Король пластической драмы: Гедрюс Мацкявичюс и его театр

Каждый год, в течение долгих лет, 18 мая все те, кто может назвать себя другом Гедрюса Мацкявичюса, отмечают его день рождения! Они созваниваются, съезжаются, вспоминают.

Гедрюс умер 13 января 2008 года, прожив всего 63 года. В это невозможно было поверить. Весть о его смерти просто потрясла культурный мир, новость облетела все страны.

«Скончался создатель «театра безмолвия», умер «король пластической драмы», - кричали заголовки газет на всех языках мира. И каждому, кто хоть однажды приобщился к творчеству этого гения, в эту весть ужасно не хотелось верить!

Кажется, тогда я слышала это имя в Литве в последний раз.

Кто этот Гедрюс Мацкявичюс, рожденный в 1945-ом году в Литве, в деревне Грибенай? Что мы можем рассказать о нем, кроме того, что в 3 года он читал, а в 5 пошел в школу и был «белой вороной» среди деревенских учеников.

«Я был глуп уже с самого детства, - шутил Мацкявичюс. - Ведь кем мечтали стать литовские сельские мальчики? Шоферами, военными, врачами. А я? «Гедрюс, кем ты будешь?» - «Артистом».

После школы он, по настоянию мамы, поступил в Вильнюсский университет, на химический факультет (кафедра биохимии). Окончил с красным дипломом! Ему пророчили ученую степень! А он в институте попал в студенческий клуб, танцевал в хореографическом коллективе, а после окончания университета поступил актером в Вильнюсский Молодежный театр. Вскоре, на Прибалтийском театральном фестивале в 1967 году, удостоился звания «Лучший мим Прибалтики»!

Играл в «Ансамбле пантомимы» под руководством Модриса Тенисона и руководил самодеятельным литературным театром при Дворце профсоюзов в Каунасе.

Это был совершенно, невероятно талантливый человек. И красавец, каких свет не видывал!

Гедрюс поступил на режиссёрский факультет в ГИТИС. Курсом руководила Мария Кнебель, ученица Станиславского. Гедрюс боготворил ее всю жизнь, а она ласково называла его «мой маленький литовец».

Ещё будучи студентом в Москве, руководил самодеятельной студией пантомимы при Доме культуры Института атомной энергии им.И.В.Курчатова. Позже из студии был создан Московский театр пластической драмы, который просуществовал 16 лет, а позднее, к 1992 году основал театр Гедрюса Мацкявичюса «Октаэдр».

Для обучения своих актеров Мацкявичюс разработал собственную методику, систему актерского мастерства, где танец, пластика, вокал и сценическая речь сочетались с изучением психологического наследия Юнга. По мнению режиссера, именно Юнг определил психологический портрет человека двадцатого века.

Из воспоминаний Наталии Дюшен

«Вспоминая о том, как создавался наш коллектив под руководством Гедрюса Мацкявичюса, приходится начинать издалека. И память отсылает меня к Йонасу Юрашасу (сегодня известному режиссеру, который в 90-х гг., вернувшись в Литву, ставил спектакли в Каунасском драматическом театре, в Вильнюсском драматическом театре и в Литовском театре оперы и балета. Преподавал в высших школах США и Канады).

В 1959-1964 годах Йонас учился в Москве в ГИТИСе, где и познакомился с моим отцом – Игорем Борисовичем Дюшеном, который преподавал в институте зарубежную литературу. Знакомство переросло в дружбу и, когда Йонас стал работать в Каунасском драмтеатре, он пригласил моего отца приехать в гости.

Мы с моей старшей сестрой Катей учились в институте, интересовались театром и во время студенческих каникул в 1970 году мы с отцом поехали в Паневежис, Клайпеду и в Каунас.

В Каунасском драмтеатре мы посмотрели спектакль «Охота на мамонтов» Казиса Саи, а также увидели репетиции пантомимы под руководством Модриса Тенисона. Коллектив готовил спектакль «EsseHomo». Впечатление было колоссальным! Это так отличалось от всего, что мы видели!

Больше всего меня тогда поразило, что каждый исполнитель был Личностью. Но даже из ‘ансамбля солистов' (на мой взгляд) выделялись Юрате Микшите и Гедрюс Мацкявичюс. Вернувшись в Москву, я начала искать студию, где можно было бы заниматься пантомимой, и в ноябре 1970 г. мы с Ольгой Тишлер пришли в студию пантомимы при Московском энергетическом институте под руководством известного московского мима Анатолия Бойко. Вскоре Гедрюс поступил в ГИТИС, и наш небольшой коллектив любителей пантомимы, все ещё ищущий руководителя, ходил вокруг Гедрюса, как лиса вокруг сыра. Мы делали ему заманчивые предложения: «Гедрюс, давайте Вы будете с нами заниматься в свободное время. Вы будете только иногда приходить, а мы сами будем работать и Вам показывать, что получается». Гедрюс не соглашался! Но, поскольку на стипендию прожить было невозможно, он пошел работать. И, чтобы совмещать работу с учебой, он вынужден был работать то дворником, то в камере хранения Курского вокзала. И тут уж мы, приложив все усилия, убедили Гедрюса в преимуществах 'нашего' варианта. Он согласился с нами заниматься!!

Занятия происходили в доме культуры завода «Каучук» в центре Москвы, в доме 64 на Плющихе. Гедрюс стал относиться к нам более серьезно, даже задумал постановку спектакля в следующем сезоне. Тогда, весной 1974 г., к нам пришел Павел Брюн. Ему было всего 14 лет, он был еще школьник.

В сентябре 1974 года наш коллектив стал заниматься в доме культуры Института атомной энергии им. Курчатова. Для спектакля была выбрана пьеса «Балаганчик» Александра Блока – знаменитейшего поэта начала ХХ века. Сам Блок в ремарках отмечал, что его пьеса идеальна для пантомимы.

Пролог, первая, вторая и третья пара влюбленных и карнавалы были без слов, но в спектакле также присутствовал Автор, который говорил текст. Роль Автора исполнял друг, однокурсник Мацкявичюса Михаил Али-Хусейн.

Нас было 7 человек, персонажей – 3. Соответственно все, кто были свободны, играли в массовке. Коломбина, Пьеро и Арлекин были мистиками в первой сцене, а затем уже самими собой. Также исполнители центральных ролей участвовали в маскарадах, которые перебивали действие. Все переодевания, превращения в других персонажей (смена трико, причесок, масок) происходили в бешеном темпе. Нам даже одну репетицию пришлось посвятить переодеваниям, так как мы были строго ограничены длиной музыки каждой сцены. На полную перемену образа было полторы, максимум две минуты. Гедрюс сидел с хронометром в руке и фиксировал результаты. «В этом балагане царит образцовый порядок», - заметил очевидец, присутствовавший на этой репетиции.

Премьера состоялась 14 мая 1975 г. на окраине Москвы (ул. Открытое шоссе) в Доме культуры Метростроя, на малюсенькой сцене, где днем крутили кино. А потом приходили мы и превращали это в театр. Мы вешали кулисы, прибивали ткань на пол, ставили 8 юпитеров в кулисах и начинали спектакль. После спектакля мы все это убирали и на следующее утро там снова крутили кино.

«Балаганчик» имел большой успех. Зрители ехали на окраину посмотреть необычный театр!!!», - так писала Наталья Дюшен о становлении театра Гедрюса Мацкявичюса в Москве.

А в 1979 году московский «Театр пластической драмы» приехал на несколько дней на гастроли в Каунас, во Дворец Культуры и спорта ''Girstutis''.

Каждый день игрался другой спектакль. Я, как сейчас, помню, как пришел домой мой отец, помню прищур его лукавых карих глаз. Пришёл и заявил: «Собирайся дочь, пойдём посмотрим, что нам москвичи привезли».

Мой отец родом из маленького литовского городка Жежмаряй, по специальности слесарь, правда, высшего разряда, очень любил кино, цирк, театр и старался ничего не пропускать. Мы отправились на первый спектакль. Особого ажиотажа не было, мы спокойно купили билеты в кассе Дворца, у нас даже их не проверили, в зале было немного зрителей. Начался спектакль ''Преодоление'' о жизни Микеланджело. В движениях и позах артистов ожили не только картины и скульптуры великого творца эпохи Возрождения - ожили все метания его души, мучительный процесс творчества.

Ничего подобного я не видела больше никогда. То, что происходило на сцене невозможно передать словами, но то, что происходило со зрителями описать, наверно, еще сложнее.

Зритель замер, широко раскрыв глаза, рот. Казалось, что все перестали дышать, а в конце спектакля зал ''взорвался'', ''взлетел'', шквал аплодисментов обрушился на актеров, их не отпускали со сцены! Это было что-то невероятное! Такого еще не видели ни искушенная Москва, ни, тем более, Каунас.

На следующий день, мы конечно, опять отправились в театр, но мы уже шли смотреть не просто на москвичей, мы шли в театр Гедрюса Мацкявичюса! На сей раз нам не повезло, в кассе не было ни одного билета, а у входа стояла огромная толпа ''стреляющих'' билеты. Но не попасть мы не могли, мы почти не спали ночь, делились впечатлениями, еле дождались следующего дня и вдруг... Нет билетов!

И мой отец, солидный, седовласый мужчина протянул контролеру вчерашние билеты! ''Но они же на вчерашний спектакль», -заметил контролер. ''Как?” - чуть не заплакал мой отец, -а я только что с рук купил!'' (Святая ложь во имя искусства!) ''Ну ладно, проходите'', - сжалился контролер.

Зал был переполнен, мы кое-как устроились на ступеньках и были счастливы! "Звезда и смерть Хоакина Мурьетты" Пабло Неруды!

В этом спектакле сочетались элементы пантомимы, классической хореографии, современного танца. И ни единого слова со сцены. Особый колорит - музыкальное оформление – чилийские и перуанские мелодии и песни. И опять, казалось, зрители слышали биение собственных сердец, и опять, в конце долгие, несмолкаемые аплодисменты, переходящие в овации.

Потом были "Вьюга" по поэме Блока "Двенадцать", "Блеск золотого руна", "Баллада о Земле", "Времена года», ’'Купание красного коня'', который Мацкявичюс создал по картинам Василия Кандинского, "И дольше века длится день", где Гедрюс Мацкявичюс вместе с актерами сотворил настоящее чудо - перевел серьезную философскую прозу Чингиза Айтматова на свой язык движений.

Я видела эти спектакли столько раз, сколько их показывали! А в конце гастролей, купив огромный букет желтых нарциссов, пробралась за кулисы и подарила их Павлу Брюну. Сегодня я понимаю, что букеты надо было дарить великому режиссеру Гедрюсу Мацкявичюсу, в первую очередь! Как много он дал нашему поколению и мне лично!

«Взгляд, жест, поза, едва уловимое движение тела "обнажают" человека неизмеримо больше, чем это могут сделать слова», - объяснял режиссер через несколько лет, когда на спектакли началось паломничество зрителей. - Согласитесь, именно безмолвие сопутствует всем крайним, кульминационным моментам человеческой жизни».

Попасть на спектакль Мацкявичюса в те далекие 80-е стало душевной, духовной необходимостью! Театр Гедрюса был обожаем «советской интеллигенцией» – как песни под гитару и байдарочные походы, прослушивание магнитофона с записями Галича, Окуджавы. Высоцкого, Визбора и прорыв на полузакрытые просмотры французского и итальянского кино, а заодно на фильмы Тарковского и Германа. Запрещенные книги выходили в «там- и самиздате», песни долетали по «вражеским» голосам, т.е. были, так или иначе, востребованы, существовал какой-никакой взаимообмен.

Больше всего страдало «телесное» искусство: чем живет «современный европейский танец», в СССР не знали даже профессионалы. Элементарно - понятия такого не существовало, и редкие смельчаки, занятые поисками в этом направлении, придумывали какие-то слова для обозначения своих рискованных проектов. А слова должны были быть понятны чиновникам, разрешающим выход на сцену.

Театр Мацкявичюс проповедовал молчание. Пантомима, танец, элементы акробатики, гимнастики были не формальным выбором, это было идеологическим, но и творческим решением.

Гедрюс Мацкявичюс считал, что телу труднее солгать, чем слову (кстати, в этом он совпадал с квалифицированными психологами). Еще он считал, что именно молчание – как реакция – сопровождает все истинно значимые моменты нашей жизни. Поэтому в его спектаклях не было слов, зато в них были музыка, пластика и краски.

Сочинения Мацкявичюса еще и потому были так популярны у истосковавшейся по чему-то свежему, честному, чистому образованной публики, что он выплескивал на нее искреннее восхищение увиденным, услышанным и прочитанным, а читал он то, что и весь тогдашний интеллигентский круг, слушал ту же музыку, посещал те же выставки, смотрел те же балеты и редкие шоу-программы. В общем, поход в его театр на Измайловском бульваре, как и на его спектакли во время его многочисленных гастролей, был сродни беседе на достославной памяти кухне с умным человеком.

Театр Мацкявичюса ушел с авансцены в 1990-е, и его место здесь (но не в наших душах, сердце и мыслях) заняла разнузданная попса, когда в страну (Россию и Литву, как и любую другую республику на постсоветском пространстве, это касается в равной степени) хлынули гастрольные западные труппы, зачастую весьма низкого пошиба, и видеокассеты с иноземными записями прошлых лет.

В этом не было ничего неожиданного. Кто-то мудро заметил: «Такова стандартная участь долго шедших по целине первопроходцев, обнаруживших в конце пути недалеко от их маршрутов проложенное шоссе».

Славы Гедрюса Мацкявичюса это не умаляет и благодарность ему от этого не уменьшится, поскольку именно он и его театр были верными, умными и искренними спутниками отечественной публики в том самом путешествии по целине, который проделывала, и она…

Некоторые критики называли все творчество Гедрюса Мацкявичюса одной большой режиссерской паузой, из которой зритель, вне всякого сомнения, вынес для себя что-то новое и ценное и пронес это сквозь всю жизнь!

Примечательно, что многие участники самодеятельного в 1974 году коллектива стали ведущими актерами театра Гедрюса Мацкявичюса.

Анатолий Бочаров - с 1978 г. по 1989 г. солист «Театра пластической драмы», в течение многих лет и в настоящее время является режиссером по движению, работал в г. Чернигове, в Театре юного зрителя, в ТЮЗ-е Московской области, «Московском Новом драматическом театре», лаборатории Николая Сутарнина, студии «Человек» Людмилы Рожкован.

Павел Брюн с 1978 г. до 1981 г. – солист «Театра пластической драмы», в 1992 - 2001 гг. - режиссер и художественный руководитель Лас-Вегасского отделения цирка “Дю Солей”, хореограф, постановщик шоу, режиссёр-постановщик цирка «Дю Солей». Неоднократный участник и победитель международных фестивалей и конкурсов циркового искусства в Италии, Франции, Монако и др. В 2001 - 2996 гг. арт-директор спектакля Селин Дион в Лас-Вегасе.

Валентин Гнеушев - солист “Театра пластической драмы” в 1978-1979 гг., затем связал свою жизнь с цирком, создав более 30 уникальных номеров. В 1991 г. создал “Цирк Валентин” на Бродвее (Нью-Йорк).

Ольга Тишлер занималась в коллективе до 1977 г. Сейчас она профессор, преподаватель истории книги в Московском государственном университете печати.

Наталия Дюшон работала в рижской Консерватории, а затем в Рижском видео центрекак преподаватель основ сценического движения драматическим актерам и будущим певцам.

Игорь Афончиков — театральный режиссёр, режиссёр по пластике (Малый театр, Ленком, театр Луны, театр им. А. С. Пушкина), педагог по актёрскому мастерству и сценическому движению, художественный руководитель «Актёрской лаборатории Игоря Афончикова».

Владимир Ананьев — режиссёр и педагог по пластике. Ведёт курсы по актёрскому мастерству и пластике в России, Англии, Франции, Эстонии, Литве. Сейчас работает в театре клоунады Терезы Дуровой.

Сергей Лобанков — режиссёр по пластике. Ведёт практические курсы в России, Германии, Швейцарии, Италии, Испании, Юж. Корее.

Юрате Микшите — солистка «Театра пластической драмы», известный педагог по пластике, живёт в США (2016).

Давно, к сожалению, это имя, Гедрюс Мацкявичюс, не встречалось ни на афишах, ни в прессе в Литве... И вдруг, как гром среди ясного дня! 18 мая 2017 года в музее Музыки, театра и кино, в Вильнюсе открылась выставка ''Гедрюс Мацкявичюс и его театр'' (куратор выставки Люция Армонайте возродила Феникс), а в стенах этого музея прошла трехдневная международная конференция по творчеству Гедрюса Мацкявичюса, со всех концов света приехали те, кто работал с Гедрюсом, кто знаком с его творчеством.

По его творчеству написаны 3 диссертации в России, а как хочется, чтобы это изучали и в Литве. Три дня воспоминаний, анализа работ, дискуссий. А в завершении конференции был показан последний спектакль Гедрюса Мацкявичюса ''Пошли мне сад'' (по поэзии Марины Цветаевой). Спектакль восстановил друг Гедрюса, второй режиссер театра «Современник»(Москва) Михаил Али-Хусейн, в спектакле заняты актеры Вера Смоляницкая и Михаил Лобанков. И мы опять прикоснулись к чуду!

И, дай бог, не в последний раз!

Не пропустите!

Выставка ''Гедрюс Мацкявичюс и его театр'' открыта до 26 июня в музее Музыки, театра и кино (Вильнюс)