«Односторонний» кризис

В последнее время многое говорится о том, что в условиях кризиса проведение общественных (открытых) конкурсов становится для государства весьма действенным средством уменьшить свои расходы, получая при этом наиболее качественный продукт. Однако в положительном, в целом, процессе, как отметил в беседе с корреспондентами «Обзора» генеральный директор литовской компании “Fima” Гинтарас ЮКНЯВИЧЮС, по праву считающейся лидером в сфере интеллектуальных инженерных решений в Литве, есть нюансы, на которые власти и широкая публика не всегда обращают внимание.

Представляя свою компанию, имеющую богатый опыт участия и побед в подобных конкурсах, господин Г. Юкнявичюс попутно пояснил, что название получилось от слияния слов «физика» и «математика». Поскольку именно физики и математики стояли у истоков создания фирмы “Fima”.

• Сейчас у нас работает около 300 работников, - сказал Г.Юкнявичюс. - 51% наших акций с сентября 2008 года принадлежит американскому инвестиционному фонду „MVC Capital“, что показывает привлекательность этого сегмента в целом для капитала. Но есть здесь и очень «любопытные моменты».

Так, в прошлом году мы закончили оборудование системы измерителей скорости на шоссейных дорогах Литвы. Это так называемые радары. Но мы не продали её заказчику - государству, а как бы арендовали. Причём арендовали не само оборудование, а результаты работы. Государство в лице полиции получает снимки нарушителей, превысивших допустимую скорость, и оплачивает такие фотографии. К слову, открою небольшую тайну, о которой, думаю, стоит знать всем автовладельцам.

В Литве сейчас работают 139 наших стационарных и 11 мобильных радаров. Так вот, если о первых предупреждают соответствующие знаки, то о вторых, находящихся в неприметных на вид легковых автомашинах, стоящих по обочинам, не говорит ничего. В них - затемнённые окна и камера со вспышкой. Всё это, плюс один республиканский и окружные центры, связанные между собой мобильной связью, обошлось нам в несколько десятков миллионов литов. То есть мы вначале эти миллионы вложили, чтобы потом в течение 10 лет только возвращать уже потраченные средства.

Поэтому для нас так важны все наши оборотные средства. Между тем уже стало как-то даже привычно, что когда компания выигрывает какой-то общественный конкурс, чиновники спустя пару лет могут, демонстрируя заботу о общественном интересе, потребовать от бизнесменов снизить стоимость проекта. Ведь из-за кризиса многие цены упали, говорят чиновники в таких случаях.

Думаю, что с этим ещё можно было бы как-то мириться, если бы точно по такому же принципу те же чиновники действовали и в случаях, когда цены на материалы и услуги во время подъёма экономики растут, и компания, реализующая тот или иной проект в рамках выигранного конкурса, начинает нести явные убытки.

Но нет! Представителям бизнеса в таких случаях, как правило, заявляют: «Это - ОБЩЕСТВЕННЫЙ конкурс и ничто не может меняться». То есть и в обоих случаях мы имеем дело с общественным интересом, но каким-то очень уж однобоким. Как будто бы бизнес это не часть того же общества.

Нам говорят, что бизнесмены должны были учитывать возможные риски. А государство?

Очень бы хотелось, чтобы в подобных случаях всё-таки договаривались действительно равноправные партнёры. Хотя я бы всё же отметил тот факт, что за последние годы отношение государственных учреждений и ведомств Литвы к своему, отечественному бизнесу при проведении общественных конкурсов изменилось довольно серьёзно. Если раньше нам было сложно соперничать со всемирно известными компаниями, то теперь всё-таки организаторы конкурсов ориентируются не на имена, а на имеющийся у предприятия опыт, на его возможности.

Мы делаем инженерную инфраструктуру страны. Широкое население нас не знает, мы для него не интересны: где-то закопаны километры кабелей, а где-то стоит здание, напичканное аппаратурой. Пассажиру интересно только то, чтобы он пришел на вокзал и с комфортом совершил путешествие до нужной точки.

Мы же очень часто делаем такие проекты, которые реализуются впервые в Литве или впервые для данного клиента. Поэтому нередко бывает и так, что и сам клиент не в полной мере знает, чего именно в деталях он хочет от проекта. Как можно, например, говорить о преимуществах и недостатках какого-то нового автомобиля, если ты на нем до этого не ездил?

Поэтому нельзя думать, что участвовать и побеждать в общественных конкурсах очень просто и что это может делать любая компания. Надо участвовать и убеждать клиентов.

Чем мы и подобные нам выгодны Литве? Поскольку большие, всемирно известные компании сами никогда не будут приходить в нашу небольшую страну. Они пришлют к нам одного-двух «проектоводов», наймут исполнителей здесь, в Литве. Получается, сливки снимут иностранцы, а работать, причём за меньшие деньги, придётся всё равно местным.

Впрочем, меня радует хотя бы то, что уже видно, что в Литве «напробовались» этих больших имен. Ведь раньше как думали: «Что эти местные тупицы могут сделать? Вот эти, с Запада, придут, щёлкнут пальцами, и сразу же станет светло. Сколько раз уже на этом Литва обжигалась! Сколько не доведённых до конца проектов! Потому что для гигантов с мировыми именами мы – очень маленькие. Нередко гиганты создают здесь свои представительства-филиалы только с функциями посредников.

Мы же, скажу без ложной скромности, для местных заказчиков – самые выгодные. Гигантам, по большому счёту, не важно, какая репутация у них останется в Литве после реализации или нереализации того или иного проекта. А для нас – важно. Если мы – не здесь, в Литве, то мы – нигде! Нам нужно делать и сделать именно здесь. Достаточно одного-двух крупных проектов, после которых прозвучит, что “Fima” взялась и не сделала, и ты это потом будешь очень долго расхлёбывать.

К тому же мы лучше для местных заказчиков ещё и тем, что не пытаемся продать именно то, что у нас есть. Поскольку у нас нет какого-то своего оборудования, своего товара, которое надо непременно сбыть. Мы предлагаем заказчикам такие решения, когда для реализации проекта от разных изготовителей берётся только самое лучшее, чтобы выстроить оптимальное решение для конкретного, данного случая.

У одного из компаний-гигантов, говорят, есть такой слоган: «Чего не сделают наши менеджеры, сделают наши юристы». Всякий большой проект для них начинается не с главного менеджера, ведущего проект, а с главного юриста. И они частенько используют любую промашку или опоздание партнёра или заказчика, чтобы потом в документах отразить недостатки и, при необходимости, в суде отстоять свою правоту и свои деньги. А в случае с использованием евросоюзных денег, когда тщательно прописана каждая процедура и сроки, это становится решающим. Промахнулся – возвращай евросоюзные деньги и плати свои.

Ещё один момент: даже если ты уверен в своей правоте, то ты со своими небольшими финансовыми возможностями, ввязываясь в судебный процесс на неопределённое время, изначально находишься в более неудобном положении, чем гигант, который может спокойно потерпеть 5-10 лет, пока суд определит, кто прав, а кто виноват. Деньги-то на это время у тебя выводятся из оборота.

Поэтому мелкие компании или такие небольшие государства, как Литва, часто уступают диктату компаний-гигантов.

Но чтобы понять это, нашему государству потребовалось время. И немало. Поэтому хотелось бы, чтобы до понимания других важных вещей мы у себя в Литве доходили как можно быстрее.

Адольфас РУДЗЯНСКИС,

Александр ШАХОВ.