Очень свободная аллея Ностальгический рассказ-быль

В каждом городе есть центральная, главная или любимая улица. В больших городах их несколько, и у каждой найдутся сторонники, утверждающие, что их улица - самая-самая.

В прошлом мне пришлось побывать во многих столицах Европы, да и в крупных городах Союза. Возьмём, скажем, Париж, Елисейские поля. Это начинающийся от площади Звезды (де Голля) широченный проспект с кучей несущихся в обе стороны машин, обсаженный по краям двойными рядами деревьев.

Там самые дорогие в городе магазины и самое дорогое жильё, предпочитаемое бомондом. Но уж уютной эту улицу никак не назовёшь. Этим же недостатком можно «наградить» и Невский проспект в Питере, впрочем, как и многие другие города.

А сейчас присмотримся к центральной улице Стокгольма – Дроттинггатан. Узенькая пешеходная улочка, заложенная тротуарной плиткой, почти без деревьев, с кучей опять же дорогущих магазинов, но главное не в этом. Улица уже не принадлежит шведам. Её давно оккупировали толпы туристов, галдящих на всех возможных языках. Вот с такими «центральными» улицами в мире много городов и столиц.

Но есть в старушке Европе один городок, главная улица которого соединяет в себе достоинства административного, культурного, торгового центра, но главное, ставшая центром общения горожан.

Там на постоянной основе, круглогодично существуют: дискуссионный клуб; подиум моды; место демонстрации физической красоты и совершенства, причём с молчаливой или высказанной вполголоса оценкой; место совершения курьёзов, достойных Книги рекордов Гиннесса; и … непременно центр распространения, а зачастую и рождения городских новостей и сплетен.

Счастливым обладателем этого многогранного уличного достоинства является город Каунас с его жемчужиной - Аллеей Свободы (Laisvės Alėja).

Кстати, название это достаточно символичное, и не только по причине привязки к историческому событию - восстановлению самостоятельного Литовского государства, а скорее, по возможности свободного самовыражения горожан на этом месте. Конечно, если эти проявления не вызывают отторжения окружающих.

Если же обратиться к истории, к середине ХIХ века, то по плану застройки города, бывшего тогда центром Ковенской губернии Российской империи, улица называлась Николаевский проспект, в честь великого князя Николая Александровича.

Примечательно, что на формирование облика улицы повлиял небезызвестный Пётр Столыпин, будучи с 1889-го по 1902 год предводителем Ковенского уездного дворянства.

Но грянула Первая мировая война, город оккупировали немецкие войска, и в 1915 году улице «посчастливилось» носить имя Кайзера Вильгельма. На этом метаморфозы с названием улицы не закончились.

В 1940 году в Литву вошли советские войска, и Аллея Свободы, естественно, превратилась в Сталинский проспект, который просуществовал до хрущёвской оттепели. А в 1961 году, то есть ещё в советские времена, вернулось прежнее «свободное» название.

Кстати, немного об определении улицы: проспект или аллея?

Слово «проспект» пошло от строящегося Петербурга, где создавались широкие и прямые улицы, соединяющие важные части города, по старому - «першпективы», но в нашем случае соединение разорвано сакральным сооружением – костёлом Святого Михаила Архангела.

Тут уместна маленькая ремарка: совершенно нелепо смотрится костёл в здании, выстроенном в неовизантийском стиле. Первоначально этот собор принадлежал православной гарнизонной церкви того же святого.

Второй вариант названия – аллея - определяет наличие деревьев. Да, они есть, но посажены не по краям, что и характеризует аллею, а посередине! Значит, самое уместное обозначение улицы – бульвар!

Но что уж теперь судачить - как есть, так есть. Тем более что это название и официально, и в обиходе царствует уже почти 60 лет. А теперь посмотрим, что позволяет этой улице быть центральной в городе.

Ну, во-первых, это место расположения. Аллея Свободы протянулась более чем на полтора километра и соединяет подножие Зелёной горы (Жалякальниса) со Старым городом, основанным 655 лет тому назад. На этой улице расположены Центральный почтамт, мэрия, театры – драматический и музыкальный, музеи – художественный и зоологический, наиболее популярные рестораны и кафе, школа, костёл, одно из зданий Технологического университета и т.д. Но не только это определяет популярность улицы.

Главное – дух, царящий здесь. Любой каунасец, находящийся на аллее, твёрдо убеждён, что он - в центре города и в центре событий. А патриот полиса ещё, несомненно, верит, что это и есть центр Литвы, Европы, а возможно, и мира. И у него для этого есть некоторые основания.

Дело в том, что в межвоенный период, с 1919-го по 1940 год Каунас являлся столицей Литвы, а весь Вильнюсский край на этот период стал частью Польши. По­этому в первые послевоенные годы в Вильнюсе литовцев проживало менее четверти, а Каунас отличался подавляющим преобладанием этнических литовцев, которые в настоящее время составляют 93 процента. По этому поводу в 60-70-х годах в городе была популярна поговорка: «Vilnius - rusų, Kaunas - mūsų» (Вильнюс русский - Каунас наш!).

Кроме этого, Каунас можно смело назвать колыбелью литовской культуры, так как, будучи временной столицей, город стал собирать представителей литовской интеллигенции, политической и экономической элиты, создавая этим архитектурный и творческий образ полиса - столицы государства.

В подтверждение этих слов приведу собственные впечатления. Прожив в Вильнюсе большую часть жизни, не встречал ни одной династии интеллигентов, по происхождению уходящей в конец ХIХ - начало ХХ века, а в Каунасе таких представителей десятки, а может быть, и сотни.

Но вернёмся к нашей улице. Её осознание местными жителями начинается в подростковом возрасте, когда будущие граждане начинают замечать некоторую привлекательность в противоположном поле. До этого их интересы ограничивались событиями своего двора.

Будущие юные почитатели аллеи начинают на ней проводить вечерние часы в общении с себе подобными. Причём это общение происходит чаще всего в движении, то есть в неторопливом, в обе стороны променаде вдоль центральной части бульвара, засаженного старыми липами и заставленного скамейками для праздных зевак.

«Шлифование» подошвами пешеходной зоны может продолжаться часами и измеряться многими километрами. Причём при появлении чувства усталости всегда можно оккупировать скамейку и с удовольствием предаваться лицезрению неоднократно проходящих мимо завсегдатаев. Причём разнообразить осмотры критикой, здоровой и не совсем, достоинств и недостатков объектов обозрения - от облачения до физических достоинств. Эта практика достигает таких высот, что за минуту осмотра проходящего объекта можно полчаса обсуждать его достоинства и недостатки, включая соответствие тонкостям последней моды, форму ушей, походку и разрез глаз, не говоря уже о кривизне нижних конечностей, осанке и выражении лица.

Совершенство осмотра и оценки позже приобретает цифровое выражение. То есть объект исследования классифицируется по пятибальной системе с десятыми долями. Скажем, у заслужившей 3,5 балла превалируют во внешности недостатки, а обладательница 4,2 балла состоит в основном из достоинств.

Тут уместна одна ремарка. Автору довелось побывать на первом в СССР конкурсе красоты, проходившем в Вильнюсе «Miss Lietuva 1988» (Мисс Литва 1988). Разочарованию не было границ. У комиссии в приоритетах были морально-деловые качества претенденток, а не внешние данные! Но это же не телесоревнование «А ну-ка, девушки!» 

Да любой выходец с Аллеи Свободы Каунаса заткнул бы всех членов комиссии за пояс своими познаниями относительно совершенства женского тела и лица, и того, что делает женщину женщиной – походка, осанка, манеры. Но уж никак не: комсомолка, отличница, студентка и т.д.

Когда надоедает критиковать находящихся в зоне видимости прохожих, настаёт время обсуждения мировых, союзных и городских новостей, где могут фигурировать те же прохожие, так как большинство из них знакомы не только по примелькавшимся лицам, но ещё по именам и биографиям. Но тут, как говорится, палка о двух концах, эти же прохожие могли некоторое время назад сидеть на скамейке и обсуждать уже вас, проходящих мимо.

Большинство завсегдатаев «брода», выйдя из подросткового возраста, часть времени уже уделяли популярным заведениям общепита, пальму первенства из которых уверенно удерживало в ту пору кафе «Тульпе».

Тут надо заметить, что все категории подобных заведений в Каунасе отличаются высокой культурой обслуживания и достойной кухней.

Но не всегда у бедных студентов есть средства на кулинарные изыски.

По этому поводу вспомнился случай, когда три студента – автор и два медика - прорывались в ныне почившее в бозе знаменитое кафе «Тульпе». Из средств «загула» в наличии имелся только один рубль на троих и большое желание провести вечер в приличной обстановке, а не на скамейке под моросящим дождём и осенним ветром.

Задача не из простых. Во-первых, необходимо убедить толпу страждущих кофейного уюта, что у нас якобы «заказано». Добравшись до заветной стеклянной двери, показать швейцару имеющуюся купюру, с якобы намерением, осчастливить ею стража.

Преодолев первый рубеж, быстренько сдать плащи в гардероб, пока швейцар не понял, что одурачен.

После этого уже с чистой совестью и наглыми физиономиями поинтересоваться у администратора: «Когда же он, в конце концов, усадит нас в зале, желательно подальше от оркестра».

Получив заветные сидячие места, сделать «царский» заказ на маленький кофейник кофе и сто пятьдесят граммов литовского натурального вина (сигареты свои). После этого до закрытия наслаждаться жизнью, попыхивая сигаретным дымом, и осчастливить в конце официанта чаевыми в размере одной копейки …  мол, без сдачи.

Но бывали и другие ситуации, как правило, связанные с получением стипендии. То же кафе, пять студентов за столом, на котором последовательно появлялись три бутылки шампанского. Из «закусок» только свои сигареты. Трое друзей покинули компанию, а оставшиеся попросили официанта «повторить». Тот понял просьбу превратно и притащил ещё три бутылки. Два друга переглянулись, вздохнули и милостиво разрешили оставить.

В итоге, через полтора часа они буквально вывалились из кафе на «брод» и ещё два часа очухивались на скамейке. По­утру у обоих головы имели «форму чемодана». Зато покинувшие «Тульпе» раньше, чуть не полопались от зависти, нечаянно пропустив такое мероприятие.

Случались на нашей улице и более пикантные события, вызванные обычно молодым азартом, заканчивающимся спором. Так, двое друзей поспорили на ящик пива, что один из них в полном неглиже пробежит по середине аллеи целый квартал. Спорщики не оговорили время, чем и рассчитывал воспользоваться «нудист», назначив действо на три часа ночи.

Но не тут-то было, его оппонент широко разрекламировал предстоящее событие, поэтому на него собрались поглазеть добрых полсотни зевак, в том числе и особи слабого пола.

Мероприятие всё-таки имело место, под бурное ликование собравшихся, правда, спринтер на старте для храбрости опрокинул в себя два стакана водки. Поэтому на финише, взбодрённый алкоголем, предложил оппоненту повторную пробежку за второй ящик пива. Присутствующие рукоплескали, но предложение было скромно отклонено.

Но у этого весёлого события нашлись и противники, посчитавшие эти вульгарные действия кощунственными по отношению к такому освящённому поколениями месту, как Аллея Свободы. И их было много. Тут надо сказать, что, действительно, большинство завсегдатаев улицы относились к ней достаточно трепетно. Об этом можно судить хотя бы по тому, что драки на ней практически не происходили. Отчасти по причине некоторого духа братства постоянных, даже незнакомых посетителей улицы. Но в основном, из уважительного к ней отношения. Если ситуация всё же обострялась до необходимости применения грубой силы, то выяснение отношений переносилось в ближайшие дворы и подворотни.

Ещё один уличный штрих. В летнее время по выходным на Аллее появлялись молодые люди, облачённые в чёрные костюмы и белые рубашки без галстуков. В руках у них неизменно присутствовало мороженое, кроме того они громко разговаривали, что у завсегдатаев улицы принято не было. Это были парни из окрестных хуторов и деревень. А разговаривали они громко для самоутверждения, чтобы скрыть свою робость перед большим городом. Ветераны «брода» относились к ним хоть с иронией, но благожелательно.

Вспомнилось ещё. У автора случился день рождения, можно сказать, юбилей – 25-летие. Он заказал места в приличном кафе «Тарту» из расчёта приглашённых - на 20 человек. Очень переживал за то, что кто-то не сможет прийти по той или иной причине и места будут пустовать. Действительно, не все смогли уважить юбиляра, но… гостей явилось 25 живых душ. А происходило это так.

По Аллее идёт законно приглашённый с цветком в руке. Сидящие на скамейках интересуются, мол, куда тебя несёт такого красивого? Ах, к Сашке на юбилей! И мы пойдём, щас только цветочек где-нибудь схватим.

Аллея Свободы, кроме объединяющего начала, имеет ещё и судьбоносное. На ней происходит много знакомств, которые зачастую сохраняются на всю оставшуюся жизнь. Случаются и расставания, но… Вот для примера.

Мои хорошие знакомые, парень с девушкой, продружив несколько лет, решили расстаться. На это были причины, от них не зависящие. Однако каждый день они виделись на Аллее, хоть издали, иногда в общих компаниях. Из вежливости интересовались, мол, как дела, и… чувства вспыхивали вновь. В итоге, преодолев не зависящие от них причины, поженились, родили девочку Эстер, и прожили в счастливом браке 40 лет… пока смерть не разлучила их.

И такие случаи далеко не единичны!

Кстати, о времени и месте встречи при расставании договариваться не надо, и так всё ясно – Аллея Свободы, вечером.

Но когда-то всё заканчивается, в том числе и уличное «завсегдатайство». Старшеклассники становились студентами, потом заканчивали вузы и разлетались «по распределению». Другие женятся и меняют жизненные приоритеты, в которых родной Аллее остаётся уже мало места.

Только вот проведённые на этой улице часы и годы навсегда оставляют след в душе, заставляют вспоминать о ней с ностальгией, а при любой возможности возвращаться на неё, чтобы пройтись и посидеть, сетуя на то, что знакомых лиц уже не осталось.

«И всё же, где б ты ни был,

Где ты ни бредёшь -

Нет-нет да по Каретному пройдёшь».