Медовые столетия Литвы

Луг у нас был недалеко от дома, в низине. Трава - мягкая, шелковистая. Я в детстве с нетерпением ждал, когда отец отправится на покос. Иногда он вдруг останавливал свою размеренную поступь с косой, присматривался и начинал медленно обкашивать вокруг траву. И я знал: там гнездо диких пчёл!

Какой же там был пахучий мёд! Светлый-светлый, сладкий-сладкий, вкусный-вкусный! Наверное, с такой же радостной и испачканной мордашкой тысячу лет назад сидел у похожей ямки с медовыми сотами такой же пацанёнок. Только вместо трусиков и маечки на нём была шкура дикого зверя.

Как же наши предки открыли для себя мёд? Какие вековые традиции у литовского пчеловодства? Наш сегодняшний рассказчик – знаток истории Литвы, известный писатель Гядиминас ИСОКАС.

• Археологические раскопки позволили предположить, что пчёлы появились на Земле 60-80 миллионов лет назад. Пчела с древних времён ассоциировалась у людей с трудолюбием, преданностью своей семье и аккуратностью. Недаром на монетах Италии, Норвегии, Мальты изображалась пчела. Богиня Артемида, в древнем государстве Эфес (Греция) олицетворявшая женское целомудрие, согласно легенде, была перевоплощённой пчелой. На монетах этой исчезнувшей страны с одной стороны изображалась пчела, с другой – олень.

Мифологической покровительницей пчёл в Грузии являлась богиня Дали, в Абхазии – богиня Гунда.

Богиней пчёл, а также медоносных растений, цветов, у литовцев была АУСТЕЯ. Пчёл считали святыми, божьими работниками. Деревья, на которых собирался рой, также считались святыми. Умершую пчелу закапывали в землю, то есть хоронили.

Праздник в честь Аустеи устраивался в середине августа, тогда освящали растения, приносящие нектар, жертвовали мёд.

Вначале древние жители Литвы охотились за мёдом, то есть разоряли гнёзда, забирали весь мёд, обрекая пчёл на голодную смерть, а потом, где-то примерно в XII веке, начали заниматься бортничеством. Это начальная форма пчеловодства, основанная на содержании пчёл в дуп­лах (бортях) деревьев для получения мёда.

Бортник, в отличие от охотника, не разрушал пчелиные гнёзда, а забирал лишь часть сотов с мёдом, оставляя остальную им для зимнего пропитания.

Так что литовское слово «бартис» (bartis – борть), означающее жилище для пчёл, устроенное в дуплистом дереве или изготовленное из обрубка такого дерева и укреплённое на значительной высоте, - оттуда, из глубины веков.

Путешественник Вулфстан (881-901 гг.), попав на территорию балтских племён (на Балтийское взморье) писал, что там очень много мёда и рыбы, а князья и богачи пьют кобылье молоко, а бедные – мёд. Видать, много тогда мёда было у тех, кто жил в Литве до нас.

Соорудить дупло - непростое дело, для них подходили только столетние, толстые, высокие деревья. Чтобы их не сломали бури и они не росли, верхушку спиливали, а для того, чтобы дупло не заливал дождь, на макушке сооружали из коры навес наподобие крыши. Ветки же обрубались так, чтобы оставалось что-то похожее на ступеньки лестницы. Труднее было забираться на гладкоствольные деревья, например, на сосны. И наши предки придумали использовать свитую из верёвок стремянку: завязывая петли-стремена, «битининкас» (от литовского слова «bit?» - «пчела». - Прим. «Обзора») мог чрезвычайно быстро подниматься вверх. Забравшись на нужную высоту, он устраивался на липовой или дубовой дощечке и пешней на длинной рукоятке выскабливал 30 сантиметровое дупло, собирая и мёд, и воск. Так он также чистил дупло, чинил соты.

Медведю же - известному сладкоежке - путь к вожделенному дуплу с мёдом преграждали сооружения из толстых досок и смоляных колов. Кстати, это четвероногое лохматое животное получило своё название у славянских племён как раз за пристрастие к мёду. Он «медом ведал», однако - по сути - разорял пчелиные гнёзда. Пчёлы его не жаловали, беспощадно жалили, он отмахивался от них лапами, ревел, а потом убегал к ближайшему водоёму, чтобы избавиться от боли и преследователей.

Многие лечебные свойства мёда учёные открыли только недавно, а наши праотцы спасались с его помощью от туберкулёза, простуды. Средневековый путешественник

С. Герберштейн писал, что нет нигде лучшего и вкуснейшего белого мёда с малой толикой воска, который он отведал в Жямайтии. Не случайно крестоносцы в 1409 году запретили литовцам-жямайтийцам продавать мёд литовцам-аукшайтийцам.

Из мёда исстари производили напитки. С XVI века в Литве известны «предприятия» по изготовлению мидуса (напиток из мёда. – Прим. «Обзора»).

Историк Т.Маковский в 1613 году в пояснениях к карте Литвы упоминает, что здешний столетней выдержки мидус из мёда, вишнёвого сока с водой и разными приправами гораздо вкуснее мальвазийского вина, в то время чрезвычайно известного.

В жизни средневекового литовца широко использовался и воск. Печать на воске заменяла подпись, а таких «печатей» требовалось много. Например, на дарственной земли дворянина из Паланги местному костёлу имелась аж 21 печать и каждая весом по 60 граммов.

Затем воск стали использовать в выплавке металлических форм.

Оброк мёдом и воском крестьяне отдавали князьям ещё в XIII веке. Из документа 1387 года видно, что Великий князь литовский Витаутас земли населённых пунктов Таураге, Вяркяй, Лабанорас, Молетай вместе с оброком мёда передаёт епископу Вильнюса.

Великий князь литовский и король польский Йогайла в 1389 году подарил каждому костёлу по бочке мёда. В 1516 году Великий князь литовский Жигимантас Старый за 600 грошей отдал маршалеку и письмоводителю Б.Боготиновичу «в аренду» не только поместье, но и оброк мёдом.

Оброк мёдом был разным. От жителей Вялюоны в 1557 году получено налога 63 капы грошей (1 капа – 60 грошей. – Прим. «Обзора»), из которых 26% составил мёд.

У крестьян поместья Сурвилишкес Ашмянского повета в 1668 году за волоку (волока - около 20 гектаров земли. – Прим. «Обзора») брали 2 гарнца (гарнец - старинная мера, равняется 3,28 литра) мёда или 2 капы грошей. Крестьяне Сямялишкес в 1671 году жаловались великому князю, что местный староста забирает половину собранного ими мёда в пользу помещика.

Наместник Тракайского воеводства в год устраивал 75 всевозможных заседаний. К каждому заседанию крестьяне были обязаны привезти одну овцу, 15 петухов, пуд мёда, 3 бочки ячменя и куницу. Документы свидетельствуют, что оброк мёдом разрешалось заменить деньгами. Оброк воском не был популярен, хотя в той же жалобе великому князю 1671 года крестьяне из Сямялишкес писали, что староста у «пчеловода», у которого погибли пчёлы, за неполученный воск забрал быков.

Известно, что литовцы мёд продавали за границу ещё с XV века. А вот некоторые дошедшие до наших дней сведения: в 1507 году «экспортировано» 500 бочек, в 1535 году – 1108 бочек мёда, с 1785 по 1791 год - на 342,4 тысячи рублей! За мёд и воск крестьяне покупали соль и железо.

В III Литовском Статуте (1588 г.) определены такие «расценки»: за один 50-килограммовый чан с мёдом можно было выменять откормленную свинью, а за два – коня. Воск также вывози­ли за границу. Правда, перед отправкой он проходил обработку: его растапливали, фильтровали, формировали в «камни», на которых ставили свои печати хозяин цеха и собственник воска. «Камни» были разной величины: 12,5; 13; 14,4; 16 и 30 килограммов.

За вывоз воскового камня за границу взимали налог: в начале XVI века – 6 грошей, в середине века – 20 грошей, в конце того же века – уже 36 грошей! Ежегодно «экспортировалось» до 160 тонн воска! Так, в 1785-1791 годах вывезено воска и свечей на 1115 тысяч рублей. Однако после того, когда для освещения стали использовать масло, спрос на воск упал.

Средневековая Литва родила и такое понятие, как «бичюлисте» (в переводе с литовского языка «bi?iulis» – «товарищ, приятель». - Прим. «Обзора»). Это совместное держание пчёл несколькими семьями, оно считалось святым делом, благословлённым самой Аустеей. Отношения среди «бичюлисов» отличались стойкостью, сердечностью и верностью. После смерти одного из них «бичюлисте» (в данном случае - «товарищество») распадалось.

Бичюлисами становились люди, которым в качестве особого подарка приносили пчелиную семью или пойманный рой.

Свои дупла «пчеловоды» помечали особыми знаками, - их вырезали или выжигали. В спорных случаях побеждал более старый знак, - его определял староста - судья пчеловодов.

Однако со временем архаичный свод правил устарел, особенно с появлением собственников лесов, и его заменили светскими законами в начале XVI века. В 1501 году Великий князь литовский Александрас издал закон, повелев отловить на своих землях пчелиные рои.

Если дерево ломалось выше улья или дупла, - его запрещалось спиливать. Требовалось сообщать собственнику пчёл в случае, если обнаруживалась выпавшая из дупла колода с мёдом. Позже ввели требование делиться мёдом, если рой перелетел и поселился в чужое дупло. Затем Великий князь литовский Жигимантас Старый под страхом трёхрублевого штрафа (такой штраф мог разорить человека) запретил поднимать рой на чужие деревья. Государство, почуяв добычу и запах денег, взяло в оборот битининкасов, начало руководить ими, указывать. Знакомо, не правда ли?

I Литовский Статут 1529 года обратил государственное око на свободу пчеловодов, определив, что добытчики мёда могут взять с собой в лес только один топор и одно долото (слова «перепроизводство» ещё не было, но народ уже тогда кое-что соображал), имеют право драть лыко для сооружения дупла, и запретил - почему-то - брать собак.

Дупло принадлежало сборщику (битининкасу), дерево – хозяину бора, а поэтому если дуплу или дереву причинялся вред, то следовало наказание. Так, тот, кто повредит или обожжёт дерево с дуплом и пчёлами, уплачивал по одной капе грошей хозяевам дупла и дерева, а если без пчёл – наполовину меньше. За уничтожение подготовленного, но пустого (без пчёл) дупла – штраф в 15 грошей.

II Литовский Статут 1566 года ужесточил наказания: за срубленное, сожжённое дерево с дуплом и нанесение нового знака на чужое дупло - до 2 кап грошей (с пчёлами), или 1 капу, если без пчёл.

Возможно, штраф в 15 грошей нам сегодня мало что говорит, но чтобы было понятнее, насколько важным был «медовый бизнес», упомянем такой факт: за кражу роя или разорение дупла разрешалось на месте вешать преступника!

Тех, кто занимался сбором мёда, обязали выдалбливать 20 дупел в год, содержать рои, присматривать и готовить ульи к зиме. Статут запрещал продавать, передавать, дарить дупла человеку, который жил на земле другого помещика.

Забавно: средневековое государство всё же отдавало должное битининкасам. Их освобождали от барщины, однако заставляли 12 раз в году участвовать в толоке (субботниках, по-современному. В соседней Беларуси, кстати, это слово до сих пор живо. – Прим. «Обзора»). Или возьмём для примера «Волочный» (волока) закон, который и вовсе закабалил сборщиков мёда. Согласно ему, даже за пустое дупло они должны были платить 15 грошей, а с пчёлами – 30 грошей. У тех, кто не платил оброк, дупла отбирались. Однако любопытнейшая особенность: за домашних пчёл, то есть содержащихся возле дома, платить налог государство не требовало. Можно сейчас предполагать, что власти, таким образом, стимулировали держать рои возле усадеб. Там, где пересчитать легче?

Такие законы существовали до 1840 года.

С XVII века «дупловое» пчеловодство стало приходить в упадок, поскольку начались масштабные вырубки леса, и поэтому с 1641 года во всех королевских пущах разрешалось выдалбливать дупла. Затем люди придумали «пасечный» способ производства, то есть бортники «посекали» деревья с гнездом пчёл и эти колоды перевозили к своим жилищам. Так произошло слово «пасека».

Существует и другое объяснение этого слова. «Засекой», а позднее «пасекой», назвалась местность с пчелиными колодами, дуплянками, ульями возле поселения, где с одной стороны существовал завал (оплот) из срубленных деревьев, а с другой естественная преграда - глубокий овраг или озеро, болото, защищающие от скота и диких животных.

В конце XIX века наступила «медовая революция». В 1857 году немецкий столяр-пчеловод Меринг изобрёл деревянную вафельницу для изготовления вощины, австрийский пчеловод Грушка в 1865 году – медогонку, а поляк Дзержон – рамочный улей своей конструкции, которые полностью похоронили бичюлисте-бортничество.

специально для «Обзора»