Лауреат Премии Свободы Литвы монахиня Н. Садунайте отдала бы награду партизанам

Нийоле Садунайте, проживающая в монастыре в Павильнисе, очень редко в курсе новостей, потому что не интересуется интернетом, не смотрит телевизор и почти не слушает радио, и о решении сейма назначить ей Премию свободы узнала только через полдня.

Распространительница издававшейся в советские годы "Хроники Литовской Католической Церкви" (Lietuvos Kataliku Baznycios Kronika ) лишь пожимает плечами, сомневаясь в том, что действительно достойна такой награды.

Более достойными людьми она считает бывших лауреатов Премии свободы издателя "Хроники Литовской Католической Церкви архиепископа-емерита Сигитаса Тамкявичюса, российского диссидента, правозащитника Сергея Ковалёва.

Однако, больше всего монахиня удивлена тем, что такая премия до сих пор не назначена ни одному из партизан, боровшихся с советской оккупацией. Лауреат отдала бы свою премию ветерану борьбы за свободу Йонасу Каджёнису.

"Низкий поклон ему и всем партизанам. Если не они, не было и нас. На их крови, на их страданиях, на их самопожертвовании поднялась Литва", - сказала Н. Садунайте в интервью BNS .

"Кто же, если не я?"

Судьбы партизан стали одной из причин, побудивших Н. Садунайте уйти в подполье. Н. Садунайте, родившаяся в Каунасе за год до Второй мировой войны, росла в то время, когда часть литовцев ушла в леса, чтобы сопротивляться советской оккупации.

Религиозная семья Садунасов, спасаясь от ссылок в Сибирь, в 1945 году поселилась в провинциальном Аникшчяй. Н. Садунайте часто видела тела убитых партизан, брошенные вдоль дороги. Позднее эти тела свозили на городскую площадь, там сбрасывали, чтобы удержать остальных местных жителей от сопротивления.

"Как я говорила, с религией меня познакомили родители, а все прочее я увидела сама. Тогда я поняла, что это оккупация. Не было нужды в никакой пропаганде", - рассказала Н. Саудунайте.

После окончания школы она ушла в монахини, а в поле зрения советской безопасности попала в 1970 году, когда нашла адвоката ксендзу Антанасу Шешкявичюсу, которого судили за преподавание детям катехизиса.

Через год Н. Садунайте тайно доставила в Москву и передала иностранным дипломатам меморандум об ограничении свободы совести в советской Литве, а в 1974 году начала тиражировать и распространять "Хронику Литовской Католической Церкви".

Ее вклад был важен в деле вывоза издания за рубеж. Меняя внешний вид, она часто ездила в Москву, где передавала хронику лицам, связанным с посольством США.

Она рассказывает, что для нее было важно рассказать международной общественности о нарушениях прав человека не только католиков, но и людей иных вероисповеданий или атеистов.

"Я всегда была за правду, за любовь к человеку. Что может быть прекраснее, чем любить человека и правду? Об этом и была "Хроника Литовской Католической Церкви". Для всех оккупантов человек, совесть и ум были крупнейшими врагами", - рассказала она.

В 1974 году диссидент была задержана и осуждена на три года тяжелых работ и три года ссылки.

После возвращения в Литву Н. Садунайте продолжала заниматься изданием и распространением "Хроники Литовской Католической Церкви", скрывалась, ее периодически арестовывали и допрашивали.

23 августа 1987 года с Антанасом Терляцкасом, Витаутасом Боугшисом и Пятрасом Цидзикасом она организовала митинг у памятника Адаму Мицкевичу в Вильнюсе в память о пакте Молотова-Риббентропа. На митинге впервые после долгих лет советского гнета был исполнен гимн Литвы.

Бодрая и оптимистичная монахиня сейчас служит в Монастыре Конгрегации послушниц Пресвятой Пречистой Девы Марии. Н. Садунайте сказала, что когда Литва получила независимость, основная цель ее жизни была достигнута.

"Я и братьям из КГБ всегда говорила: если бы Литва была в руках католиков и преследовала атеистов, то я бы за них пошла в тюрьму. Ни у кого нет права преследовать человека за его убеждения", - добавила она.

В следующем году Литва будет отмечать 28-летие восстановленной независимости, Н. Садунайте сегодня беспокоится по поводу реально не состоявшейся люстрации, социального отчуждения и эмиграции.

Ей грустно, что в публичном пространстве ощущается прохладное отношение к Церкви.