Опасная грань

Эта статья была опубликована в 1988 году, в 12-м номере популярного журнала "Юность". На нынешнем коронавирусном фоне старая информация приобретает дополнительную актуальность.

Первое сообщение о СПИДе появилось в печати США в 1981 году. Число случаев заболевания в этой стране стремительно нарастало. В 1983 году оно превысило 2000. А с конца 1981 года СПИД начали регистрировать и в Европе, где всего лишь через два года было выявлено уже 300 случаев, в июле же 1985 года — 800. К тому времени болезнь регистрировалась уже в 40 странах мира. Стало очевидным, что возникла не просто эпидемия, а пандемия СПИДа, то есть эпидемия, охватившая несколько материков.

Количество больных угрожающе умножалось: период удвоения их сначала составлял 5—6 месяцев, затем — 9—11. По данным Всемирной организации здравоохранения, к исходу прошлого года пандемия охватила уже более 130 стран. Дж.Стил (Англия) считает, что в ближайшие 20—30 лет от СПИДа может погибнуть половина населения Земли.

Пандемии СПИДа свойственны беспрецедентные особенности, отличающие её от пандемий оспы, чумы, холеры.

Во-первых, СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита) — первое эпидемическое заболевание человека, поражающее преимущественно иммунную систему, осуществляющую защиту организма от различных болезнетворных агентов. Возбудитель болезни размножается главным образом в клетках этой системы, в результате чего организм становится беззащитным к микробам, в обычных условиях не вызывающим заболевания. Ослабляется также способность организма противостоять развитию злокачественных опухолей.

В отличие от пандемий прошлого пандемия СПИДа возникла в эпоху научно-технической революции. Это привело к двум основным следствиям. Во-первых, прогресс техники, возможности ускоренного перемещения людей из одного континента в другой способствуют молниеносному распространению эпидемии. Во-вторых, успехи в развитии иммунологии, биотехнологии и вирусологии позволили ученым открыть возбудитель болезни уже через два года после его регистрации и быстро разработать методы лабораторной диагностики и вирусоносительства.

Кроме того, СПИД — первое эпидемическое заболевание человека, вызванное ретровирусами — особой разновидностью вирусов, выявлявшихся ранее только у животных. Ретровирусы являются также возбудителями спидоподобных заболеваний у обезьян, кошек, крупного рогатого скота, овец. Возбудитель СПИДа — вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) по своему строению и биологическим свойствам чрезвычайно сходен с возбудителем обезьяньего СПИДа.

Феноменально быстрое открытие возбудителя и расшифровка его структуры вызвали у ученых поначалу чувство оптимизма и надежду на возможность скорейшего получения вакцины против этого заболевания. Однако последующее поколебало предварительные выводы. Во-первых, оказалось, что ВИЧ обладает уникальной изменчивостью, более чем в сто раз превышающей изменчивость вируса гриппа. И вакцина, приготовленная против одной разновидности, может оказаться неэффективной против других. Во-вторых, в Западной Африке, а затем в Европе был выделен второй тип возбудителя — ВИЧ-2, существенно отличающийся от ВИЧ-1 и менее — от вируса обезьяньего СПИДа. Это усложнило не только попытки получения вакцины, но и проблему диагностики недуга. Потребовало разработки новых диагностических препаратов. Имеются основания предположить, что в мире циркулируют и другие разновидности заболевания.

Уникальной особенностью его пандемии является также то, что до сих пор в мире не зарегистрирован ни один достоверный случай выздоровления от СПИДа. Достижения науки пока могут лишь замедлять размножение вируса и в ряде случаев ослаблять течение болезни.

Мы до сих пор не знаем ни максимальной, ни средней продолжительности ее инкубационного (скрытого) периода. Но уже известно, что она составляет годы. По некоторым данным изучения математических моделей можно предположить: в среднем около 8—15 лет. Люди, заразившиеся сегодня, могут заболеть в XXI веке.

Особенно опасно, что ВИЧ может сохраняться в организме человека, по-видимому, пожизненно. Это значит, во-первых, что до конца своей жизни инфицированные люди могут заражать других. Это значит, во-вторых, что все они будут жить под дамокловым мечом вероятности развития заболевания. В течение только первых 5 лет после заражения СПИД развивается у 20—30 процентов инфицированных.

В отличие от пандемий других особо опасных инфекций наиболее частый путь заражения при СПИДе — сексуальные контакты. Около 70 процентов больных в США составляли гомосексуалисты. Однако в Центральной Африке и некоторых других странах основным путем переноса инфекции являются гетеросексуальные контакты, то есть обычные интимные связи между мужчиной и женщиной. И существенную роль в распространении заболевания играет проституция. Роль гетеросексуальных контактов в пандемии СПИДа за последние годы всё более возрастает, и категорией высокого риска становятся не только гомосексуалисты, но и люди, имеющие множество половых партнёров.

Чрезвычайно опасный и частый путь распространения болезни — переливание крови и шприцевая инфекция. Возбудитель содержится в крови и других жидкостях тела больных и вирусоносителей. Важной категорией риска являются больные гемофилией, то есть лица с наследственным дефектом свертывания крови.

Второй по частоте группой риска в США являются наркоманы, применяющие внутривенные инъекции наркотиков, зачастую пользующиеся нестерильными шприцами и иглами, а также гетеросексуальные контакты этой категории лиц. Удельный вес их среди заболевающих неуклонно растет не только в США, но и в других странах, в особенности в Европе и Азии. А в Италии и Испании они составляют основную категорию высокого риска. В конце 1986 года в Италии — 57 процентов, в Испании — 53 процента.

Наибольшую тревогу вызывает всевозрастающая частота заболевания СПИДом детей, рожденных инфицированными матерями, протекающего особенно злокачественно. Наиболее часто это наблюдается в Африке. Более 80 процентов случаев СПИДа у детей является прямым или непрямым следствием применения наркотиков.

В июне 1988 года в Швеции состоялся IV Международным конгресс по СПИДу. К этому времени в 138 странах было зарегистрировано официально 96 433 больных СПИДом. Эксперты ВОЗ считают, что истинное количество больных примерно в два раза больше, так как в ряде стран диагностика заболевания поставлена на низком уровне, а часть государств дает заведомо заниженные цифры больных, опасаясь снижения числа иностранных туристов и других валютных инвестиций в их экономику. Многие страны, особенно африканского региона, последний раз представили данные в ВОЗ в июле — декабре 1987 года. Трудно поверить, что во всех странах Азии, в которых сосредоточена основная масса населения мира, на 1 июня 1988 года имелось только 254 случая СПИДа, как это зарегистрировано в официальных данных.

Наибольшее количество больных к этому сроку зарегистрировано в Америке — 71 343.

В Европе зарегистрировано 12 414 больных СПИДом, в СССР — 4.

Однако наибольшее значение для оценки распространения пандемии СПИДа имеет количество не больных, а инфицированных, поскольку на одного больного приходится от 50 до 100 зараженных. Так как предполагаемое число инфицированных ВИЧ в мире колеблется, по данным ВОЗ, от 5 до 10 миллионов, а в ближайшие 5 лет заболеет от 10 до 30 процентов инфицированных, то, по мнению Дж. Манна, число больных за эти годы возрастет более чем в 10 раз, то есть в течение ближайших пяти лет появится от 500 тысяч до 3 млн. новых случаев СПИДа. Особенно опасно то, что большинство инфицированных не знают о том, что они заражены, и продолжают заражать других лиц преимущественно в результате сексуальных контактов и шприцевой инфекции, а также переливания крови, так как даже в случае обследования всех доноров на инфекцию ВИЧ часть из них может заразить банк крови, поскольку в течение первых нескольких месяцев после заражения при лабораторном обследовании часто не удается выявить инфицированных.

Всемирная ассамблея здравоохранения в 1987 году провозгласила «чрезвычайное положение в мире» и разработала глобальный план действий, причем денежные средства на его реализацию выделили 14 стран, в том числе СССР — 800 тысяч валютных рублей.

Однако, несмотря на отсутствие вакцины, наши знания о СПИДе позволяют предотвратить его распространение, причем главную роль в профилактике СПИДа и борьбе с ним играет санитарное просвещение.

В ноябре 1986 года ВОЗ сообщил о разработке глобальной программы борьбы со СПИДом. В основе ее — санитарное просвещение и разработка мер, предотвращающих заражение через кровь и шприцевую инфекцию, поскольку, по мнению большей части ученых, применение вакцины ожидается не ранее чем через 7—10 лет.

В ряде стран всех континентов приняты законы об обязательном тестировании на СПИД (исследование крови для выявления вирусоносительства) проституток, а также иностранцев и представителей других категорий риска.

Распространение пандемии на Филиппинах, в Южной Корее и некоторых других странах в значительной мере связано с наличием в них американских военных баз. Так, на Филиппинах эти базы обслуживают около 20 тысяч зарегистрированых проституток и множество незарегистрированных. При выборочном Обследовании 42 из них 37 оказались инфицированными.

В Южной Корее за год до Олимпийских игр 1988 года начали тестировать 70 тысяч проституток и работников баров и клубов: до принятия закона всем больным и носителям вируса запрещено работать в отелях, ресторанах, барах. В Китае тестируют всех иностранных студентов.

Острые проблемы возникли вокруг СПИДа в США. Борьба идет в основном между сторонниками главного хирурга США Эверетта Куппа, выступающего за необходимость пропаганды безопасного секса в школах и университетах, и его противниками, к которым относятся в основном религиозные деятели, считающие, что такая пропаганда безнравственна и может привести к развращению молодежи.' Тем не менее она в сочетании с призывами к моногамным сексуальным отношениям и пользованию стерильными иглами проводится широко в печати, на радио и телевидении.

Санпросветработа привела к резкому снижению заболеваемости среди гомосексуалистов в США.

А представители церкви убеждают прихожан в своих проповедях, что СПИД — божья кара за грехи гомосексуалистов.

Каковы же результаты этих всевозрастающих усилий?

Основной урок: там, где правительства препятствуют широкой информации населения о болезни, количество заболеваний увеличивается в геометрической прогрессии. Что особенно заметно в ряде стран Центральной Африки.

В тех же государствах, где проводится планомерная санпросветработа, на смену «сексуальной революции» постепенно приходит «сексуальная зима». Растет понимание необходимости моногамных сексуальных отношений. Резко снизилось количество больных венерическими болезнями.

В Англии рост информированности населения привел к тому, что если по «Телефону доверия», которым обычно пользуется ежедневно около 300 тысяч человек, еще недавно основным вопросом был «что такое СПИД?», то сейчас более характерен: «Муж спал с проституткой...— должна ли я пройти тест?»

Каждый четвёртый гражданин в возрасте от 16 до 45 лет говорит, что знания о СПИДе вынудили его изменить свое сексуальное поведение. Каждый третий — что он обеспокоен риском заражения. И четверо из пятерых заявили, что согласны добровольно подвергнуться тестированию.

Таким образом, второй вывод, вытекающий из анализа борьбы с пандемией: чем раньше в той или иной стране осознана опасность пандемии, разработан план борьбы с ней, тем меньше заболеваемость.

Чувство ответственности перед новой опасностью возрастает повсюду. Один из крупнейших ученых США, Роберт Галло, за день до открытия III Международной конференции сказал: «Проблема СПИДа аналогична мировой войне: в некоторых частях мира она уже привела к геноциду; она глобальна и поражает главным образом молодежь».

Третий вывод: болезнь оказала глубокое воздействие не только на экономику и политику, но и на мышление людей, их образ жизни. В одной из датских газет говорилось: «СПИД заставляет народы глубже думать о теневой стороне греха и смерти».

В отличие от пандемий прошлого эта поставила перед медицинской наукой новые проблемы, связанные прежде всего с необходимостью пересмотра обязательности ряда медицинских вмешательств, проводимых с целью диагностики, профилактики и лечения заболевания. Необходима разумная переоценка медицинской тактики, направленная на максимальное снижение количества разных инъекций. Следует пересмотреть планы прививок, разработать бескровные методы диагностики, добиться повсеместного внедрения инструментов разового пользования, что, разумеется, потребует создания специальной отрасли промышленности.

Распространение СПИДа угрожает безвозвратной и непредсказуемой по своим последствиям потерей наиболее трудоспособной части общества. Не говоря уже об огромной стоимости лечения и научных исследований в этой области. Назрела необходимость коренного перераспределения национального дохода в пользу медицины. Пора понять, что медицина — наиболее выгодный способ помещения и воспроизводства национального дохода, наиболее выгодный путь инвестиционной политики государства: доходы от возвращения к жизни и восстановления трудоспособности больных в десятки, сотни раз превышают затраты на их лечение.

Как же в нашей стране учитывают опыт других государств в борьбе со СПИДом?

25 февраля 1987 года корреспондент «Литературной газеты» обратился с вопросом к бывшему заместителю министра здравоохранения СССР, главному государственному санитарному врачу СССР Г.Н.Хлябичу:

— Почему длительное время проблемы распространения, лечения и профилактики СПИДа не предавались у нас гласности?

Ответ был таков:

— Когда в 1981 году появилась информация о СПИДе (она пришла из Соединенных Штатов), медики, естественно, встревожились, хотя данных о клинике и эпидемиологии этой болезни не было. Мы были готовы оперативно отреагировать, если бы нас попросили (подчеркнуто мною.— А.Ш).

Но кто должен был просить об этом Министерство здравоохранения?

Летом 1985 года в Москве проходил Международный фестиваль молодежи и студентов. К тому времени Минздраву уже было известно, что пандемия охватила более 40 государств. Так же как и то, что в Москву приедут десятки тысяч представителей стран, охваченных пандемией. И тем не менее не только население, но даже медицинские работники Москвы не были своевременно информированы об особенностях СПИДа и мерах его профилактики. Единичные сообщения в газетах, пропущенные через цензуру министерства, были даны в урезанном, препарированном виде. Слово «гомосексуализм» считалось нецензурным.

А в первом приказе Минздрава СССР о борьбе с болезнью, дабы «не испугать» врачей, их не поставили в известность о важнейших особенностях заболевания. В частности, о чрезвычайно длительном инкубационном периоде и практически стопроцентной летальности.

Однако самым непостижимым явилось отношение Минздрава к публикациям о заболевании: именно летом 1985 года министерство издало циркуляр, требующий его согласия на опубликование соответствующих статей. Оно запретило печатать даже обзорные и научно-популярные статьи о СПИДе.

Как же обстоит дело в настоящее время?

Прежде чем ответить на этот вопрос, важно уяснить, как мы относимся к возможности развития эпидемии в СССР и можно ли считать наличие первых случаев заболеваемости ее началом.

Приведу в этой связи две цитаты:

1. «У нас в стране отсутствуют условия для массового распространения заболевания: гомосексуализм, как тяжкое половое извращение, преследуется законом (статья УК РСФСР 121), проводится постоянная работа по разъяснению вреда наркотиков. В плане выявления возможных случаев заболевания СПИДом (при исключительно широких контактах населения страны с иностранными гражданами). Сейчас усилены научные разработки для получения диагностических препаратов» (П.Н.Бургасов, академик АМН, бывший главный санитарный врач СССР.— «Литературная газета», 7 мая 1986 года).

2. «Если мы хотим поставить заслон СПИДу, сейчас надо работать так, как будто уже есть эпидемия» (В.И.Покровский, президент АМН СССР, директор Центрального института эпидемиологии МЗ СССР.— «Известия», 16 июня 1987 года).

Мы видим, что два ответственных представителя нашей медицинской науки подходят к этому вопросу принципиально с разных позиций. Кто же из них прав?

Чтобы разобраться в этом, следует рассмотреть, какие теоретические предпосылки лежат в основе взглядов обоих авторов. Суть дела состоит в следующем: имеются ли в нашей стране социальные корни для развития эпидемии? Наиболее точно ответил на этот вопрос академик АМН В.И.Покровский.

Вопрос о социальных корнях той или иной эпидемии не должен пониматься вульгарно, с привкусом конъюнктуры.

Разумеется, следует иметь в виду, что в нашей стране имеется ряд факторов, ограничивающих распространение эпидемии по сравнению с США. В отличие от большинства капиталистических государств СССР не импортирует донорскую кровь, что резко снижает возможность инфицирования нашего банка крови. У нас нет организованных сообществ гомосексуалистов с собственными клубами, весьма способствовавшими массовому распространению СПИДа в основных очагах эпидемии — в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. В Советском Союзе запрещено распространение порнографических открыток и фильмов. Все это, естественно, ограничивает масштабы «сексуальной революции» в СССР по сравнению с США. И хотя в нашей стране выявляется все большее число наркоманов, их количество в сотни раз меньше, чем в США.

Вместе с тем у нас существует ряд факторов, могущих неблагоприятно сказаться на развитии эпидемии. Один из них — уголовная ответственность за гомосексуализм, что затрудняет выявление и лечение больных среди этой категории лиц и вирусоносителей. В нашей стране пока тестируют на СПИД не всех доноров, что препятствует своевременному выявлению вирусоносителей и среди них. Мы испытываем острую нехватку в одноразовых иглах и шприцах. Неблагоприятным фактором является также то, что до сих пор не решен вопрос о половом воспитании в школе. Все более тревожной становится наркомания. Мы знаем, что у нас имеются гомосексуалисты, но не знаем, сколько их. У нас катастрофический дефицит презервативов.

Десятилетиями замалчивалось наличие у нас проституции. Теперь мы обеспокоены ее ростом, но не знаем, сколько же нас проституток. Продолжается академический спор о том, валяется ли проституция уголовно наказуемым деянием, вон же этот вопрос относится только к сфере нравственности.

Пора понять, что в эру СПИДа эти дискуссии не только бессмысленны, но и вредны. В особенности в нашей стране, где главный путь распространения СПИДа — безусловно, заражение от иностранцев. В этом свете любая проститутка — как «высокого ранга», посещающая гостиницы Интуриста, так и девицы, отдающиеся за тряпки иностранным студентам в общежитиях,— становится социально опасной. Ведь значительная их часть после интимного контакта с приезжими из-за рубежа может не только заразить других мужчин, но, что еще опаснее, стать донором крови и заразить в последующем непредсказуемое количество мужчин, женщин, детей. Даже если их обследуют на СПИД. Так как в первые месяцы после заражения обычные методы не позволяют выявить вирусоносителей, а кровь у них уже заразна.

25 августа 1987 года опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах профилактики заражения вирусом СПИД». В нем предусмотрены действенные меры по борьбе со СПИДом.

Пункт 2 Указа гласит:

«Установить, что заведомое поставление другого лица в опасность заболевания СПИД — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет. Заражение другого лица заболеванием СПИД лицом, знавшим о наличии у него этой болезни,— наказывается лишением свободы на срок до восьми лет».

Но для> придания действенности соответствующей работе милиции необходимы разработка и опубликование дополнительных актов, конкретизирующих понятие «проституция» и определяющих меры наказания проституток за интимные контакты с иностранцами.

Министерство здравоохранения не считает нужным сообщить, сколько всего человек и каких категорий населения обследовано в нашей стране на вирусоносительство. Поэтому мы не знаем, каких граждан в СССР следует отнести к группам высокого риска.

Совершенно необходимо ежегодно проводить всесоюзные конференции по СПИДу с привлечением всех заинтересованных лиц и организаций, в том числе представителей средств массовой информации.

Следует признать, что за последний год новым руководством Минздрава СССР сделано немало по сравнению, с деятельностью прежнего руководства. Создано 380 лабораторий по диагностике СПИДа. Обследовано 97 процентов доноров крови. Повышается интенсивность научных исследований по этой проблеме; так, например, в Институте иммунологии МЗ СССР под руководством академика Р.В.Петрова создан принципиально новый препарат по диагностике СПИДа, получивший международную премию.

Однако положение остается крайне тревожным. Из ошибок прошлого до сих пор не извлечен должный урок. Самое опасное состоит в том, что при составлении программы борьбы со СПИДом министерство не сочло нужным посоветоваться с широкой общественностью, прежде всего медицинской. Программа не опубликована и не доведена до сведения врачей.

Цифры, представляемые Минздравом СССР в ВОЗ в течение последних полутора-двух лет, вызывают недоумение и тревогу. Посудите сами. В конце 1986 года нами был зарегистрирован один случай СПИДа, а через 3 месяца — в конце марта 1987 года — уже 32 случая, о чем мы сообщили также на III Международном конгрессе по СПИДу в июне 1987 года. Эта цифра фантастична: она означает, что за 3 месяца количество больных в нашей стране увеличилось в 32 раза, тогда как в США и Центральной Африке во время наиболее бурного нарастания эпидемии период удвоения случаев СПИДа составлял 5—6 месяцев. Еще через 3 месяца — в июле 1988 года — в еженедельнике ВОЗ «Уикли эпидемиолоджи рикорд» мы сообщили, что количество случаев СПИДа у нас уже возросло до 58, а в начале августа того же года эта цифра вдруг снизилась до четырех случаев и с тех пор оставалась на том же уровне до IV Международного конгресса по СПИДу в июне 1988 года.

Как объяснить эту статистическую свистопляску?

Ларчик открывается просто: мы не умеем диагностировать СПИД. В июле 1987 года ВОЗ признала наши данные неправильными, так как мы вместо больных сообщали количество инфицированных.

Как же обстоит дело в действительности?

Из зарегистрированных у нас четырех случаев СПИДа трое иностранных граждан и один гражданин СССР. История выявления этого последнего случая заставляет о многом задуматься. В марте 1987 года врач проктологического отделения одной из московских клиник присутствовала на лекции по СПИДу в Центральном институте эпидемиологии. Прослушав лекцию, заподозрила, что один из ее пациентов болен СПИДом. Когда она привезла его на консультацию в клинику инфекционных болезней, диагноз был подтвержден. Причем оказалось, что этот больной им знаком: он был у них 4 года назад, но его выписали с другим диагнозом. Больной работал длительное время в Танзании и имел там гомосексуальные контакты.

Эпидемиологическое обследование установило, что он имел в СССР 24 половых партнера, причем пятерых из них заразил. Инфицированные им лица заразили трех женщин половым путем и пять человек при переливании крови. Следует иметь в виду, что обнаружены не все инфицированные в этой цепочке, так как нет гарантий, что выявлены все их половые контакты.

Этот случай поучителен: если бы лечащий врач случайно не прослушал лекцию о СПИДе, больной не был бы диагностирован и продолжал рассеивать инфекцию. Таковы знания врачей о СПИДе в Москве. А что делается на периферии?

Министр здравоохранения СССР Е.И.Чазов заявил 13 февраля 1988 года в интервью «Медицинской газете»: «Сейчас в нашей стране зарегистрировано 32 носителя вируса, причем 18 человек имели контакты с иностранцами. А среди обследованных 97 тысяч иностранцев, приехавших в СССР, серопозитивная реакция была обнаружена у 221 человека».

Президент АМН СССР В. И. Покровский в интервью журналу «Огонек» (1988, № 28, с. 12—15) критиковал заявление ответственного работника Минздрава СССР, который сказал, что «речь о распространении эпидемии пока не идет». «А почему, собственно, не идет? Ну да, всех убаюкала малая цифра: всего 56 носителей вируса. Но обратите внимание: из них 26 человек выявлено за весь 1987 год, а в этом году только за 4 месяца — 30 человек! То есть с каждым днем количество инфицированных увеличивается, а темпы роста числа зараженных такие же, как в западных странах. Значит, если сейчас по числу инфицированных мы соответствуем Франции 1981 года, то за 5—6 лет мы достигнем нынешнего ее уровня. Это несколько тысяч больных и несколько сотен тысяч зараженных».

Не исключено, что соответствующие цифры окажутся значительно более внушительными. К июлю 1988 года у нас выявлено около 300 инфицированных иностранцев (почти все они депортированы) и 64 зараженных советских гражданина. Маловероятно, что удалось выявить всех их половых партнеров. Таким образом, нарастание числа инфицированных резко увеличивается. За 5 месяцев (с февраля по июль 1988 года) это количество увеличилось вдвое. Иными словами, период удвоения числа инфицированных советских граждан равен периоду удвоения числа больных в США в период пика эпидемии.

Вызывает удивление отношение Министерства здравоохранения СССР к командированию наших ученых в страны Запада для изучения клинических особенностей СПИДа и научного обмена в этой области. Достаточно сказать, что на III Международном конгрессе по СПИДу из 6 тысяч ученых присутствовало только 4 представителя СССР, а на IV конгрессе на 7 тысяч участников приходилось только два представителя Советского Союза.

Всем известны наши сложности с валютой. Но должны быть соответствующие разумные приоритеты. Так, недавно в прессе выражалось негодование, что на розыгрыш Европейского кубка по футболу валюта была предоставлена только для 80 болельщиков из СССР. А на Международный конгресс по СПИДу, который проходил в Швеции, сочли возможным направить только 2 человека.

Суровая истина состоит в том, что споры: будет ли у нас эпидемия СПИДа или нет? — бесплодны и опасны. Она уже началась. Ясно одно: зарегистрированные в СССР случаи — лишь верхушка айсберга, истинные размеры которого пока невозможно определить.

Между тем у нас продолжает царить благодушие. Положение с санитарным просвещением находится до сих пор в зачаточном состоянии. Радио, телевидение и кино практически не задействованы. Памятка о СПИДе, разосланная в 1987 году в количестве 10 миллионов экземпляров, оставляет желать много лучшего. Вопросы полового воспитания молодежи игнорируются. Мы не соблюдаем Лондонскую декларацию ВОЗ, провозгласившую 1988 год годом информации о СПИДе. До сих пор нет производства достаточного количества одноразовых шприцев и игл.

Аппаратный стиль решения проблем СПИДа проявляется и в том, что Минздрав СССР не желает учитывать мнение ученых, в частности академика АМН СССР В. И. Покровского, о недопустимости продажи шприцев только по рецептам, подписанным главврачом, что делается в целях борьбы с наркоманией, но оказывается малоэффективным. В Англии, Франции, Австралии, Нидерландах и ряде других стран Запада выбрали из двух зол меньшее — там ведется борьба за обеспечение наркоманов стерильными шприцами и иглами, а мы препятствуем этому и тем самым способствуем распространению эпидемии.

Между тем в условиях, когда мы не имеем одноразовых шприцев, актуальной является рекомендация В.И.Покровского лицам, часто получающим инъекции, иметь собственный набор шприцев и с ним ходить в поликлинику на уколы.

Проблема безопасного секса упирается в колоссальный дефицит презервативов, в их низкое качество. Во многих городах они продаются по спекулятивным ценам на черном рынке.

Думаю, что очень правильную мысль высказал академик АМН СССР В.Н.Смирнов.

«На мой взгляд, по своей значимости проблема диагностики и лечения СПИДа не может далее рассматриваться как частный вопрос, касающийся только обязанностей Минздрава и Минмедбиопрома СССР. Она требует, как минимум, такого же внимания и четкости организации, которые были характерны для работы в области атомного оружия и космоса... Несмотря на то, что формально у нас существует Государственная программа работ по диагностике и поиску лекарств для лечения СПИДа, реальной систематической координации этих работ нет из-за ведомственной разобщенности. Необходимо назначить координатора не из административного аппарата Минздрава и АМН СССР. Он должен подчиняться вневедомственным правительственным органам... Координатору напрямую должны быть подчинены любые разработки по проблеме СПИДа. К нему должны иметь доступ любые организации и отдельные ученые, имеющие реальные предложения» («Известия», 3 сентября 1987 года).

Иными словами, в области борьбы со СПИДом нам нужен координатор, эквивалентный по масштабам личности и авторитету Курчатову или Королеву. И наделенный такими же правами.

Летом 1988 года создан межведомственный комитет по СПИДу с участием представителей ряда министерств, прессы, радио, телевидения. Это, конечно, хорошо. Но необходимо, чтобы заседания этого комитета проходили гласно, с освещением их работы средствами массовой информации.

Проект Национальной программы по СПИДу должен быть опубликован и подвергнут всестороннему обсуждению, в основу обсуждения можно положить принятую сейчас аппаратным путем Государственную программу в качестве законопроекта. После обсуждения соответствующий закон должен быть принят на заседании Верховного Совета СССР. В этом отношении можно использовать опыт США, где в законодательных собраниях различных штатов было внесено более 500 законопроектов о борьбе со СПИДом. Утверждено более 35. В том числе: введение в старших классах школ курсов о СПИДе и безопасном сексе, необходимость при регистрации брака предоставлять справку о результатах анализа на СПИД.

Необходимо решительно поддержать инициативу газеты «Советская Россия» о создании специального фонда «СПИД». Думаю, что в числе организаторов этого фонда должна быть не только «Советская Россия», но также «Комсомольская правда» и журнал «Юность», поскольку основные жертвы СПИДа — молодёжь. Такие фонды организованы во многих странах: США, Франции и других. В США этим фондом руководит известная актриса Элизабет Тейлор. В фонд регулярно поступают средства от концертов знаменитых артистов, художников, писателей.

К участию в фонде «СПИД» в нашей стране следует привлечь различные общественные организации, церковь, всех желающих.

Пора мобилизовать все общество на борьбу с этой пока невидимой, но реально нарастающей опасностью! Пора от слов переходить к делу!

Цена беспечности слишком велика: это будущее нашей молодежи, будущее нашего общества.

А.ШЕВЕЛЕВ,

профессор, доктор медицинских наук,

член правления Всесоюзного научного общества иммунологов

«Юность»,

1988 год