Война за память

Говорят, что смысл истории в том, чтобы переписывать её заново. Поэтому её и переписывают каждый раз, смещая акценты то в одну, то в иную сторону, в зависимости от того, какими нужно представить события прошлого. И у каждого государства - своя история, свой персональный миф. Это очевидно, закономерно, это даже необходимо для формирования государственной идеологии. Ведь национальные мифы создаются так же, как и любая религия - в их основе должны быть Герои и их великая Жертва. Не случайно многие национальные герои на плакатах и портретах внешне отдалённо напоминают Христа, как, например, Че Гевара.

Постепенно в ходе обрастания новыми деталями и стирания неблагоприятных фактов национальные мифы выкристаллизовываются в национальный эпос, который прочно входит в сознание народа. На национальных мифах, исполненных героизма, и на рассказах о катастрофах прошлого, вызывающих слёзы и возбуждающих ярость несправедливостями, которые пришлось пережить стране, воспитывается подрастающее поколение. В национальном мифотворчестве также важную роль играют флаги, символы, парады, памятные мероприятия. На этом строится национальная идентичность, поэтому сомневаться в национальной истории опасно, так как это равносильно подрыву основ общества. Не случайно во многих странах каждый, кто на это осмелится, подвергается преследованиям и осуждению. Ведь если признать национальную историю ложью, то весь привычный мир потеряет смысл, что может повлечь за собой разрушение социальных норм, экономических институтов и даже законов.

Но что делать, когда один исторический миф противопоставляется другому, когда у одного отдельного народа вдруг отнимается право верить в своих героев? Вот тогда и возникает война за историю, война за память. Ведь конфликты вырастают не только из территориальных претензиий. Не менее катастрофично посягательство на святое - память предков. Невозможно у евреев отнять или опровергнуть память о Холокосте, а у армян память о геноциде. Невозможно отнять у России право на память о великой Победе во Второй мировой войне. А у стран Балтии нельзя вытравить память об оккупации. Невозможно у литовцев отнять веру в подвиг партизан, и вера эта легла в формирование национальной государственной идеологии, построенной на возвеличивании борьбы за Независимость. Но точно так же невозможно отнять у многих граждан Литвы веру в подвиг советского солдата на Второй мировой войне, так как во многих семьях ещё жива память о воевавших и погибших в войну родственниках.

И хотя в этих исторических религиях есть взаимоисключение, они, тем не менее, могут сосуществовать, если ни с одной, ни с другой стороны не будут осуществляться попытки их стравливания. Ведь могут же мирно сосуществовать ислам, христианство, иудаизм и т.д. Более того, право на свободу вероисповедания у нас закреплено Конституцией. Так почему же нельзя охранять и веру каждого в свою историю? Но в том-то и беда, что главная роль в стравливании историй отводится политике. И такая война за память страшна тем, что в ней не может быть победителя.

Центром исторических манипуляций, разъединяющих народы и нации, в последнее время всё чаще становится 8 мая. Спустя 75 лет лет отдельные страны всё чаще вспоминают об окончании войны в чисто национальном ключе. Из-за исторических обид оспаривается не только роль СССР в победе над нацизмом, но даже осуществляются попытки переложить и развязывание войны на Советский Союз, который во Второй мировой войне потерял около 27 миллионов человек, и вину за Холокост.

Так, накануне 8 мая депутаты парламента Литвы Л.Кащюнас и А.Ажубалис, зарегистрировали законопроект, который предлагает внести 17 сентября в список памятных дат как день агрессии СССР против Европы. В этот день, по словам этих политиков, Красная Армия напала на Польшу. «Вину за Холокост, который совершали при сотрудничестве с нацистами, этнические чистки, ссылки жителей, убийства политических оппонентов сваливают на порабощённые тогда советской и нацистской властью народы, включая литовцев, латышей, эстонцев, поляков и украинцев. Такое сваливание вины искажает историческую правду, вводит в заблуждение и наносит вред имиджу этих стран в мире», – говорится в пояснении к документу. Правда, в нем опускается тот момент, что уже 19 сентября Красная Армия вошла в Вильно, принадлежавший на тот момент Польше, чтобы вернуть его Литве. Безусловно, предшествовал этим событиям пакт Риббентропа - Молотова, пересматривающий границы Европы, и руководство современной России не раз выступало с публичным осуждением этого документа. Но нивелировать таким образом роль СССР в победе над фашизмом - это грубое искажение реальных фактов. Подобный ревизионизм даже чреват тем, что возвеличивание трагедии одной нации за счёт унижения памяти другой ведёт к непреодолимому противостоянию народов.

Точку в этой дискуссии в очередной раз поставила Германия. «Нападением на Польшу только Германия единолично развязала Вторую мировую войну. И Германия единолично несет ответственность за преступления Холокоста, совершённые против человечности. Тот, кто сеет сомнения в этом и навязывает другим народам преступную роль, поступает несправедливо по отношению к жертвам. Он злоупот­ребляет историей и раскалывает Европу», - написали на страницах немецкого журнала «Der Spiegel» министр иностранных дел ФРГ Хайко Маас и директор Института современной истории в Мюнхене Андреас Виршинг.

Попытки исторического ревизионизма чрезвычайно опасны, отмечают международные историки. Страницы истории должны быть не поводом для взаимных претензий, а основой для примирения и партнёрства.

«Как можно закрепить 8 мая в европейской памяти, чтобы эта дата объединяла нас? Здесь необходимы два момента: готовность включить в нашу память точку зрения других - как боль жертв, так и ответственность преступников. И мужество проводить чёткое различие между жертвой и преступником, между мифом и историческим фактом», - заключают Маас и Виршинг.