейтинге доверия потребителей почётное первое место.

И это при том, что всё это время многие говорящие в телевизоре головы то и дело заявляли о том, что Литва, по сути, является прифронтовым государством (сейчас эта риторика вышла на новый, ещё более высокий уровень), что демографическая проблема в нашей стране лишь обостряется, соответственно, рано или поздно встанет вопрос о замораживании, а не росте (для начала) размера пенсий или поднятии пенсионного возраста (или того и другого, и можно без хлеба)…

Но это почему-то практически не сказывалось на настроениях народа. А вот теперь сказалось…

Почему?

Портал Delfi обратился за комментариями к ведущим экономистам страны, которые высказали предположение, что виной тому, прежде всего, готовящаяся налоговая реформа.

Не добавляют оптимизма и разгорающиеся в мире торгово-таможенные войны, а руководство Литвы ведь так гордилось, что наша страна всё больше становится частью глобального мира. Теперь же и политики, и экономисты теряются в догадках, как вся эта свистопляска отразится на экономике нашей страны, насколько больно она по ней ударит.

К слову, упомянутый индекс доверия потребителей в Литве постепенно, понемногу, снижался весь нынешний, 2025-й, год.

Сказываются и инфляционные ожидания. Хотя власти уверяют, что всё под контролем, что инфляция в этом году будет каких-то несчастных два процента, что вполне терпимо, народ почему-то ожидает более мрачного варианта. Вполне возможно, что одной из предпосылок этого является повышение акцизов на топливо, отказ от льготных ставок НДС в ряде отраслей, увеличение всё той же налоговой базы…

Как пример этого – диаметрально противоположные взгляды властей и потребителей на повышение акцизов на автомобильное топливо.

Потребители и бизнес заявляют, что на фоне снижения мировых цен на сырьё (нефть, газ) мы в Литве, получается, переплачиваем, хотя на бумаге это не очень-то и видно. Но власти, прежде всего, в лице министра финансов Римантаса Шаджюса, уверяют, что всё замечательно, все довольны. Хотя премьер-министр Гинтаутас Палуцкас ранее как-то обмолвился, что власти посмотрят, какими будут итоги первого в нынешнем году квартала и, если потребуется, внесут коррективы в размеры акцизов.

Но судя по тому, что больше никто не вспоминал о желании взвесить плюсы и минусы очередного решения наших властей, коррекции здесь, на топливном рынке, не предвидится. Зато она наверняка коснётся налога на недвижимость.

Примечательно, что, пока в СМИ и в соцсетях активно обсуждают предлагаемые правительством варианты нового налого­обложения, автор этих строк во время беседы с одним из работников относительно небольшой вильнюсской гостиницы услышал, что хозяева упомянутых апартаментов прикинули, во сколько им обойдутся грядущие коррективы, которые, правда, ещё обсуждаются. Получилось, что вместо нынешних 15 тысяч евро налога на недвижимость им, вероятно, придётся платить уже 80 тысяч. Выживут ли они после этого?

Вопрос, конечно, интересный, и, вполне возможно, весьма доходчиво иллюстрирующий причины снижения оптимизма в Литве.