Большой океан музыки /добавлено видео/

Красиво начался осенний цикл музыкальных салонов в Российском генконсульстве Клайпеды: волшебную музыку гостям салона представили известные музыканты Литвы.

Генконсул РФ в Клайпеде Александр Грачёв и его супруга Ирина подарили своим гостям замечательный вечер классической музыки в исполнении скрипачки Виктории Чепинскене и пианистки Гедре Шпечкаускайте.

Молодыми, но уже имеющими достаточно широкую известность в мире музыки исполнителями была представлена камерная версия шедевра неподвластного времени произведения «Времена года» венецианского композитора Антонио Вивальди.

Супруги Грачёвы рассказали о музыкантах, об авторе одного из известнейших музыкальных произведений в стиле барокко, сопроводив начало каждого цикла из 4-х концертов сонетами, задавшими нужное настроение.

Выступление литовских музыкантов помог осуществить скрипач и дирижёр Вильгельмас Чепинскис — один из самых ярких скрипачей Европы, уроженец Каунаса, стипендиат фонда Новые имена.

Маэстро выступает по всему миру, с А.Грачёвым он, например, встречал в 1991 году в США.

Вильгельмас в одном из интервью очень верно отметил: «Музыка – единственный язык в мире, где без слов люди понимают друг друга. Тогда не чувствуешь ни границ, ни национальностей, ничего – только большой океан музыки и другой океан – публики».

Бархатный вечер закончился тёплым общением за чашечкой чая.

Фото автора

Скрипач и дирижер Вильгельмас Чепинскис — один из самых ярких скрипачей Европы, родился в 1977 году в Каунасе. В десять лет впервые выступил в с Литовским национальным симфоническим оркестром, исполнив Второй концерт для скрипки Венявского. Окончив Джульярдскую школу музыки в Нью-Йорке у Дороти Делэй, он продолжил образование в Литовской музыкальной академии в классе своего отца Станисловаса Чепинскиса. Также принимал участие в мастер-классах Ицхака Перлмана.

В 1997 году Чепинскис дебютировал в Карнеги-холле (Нью-Йорк), в 1999 году в Консертгебау (Амстердам), в 2000 году в Большом зале Московской консерватории. Скрипач гастролирует в Европе, США, Канаде, Японии, России. В 2004 году он выступил создателем струнного ансамбля Camerata Klaipeda, в репертуар которого входит музыка от эпохи барокко до наших дней.

— Вильгельмас, Вы начали заниматься музыкой в 4 года. Сразу выбрали скрипку или это был выбор родителей?

— Так как мои родители работали в оперном театре – отец скрипач, окончил Рижскую консерваторию по классу профессора Брюкнера (дедушки Гидона Кремера), мама певица – я фактически рос в оперном театре. Ну, вот папа и решил, что буду скрипачом, так как я его просил сделать из картона скрипочку. Он был моим главным педагогом.

— Как Вы считаете, детство для вундеркинда – время каторжной работы или счастливый билет в будущее?

— Специальность скрипача – это само по себе работа «не подарок». Тебя не спрашивают, хорошо ли ты себя чувствуешь или плохо, идешь на сцену и должен показать, на что способен. Публика не прощает промахов, она всё чувствует и знает. Я в детстве занимался с папой, потом поступил в музыкальную школу, там был педагог, но папа всегда присутствовал на уроках, и если ему что-то казалось не так, он сразу говорил «простите, мы с этим не согласны» или «он так не будет играть». Дома всегда занимались вместе, после чего шли на лыжах кататься или по лесу гулять. Красивое время было…

— Расскажите о Вашей встрече с Иегуди Менухиным.

— Встреча с лордом Иегуди Менухиным состоялась в Вильнюсе 1998 году, когда Литовская музыкальная академия наградила его званием Почетного доктора. Кто-то ему сказал про меня, и он попросил организаторов, чтобы на торжественной церемонии я сыграл для него. Играть ему, а для меня он был Musical God, было очень непросто. Я сыграл довольно сложное произведение Венявского «Вариации на оригинальную тему». После того, как я закончил, он подошел ко мне, обнял, расцеловал, и я увидел в его глазах слезы. Он сказал, что такой игры он очень давно не слышал, что моя игра ему напомнила фантастическую игру Яши Хейфеца, и он верит, что я являюсь продолжателем чрезвычайно высоко Хейфецом поставленных музыкальных стандартов. Конечно, услышать такие слова от живой легенды скрипки было для меня большим вдохновением. Вскоре после он позвал меня в большой тур с Лондонским Симфоническим Оркестром, но не суждено было мне с ним сыграть… Во время моих концертов в Канаде в газетах я прочел, что Менухин умер.

— Кто из музыкантов нашего времени оказал влияние на Ваше творчество?

— Я с детства был окружен разными дисками с записями старых мастеров скрипки. Я считаю, что тогда была золотая эра скрипичной игры. Ведь главное в музыке – что-то сказать свое и не бояться интерпретировать музыку так, как сам чувствуешь. Сегодня, к сожалению, таких больших индивидуальностей я не вижу. Да, очень многие очень хорошо играют на скрипке, но этого мне лично недостаточно. Самое большое влияние на меня оказал Яша Хейфец.

— Ваши репертуарные пристрастия? Есть ли какое-нибудь известное скрипичное концертное произведение, который Вы не любите и принципиально не играете?

— Думаю, нет таких опусов, которые я бы принципиально не играл. Но у меня есть такая возможность, слава Богу, чаще всего самому выбирать репертуар и то, что хочется сыграть. А если какую-то музыку (особенно современную) я не понимаю, то не спешу с выводами, что музыка плохая. Скорее всего, я еще до нее не дорос. Но, конечно, далеко не вся современная музыка гениальна.

— Сколько раз Вы выступали в Москве? Какие это были программы и с кем из российских музыкантов Вы выступали?

— Первый раз я выступал в Москве в 1990 году в Колонном зале. Я был единственным скрипачом из республик Советского Союза, кто был отобран в стипендиаты фонда Новые имена. В 1991 году я поехал учиться в Джульярдскую школу музыки в Нью-Йорк, и наши связи с Россией на много лет прервались. В 2000 г. я выступил в Большом зале консерватории с Концертом М. Бруха и был очень счастлив, что могу снова выступать в России. Я даже до Сибири добрался.

Что касается культуры, ваша страна стоит на равных с такими странами, как Германия, Италия, Австрия, США. Без России мировая культура была бы значительно меньше. И когда я еду выступать в Россию, неважно где, даже в Березниках Пермского края, я чувствую особую ответственность перед российской публикой, потому что она слышала всех самых больших артистов и удивить русскую публику очень нелегко.

Но когда после концерта начинается овация – вот тогда понимаешь, что жизнь музыканта, хотя очень сложна, но и в ответ дает очень много. Ведь музыка – единственный язык в мире, где без слов люди понимают друг друга. Тогда не чувствуешь ни границ, ни национальностей, ничего – только большой океан музыки и другой океан – публики.

Там, где заканчиваются слова, начинается музыка. Я горжусь, что мне посчастливилось стоять на одной сцене с такими музыкантами, как Ю. Башмет, Г. Кремер, Д. Герингас, В. Спиваков и более молодые – М. Березницкий, Б. Андрианов и другие.

— Известен ли ваш ансамбль Camerata Klaipeda за пределами Литвы?

— Да, с Camerata Klaipeda мы выступали во многих странах, в том числе в России, в Московском Доме музыки. Я получил замечательные отзывы критиков.

— Ходит ли на ваши концерты литовская молодежь?

— К счастью, у нас в Литве молодежь ходит на концерты классической музыки.

— Ваши впечатления от совместной работы с московским оркестром Musica Viva?

— Оркестр Musica Viva – коллектив высочайшего профессионального уровня и с мировым именем, так как им руководит известный в мире музыкант Александр Рудин. Мне посчастливилось один раз сыграть с этим коллективом в Калининграде, и когда я получил приглашение приехать в Москву и сделать полную программу, я был очень этому рад. Это большая честь стоять за дирижерским пультом этого коллектива на московской сцене.

— На каком инструменте Вы играете?

— Я играю на замечательном и редком инструменте Пьетро Ансельми, мастера из Кремоны, жившего в самом начале 17 века. На нем жильные струны, инструмент настроен в стиле Яши Хейфеца.

Беседовала Алла Алешина,

belcanto.ru