Один из создателей органической химии

Фридрих Вёлер (Friedrich Wöhler) родился 31 июля 1800 года в Эшерсхейме, недалеко от Франкфурта-на-Майне (Германия). Его отец, Август Вёлер, человек хорошо образованный в области философии и науки, был главным конюшим Гессен-Кассельского кронпринца, которого все очень боялись за его вспыльчивый, буйный нрав.

Однажды во время осмотра конюшен какой-то пустяк вывел из себя принца, и он стал бранить своего слугу. Август схватил толстый кнут, и сам принялся бить принца. Затем он вскочил на лошадь и бежал из Касселя. Курфюрст, боясь показаться смешным, не преследовал его.

        Фридрих Вёлер родился в доме своего дяди. Первое образование дал ему отец, развивший в нем интерес к природе и поощрявший его занятия рисованием. Отец привил ему страсть к собиранию минералов. Спустя несколько десятилетий Фридрих станет обладателем одной из самых больших коллекций в Германии и благодаря этому познакомится с Иоганном Вольфгангом Гёте.

        Фридрих больше всего на свете любил собирать и изучать минералы, проводить химические опыты. Однажды в библиотеке отца он отыскал старый учебник химии и с тех пор не расставался с ним ни на минуту. Его комната превратилась в лабораторию, каждый день в ней появлялись новые приборы и химикаты. Где и каким образом любознательный мальчик находил их, никто не знал. Фридрих испытывал огромное удовольствие даже от самого простого опыта: он зажигал кусочек серы и, не обращая внимания на удушливый газ, с восторгом наблюдал сине-фиолетовое пламя.

         Семья Вёлера в 1812г. переехала во Францию, где он поступил в гимназию. Фридриху исполнилось двадцать лет, когда он окончил гимназию. Теперь это был уже не смешной, долговязый мальчишка с торчащими ушами, а высокий изящный юноша.

         Осенью 1820 года, Фридрих переселился в Марбург. Ему нравился университет, где он учился на медицинском факультете, и он добросовестно там занимался. Но стоило ему попасть домой, как его страстно влекло к занятиям химией. Он не мог спокойно заснуть, если им не был проведен хотя бы один опыт. Безупречный порядок в комнате, наведенный хозяйкой дома, постоянно раздражал его. В конце концов он превратил эту комнату в настоящую химическую лабораторию. Ночи напролет Фридрих сидел, склонившись над колбами и стаканами, забыв обо всем на свете. В этой скромной студенческой комнате Вёлер провел и свое первое научное исследование. Он начал изучать свойства нерастворимых в воде тиоцианатов серебра и ртути.

          Вёлер продолжал исследования несколько месяцев, а потом он подробно описал явление в своей первой научной статье, которую опубликовали в «Летописях Жильберта». Статья была небольшой, но она привлекла внимание Берцелиуса, и он весьма благожелательно оценил её в своих «Ежегодных обзорах».

          Это событие вселило в молодого Вёлера уверенность в своих силах, и он решил переехать в Гейдельберг, где работал знаменитый Леопольд Гмелин, а также другие известные ученые, среди которых особенно выделялся физиолог, профессор Тидеман.

       Вёлер прибыл в Гейдельберг осенью 1822 года и как будущий врач начал работать под руководством Тидемана. Однако идея, которая привела сюда Вёлера, по-прежнему оставалась только мечтой. Он выразил желание посещать лекции профессора Гмелина, но тот, к удивлению Фридриха, отказал ему в этой просьбе: «Вы не найдете в моих лекциях ничего для себя интересного, господин Вёлер. То, чего добились вы сами, намного больше требований, которые мы предъявляем нашим студентам. Ваша статья в «Летописях Жильберта» ясно свидетельствует о ваших весьма солидных познаниях в химии. Я не хотел бы брать на себя роль оракула, но, мне кажется, у вас очень хорошие экспериментаторские способности».

       Ему разрешили работать в лаборатории Гмелина. Началась новая страница в жизни молодого ученого. Лаборатория Гмелина совсем не была похожа на его домашнюю лабораторию. Здесь было всё — и приборы, и аппараты, и химикаты. Вёлер приступил к изучению циановой кислоты и её солей. Результаты своих исследований Вёлер опубликовал в двух статьях, вышедших в 1822 и 1823 годах.

        В лаборатории Гей-Люссака в Париже над подобными соединениями одновременно работал Юстус Либих. Прочитав его статью, Вёлер был сильно удивлен разницей полученных ими результатов. Он отметил это еще в самом начале статьи Либиха. Анализ цианата ртути, полученного Либихом, дал ему основание назвать соединение гремучей ртутью, так как соль обладала очень сильными взрывчатыми свойствами.

        Однако цианат ртути, полученный Вёлером, вообще не взрывался. Не было ли допущено какой-нибудь ошибки при синтезе?

Но ошибки не было. Просто стал известен первый случай изомерии (это название дал Берцелиус в 1829 году). Вёлер изучил соединения циановой кислоты, а Либих — изомерной с ней фульминовой (гремучей) кислоты.

Успехи Вёлера в химии, его высокая культура вызвали дружеское расположение к нему не только Гмелина, но и Тидемана, по совету которого он взялся за изучение весьма важной физиологической проблемы — выделения организмом различных веществ в мочу.

Когда Вёлер в 1823 г. получил степень доктора медицины — хирурга, и уже думал стать практическим врачом, Гмелин убедил его отказаться от этого плана и посвятить себя химии. Прозорливый учитель рекомендовал своему ученику отправиться в Стокгольм к Берцелиусу. Вёлер написал шведу и через несколько недель получил следующий ответ: «Тому, кто изучал химию под руководством Леопольда Гмелина, я могу дать очень немного; но я не могу отказаться от удовольствия лично с вами познакомиться. Вы можете приехать, когда это будет Вам удобно». Вёлер от радости не чувствовал почвы под ногами.

Когда Вёлер сошёл в Швеции с корабля, чиновник, проверявший его паспорт, отказался взять обычную плату, узнав что он приехал из Германии изучать химию у Берцелиуса. «Я питаю слишком большое уважение к науке и к моему знаменитому соотечественнику,— сказал этот чиновник, — чтобы взять деньги с того, кто в погоне за знанием предпринял такое далекое путешествие».

Вёлер два года как химик-аналитик стажировался у Берцелиуса, что в среде химиков считалось очень почётным. Вёлер подружился с Берцелиусом, перевёл впоследствии на немецкий язык его труды.

         Берцелиус считал, что в органическом мире действуют иные силы и законы, нежели в неорганическом. У неорганических веществ сильно проявляются электрохимические свойства. Отличительной особенностью органических соединений, по мнению Берцелиуса, является специфическое происхождение и определяемые этим свойства. Многовековая алхимическая традиция базировалась на укоренившемся представлении о том, что неорганические вещества (особенно благородные металлы) можно получить при помощи химических превращений. Но «тела растительного и животного царств», как называли тогда органические соединения, химики выделяли лишь из «живой материи»-частей растений, животных и человека, а также из продуктов их жизнедеятельности.

         И Леопольд Гмелин, знаменитый учитель Фридриха Вёлера в Гейдельбергском университете, был твердо убежден в невозможности синтезировать органические вещества. Но Вёлер был молод и в этом сомневался. Он был согласен с выдающимся французским химиком Шеврелем, что «рассматривать это различие как абсолютное и неизменное было бы противно духу науки». В его мозгу шевелилось подозрение, что идея о жизненной силе была одной из тех ложных теорий, вера в которые препятствует прогрессу химии.

17 сентября 1824 года Вёлер, распрощавшись с Берцелиусом, выехал во Франкфурт. Будучи по образованию не химиком, а врачом, он совершил переворот во взглядах на происхождение всех органических соединений. Когда-то, ещё в лаборатории Берцелиуса в Стокгольме, он получил ни совсем обычное белое кристаллическое вещество, состав которого он не мог определить. После этого прошло четыре года. И вот настал день, когда чудо совершилось. В 1828 г. он, работая преподавателем Берлинского политехнического училища, написал письмо своему учителю И. Берцелиусу, в котором писал: "Я не в силах больше молчать и должен сообщить вам, что могу получить мочевину без помощи почек, без собаки, человека и вообще без участия какого - либо живого существа". Стороннику "жизненной силы", секретарю Шведской академии нелегко было поверить в это заявление Вёлера. Но вскоре ещё несколько химиков получили органические вещества из неорганических. Определение Берцелиусом органической химии как "химии растительных и животных веществ, образующихся под влиянием жизненной силы", было опровергнуто.

         Конечно, в домашней лаборатории трудно было получить ответ на возникавшие сложные вопросы. Требовалась настоящая лаборатория, но её он мог получить только работая в качестве преподавателя химии. Однако в Гейдельберге преподавал Леопольд Гмелин, в Гёттингене — Фридрих Штромейер, в Берлине — Эйльгард Митчерлих. Значит, надо попробовать искать место в какой-нибудь специальной школе…

        И Вёлер поехал в Берлин. Он принял предложение директора школы ремесел и искусств: 400 талеров в год, небольшая квартира и, самое главное, лаборатория. Для Вёлера в то время это был предел мечтаний.

       В 1825 - 1831 годах Вёлер преподавал химию в ремесленной школе в Берлине. Он добросовестно справлялся со своими обязанностями учителя, согласился даже читать лекции вечером для взрослых ремесленников и промышленников, интересовавшихся некоторыми вопросами химии, связанными с их повседневной практикой. Однако как только заканчивались лекции, он сразу направлялся в лабораторию. Его ждала там любимая работа.

В его химической лаборатории в этот период было сделано много открытий: синтез мочевины, получение алюминия и фосфора. В 1828 г. он был избран профессором химии.

Вёлер обладал спокойным уравновешенным характером. Многолетняя дружба связывала его с Либихом и Берцелиусом. Когда в результате научных разногласий отношения между этими знаменитыми учёными обострились, Вёлер приложил много стараний, чтобы сгладить их взаимную неприязнь.

       Работа Вёлера вызвала бурю протеста. Учёные не могли одним махом отказаться от своей прежней теории. Однако смелый новатор постепенно обретал всё больше приверженцев. Его взгляды способствовали многочисленным синтезам Марселена Бертло и разработке теории химического строения Александром Михайловичем Бутлеровым, впоследствии полностью отвергнувшим витализм и открывшим новую эру — эру органической химии.

        Из-за вспыхнувшей эпидемии холеры Вёлер в 1830 г. уехал из Берлина в Кассель, где стал преподавать в местном Техническом училище. Здесь его постигло большое горе. В 1832 г. умерла молодая жена Вёлера, на которой он женился за два года перед тем. Это был для него неожиданный удар, сильно и надолго его расстроивший.

Чтобы хоть как-то поддержать друга, Либих пригласил его в Гисен поработать в лаборатории. Там ученые начали первую совместную работу.

        По своим человеческим качествам Либих и Вёлер заметно различались. Экспансивный, увлекающийся, порой излишне эмоциональный Юстус Либих постоянно генерировал новые идеи, которые особенно увлекали молодёжь, его многочисленных учеников. Фридрих Вёлер был уравновешенным и спокойным человеком. Он не чуждался экспериментальных работ, требовавших времени и терпения. Потому-то среди его учеников было немало химиков-аналитиков. Они открывали и описывали новые минеральные и органические вещества, разрабатывали и шлифовали оригинальные аналитические приемы.

         Вскоре два молодых учёных опубликовали свою совместную статью о масле горьких миндалей. Они изучили серию новых соединений, содержащих идентичную группу атомов, не изменяющуюся при самых разнообразных реакциях этих сходных между собой веществ. Эту неизменную группу атомов, состоявшую из углерода, водорода и кислорода, они назвали прозаически «бензоилом». Когда Берцелиус прочёл об этой работе, он увидел, что она является зарёй новой эпохи в химии, и предложил для этой химической группы или радикала более поэтическое название — проин (т.е.заря).

          В Париже среди химиков много говорилось об этих исследованиях. После того, как временно закончилась его совместная работа с Либихом, Вёлер отправился в Кассель, куда его звали ещё в предыдущем году. Оттуда он писал Либиху: «Я опять вернулся сюда в мое полное одиночество. Как я был счастлив иметь возможность работать вместе с Вами. Дни, которые я провел с Вами, пронеслись, как часы, и я числю их среди счастливейших дней моей жизни».

       Пять лет провел Вёлер в Касселе. Здесь он познакомился с Юлией Пфейффер и вторично женился. У них было четыре дочери; одна из них, Эмилия, стала впоследствии его секретарём и биографом. Работа в открытой им области принесла ему славу.

        В начале 1836 года Вёлер получил предложение от университета в Гёттингене занять место умершего год назад профессора кафедры химии Фридриха Штромейера. Университет в Гёттингене пользовался славой одного из лучших высших учебных заведений Германии, и Вёлер, не колеблясь, принял предложение. Вёлер был избран из большого числа кандидатов, среди которых был и Либих. Эту должность он занимал в продолжение почти полстолетия.

Либих никогда не завидовал своему другу, которому выпала на долю эта честь. Оба друга продолжали совместную работу, и в 1838 г. они опубликовали результаты своих опытов над мочевой кислотой — другим соединением, встречающимся в организмах. Именно в этом отчёте они предсказали великое будущее органической химии. Они писали: "Философия химии должна придти к выводу, что синтез всех органических соединений следует считать не только вероятным, но безусловно достижимым. Сахар, салицил, морфий будут приготовляться искусственно". Это пророчество действительно осуществилось.

          Гёттингенская лаборатория отличалась превосходным оснащением. Пожалуй, нигде более (даже у Либиха в Гисене) не было такого богатого ассортимента платиновой и стеклянной посуды (одних платиновых тиглей — 25). При жизни Вёлера лаборатория неоднократно расширялась. В ней не только проводились разнообразные исследования. В начале 1860-х гг. Вёлер с помощью лишь двух ассистентов руководил занятиями 116 практикантов. Историки химии подсчитали: с 1846 по 1866 г. более 8000 студентов прослушали лекции ученого в университете. Это требовало огромного напряжения сил. Для собственных работ Вёлеру приходилось буквально выкраивать время.

         А силы постепенно иссякали… Вёлер писал Либиху 27 мая 1863 г.: «У меня больше нет идей и если иногда возникает какая-либо идея, то оказывается, что она глупа».

Вёлер в молодости получил прекрасное образование, изучая не только науки, но и искусство. Он любил музыку, его поощрял в писании масляными красками художник-пейзажист Христиан Моргенштерн, и он хорошо изучил немецких поэтов. Часто его письма и некоторые отрывки его лекций носили поэтический оттенок. В одном из его писем Либиху из Италии мы читаем: «На самой высокой вершине Синей Горы стоит дворец Тиберия, в его тени я вкушаю дивный виноград и фиги, в то время как две загорелые девушки, проводницы наших лошадей, танцуют тарантеллу под звуки тамбурина».

    Вёлер создал в Гёттингене знаменитую лабораторию. Это была одна из лучших учебных лабораторий в мире. Его слава химика и преподавателя распространилась по Европе. Из всех стран к нему приезжали студенты, и его лаборатория стала настоящим ульем, где жизнь била ключом день и ночь. Вёлер, в черной шапочке на голове, мог часами просиживать на стуле, помогая начинающему в каком-нибудь его затруднении. Из Соединенных Штатов у него работал профессор Джэмс Куртис Бут, первый студент - американец, и профессор Франк Джюст, возвратившийся домой с новостью об открытии и получении в чистом виде его учителем чрезвычайно лёгкого серебристого металла, алюминия.

      Имя Вёлера не фигурирует в списке авторов открытий новых химических элементов. В двух случаях Вёлер был близок к тому, чтобы собственноручно пополнить список новых элементарных тел природы.

В 1830 г. ученик Берцелиуса Нильс Сёфстрем заявил об открытии ванадия. Когда Вёлер прочитал его сообщение, то был поражен: двумя годами ранее он обнаружил в свинцовой руде неизвестное вещество, свойства которого весьма походили на свойства, описанные Сёфстремом для ванадия. Он незамедлительно обратился к Берцелиусу, чтобы тот выступил в роли третейского судьи.

        И вот что Берцелиус ответил ему, причем в аллегорической форме:

«Что касается присланной пробы с веществом, обозначенным Вами через ?, то позвольте рассказать Вам следующую историю: “Жила некогда на севере любезная и очаровательная богиня Ванадис. Однажды кто-то постучался в дверь. Капризная богиня подумала: пускай постучат ещё раз. Стук, однако, не повторился. Ванадис решила полюбопытствовать, кто же оказался столь равнодушным. А, да это старина Вёлер! — воскликнула она, увидев уходящего. — Так поделом ему, раз он такой робкий.

Через некоторое время стук повторился. На сей раз он был продолжительным и настойчивым. Богиня открыла двери. Вошёл Сёфстрем, и плодом этой встречи стало рождение Ванадия”.

Ваша проба с обозначением ? есть не что иное, как окись ванадия», — заключил Берцелиус.

         В том же 1828 г. (вот уж год, воистину богатый на события) сам Берцелиус провозглашает открытие нового элемента — тория. Источником тория послужил минерал пирохлор из Норвегии. Через четыре года Вёлер, анализируя пирохлор, привезённый из России, обнаруживает в нём то же самое вещество. Вёлера осеняет: ведь еще в 1826 г. он анализировал норвежский минерал и, видимо, по небрежности пропустил торий. В письме Берцелиусу от 28 мая 1832 г. он шутливо заметил, что бог Тор попал в историю аналогично богине Ванадис…

        Многие элементы, существующие в природе, первоначально извлекались в форме соединений (главным образом оксидов). Нередко проходило много времени, прежде чем их удавалось выделить в виде простых веществ. Именно здесь Вёлер с блеском проявил свой талант экспериментатора.

       С давних пор были известны соединения алюминия, например его оксид (глинозём, или «алюмина») и квасцы. «Алюмина» фигурировала в «Списке простых тел» Антуана Лавуазье. Самый распространенный на Земле металл никак не удавалось выделить в свободном виде из-за прочности его соединений и достаточно высокой химической активности. Электрохимический метод, который впервые применил Дэви, оказался бесперспективным. Не преуспел на этом поприще и Берцелиус.

      Честь выделения алюминия выпала на долю датского физика Ханса Эрстеда. Пропуская хлор через расплавленную смесь глинозёма с углем, он получил безводный хлорид алюминия. Затем приготовил амальгаму металла. После отгонки ртути Эрстед наблюдал металлические комочки, похожие на олово. Это был свободный алюминий, но содержавший много примесей. Сообщение об этом было опубликовано в малоизвестном датском журнале в 1825 г., но на него почти не обратили внимания.

        Два года спустя Вёлер решил повторить опыт Эрстеда. Опыт не увенчался успехом. Тогда немецкий учёный применил более совершенную методику. В итоге ему удалось получить гораздо более чистый продукт. Однако Вёлер переключился на другие исследования. К алюминию же он вернулся почти через 20 лет. Впервые получил слиток металла и детально описал свойства элемента.

Некоторые историки химии даже считают Вёлера первооткрывателем алюминия. Пожалуй, это преувеличение. Но соавтором открытия его можно было бы назвать.

Большую роль в жизни Вёлера играли дружеские отношения с Берцелиусом и Либихом. Совместная работа Вёлера с Либихом способствовала созданию теории радикалов и классификации органических соединений.

В 1862 г. Вёлер открыл широко применяемый в наши дни карбид кальция. Он пытался восстановить металлический кальций из извести углем путём длительного прокаливания при высокой температуре. Получившаяся при этом спёкшаяся масса не обнаруживала признаков искомого металла, её как ненужный продукт выбросили во двор. Во время дождя был обнаружен выделяющийся из этой каменистой массы горючий газ - ацетилен. Практическое значение реакция получения ацетилена при взаимодействии карбида кальция и воды приобрела лишь после 1892 г., когда А. Муассан (Франция) и Вильсон (США) независимо друг от друга разработали способ получения дешёвого карбида кальция в электрических печах.

Вёлер первым получил в чистом виде очень многие вещества: алюминий, аморфный бор, бериллий, иттрий, карбид кремния SiC и карбид кальция .

        Вёлер исследовал вещество, обладающее наркотическим действием, которое содержится в листьях тропического растения кока. Новое вещество образовывало прозрачные, призматические кристаллы. Вёлер назвал его кокаином и частично изучил свойства этого вещества. Полное исследование кокаина провел позднее другой ученый — Вильгельм Лоссен.

       Многолетняя научная деятельность Вёлера, его многочисленные открытия в области органической и неорганической химии снискали ему известность в Европе. Не было почти ни одного научного общества, университета или академии, в чьем списке почетных членов не значилось бы имя профессора Фридриха Вёлера. Академии и университеты в Берлине, Гиссене, Геттингене, Бонне, Лейдене, Стокгольме, Упсале, Париже, Петербурге, Лондоне и Турине гордились тем, что профессор Вёлер является их доктором «гонорис кауза».

      Вёлер создал большую научную школу, с его деятельностью неразрывно связана многолетняя работа по написанию, переводу и изданию учебных руководств и справочников. Он написал несколько руководств по химии, по которым училось не одно поколение химиков: Основания неорганической химии (1873), выдержавшие 15 изданий, Основания органической химии (1873), Анализ минералов на примерах (1861). Вёлер вместе с Либихом и Иоганном Поггендорфом осуществил издание «Словаря чистой и прикладной химии».

          Но слава не вскружила голову ученому: Вёлер оставался по-прежнему скромным и преданным служителем науки. Он писал Либиху 26 апреля 1849 года: «Дорогой друг! Я высылаю тебе немного селенового шлама и железной руды, содержащей ванадий. Рецептуры проведения их анализа ты найдешь в приложенной к ним книжечке, которую я недавно составил. Она предназначена для студентов моей лаборатории с целью экономить труд и не повторять одну и ту же вещь тысячи раз».

Через четыре года после того, как он послал Либиху второе издание «Практикума аналитической химии», 5 мая 1853 года Вёлер писал ему из Геттингена: «Дорогой друг!

Эту маленькую книжечку пришлось целиком переработать. Она и в этот раз отпечатана без моего имени, потому что каждый мог бы написать такую книгу».

       Знакомство Вёлера с Либихом было не только знаковым событием в их личной жизни: оно оказалось знаменательным для истории химии.

В конце 1872 г. он в последний раз повидал Либиха. Через несколько месяцев тот скончался. Для Вёлера уход близкого друга и коллеги стал сильнейшим ударом.

        Несмотря на исключительную скромность, имя Вёлера стало широко известно всей научной общественности Европы. Этому в немалой степени способствовало промышленное производство алюминия. Чтобы ознаменовать выдающееся событие, решено было изготовить медаль из первого промышленного алюминия, которую экспонировали на Парижской выставке в 1855 году. На одной стороне медали было выгравировано имя Вёлера и год — 1827.

        В 1872 году Лондонское королевское общество наградило Вёлера золотой медалью Коплея.

Многолетний напряженный труд сильно подорвал здоровье Вёлера. В последние годы жизни он был вынужден часто отрываться от любимой работы, отдыхая в путешествиях. Вёлер очень любил экскурсии по Италии. Он брал с собой свой альбом для эскизов или мольберт. Он был хорошим художником, и красоты природы восхищали его. Либиху же больше нравился запах лабораторий и подробности химических открытий. «Что пользы в том, если я загляну в кратер господина Везувия?», заметил он однажды.

           31 июля 1882 года, в Гёттингене собрались близкие друзья Вёлера, чтобы отметить восемьдесят вторую годовщину со дня его рождения. Пожелания долгой жизни… Новых успехов на научном поприще… Фридрих Вёлер был в хорошем расположении духа и в своей ответной речи полушутя сказал: « Дорогие друзья, вы слишком поторопились с моим юбилеем. Мы должны были бы собраться в день моего девяностолетия».

          Однако ученому не пришлось дожить до этой даты. Он еще продолжал заниматься издательской деятельностью, но преподавание химии постепенно сходило на нет. Только поистине железное здоровье позволяло ему сохранять физическую форму. Через два месяца после торжества в Гёттингене, 23 сентября 1882 года, Вёлер скончался.

Фридрих Вёлер умер на 83-м году жизни после болезни, длившейся всего три дня. После скромных похорон он был погребен в Гёттингене — городе, где протекала работа всей его жизни. Согласно его желанию на его могиле была сделана краткая надпись: «Фридрих Вёлер, родился 31 июля 1800 года, умер 23 сентября 1882 года».

Искусственное получение мочевины в период острой полемики о противоположности между органической и неорганической химией было одним из выдающихся достижений естествознания XIX века. Немецкий химик А.В. Гофман назвал его "в полном смысле этого слова эпохальным открытием"'.

         Вёлер впервые синтезировал из неорганического вещества органическое соединение и тем самым нанёс удар распространённому виталистическому учению о так называемой жизненной силе. Однако синтез мочевины долгое время оставался единичным фактом и не мог поколебать веру в жизненную силу. В начале 1830-х гг. органическая химия переживала пору становления. Обилие открытых соединений ещё не подверглось должной систематизации; не появилось сколько-нибудь действительно рациональных теорий. Вёлер писал: «Органическая химия… представляется мне дремучим лесом, полным чудесных вещей, огромной чащей без выхода, без конца, куда не осмеливаешься проникнуть». Но именно ему вместе с Либихом выпала честь прорубить в этом лесу первые «просеки».

        Окончательное падение витализма в химии произошло только в 1860-х гг. благодаря синтезам французского химика Марселена Бертло.

• Немецкие химики недоверчиво относились к работам Ж. Дюма по хлорированию органических соединений. Было непонятно, как в опытах Дюма на место положительно заряженного водорода мог встать отрицательно заряженный хлор. В виде шутки Ф. Вёлер придумал статью о том, как в уксуснокислом марганце удалось все элементы заместить на хлор и в результате получилось жёлтое металлическое вещество, состоящее из одного хлора. Далее следовало совсем уж несуразное сообщение, что в Англии таким образом всю пряжу превращают в хлорную и что при этом вещи сохраняют свой внешний вид. В сноске было указано, что лондонские лавки бойко торгуют материалом, состоящим из одного хлора, так как этот материал очень хорош для ночных колпаков и тёплых подштанников. Ю. Либиху шутка понравилась, и он опубликовал её как серьёзную статью на французском языке. Она оказалась всего через несколько страниц после статьи Дюма по теории замещения. Намёк получился очень прозрачным.