Первый день из 1418-ти...

Александр Прокопьевич Леонов родился 6 июня 1921 года в крестьянской семье, в Сибири. 15 сентября 1940 года добровольно ушёл служить в Красную Армию. Участник Великой Отечественной войны, награждён орденами и медалями. После увольнения в запас 22 года работал в системе автомобильного транспорта Литвы.

Свои воспоминания ветеран начал писать 15 лет назад. Стимулом к творчеству стал богатый семейный фотоархив, который живо напоминал пройденную жизнь и волей-неволей просился на бумагу, овевая надеждой, что жизненный опыт старшего поколения будет полезен молодёжи.

Воспоминания А.П.Лео­нова о войне и мирных буднях были опубликованы Русским литературным клубом им. Г.Державина в Каунасских литературных альманахах (2008, 2010, 2013 гг.), а также изданы отдельными книгами на средства автора.

Предлагаем читателям «Обзора» рассказ ветерана о первом дне Великой Отечественной войны.

● ● ●

В конце мая 1941 года наш эшелон прибыл в город Новоград-Волынский. Это старая государственная граница СССР. В городе чувствовалось какое-то напряжение. Население на нас смотрело по-разному: кто-то приветливо улыбался, пожилые люди с грустью смотрели на нас, а старушки, крестясь, плакали. Оказалось, что за последние дни сюда прибывал эшелон за эшелоном, даже железнодорожники не справлялись с приёмом и разгрузкой воинских эшелонов. Естественно, это отражалось на настроении населения.

Нас разместили в северном военном городке на окраине города. Судя по казармам, этот городок использовался как летний лагерь. В нём капитально были построены только склады и здание для штаба.

Здесь формировалась до полной штатной численности 5-я истребительно-противотанковая артиллерийская дивизия, в состав которой мы и прибыли из Сибири.

Для того чтобы убедиться в том, что это ударная сила, достаточно было взглянуть на автомобильный и артиллерийский парки. Более полутора тысяч автомобилей и орудия разного калибра вытянулись, как струна, на огромной площади. Когда я впервые увидел этот парк машин и орудий, у меня затрепетало сердце от гордости за эту мощь.

Взвод управления, где я служил радистом, подчинялся начальнику штаба полка, а непосредственным нашим начальником был командир взвода лейтенант Приходько. Вот уж кому мы все завидовали. Он был стройным, красивым, подтянутым, и когда я смотрел на его чеканный шаг, его форму, то на душе становилось радостно. Не зря говорили, что девчонки с ума сходили, когда видели командира Красной Армии.

Мне очень нравилась военная форма. Мне нравились до блеска начищенные голенища сапог. Мне нравилась гимнастёрка тёмно-зелёного цвета, нашивки на рукаве, отложной воротник и петлицы с отличительными знаками воинского звания командира. А галифе – как они украшают фигуру военного человека! Правда, мне не нравились галифе с большими закруглениями, они напоминали уши старого слона, у которого они болтались взад и вперёд во время движения. Вот генералитет был скромнее, у них галифе были маленькие, как бутылочки.

В субботу, 21 июня 1941 года, после ужина мы посмотрели фильм. Правда, не помню его название. Кто хотел, мог ложиться спать, но большинство красноармейцев группами по три-пять человек ходили около казармы, весело смеялись – ведь всегда в компаниях находились весельчаки, любители анекдотов. Из нескольких мест раздавались украинские песни. Мне они очень нравились, и я подсел к одной компании. За песнями время летит быстро, и мы засиделись далеко за полночь.

Когда я пришёл в казарму, многие не спали, смех раздавался то в одном, то в другом конце казармы. Кто-то громко кашлял, кто-то громко «пукал», и уже не смех, а стон раздавался по всей казарме. Что поделаешь, молодёжь есть молодёжь – с вечера не уложишь, а утром не разворошишь. Я разделся, лёг под одеяло, и сон быстро сморил меня.

Может быть, час, может меньше удалось поспать, как вдруг по всему городку начали раздаваться ружейные выстрелы, территория городка была освещена. На высоте 50-100 метров светились какие-то фонари. Оказалось, это немецкие самолёты с большой высоты сбрасывали осветительные снаряды. Корпус снаряда разрывался, в воздухе оставалась осветительная ракета на парашютике.

Было хорошо видно, как ракета, медленно покачиваясь, приближалась к земле. В воздухе над военным городком висело так много фонарей, что их трудно было подсчитать. Территория городка была освещена до такой степени, что свободно можно было читать газету. Часовые, охранявшие склады, дружно открыли огонь по осветительным снарядам. Некоторые ракеты затухали высоко над землёй, некоторые, оторвавшись от парашютов, падали на землю и ещё долго светились.

Горнист, перемещаясь от одной казармы к другой, подавал сигналы боевой тревоги. Через несколько минут прибыл командир взвода лейтенант Приходько, сообщивший о вероломном нападении фашистской Германии на нашу Родину.

Поступила команда: орудия, автомобили и другую технику выкатить на руках в ближайший лес и замаскировать. Оказалось, что автомобили стояли с сухими баками, без бензина. Кто допустил такое преступление, наш командир взвода не мог ответить, а высокое начальство к нам не появлялось.

С наступлением рассвета немецкие самолёты начали бомбить железнодорожную станцию, нефте­базу и ещё какие-то объекты. Густой чёрный дым поднимался высоко в небо, солнце потускнело, стало тяжело дышать.

Наш городок не бомбили. А наши зенитные пушки-красавицы – они действительно были такими – стояли и бездействовали, спрятавшись в кустах. Пусть в машинах отсутствовал бензин, но ведь наши пушки могли прямо из военного городка уничтожать авиацию противника.

Но нет, кто-то из большого командования спрятал голову, как страус в песок, и отдал на растерзание город Новоград-Волынский, который был превращён в груду развалин.

Многие солдаты не могли сдержать не только слёзы, но и громкие рыдания, видя, как фашистские стервятники уничтожают мирный город. Солдаты не могли смотреть друг другу в глаза от своей беспомощности.

С горечью приходится вспоминать песню, которую мы пели, возвращаясь с торжественной вечерней проверки:

Белоруссия родная,

Украина золотая,

Ваше счастье молодое

Мы стальными штыками

оградим.

А вот в первый день войны ведь не оградили ни жителей, ни город от фашистских стервятников.

Так окончился для меня первый день Великой Отечественной войны, длившейся 1418 дней и ночей.

Мы ещё не знали, что нас ждёт, что мы совершим и на что будем способны...

● ● ●

6 июня Александру Прокопьевичу Леонову исполнилось 95 лет. Редакция газеты «Обзор» присоединяется к многочисленным поздравлениям в адрес ветерана и желает фронтовику крепкого здоровья и долгих лет жизни.