Российское кино возрождается, как бы вы к этому ни относились

Не так давно кинообозреватель Геннадий Устиян на сайте style.rbc.ru решил разобраться, на чем сегодня держится российский кинематограф и с чем связаны кассовые успехи и провалы фильмов последних лет.

И хотя литовские любители кино могут увидеть далеко не все фильмы, сделанные в России, публикация на style.rbc.ru наверняка будет интересна и им.

Можно что угодно говорить о мерах Министерства культуры по защите интересов национального кино (не дошедшие до кинотеатров «крамольные», по мнению министерства, западные картины вроде «Смерти Сталина» и «Красного воробья», сдвинутые сроки премьер голливудских блокбастеров, появление таких недоразумений, как прошлогодний «Крым»), но его политика работает: российское кино находится на самом большом со времен СССР коммерческом подъеме. Конечно, к цифрам 1980-х, когда «Пиратов XX века», к примеру, посмотрели 90 млн человек, мы не вернемся никогда. Но за первые три месяца 2018 года доля российского кино в нашем прокате выросла до 48,9%, то есть она составляет теперь почти половину всех фильмов. Годом раньше за те же первые три месяца эта доля составляла 31,3%, а в 2016-м — 26,1%. Получается, всего за два года доля фильмов отечественного производства выросла с четверти до половины всего объема кино.

Сборы за те же три месяца составили 7,6 млрд рублей — больше, чем за весь 2015 год и на 50% выше, чем за тот же период 2017-го. Такое стало возможно благодаря нескольким выстрелившим фильмам подряд: «Движению вверх», вышедшему в прокат перед Новым годом и собиравшему деньги в том числе и на новогодних каникулах, картине «Лед» (примечательно, что оба рекордсмена, как и вышедший позже, в апреле, «Тренер», посвящены спорту), «девичьей» комедии «Я худею» и семейным франшизам «Три богатыря и принцесса Египта» и «Елки новые». И если два последних фильма — ставшие узнаваемыми за годы бренды (один детский, второй — «кино к празднику»), то «Движение вверх», «Лед» и «Я худею» закрепили рецепт удачного отечественного кино: ностальгия, патриотизм, героизм и, в случае с комедией с Александрой Бортич и Ириной Горбачевой, шутки по поводу здорового образа жизни, то есть все равно околоспортивной темы. В конце апреля «Тренер» закрепил успех «Движения вверх» и «Льда», возглавлял российский бокс-офис два уик-энда подряд и собрал уже $ 12 млн (при бюджете $ 6,9 млн).

Интересна и другая деталь. Некоторые из хорошо прошедших в прокате фильмов — «Лед», «Ну здравствуй, Оксана Соколова!», «Скиф» и «Чудо-юдо» — сняты режиссерами-дебютантами, а значит, благодаря политике по возрождению коммерческого российского кино в индустрию пришло новое поколение, которое думает совсем не как старые «творцы» Михалков, Чухрай и Говорухин, а нацелено на зрительский успех и понимает, что нужно современной аудитории.

Есть и другой способ констатировать резкий рост успеха российского кино именно в 2018-м. С начала года девять российских картин возглавляли список самых кассовых фильмов уик-энда (за четыре месяца, с января по апрель, было 18 уик-эндов, так что получается половина) — например, «Тренер» в конце апреля лидировал по этому показателю два уик-энда подряд.

Говорить, что формула успешного российского фильма найдена, нельзя. Семейное фэнтези у нас всегда шло неплохо, а успех картин о спорте можно связать с тремя факторами: общественным вниманием к скандалам с российскими спортсменами до, во время и после зимней Олимпиады, ожиданием чемпионата мира по футболу в России и всплеском патриотических настроений после обвинений российских спецслужб в отравлении агента Скрипаля в Британии и прогнозируемой победы Путина на очередных президентских выборах.

Конечно, такой прорыв стал возможен по нескольким причинам. За редким исключением, голливудские фильмы первых четырех месяцев года показали меньшие кассовые успехи, чем годом ранее. А главный международный блокбастер начала года «Черная пантера», собравший к апрелю больше $ 1 млрд в мировом прокате, не стал в России мегахитом (что объяснимо — у нас нет расового дискурса) и собрал меньше $ 20 млн — скромную сумму в общей международной картине.

Успех девяти возглавивших бокс-офис российских фильмов не отменяет факта, что другие по-прежнему проваливаются. Например, вышедшая в апреле уже третья часть детской франшизы «Смешарики» под названием «Дежавю» не окупится в прокате (собрала $ 3,6 млн при бюджете 4 млн), как и предыдущие две части, что вызывает вопросы, логичные для работающей по законам рынка индустрии, но не возникающие в России: зачем снимать сиквелы коммерчески неудавшихся картин?

Также неприятности у вышедших в конце апреля «Танков», но по другой причине. В премьерный уик-энд, 26–29 апреля, фильм Кима Дружинина собрал всего $ 0,6 млн при бюджете 2,3 млн — как посчитал посвященный киносборам сайт Kinodata.pro, на каждом сеансе «Танков» сидели в среднем пятеро зрителей, а это провал.

Кассовая неудача «Танков» только подтверждает тенденцию: военные фильмы сейчас менее интересны молодым зрителям, чем в середине прошлого века, когда советские картины о Великой отечественной и собирали рекордную кассу в стране, и побеждали на западных престижных фестивалях. Но их продолжают снимать по инерции много. Всплеск госзаказа на картины о Второй мировой войне наша киноиндустрия пережила три года назад, когда отмечалась 70-я годовщина Победы. Кажется, этой теме нужно дать отдохнуть, пока режиссеры и сценаристы не найдут способ говорить о войне с нынешним поколением зрителей, как это удалось, судя по сборам, пять лет назад Федору Бондарчуку в «Сталинграде».

Но самое большое испытание российское кино пройдет, если окупится «Черновик» (в кинотеатрах — с 25 мая). Сайенс-фикшен со спецэффектами, на российском материале (по книге Сергея Лукьяненко) может и пройти удачно, как «Притяжение» того же Бондарчука в начале прошлого года, но может и с треском провалиться: сай-фай — специфический жанр, лучше всего получается в Голливуде, не жалеющем на его производство сотен миллионов, а нет ничего хуже, чем сайенс-фикшен с дешевыми спецэффектами (бюджет фильма составляет $ 4,5 млн — в Голливуде на то же потратили бы больше 100 млн). С другой стороны, «Черновик» — один из самых интересных коммерческих отечественных проектов года. Он снят по книге российского писателя и поднимает темы идентичности, близкие современному жителю Москвы (и он, что редкость теперь, не о спорте и не о патриотизме).

Однако такие громкие фильмы-события, на коммерческий прорыв которых делают ставку фонд кино и участвующие в их создании федеральные каналы, — по-прежнему редкость. Для закрепления успеха последних месяцев индустрии нужно много качественно сделанного «середнячка», такого как «Гоголь». С сентября прошлого года вышло уже два фильма из этой серии (по сути, это адаптированный для кинопроката сериал), и обе части принесли деньги. 26 апреля фонд кино утвердил список проектов кинокомпаний, не являющихся лидерами кинопроизводства, которые получат поддержку в ближайшие месяцы.

Среди них есть и семейные сказки вроде «Руслана и Людмилы» «Визарт фильма», и экранизация Пелевина «Ампир V» киностудии «Квадрат». Разножанровость приветствуется, и это хорошо, но у нас пока не так много проверенных временем и зрительской любовью кинематографистов, чтобы обеспечивать регулярный выход по-настоящему и хороших, и кассовых картин, как в случае с «Движением вверх» начала года.

У нынешней политики государства в области кино есть аспект, многими понимаемый не как регулирование, а как цензура. Однако она свирепствует не так люто, как многие пытаются изобразить, особенно в эпоху, когда в рунете снятые с проката фильмы по-прежнему можно смотреть свободно. Речь идет о «Смерти Сталина» и «Красном воробье» — нашумевших западных фильмах, не дошедших до кинотеатров. Однако эти казусы никак не связаны с поддержкой российского кино — они не сдвигались с премьерных дат, чтобы уступить их отечественным картинам, а просто пали жертвой дремучести запретительных сил, не умеющих полемизировать с оппонентом: им проще запретить, и все. Для обиженных цензурой существует интернет. По-настоящему же конкурирующие с российскими фильмами блокбастеры вроде «Мстителей: Война бесконечности» действительно иногда сдвигаются на неделю, но в этом нет ничего страшного — в Европе голливудские фильмы часто опаздывают на месяц, а то и больше. Это просто мы избалованы за последние двадцать лет (если вести отсчет от первой коммерческой премьеры «Титаника» в конце 1997 года, когда и началась новейшая история российского кинопроката, до того находившегося в глубоком кризисе) премьерами на день раньше американских.

«Мстители» были сдвинуты, чтобы дать собрать деньги «Тренеру», что и случилось. Однако Голливуд еще долго будет побеждать. «Тренер» собрал за два уик-энда меньше $ 10 млн, и этот результат считается хорошим. Но такую сумму приближающиеся к миллиардной отметке «Мстители» зарабатывают только за первый уик-энд в относительно небольшой стране вроде Испании, так что российской киноиндустрии пора переключаться со спортивных драм на другие жанры.

Например, на хоррор. Прошлогодняя «Невеста» собрала 182 млн рублей в российском прокате и еще $ 6 млн — в международном, попав, например, в Мексике в тройку лидеров проката в уик-энд своей местной премьеры. В последние годы хоррор считается все более престижным жанром — в Америке Стивен Кинг переживает новый взлет популярности и в кино, и на телевидении. «Невеста» объехала с полдюжины западноевропейских фестивалей от Ситжеса до Брюсселя как уважаемое арт-кино. В этом совмещении кассового успеха и фестивального признания — огромный потенциал хорроров именно на российском материале. Фильмы ужасов иносказательно всегда очень точно передают эпоху и место, в которые были придуманы и сняты, и при этом хорошо смотрятся и спустя десятилетия.

Но что еще удивительнее — наши кинематографисты научились делать прибыльным авторское кино. В начале весны «Довлатов» Алексея Германа-младшего заработал около 123 млн рублей всего за полторы недели проката, после того как получил приз Берлинского кинофестиваля за лучшее художественное решение и хвалебные рецензии западной прессы, а Кирилл Серебренников в этом году прорвет замкнутый круг российских режиссеров (Сокуров, Звягинцев), участвующих в конкурсе таких престижных фестивалей, как Каннский. После борьбы за «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах «Лето» Серебренникова выйдет в начале июня в российский прокат и вполне может иметь коммерческий успех, учитывая, что рассказывает о жизни любимого не одним уже поколением Виктора Цоя.

В каком-то смысле, успешное авторское кино в России сейчас держится на том же, на чем и коммерческое «Движение вверх», — на ностальгии, только рассказывает не о спортсменах, а о писателях и музыкантах. И в этом нет ничего плохого: вспоминая прошлое (а в случае с «Довлатовым» и «Летом» — и искать параллели с сегодняшним днем), логично перейти к сюжетам из нынешней жизни. Главное, российские кинематографисты вошли во вкус — им приятно нравиться соотечественникам.