Иво Погорелич лишил слушателей сна
24 октября, в столичной филармонии состоялся исключительный концерт, который всем любителям и ценителям музыки подарило молодое поколение музыкантов - организация “Cultur Live” и её идейный вдохновитель и руководитель пианист Дарюс Мажинтас.
В тот вечер играл называемый легендой фортепьянного искусства Иво Погорелич (Хорватия). На его концерт приехали слушатели не только со всей Литвы, но и делегации из Эстонии, Латвии, Белоруссии и даже Польши (концерт, который через несколько дней должен был состояться в Варшаве, артист отменил – в его концертной практике это не новость. Зная это, первый и единственный в странах Балтии концерт пианиста можно без натяжки назвать историческим событием).
И в этом в полной мере могли убедиться зрители, пришедшие на концерт Иво Погорелича в понедельник в Литовскую филармонию. Программу для концерта в Вильнюсе пианист выбрал сам. Произведения Ф. Шопена (Соната си бемоль минор оп. 35, № 2 и Ноктюрн до минор оп. 48, №1) и Ф. Листа (Мефисто вальс № 1 и Соната си синор) можно назвать визитной карточкой пианиста.
Мастерство владения инструментом, уникальное чувство клавиатуры, туше, извлекаемые нереальные звуки пиано (чуть слышные, но звучащие!)... Казалось: это маг и чародей колдует над фортепьяно, создавая из звуков реально ощутимые ароматы и образы, никого не оставляя равнодушными.
Как обычно это и бывает на концертах Погорелича, мнения публики кардинально разделились – одни были покорены его личностью и талантом, уникальными интерпретациями классических, всем до боли известных произведений приняли безоговорочно. Другие были до глубины души возмущены такой вседозволенностью, когда в Ноктюрне Шопена – рахманиновский размах и мощнейший драматизм, в сонате Листа – сплошной сюрреализм и созерцательность Дебюсси, а Мефисто вальс – просто неузнаваем с прокофьевскими акцентами и в два раза дольше звучащими медленными частями!
"Наверное, он просто больной человек. Очень жаль...".
Те, кто пришёл послушать Листа и Шопена, были глубоко разочарованы, оскорблены, почувствовали себя обескураженными и обманутыми. То, что делал Погорелич с музыкой великих композиторов (отдавая им должное), не поддаётся описанию словами. Это была Музыка в чистом, высочайшем её проявлении, сиюминутно творимая магия, вызывавшая шквал эмоций и образов на физическом уровне. Это были обнажённые чувства, переживания, страдания или эйфория на уровне абсолюта. Даже непривычно затянутые медленные части не позволяли слушателям расслабиться и заскучать – всё время внимание было приковано: а что будет дальше? Эта опущенная рука – уже конец? И вдруг с новой силой лавина грома, как отзвуки страшной войны, которую пережила его родина.
Но кто знает, что выстрадал в это время сам Погорелич? Это уже не Лист и не Шопен – это с помощью их бессмертной музыки пианист рассказывает о своём мироощущении, о своих переживаниях. Его давно уже назвали гением (критики отмечали, что «он обогнал свою эпоху на 200 лет»), а кто-то считает безумцем (Где же эта грань? Ведь полярные полюса – гений и безумство – наверняка где-то соприкасаются...) – он действительно на многие столетия опередил свой век. Он строит образы, подобно архитектору.
Трудно людям с классическим образованием, с детства наученным понимать стили, эпохи и жанры, понять, что нет личностей – есть звучащая архитектоника, в звуки превратившиеся образы, как саундтрек (соната Листа) к полному катастроф, ужасов... и любви фильму. Эта звучащая тишина – нежнейший шёлк и обволакивающий аромат благовоний ощущались каждой клеточкой потрясённого сознания. Кому-то из сидящих в зале стало плохо с сердцем. Многие не спали всю ночь, в лучшем случае – всю ночь снилась музыка под руками бесстрастного и казалось бы невозмутимого Погорелича. Его посадка перед инструментом – эталон профессионализма: никаких лишних движений, мощь и филигранная точность (эта уникальная прецизика – врождённое качество: было время, когда Погорелич прекратил выступления и занялся... ювелирикой! Сам делал украшения и дарил их своим друзьям) – всё только во имя Музыки.
Ошеломлённые и потрясённые расходились люди после концерта – всё внутри перевернулось с ног на голову, такой интерпретации известных, хрестоматийных произведений никто никогда не слышал и не услышит. И нет, наверное, среди современников никого, кто имел бы право и мог судить, и в полной мере понять и объяснить феномен Иво Погорелича...
