Когда ужас – каждый день

Мать пятнадцатилетней девушки из Клайпеды, которую пришлось разыскивать даже с помощью полиции, рассказала порталу Lrytas.lt об ужасе, переживаемом их семьёй каждый день.

Недавно в литовском сегменте социальных сетей широко распространилась фотография красивой, аккуратной девушки с длинными волосами. Пропала пятнадцатилетняя девушка из Клайпеды. Помогите её найти. Рост, цвет глаз и волос, во что она была одета.

Подобные сообщения от родственников пропавших подростков поступают почти каждую неделю. И не все истории заканчиваются так счастливо, как эта — пятнадцатилетняя клайпедчанка нашлась живой. Хотя мать девушки Неринга (фамилия не разглашается в целях защиты интересов несовершеннолетней) и этот финал не называет счастливым. Ведь вполне вероятно, что девушка снова сбежит.

Женщина не скрывает – причина, по которой её дочь сбегает из дома, – наркотики. Трава, «колёса», метамфетамин, кокаин, амфетамин, «кристалл» – после каждого побега и попадания в больницу анализы крови пятнадцатилетней девочки показывают употребление всех возможных наркотиков, кроме, разве что, героина.

В течение двух с половиной лет, то есть с тринадцати лет, красивая, талантливая девушка, исполняющая и сочиняющая песни, находится в состоянии зависимости от них. Побеги из дома, визиты полиции и других служб стали привычными для семьи. Младшая сестра, которой сейчас двенадцать, в какой-то мере лишилась детства. Иногда она готовит уроки, когда в комнате находятся полицейские.

«Наркотики разрушили нашу жизнь. Моя вторая дочь, двенадцатилетняя, живёт в постоянном стрессе. Старшая, когда пристрастилась, начала воровать и убегать из дома. К нам каждый день приезжают службы – полиция, скорая помощь, – у нас нет нормальной жизни», – рассказала Неринга.

Неринга открыто делится своей болью не только в поисках утешения – слёз уже пролито море. Женщина борется за своего ребёнка. И за других таких же детей, за их будущее, которое является и будущим нас всех.

Находят, но снова сбегает

Подростку, найденному после шумихи в социальных сетях и помещённому в психиатрическую больницу, снова удалось сбежать – она выбралась из больницы через окно.

«В Клайпеде нет ни одного учреждения, которое могло бы помочь. Полиция находит ребёнка, затем больница проводит тест на наркотики, который, конечно же, положительный, потому что ребёнок зависим. Потом его отпускают домой, и он снова убегает за новыми дозами. Это замкнутый круг», — пожаловалась мать.

Неринга с нетерпением ждёт консультации в подростковом отделении Каунасского филиала Республиканского центра болезней зависимости (РЦБЗ), где принимают и лечат подростков от наркозависимости. Но там всего десять коек, поэтому даже после консультации место для девочки, которая уже сейчас нуждается в помощи, может появиться только осенью. Девочка раньше уже лежала там две недели, и, по словам матери, лечение было очень эффективным — два-три месяца дочь была «чистой», вернулась в школу и кружки, но затем, к сожалению, с помощью «друзей» она снова «сорвалась».

Ещё одно подобное учреждение есть в Вильнюсе, где тоже очень мало мест. «Все люди в очереди плачут, как и я: заберите моего ребёнка, сына, дочь на лечение…» — рассказывает мать подростка о печальной ситуации.

Пока подойдёт очередь на консультацию, женщина попросила оставить дочь в психиатрической больнице. «Когда я пришла её навестить, она целый час, рыдала, умоляла: «Забери меня, мама, я не хочу быть с психически больными». Там действительно лежат психически нездоровые люди, а эти дети не психически больны, они наркозависимы, но в Клайпеде нет учреждения, где их можно было бы оставить, чтобы они не сбежали и не продолжили употреблять.

У полиции такого помещения нет. Остаётся только психиатрическая больница, но она – не тюрьма. Окна без решёток – дети убегают, выпрыгивают.

Если я сейчас заберу её домой, она через день снова убежит, потому что у неё – зависимость. «Я так устала, не могу спать по ночам», – признаётся Неринга. Последние 2–3 месяца её дочь убегала из дома каждую неделю.

«Находят, отпускают. Мне нужно идти на работу, я запираю дверь – он убегает через балкон. В последний раз мы вызывали пожарных, потому что она пыталась спуститься на пледе через балкон с третьего этажа», – рассказывает мать.

Но даже в Каунасе нет никаких гарантий. «Сейчас, чтобы уйти из психбольницы, она говорит, что согласна на лечение в Каунасе. Но уже было так, что, когда ей становилось немного лучше, она говорила, что больше не пойдёт, и отказывалась от лечения. А если подросток старше 14 лет отказывается от лечения, никто не может его заставить. Если он не поставит подпись, ни родители, ни опекуны не могут заставить его идти лечиться. Представители защиты прав ребёнка тоже только разводят руками», – говорит Неринга.

Она и её адвокат будут добиваться того, чтобы психиатрическая больница написала в суд заявление о назначении её дочери принудительного лечения, поскольку как мать она сама не может обратиться в суд с просьбой о принудительном лечении; по закону это может сделать только учреждение.

Распространяют такие же дети

Дочь рассказала матери, что подросткам достать наркотики проще простого. Им сложнее купить сигареты в «Максиме», чем раздобыть наркотики», — убеждена Неринга. Всё можно достать даже в школьных туалетах.

Наркотики распространяют не какие-то отирающиеся вокруг школ взрослые дяди в капюшонах, от которых школы защищаются заборами, а учащиеся, сверстники.

«Всё начинается со школы. Дети, подростки — в школах. Подростков нанимают распространителями, потому что их нельзя наказать. В законах есть лазейки — таких детей защищают права ребёнка.

Полиция, обнаружив несовершеннолетнего распространителя, вызывает его для опроса, но больше ничего не может сделать, потому что не может нарушать его права. Ну, потаскают по заседаниям в отделе прав ребёнка, а потом он снова на улицу. В худшем случае, если у него найдут «травку», родителям выпишут штраф, родители его заплатят, а подросток продолжит распространять», — рассказала жительница Клайпеды.

Неринга, которая открыто заговорившая в Facebook о проблемах с оказанием помощи подросткам, страдающим наркотической зависимостью, рассказала, что получила много информации о местах распространения наркотиков в Клайпеде, даже фотографии самих распространителей, но не может публиковать их в целях предупреждения, поскольку не хочет быть обвинённой в нарушении прав этих подростков.

Подростки через социальные сети легко получают информацию о том, где можно купить наркотики, но у полиции недостаточно возможностей, чтобы отслеживать эти приложения или вылавливать распространителей, выдавая себя за потребителей. «Нужно привлекать больше волонтёров для проведения подобных операций», — предложила Неринга.

По её словам, сейчас ситуация изменилась: наркоторговец не встречается с покупателем лично, как было раньше. «Сейчас всё происходит на этих платформах, в приложениях, где всё и отовсюду стирается. Оплата обычно производится в онлайн-валюте, например, биткоинах, или вам говорят, где оставить деньги, кто-то их забирает, а кто-то другой разносит. Заплатившему указывают, под каким балконом или подоконником их забрать. Есть также квартиры, куда люди ходят, чтобы купить дешевле, но полиция ничего им не делает», — рассказала мать зависимой девочки.

Всё началось с «вейпов»

Неринга поняла, что её дочь зависима, когда ей было тринадцать лет.

«А началось всё в двенадцать. Сигареты, «вейпы», а с тринадцати уже покруче, например, «травка». В группах мам подростков мамы списывают «вейпы» на подростковое любопытство, желание попробовать. Я думала, моя дочь тоже просто попробовала. А как начались наркотики, мы даже не знаем.

Подростки начинают покупать «вейпы» у тех, кто продаёт их дешевле, чем в магазинах, и, кроме того, магазины не продают их подросткам. А эти распространители подсыпают в «вейпы» крысиный яд или наркотики. Так подростки становятся зависимыми и переходят на что-то покрепче», — говорит Неринга. – Даже девятилетние дети к ним привыкают. Им даже дают попробовать бесплатно. А потом они становятся зависимыми».

По её словам, в большинстве школ Клайпеды не разрешают тестирование детей на наркотики. Женщина намерена добиваться того, чтобы такое тестирование стало обязательным во всех школах.

Борются за детей

«Мне больше нечего стыдиться, я хочу привлечь внимание к этой проблеме, чтобы все города объединились, мы дойдём до Сейма. У меня есть адвокат, на следующей неделе в Клайпеде мы проведём встречу с самоуправлением, службой по правам ребёнка, полицией, врачами, психологическими службами, работающими с детьми.

Поодиночке родители ничего не изменят – нужна правовая, законодательная база. Вчера я обзвонила несколько реабилитационных центров – их довольно много по всей Литве, но они принимают детей только с 18 лет. А несовершеннолетних там не лечат. Что же делать родителям? Либо мы сдадимся, и наши дети умрут, либо попытаемся что-то сделать», – говорит решительно настроенная мать.

Она будет просить муниципалитет и врачей выделить в Клайпеде помещение, пусть даже на пять коек, и персонал, чтобы в этом городе можно было создать учреждение для подростков, как в Вильнюсе и Каунасе. «Если понадобится, я встану на колени и буду умолять», — пообещала Неринга.

Созданию более крупного центра в Клайпеде препятствуют жители

Директор РЦБЗ д-р н. Аушра Ширвинскене, говоря о помощи зависимым подросткам в Клайпеде, упомянула Детское отделение дневного стационара, действующее в Клайпедском филиале РЦБЗ, где с несовершеннолетними работают многие прекрасные специалисты. Только вот опыт Неринги показывает, что невозможно убедить зависимого подростка посещать это учреждение, если он отказывается. По словам директора, из-за протестов жителей центр не получает разрешения на создание в Клайпеде учреждения, аналогичного имеющимся в Вильнюсе и Каунасе.

– Каковы масштабы наркотической зависимости среди несовершеннолетних в Литве? – спросил Lrytas директора РЦБЗ.

– Мы не собираем статистические данные в масштабах всей страны. Судя по количеству обращающихся к нам подростков или членов их семей, мы видим, что всё больше несовершеннолетних употребляют несколько различных психоактивных веществ – более 4 из 10 человек, в 2024 г. проходивших лечение в РЦБЗ по поводу употребления нескольких психоактивных веществ, были моложе 18 лет.

Кроме того, возраст обращающихся в РЦБЗ снижается – большинство наших несовершеннолетних пациентов – это подростки 14–17 лет, но есть и младше. Следует отметить, что эти данные РЦБЗ отражают количество людей, обращающихся в лечебное учреждение в связи с конкретными проблемами, связанными с употреблением психоактивных веществ, а не общее число людей, употребляющих психоактивные вещества в Литве.

– Почему несовершеннолетним так легко достать наркотики? Какие вещества чаще всего употребляются в Литве и какими способами? Как действуют наркоторговцы, в каких местах и как они находят подход к несовершеннолетним?

– К сожалению, сегодня психоактивные вещества не только легко доступны несовершеннолетним на нелегальном рынке, который, по сути, функционирует в цифровом мире, но и представлены в привлекательных формах, таких как конфеты или леденцы, цветные и вкусно пахнущие жидкости и т. д., которые к тому же легко употреблять незаметно для окружающих.

Что касается самих веществ, то зачастую несовершеннолетние сами не знают, что они приобрели, каков их состав. Даже специалистам сложно сказать, какое именно вещество употребляет человек, поскольку не все вещества поддаются анализу.

По словам самих несовершеннолетних, обращающихся к нам за лечением, они употребляют синтетические каннабиноиды, синтетические катиноны, вещества группы галлюциногенов, курят электронные сигареты или используют их для употребления запрещённых психоактивных веществ. Употребляют и алкоголь.

– Что могут сделать учреждения, чего они не делают, для защиты детей от зависимости? Возможно, где-то их руки связаны законом?

– Защитить детей очень важно, и это не только работа учреждений. Роль семьи также очень важна. Если дома нет открытого диалога, поддержки и хорошего примера, даже лучшие программы или положительный опыт учреждений теряют значительную часть своей эффективности. Поэтому сегодня очень важно повышать эффективность сотрудничества не только между различными учреждениями (социальными, медицинскими, образовательными и т. д.), но и организовывать помощь таким образом, чтобы она приходила в семью и ближайшее окружение ребёнка.

Это огромная проблема, поскольку многие ожидают, что учреждения, образовательные или медицинские, решат все проблемы, но реальность такова, что нигде в мире нет учреждения, способного творить чудеса и менять поведение людей без их собственных усилий, поддержки и правильных моделей поведения близкого окружения.

– Как родителям заметить, что их сын или дочь на грани зависимости, пока проблема ещё не стала глубокой и очевидной?

– Поведение ребёнка может выдать, что он, возможно, начал употреблять психоактивные вещества. Может начать снижаться успеваемость в школе, могут нарушиться внимание, память, мышление и контроль над эмоциями. Подросток может стать апатичным или, наоборот, неконтролируемо агрессивным. Ребёнок может отдалиться от родителей, потерять связь с окружающим миром, начать обманывать, манипулировать и вести себя злонамеренно. Может даже прибегать к самоповреждению.

При малейшем подозрении родителям следует поговорить с ребёнком и поделиться своими подозрениями с семейным или детским врачом. Можно обратиться в центр психического здоровья, к которому вы приписаны – там также оказывают помощь при зависимости.

Родители, опекуны или родственники, подозревающие, что ребёнок употребляет психоактивные вещества или даже имеет зависимость от них, могут проконсультироваться со специалистами РЦБЗ в Вильнюсе, Каунасе, Клайпеде и Паневежисе по телефону или лично. Родителям предоставляются консультации по вопросам синдрома зависимости и пагубного употребления, о причинах и методах помощи, о том, как общаться с ребёнком и реагировать на его рискованное поведение. При необходимости можно обратиться к психиатру, который оценит ситуацию и предложит необходимую помощь или лечение.

В целом, мы всегда призываем родителей открыто, без страха и морализаторства говорить с детьми о вреде психоактивных веществ, даже если нет подозрений на их употребление. Каждый отец и мать надеются, что не столкнутся с этой проблемой, но реальность иная, поэтому мы создали 10 видеороликов с простыми советами для родителей о том, как разговаривать с детьми, как заметить, что ребёнок, возможно, употребляет психоактивные вещества, и что делать, если вы это заметили. Эти видеоролики – своего рода вехи, которые помогут вам подготовиться к разговору и провести его.

– Часто ли исчезновения (и смерти) несовершеннолетних связаны с проблемой наркотиков?

– У нас нет такой информации, поэтому мы не можем комментировать.

– Мать недавно разыскивавшейся (к счастью, найденной) девочки утверждает, что ситуация с лечением наркозависимых подростков в Клайпеде особенно плачевная: госпитализировать их можно только в Вильнюсе и Каунасе, а очереди большие. Как специалисты видят эти проблемы? Что делается для решения проблем портового города?

– В Клайпеде есть помощь – в Клайпедском филиале РЦБЗ действует Детское отделение дневного стационара, где с несовершеннолетними работают детские и подростковые психиатры, психологи, социальные работники и эрготерапевты.

В дневном стационаре развиваются эмоциональные, социальные, когнитивные и образовательные навыки, что позволяет комплексно решать проблемы, вызванные рискованным поведением и пагубным употреблением наркотиков.

Для каждого ребёнка составляется индивидуальный план лечения/помощи, охватывающий улучшение психического здоровья и важные сферы семейной жизни – укрепление семейных отношений, трудоустройство и досуг, а также профессиональную ориентацию. Реализация плана длится в течение всего срока посещения подростком дневного стационара, а при необходимости и дольше, в сотрудничестве с другими учреждениями, оказывающими помощь семье/ребёнку.

Кстати, несколько лет назад при создании детского дневного центра в Клайпеде, жители города выразили недовольство и протест против планов по открытию этого отделения в их районе проживания. В настоящее время по аналогичным причинам мы не получаем разрешения и на создание филиала РЦБЗ на ул. Бангу, где у нас было бы больше помещений и мы могли бы оказывать комплексные услуги по лечению наркозависимости большему количеству людей.