Посол Литвы в РФ: мы не вмешиваемся в ситуацию в Белоруссии Эйтвидас Баярунас о двусторонних отношениях, планах НАТО, протестах в Минске и перспективах Лукашенко

Посол Литвы в России Эйтвидас Баярунас дал интервью NEWS.ru, в котором поделился своим видением двусторонних отношений Вильнюса и Москвы, рассказал о перспективах увеличения контингента НАТО на литовской территории, высказался о судьбе «Северного потока — 2» и БелАЭС. Также он рассказал о том, как Вильнюс готов помочь в нормализации ситуации в Белоруссии, оценил эффективность санкций Евросоюза и возможность «минского майдана».

— Господин посол, вы вступили на свой пост в качестве главы дипмиссии в России в самый разгар пандемии. Насколько тяжело было осваиваться на новом месте в условиях изоляции?

— Я приехал в Москву 4 мая, в самый разгар пандемии. Сразу после того, как президент и правительство Литвы окончательно подтвердили моё назначение. Литовское посольство в такой важной стране, как Россия не могло долго оставаться без руководителя. Так что уже в мае я оказался здесь, вручил копии верительных грамот первому замглавы МИД Владимиру Титову и приступил к работе. Для дипломата очень важно прямое общение, но мои первые встречи здесь проходили по Zoom, и только сейчас начали появляться очные — в период пандемии условия работы довольно специфические.

Но в текущей ситуации есть и позитивные моменты. Пандемия открыла для нас новые возможности. Так, благодаря встречам в онлайн-формате мы смогли более рационально распоряжаться своим временем. Наверное, некоторые форматы так и останутся онлайн. Всё же пандемия кое-чему нас научила: мы меньше ездим, тратим меньше бензина, а значит, и меньше загрязняем окружающую среду. Это хорошо.

— Вы говорили о том, что текущее состояние российско-литовских отношений — это вызов для вас.

— Безусловно. Отношения между нашими странами переживают не самый простой период в истории.

— Какие шаги могут быть предприняты для выправления двусторонних отношений с учётом того, что в Москве их охарактеризовали «беспросветным тупиком»?

— Я уже успел услышать разные определения состояния наших отношений — от «холодка» до «тупика». Оставим это на усмотрение авторов. Я же не могу согласиться с таким определением. У Литвы и России есть много противоречий, существуют разные позиции по различным вопросам, но предпосылки для практического диалога, конечно же, есть — у нас хороший товарооборот, большой поток туристов, давние связи в области культуры и двусторонних обменов и, наконец, семейные узы. Прекрасный пример того, что происходящее в соседней Калининградской области важно для Вильнюса. Литва после вступления в Евросоюз в 2004 году стала частью единой правовой системы, соответственно, между нашей страной и Россией был введён визовый режим. Но мы придумали специальную схему, благодаря которой жителям Калининграда и тем россиянам, которые едут в Калининградскую область через Литву, не нужна шенгенская виза. Мы понимаем, что это часть России, которая географически оторвана от основной территории страны, потому и пошли навстречу.

Когда мне говорят о том, что литовцы — «русофобы», мне хочется в ответ сказать: назовите ещё хоть одну страну в мире, где ребёнок с детского сада и до окончания школы может проходить обучение исключительно на русском языке. Даже в университетах по ряду специальностей предусмотрено обучение на русском. Это не «подачка». Русские, как и поляки, евреи, белорусы издавна жили в Литве. Говоря о культуре: литовский режиссёр Римас Туминас является художественным руководителем Театра имени Евгения Вахтангова в Москве. Это всего лишь один пример.

Конечно, есть и проблемы. Аннексия Крыма, агрессия на востоке Украины, энергетический шантаж, применяемые Россией гибридные методы стали головной болью не только для Литвы, но и для Европейского союза и НАТО. Это вызов для всех нас. Груз проблем очень большой, в том числе это и попытки России переписать историю. Многие семьи в Литве столкнулись с депортациями, политическими репрессиями. Утверждения о том, что страна добровольно стала частью Советского Союза в 1940-е годы, многих раздражает. У населения невольно возникают вопросы о том, как можно разговаривать с государством, которое таким образом интерпретирует историю.

Избранная Россией тактика точно не прибавляет ей симпатий в Литве, но мы всё же надеемся, что здравый смысл всё-таки возобладает и мы наконец сможем решать важные вопросы. Нам, несмотря на проблемы, надо двигаться вперёд. У меня есть настрой и чёткая установка решить определённые существующие вопросы. Мы не можем сидеть сложа руки и смотреть на заголовки в СМИ, сообщающие про «холодок» в отношениях. Да, он есть, но я оптимист в этом вопросе. Есть хорошая, но избитая фраза: для танго нужны двое. Сложно что-то менять в условиях, когда уступок требуют лишь от одной стороны. Мы живём в одном регионе, и я как посол буду прилагать всё возможное, чтобы этот трудный диалог между нами сантиметр за сантиметром двигался вперёд. Для начала нужно хотя бы минимальное желание прислушиваться и слышать друг друга, чтобы мы могли без эмоций и обвинений сесть и обо всём поговорить.

— Если мы говорим о движении навстречу друг другу, то когда можно ожидать открытия авиасообщения между Литвой и Россией? Австрия и Швейцария уже объявили о запуске регулярных рейсов, а они тоже входят в шенгенскую зону.

— Это не политическое решение. Литовские эпидемиологи, министерство здравоохранения принимают решение, основываясь на показателях статистики по коронавирусу. Также мы координируемся с другими странами Евросоюза. На данном этапе Россия находится в списке стран, подверженных пандемии, поэтому вопрос возобновления авиасообщения ещё не стоит на повестке.

Военное измерение и силы НАТО

— Касаясь затронутых вами проблем между нашими странами: спецслужбы Литвы назвали Россию самой большой угрозой для республики в военном, энергетическом плане и в киберпространстве. Какие меры по обеспечению собственной безопасности планирует принять Литва?

— Я уже упомянул, что Литва разделяет общее представление о России наших союзников по ЕС и НАТО, так что в этом плане мы не уникальны. С другой стороны, мы не должны закрывать глаза на объективную реальность или смотреть на неё сквозь «розовые очки». Наша позиция — надо прямо говорить о проблемах, даже если они связаны с ближайшими соседями.

Каждая страна должна заботиться о своей безопасности. В это понятие входит не только военная составляющая, но и создание независимо мыслящего и демократического общества.

Мы вступили в НАТО в 2004 году, когда для Литвы, по разным оценкам, не было прямой военной угрозы. У нас была маленькая, но эффективная национальная армия, дополнительные силы были не нужны. События 2014 года на Украине для многих в нашем регионе стали шоком. С другой стороны, хотелось бы вас уверить, что мы не сидим в Вильнюсе или Брюсселе и не думаем, как бы «нагадить» России. Литва является абсолютно миролюбивым государством.

— Если мы говорим о текущих изменениях, то возможно ли размещение в Литве дополнительных сил, которые США выводят из Германии? Заинтересован ли в этом Вильнюс?

— Мы обсуждаем с американцами аспекты развёртывания ротационных сил. Откуда они будут переведены, решать американским коллегам.

— В докладе Минобороны Литвы российские госСМИ были названы источником дезинформации. Есть ли взаимосвязь между изложенными в докладе данными и закрытием телеканала RT?

— Это не политическое решение, его приняли специалисты литовской комиссии по радио и телевидению (LRTK). Аргумент прост: Дмитрий Киселёв находится в списке лиц, в отношении которых Евросоюз ввёл санкции. Они распространяются и на компании, которыми это лицо может руководить. RT попал в категорию таких компаний. Такое объяснение я получил от комиссии.

— Литва поддерживает введение новых санкций США в отношении «Северного потока — 2». Означает ли это, что Вильнюс выступит против возможного ответа со стороны ЕС на американские рестрикции?

— Я бы не стал комментировать гипотетические ситуации. Во-первых, могу лишь подтвердить, что мы считаем проект «Северный поток — 2» в большей степени геополитическим, нежели экономическим. Евросоюзу и, в частности, Германии для обеспечения энергонезависимости нужно не наращивать поставки газа от «Газпрома», а развивать возможности получения энергии из других источников. Во-вторых, Литва выступает за координацию действий между ЕС и США — для нас важно евроатлантическое единство, поэтому мы должны находить общие решения и компромиссы, особенно в том, что имеет непосредственное влияние на Европу. Литва приложит все силы, чтобы между США и Евросоюзом не было противоречий.

— Литва выступает за то, чтобы США ввели санкции в отношении БелАЭС по аналогии с «Северным потоком — 2». Получил ли Вильнюс ответ от Вашингтона?

— Люди моего поколения и те, кто помоложе, всё ещё вспоминают трагедию в Чернобыле. Радиоактивное облако затронуло и Белоруссию, и даже в какой-то степени Литву. Вспомним аварию на АЭС «Фукусима», произошедшую в 2011 году в Японии. Даже в стране, которая выступает за высокие стандарты технологий использования мирного атома, может произойти авария. Никто не может дать стопроцентной гарантии безопасности. Белорусская атомная электростанция строится в 40 километрах от Вильнюса. Позиция Литвы заключается в том, что БелАЭС была спроектирована и возводится без учёта важных элементов безопасности, как техногенной, так и экологической, а также без консультаций с соседями, на которых любой инцидент на АЭС скажется напрямую. Это факты, зафиксированные уважаемыми международными организациями и экспертами.

Поэтому мы предлагаем всем, кто заинтересован в надёжной, стабильной и безопасной среде проживания, присоединиться к нашим усилиям. Диалог идёт с со многими сторонами — ЕС, МАГАТЭ, странами — участницами конвенции Эспо (конвенция об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте) и с другими организациям в связи со всеми зафиксированными нарушениями и несоответствиями стандартам безопасности, применяемым в международной практике. Мы уверены, что экономической целесообразности у проекта Островецкой АЭС нет и он может рассматриваться как инструмент геополитического влияния России. В любом случае, в Литве действует закон, согласно которому на рынок нашей страны не может быть допущена электроэнергия из Белоруссии с того момента, когда начнёт действовать данная АЭС.

— Литва выступала за то, чтобы другие страны Балтии не импортировали энергию с БелАЭС. Есть ли уже договорённость об этом?

— Переговоры на политическом и экспертном уровнях продолжаются. Мы три независимые, свободные страны, и у каждой есть своё видение ситуации. Вопрос заключается не только в БелАЭС: страны Балтии, Еврокомиссия и Польша заключили соглашение о том, что с 2025 года Литва, Эстония и Латвия отключаются от БРЭЛЛ (Электрическое кольцо Белоруссии, России и Прибалтики) и подключаются к европейской энергосистеме.

— Литва планирует отказаться от российского газа к 2025 году. Касается ли это и СПГ, ведь сейчас Литва — крупнейший в Восточной Европе импортёр российского сжиженного газа? Поставками из каких стран планируется его заменить?

— Литва не отказывается ни от российского газа, ни от любого другого. В 2009–2010 годах у страны была единственная возможность покупать его у «Газпрома» по завышенной цене. Мы платили на 30% больше Германии, хотя получали газ из одного и того же источника. С учётом того что в те же годы мы закрыли второй и последний блок Игналинской атомной электростанции, ситуация была сложной, ведь страна окончательно приобрела статус импортёра энергии.

Тогда мы приняли верное решение не «воевать» с «Газпромом», а искать возможность альтернативных поставок газа. В результате в 2011–2012 годы мы построили терминал для приёма сжиженного газа в Клайпеде и начали импортировать СПГ. После этого цена, которую предлагал нам «Газпром», упала на 40%. Компания перестала быть монополистом и больше не могла использовать газ в качестве политического инструмента. Сейчас литовские компании сами решают, в каком виде и у какой страны покупать газ в зависимости от цен. С прошлого года на наш рынок пришёл СПГ от российской компании «Новатэк», его доля на рынке составляет порядка 13%. Плюс мы уже заканчиваем проект строительства газопровода из Литвы в Польшу. Думаю, после этого цена на газ в стране вновь упадёт.

— Возвращаясь к геополитике. Белоруссия уже не первый день охвачена массовыми протестами и забастовками на фоне итогов президентских выборов. Литва вместе с рядом других стран предложила своё видение урегулирования ситуации. Есть ли условия для того, чтобы белорусская сторона приняла этот план? Как в Литве в целом оценивают текущую ситуацию?

— Президентские выборы прошли не в соответствии с международными нормами. То, что они не были идеальными, признал и ваш министр иностранных дел Сергей Лавров. Все видели аресты кандидатов и ограничение возможностей оставшихся, той же Светланы Тихановской, проводить публичные выступления в рамках предвыборной кампании. Я уже не говорю о подсчёте голосов и о том, как в социальных сетях появлялись изображения с изменёнными протоколами. Всем было понятно, что выборы не были демократическими. Литва не считает переизбрание Лукашенко легитимным. Ещё один момент — жестокость полиции, ОМОНа, спецслужб Белоруссии по отношению к протестующим не может быть безнаказанной. Поэтому главы государств и правительств, а также министры иностранных дел Евросоюза одобрили введение санкций.

Единственное правильное видение этой ситуации — судьба Белоруссии находится в руках белорусского народа. И он сейчас выходит на улицу, показывая свою силу, инициирует дискуссии. Если говорить о посредничестве, то мы можем только посредством консультаций уговорить все силы сесть за один стол переговоров. Нам, как соседям Белоруссии, небезразлична ситуация в этой стране. Если она будет развиваться в сторону самого трагического сценария, то есть риск возникновения беженцев, которые пойдут через нашу границу. Для нас дестабилизация ситуации в Белоруссии — это худшее, что может в будущем случиться с регионом. Наша цель — демократическая, независимая, процветающая Беларусь. Мы связаны исторически и экономически, более 500 лет входили в состав Великого княжества Литовского. Повторюсь, Литва не вмешивается в ситуацию в Белоруссии, но не может оставаться безразличной к её судьбе.

— Видят ли в Литве возможность проведения каких-либо консультаций с участием Лукашенко, если учесть, что он обвинил страну во вмешательстве во внутренние дела Белоруссии?

— Когда внутри страны есть проблемы, сразу же ищутся враги извне. Мы уже не раз это проходили, начиная от историй про наших «снайперов в Донбассе» и заканчивая «литовскими специалистами», участвующими в конфликте в Южной Осетии и Грузии. Решать, кто сядет за стол переговоров, должны сами белорусы. Будущее Белоруссии в руках белорусского народа.

— Действительно ли санкции ЕС могут подтолкнуть Лукашенко к диалогу? Страна 26 лет была под санкциями и тем не менее его поведение не менялось.

— Эффективность санкций — вопрос глобальный. В нынешних событиях есть доля иронии. В Белоруссии несколько лет назад начались изменения, благодаря которым в ЕС начали снимать санкции. Литва была одной из первых, кто заявил о необходимости поощрить решение Лукашенко об освобождении политических заключённых. Санкции — это своего рода сигнал. Приведу аналогию из жизни: у твоих соседей дома разгорается бытовой конфликт, слышны крики, применяется насилие, а если в доме дети? Ты осознаёшь, что должен попытаться это остановить, но как ты можешь перешагнуть порог чужого дома? Оставаться безразличным нельзя, и ты начинаешь звонить в полицию, призывать на помощь других соседей.

Санкции в данном случае — это сигнал о том, что мы не можем оставаться безразличными. Они будут не секторальными, а точечными. Мы не хотим, чтобы пострадало население страны. Наверное, будет очень трудно ввести точечные санкции и выбрать, кто напрямую участвовал в потасовках и причастен к этим брутальным акциям. Но это самое рациональное, что мы можем сделать. Не буду рассуждать об эффективности рестрикций, остановят ли они Лукашенко. Европейский союз не мог бездействовать. Это было бы интерпретировано как согласие с происходящим в Белоруссии.

— Нужны ли персональные санкции в отношении Лукашенко?

— Это политическое решение.

— Глава МИД Литвы недавно счёл странным подтверждение Москвой её готовности оказать Минску содействие в рамках ОДКБ и Союзного государства. Есть ли в Вильнюсе опасения, что Россия будет готова оказать военную поддержку Белоруссии?

— Слова о военной поддержке прозвучали из уст президента Лукашенко. Реакция Москвы была намного мягче. Подобное решение означало бы полное изменение ситуации. Военная помощь предоставляется в рамках существующих союзных соглашений при наличии внешней угрозы. Здесь же армия была бы направлена в другую страну против её же народа. Да, в мире были такие случаи. Но это абсолютно нелегитимный шаг.

— То есть вы это считаете крайне маловероятным?

— Риторика есть, но никаких шагов не предпринято.

— Но риторика больше идёт от Лукашенко?

— Да.

— Нет ли у Литвы опасений, что положение в Белоруссии может стать камнем преткновения для России и Евросоюза? Москва и Минск имеют довольно тесные связи, при этом нет ясности, как дальше будет развиваться ситуация в Белоруссии...

— Речь идёт не только о Белоруссии, а обо всей концепции ЕС «Восточное партнёрство». Некоторые называют её «антироссийским кордоном», однако это не так. В «Восточное партнёрство» входит шесть стран, три из них — Украина, Грузия и Молдавия — хотят в будущем вступить в ЕС. Оставшиеся — Азербайджан, Армения и Белоруссия — не высказывают подобных желаний. Но только им решать, какую судьбу они выбирают. Мы всегда исходили из того, что свободные, независимые страны, расположенные между Евросоюзом и Россией, — это благо. Мы стараемся развивать в них демократические институты и экономику. Но в Москве считают, что чем более независимыми и демократически развитыми будут эти страны, тем больше Россия от этого потеряет. В этом наши позиции не сходятся.

— Если говорить о стратегии Лукашенко, то её можно охарактеризовать как лавирование между Россией и Евросоюзом. Он подыгрывает то одной стороне, то другой, чтобы сохранить статус-кво. Видите ли вы в нынешних условиях опасность того, что из-за этой политики могут нарастать противоречия между Россией и ЕС?

— Да, такая опасность есть. Но я думаю, что найдутся здравые силы. Мы не должны играть в геополитику, нам нужно помочь белорусам определить своё будущее. Я не вижу перспектив того, что Белоруссия станет антироссийской или антизападной страной. Она имеет свой облик и своё видение. Такое отношение со стороны Европейского союза и России помогло бы понять положение в Белоруссии. Нам не нужно играть в какие-то политические игры и пытаться повлиять на ситуацию извне.

— Сейчас звучат голоса о том, что ситуация в Белоруссии может повторить события на Украине. То есть новый «майдан», но в Минске. Как вы оцениваете вероятность такого сценария?

— Есть что-то схожее, но много и отличий. Белорусы, насколько мы их знаем, имеют свой самобытный национальный характер.

Источник: news.ru