Калининград: противостоять Европе, а не материковой части России (Stratfor, США)

Калининград, когда-то один из самых процветающих регионов России, сильно пострадал от санкций Запада против Москвы. Русский эксклав, считает автор литовского происхождения, скорее будет смотреть на Европу, чем на остальную часть России.

Москва стремится обеспечить развитие Калининградской области с помощью инфраструктурных проектов

Многие в Прибалтике гордятся своими скорее европейскими манерами, чем русскими.

Расположенный между членами Европейского союза, Польшей и Литвой, Калининград, самый западный форпост России, всегда вызывал большой интерес у многих — и не только из-за его военного значения и пестрой многовековой истории.

Действительно, территория, которая сейчас является Калининградом, в разное время была под властью Тевтонского ордена, Пруссии, империалистической Германии, Советов и, наконец, России. Для многих, таких как я, кто ностальгирует по советскому прошлому и живет неподалеку, эксклав притягателен своей близостью и сохранением реликвий советского прошлого.

Путешествуя по Куршской косе, находящейся под защитой ЮНЕСКО, я обнаружил, что меня убаюкивают воспоминания — в конце концов, у меня было достаточно времени для размышлений. Хоть путь был всего 140 километров (87 миль), он лежал через извилистые дороги (деревья царапали стенки автобуса) и проверку на литовской и российской границе, все это вместе заняло аж пять часов. Поездка в Москву и в Калининград были моими первыми поездками за пределы Литвы, в 1990 году я был подростком, когда неповоротливый советский бегемот задрожал от стремления балтийских республик обрести независимость.

Во время тех поездок я, как и любой неопытный путешественник, чувствовал неловкость; однако на этот раз я чувствовал беспокойство без четкой причины. «Не написал ли я слишком много плохих слов о России и о ее президенте? Брось, Линас, другие написали гораздо больше, и у них все хорошо», — говорил я себе, пытаясь успокоиться.

В ожидании пассажиров у автобуса возле ограждения, разделяющего пограничный пост Литвы и близлежащий лес, пара лис выпрыгнула на газон, так и подстегивая пошутить про то, что они могут быть шпионами Кремля — возможно, из-за белуги, которую Норвегия поймала на своем побережье в апреле якобы с русским шпионским ремнем безопасности на шее. «Русские или литовские — они такие милые», — сказал кто-то рядом.

Я старался бороться с всепроникающей торжественностью в воздухе: непосредственная близость России вызывает в подсознании такие чувства, и это меня напрягает. На российском контрольно-пропускном пункте пограничник смотрела то на меня, то в паспорт, сравнивая фотографию с моим бородатым лицом и испытывая меня, казалось бы, всепроникающим взглядом. Я не смог удержаться от слабой улыбки, глядя на нее. Или был повод для беспокойства?

Входит в Европу?

История Калининграда восходит к 1255 году, когда здесь было построено старопрусское поселение Твангсте. В период с 1255 по 1945 годы город был немецким и назывался Кенигсберг, затем, только в конце Второй мировой войны, город стал русским и был назван в честь советского лидера Михаила Калинина.

Но как только вы попадаете в Калининград, «русский» — не совсем то, что многие хотели бы услышать. Для многих местных жителей самым большим комплиментом будет сравнение с Европой и европейцами, а не с Россией и другими русскими.

«По факту, многие калининградцы путешествовали только в страны Евросоюза, будь то Польша или Литва, но ни разу за свою жизнь не были в материковой России. В этом смысле мы действительно уникальны», — сказал мой друг Рамунас, часто приезжающий в Калининград (как и другие опрошенные для этой статьи, он попросил указывать только его имя). Рамунас поселился в Паланге, живописном литовском курорте на побережье Балтийского моря, почти 20 лет назад, но каждые два месяца он возвращается в Калининград, чтобы проведать свою восьмидесятилетнюю мать.

По правде говоря, до 2014 года, когда российский рубль рухнул из-за санкций Запада, калининградцы жили жизнью, которой завидовали многие другие россияне — отчасти благодаря статусу эксклава как свободной экономической зоны, налоговым льготам и прочим новаторским подходам к бизнесу. Тогда средняя заработная плата выросла до более 2000 долларов в месяц для многих специалистов, в то время как цены на основные продукты питания были стабильны и доступны как для «белых воротничков», так и для рабочих. Цена на газ тоже была смехотворно низкой — менее 50 центов США за литр. К 2014 году большей зарплатой могли похвастаться только жители мегаполисов вроде Москвы.

Но российский финансовый кризис 2014-2015 годов сильно ударил по россиянам и калининградцам. «В результате кризиса и реструктуризации моей компании, что привело ко многим сокращениям рабочих мест и снижению заработной платы, в 2014 году я начал считать свои деньги», — сказал мне Сергей, работающий в руководстве калининградского филиала российского телекоммуникационного гиганта Ростелеком.

Сергей — активный сторонник России и ее президента Владимира Путина. «Запад хочет сбить нас с толку. США обманули нас, когда в 90-х пообещали не расширять НАТО. Но взгляните — сейчас Россия окружена их военными базами», — говорит он.

По словам Сергея, до 2014 года его новая квартира обошлась ему примерно в 200 000 долларов, сейчас же она стоит не больше 100 000 долларов из-за инфляции в рублях: «Всегда есть цена: на то, кто ты, и на то, за что ты выступаешь».

На другой стороне улицы от офиса Сергея на Ленинском проспекте, главной улице Калининграда, расположен гигантский безжизненный бетонный монстр: он должен был стать муниципальным зданием, но его строительство довольно быстро прервали — хотя, чтобы освободить для него место, снесли исторический замок: «Я даже не знаю, почему (они остановили строительство). Вот как это происходит в России: мы легко увлекаемся гламурными, умопомрачительными, дорогостоящими идеями, а затем легко позволяем им рушиться и гореть».

Еще один хороший пример русского величия в Калининграде — Арена «Балтика», современный футбольный стадион на Октябрьском острове, где прошли четыре игры Чемпионата мира по футболу 2018. Первоначально в проект хотели вложить около 11 миллиардов рублей (171 миллион долларов), но в итоге он обошелся дороже. Теперь стадион на 35 тысяч мест пустует, даже когда в городе проходят мероприятия.

Сегодня значительная часть Калининграда, от железнодорожного вокзала Южный, где скучающие военнослужащие останавливают пассажиров и просвечивают их багаж, до моста со знаменитым видом на Кенигсберский собор (где похоронен великий немецкий философ Иммануил Кант) усеяна устаревшими, изношенными зданиями советской эпохи. Некоторые из них, вроде кафе с красно-белыми полосами на Ленинском проспекте, до сих пор носят знак качества советских времен.

На протяжении многих лет Советы пытались полностью перестроить город, уничтожая все, что они считали остатками немецкого империализма. Однако им не удалось избавиться от прошлого, а значит, немецкое наследие в городе все еще сохраняется. Среди мест, которые стоит посетить, не только музей Иммануила Канта на острове Кнайпхоф, но и Калининградский областной историко-художественный музей, в котором есть экспонаты Прусского краеведческого музея Кенигсбергского замка, и Калининградский музей янтаря, расположенный в «Башне Дона» возле Росгартенских ворот. В городе также есть «Музей Мирового океана», расположенный на бывшем исследовательском судне «Витязь» на берегу реки Преголя.

Статуя Калинина на железнодорожном вокзале «Южный» на юге города и находящийся рядом бюст Владимира Ленина почему-то не были украшены венками. В тот ветреный день, когда я был в городе, похоже, я был единственным, кто этим заинтересовался. Зеленоватый налет на военном плаще Калинина дал ясно понять, что о нем давно забыли.

Я даже осмелился проверить свое наблюдение у пожилого дворника. «Почему нужно так заботиться о памятнике? Поклоняются ли другие европейские нации своим покойникам? В наше время людям не нравится жить, оглядываясь назад, в прошлое», — ответил он, размахивая метлой.

Здесь, у подножия памятника Ленину, я вспомнил свою первую поездку в Москву в 1990 году, когда очередь на вход в мавзолей Ленина тянулась на несколько сотен метров. В последние годы чиновники несколько раз закрывали Мавзолей, чтобы поддерживать сохранность тела Ленина, и с каждый разом после очередного открытия очереди становились все меньше, так что даже появились призывы предать его тело земле. В Калининграде же местные власти просто перенесли статую Ленина из похорошевшей северной части города на юг.

Времена меняются

Калининградцам явно не нравится, когда их сравнивают с соотечественниками на материковой части России. Я не могу избавиться от чувства, что они страстно желают провести невидимую линию между ними и остальной частью страны.

«У них своя жизнь, у нас своя. Что радует в Москве и в Путине, так это то, что это не мы устраиваем митинги и не мы выходим на улицы, как это было когда-то, — бойко рассказывает мне 65-летняя продавщица в киоске. — Я бы хотела остаться с внуками дома и жить счастливой пенсионерской жизнью, как это делают все нормальные люди, но с пенсией в 15 тысяч рублей (235 долларов) я вынуждена работать в киоске, чтобы в конце месяца добавить к этой сумме столько, сколько возможно».

Несмотря на экономические проблемы, жизнь в Калининграде, безусловно, отличается от остальной части России. «Мы действительно европейцы, — похвасталась молодая продавщица секс-шопа, одного из 10 подобных магазинов на Ленинском проспекте. — Мы любим жизнь, наш город и часто занимаемся любовью. Вы вряд ли найдете секс-шоп, не говоря уже о нескольких секс-шопах, на главной улице любого другого российского города».

Моя знакомая ЛГБТ-пара, Сергей и Михаил, недавно получили «Карту поляка», которую Варшава выдает этническим полякам из стран бывшего Советского Союза. Они заканчивают ремонт своей квартиры в Гданьске, польском морском порту, и, по их словам, довольно много калининградцев с польскими корнями обращаются за картой. «Хоть в Калининграде много европейского, настоящую Европу и ее свободы можно найти только за границей, и уж точно не в этой стране, не в России», — презрительно говорит Михаил.

Калининград может быть отделен от остальной части России — физически и культурно — однако, очевидно, все еще существует множество физических и культурных барьеров, отделяющих его от остальной части Европы.

Автор: Линас Егелевичус (Linas Jegelevicius) для Stratfor, США, перевод ИноСМИ