The Economist (Великобритания): российская экономика изолирована от глобального обвала

Российская экономика в нынешней ситуации должна была прийти в упадок, но этого не произошло. Владимир Путин такому положению дел определенно рад, пишет автор. Он порассуждал о причинах, почему Россия оказалась «менее чувствительна к такого рода шокам», и пришел к выводу, что стране следует ожидать не экономического коллапса, а социального.

Владимир Путин, конечно же, доволен своими действиями. Российская экономика должна была находиться в кризисе, но этого не происходит. COVID-19 вызвал глобальный коллапс. Цена на нефть упала ниже 30 долларов за баррель, и теперь она стоит наполовину дешевле, чем два месяца назад. Продажа нефти и газа традиционно составляют две трети российского экспорта. В результате котировки рубля стали падать. Российская валюта потеряла почти треть своей стоимости с начала января.

Однако сегодня и самые богатые страны находятся в сложном положении. Чтобы смягчить удар, они занимают в долг внушительные суммы, тогда как российская экономика демонстрирует мало признаков паники. Это происходит не в результате диверсификации, побежденной коррупции, защиты права собственности, усиления конкуренции, притока инвестиции или роста экономики. Ничего из вышеперечисленного не отмечается. Вероятнее всего то, что российская экономика менее чувствительна к такого рода шокам, поскольку она уже занимается самоизоляцией на протяжении последних шести лет. Сразу после того, как Путин незаконно аннексировал Крым и спровоцировал войну на Украине, Запад ввел санкции в отношении России, а Россия ввела санкции в отношении Запада. После этого задача российской макроэкономики состояла не в том, чтобы способствовать росту, а в том, чтобы создать экономику в виде крепости, способной выдержать сильный шок. Эта политика была направлена на поддержку фискального правила 2017 года, согласно которому бюджет страны должен быть сбалансирован, исходя из цены на нефть чуть выше 40 долларов за баррель. Все, что выше этой отметки, направлялось с прицелом на «черный день» в специальный фонд, который в марте этого года уже составил 7,3% валового внутреннего продукта (ВВП).

В результате Россия в настоящее время имеет самые большие золотовалютные резервы в мире, которые составляют почти 570 миллиардов долларов. Олег Вьюгин, бывший сотрудник Центрального банка и Министерства финансов, так объясняет существующий подход: «Мы защищены от внешних потрясений и иностранных врагов, потому что у нас есть современное оружие и ракета, но еще и потому, что у нас есть золото и резервы». Кроме того, Россия повысила пенсионный возраст для своих граждан, а также увеличила сбор налогов за счет внедрения цифровых технологий. Михаил Мишустин, главный сборщик налогов, был недавно назначен на пост премьер-министра.

Разумеется, российская экономика продолжает оставаться крайне зависимой от цен на энергоносители и сырьевые товары. Резкое падение цен на нефть, частично вызванное решением самой России выйти из сделки со странами ОПЕК, может лишить правительство в этом году примерно 2 триллионов рублей (25 миллиардов долларов). Рискованная ставка России на то, что она может увеличить свою долю на рынке и выдавить из этого бизнеса американские сланцевые фирмы, может ударить в ответ по ней самой в том случае, если Америка решит заключить свою сделку с Саудовской Аравией за счет России, считает независимый аналитик Кирилл Рогов. Однако пока у России более чем достаточно резервов для того, чтобы продержаться несколько лет. Падение котировок рубля сократило ущерб, причиненный государственным финансам из-за обвала цен на нефть. Западные санкции также во многих случаях лишили особого смысла то обстоятельство, что западные товары сегодня стоят дороже в рублях.

Будучи отрезанными от международных рынков капиталов с 2014 года, российские компании вынуждены были сократить объемы заимствований. В то время как западные фирмы воспользовались низкими процентными ставками и накопили долгов, российский корпоративный долг упал ниже 50% ВВП, тогда как соотношение государственного долга к ВВП составляет значительно меньше 20%. С учетом того, что российский экспорт в большинстве своем состоит из сырья, он в меньшей степени уязвим в том случае, если происходят разрыв глобальных цепочек поставок. «Если вы путешествуете на лошади, то вам не надо беспокоится о том, что может закончится бензин», — замечает Наталья Орлова, главный экономист Альфа-Банка.

Кроме того, Россия теперь в большей мере может полагаться на свои собственные силы. Ее контрсанкции, введенные в отношении продовольственного импорта из стран Евросоюза, послужили стимулом для развития собственного сельского хозяйства, и в результате доля импортируемого продовольствия за последние пять лет сократилась на треть и теперь составляет всего 24%.

Жизнь в изоляции имеет свои негативные стороны, и это после вспышки коронавируса смогли открыть для себя многие, кто находится за пределами России. Россия беднее, чем ей следовало бы быть. Средний рост ее экономики с 2014 года составляет ничтожные 0,6%, то есть, всего пятую часть от среднего глобального уровня. Количество малых и средних предприятий сократилось. Квазигосударственные фирмы, контролируемые близкими друзьями Путина, расширились. Получение выгоды за счет манипулирования законодательством и экономическими условиями (rent-seeking) неуклонно распространяются, а это означает, что возможности для честных и старательных участников экономики оказываются крайне незначительными.

Экономическое воздействие коронавируса, распространение которого в России, возможно, является более масштабным, чем это утверждает правительство, скорее всего, лишь углубит существующие в России структурные проблемы. 25 марта Путин объявил о мерах в условиях распространения коронавируса, которые оказались бледной имитацией масштабных экономических пакетов, объявленных западными правительствами. В основном, оплата предложенной регулировки возложена на российский средний класс.

Вместо полного закрытия Путин объявил о введении в России недельных каникул. Кроме того, малые и средние предприятия получают налоговые каникулы сроком на шесть месяцев в отношении уплаты корпоративного налога (НДС все равно придется платить). Отчисления в социальные фонды, которые предприятия платят от имени своих сотрудников, сокращены наполовину и составят 15%.

Меры президента по поддержке благосостояния являются относительно скромными. Правительство собирается увеличить детские пособия до 5000 рублей (63 доллара), а пособие по безработице будет увеличено на треть и составит 12 тысяч рублей. Те люди, которые в результате болезни потеряют более 30% своего дохода смогут отсрочить выплаты по ипотеке, а также по некоторым другим кредитам.

Для компенсации такого удара по государственному бюджету Путин увеличил налоги на дивиденды, получаемые от офшорных активов с 2% до 15%, что, по сути, является новым налогом на богатых. Введенный пакет наглядно демонстрирует, что Путин больше беспокоится о поддержке государства, чем о сохранении российской рыночной экономики в том виде, в котором она находится в настоящее время.

Как отмечает Рубен Ениколопов из расположенной в Москве Высшей школы экономики, самый большой риск, с которым сталкивается Россия, связан не с экономическим, а с социальным коллапсом, который может произойти в том случае, если миллионы людей потеряют средства к существованию, а находящиеся в тяжелом состоянии частные фирмы еще больше сократятся. Путин уже давно говорит о возрождении социально ориентированного государства советского стиля. Нынешние риски могут показать, что вместо этого он создал корпоративное государство, которое мало интересуется жизнь простых граждан.

Редакционная статья The Economist, Великобритания, перевод ИноСМИ