Der Standard (Австрия): Россия и революция в Белоруссии

Россия рассматривает протесты в Белоруссии и связанный с ними политический кризис как попытку очередной «цветной революции» в очередной бывшей союзной республике, считает автор. Он предлагает типичный для Запада взгляд на происходящее.

Сначала протестов в Белоруссии было задержано уже более 30 тысяч их участников. Важную роль в этом, собственно говоря, внутриполитическом кризисе играет Россия.

После выборов 9 августа 2020 года Россия поначалу вела себя относительно неопределенно. Хотя Владимир Путин уже на следующий день поздравил белорусского диктатора Александра Лукашенко с победой, поздравление его было скорее сдержанным. Четкий сигнал, что Россия все-таки поддерживает Лукашенко, последовал 27 августа, когда российский президент обещал ему военную поддержку в случае дальнейшего обострения ситуации в Белоруссии. 3 сентября с Лукашенко встретился российский премьер Михаил Мишустин, а 14 сентября Лукашенко отправился в Сочи на встречу с Путиным. На этой встрече Путин поддержал уже ранее объявленную Лукашенко конституционную реформу и обещал Белоруссии кредит в размере 1,5 миллиардов, предназначенный отчасти для покрытия более ранних кредитов.

Есть ряд причин, по которым Россия решила пока поддержать Лукашенко. Во-первых, хотя в России его не слишком любят, зато хорошо знают. И хотя протесты в Белоруссии его серьезно ослабили, а большинство сограждан больше не считают его легитимным президентом, ему до сих пор удавалось все же оставаться у власти — не в последнюю очередь, благодаря поддержке узкого круга высокопоставленных сторонников из силовых структур.

Сейчас у Лукашенко, ослабленного как во внутренне-, так и во внешнеполитической сфере, попросту нет иного выбора, кроме как положиться на Россию. Светлана Тихановская и другие оппозиционные политики также неоднократно заявляли, что стремятся к хорошим отношениям с Россией. Однако Москва их практически не знает, а это значит, что для нее они представляют собой загадку — в отличие от давнего знакомого Лукашенко. К этому добавляется тот факт, что если оппозиция выиграет от трансформации власти, то она станет более легитимной для Запада, что, в свою очередь, может навредить российским интересам в Белоруссии. В настоящий момент шансы на то, что Запад вообще вступит в диалог с Лукашенко, крайне малы, в том числе и потому, что он считает Лукашенко, как и Путина, авторитарным политиком, имеющим иные ценности, чем Европа.

Еще одной причиной, почему Россия поддерживает Лукашенко, является опасение, что крах многолетнего властителя станет прецедентом и для граждан собственной страны, что представляло бы угрозу для собственной политической системы. Лукашенко, скорее всего, продержится у власти не слишком долго, но он вполне мог бы стать частью переходного процесса, в котором заинтересована Россия, и поэтому еще не окончательно потерял свою значимость для нее.

Белорусский кризис, с точки зрения России

Россия рассматривает протесты в Белоруссии и связанный с ними политический кризис как попытку очередной «цветной революции» в очередной бывшей союзной республике, как это уже было на Украине, в Грузии и Киргизии. С точки зрения российской политической элиты, эти «цветные революции» являются результатом влияния Запада, который их провоцирует и финансирует. Это связано с представлением о том, что общества на постсоветском пространстве не способны на самоорганизацию и потому нуждаются во внешней помощи при проведении политических реформ. В России такого рода политическая нестабильность воспринимается как экзистенциальная угроза для собственной государственности. Это восприятие основывается на том, что России в прошлом веке самой приходилось сталкиваться с радикальными политическими изменениями. Сейчас российская политическая элита считает события 1917 и 1991 годов (Октябрьскую революцию и распад СССР) катастрофическими в целом и причинами краха национальной государственности в частности.

Таким образом, демонстрации в Белоруссии в Москве воспринимают как иностранную интервенцию, пришедшую в соседнюю страну из Польши и стран Прибалтики. В качестве доказательства приводится тот факт, что Тихановская и другие оппозиционеры в настоящий момент находятся на территории именно этих стран. К этому можно добавить также, что известный независимый телеграм-канал Nexta ведут белорусы, проживающие в Варшаве, а белорусский телеканал Белсат также вещает именно из Польши. А тот факт, что Тихановскую (до недавнего времени никому не известную представительницу оппозиции) страны ЕС привечают на самом высоком уровне (к примеру, в Австрии она в ноябре встречалась с канцлером Себастьяном Курцем), Кремлю представляется лишним доказательством того, что ЕС пытается дестабилизировать политическую ситуацию в Белоруссии и «вбить клин» между Белоруссией и Россией.

Именно так трактуют события в Белоруссии российские государственные СМИ. А глава российского МИД Сергей Лавров сказал, например, что протесты финансируют, в частности, США, ЕС и Канада.

Все это вполне соответствует принципиальному отношению России к своим соседям по постсоветскому пространству: она убеждена, что тогдашние союзные республики, стремясь к независимости, спровоцировали распад СССР. Поэтому в Москве принципиально ставят под сомнение легитимность существования суверенного белорусского государства. Сумеет ли этот «формальный» суверенитет трансформироваться в реальный, покажет время. С этой точки зрения, поддержка белорусского общества со стороны Европы трактуется как интервенция извне, тогда как российская поддержка Лукашенко преподносится как легитимная. Метафорично можно продемонстрировать этот настрой следующим образом: как «славянский брат» (и, конечно же, как старший) Россия стремится предотвратить распад семьи. При этом в качестве предостережения приводится пример Украины.

Конституционная реформа и российские планы в отношении Белоруссии

В качестве ответа на протесты Лукашенко выступил за конституционную реформу. Впрочем, конкретные детали этой реформы широкой общественности до сих пор не известны. Еще в 2018 году, когда позиции Лукашенко были весьма прочны, он высказался в пользу такой реформы, которая предусматривала бы передачу власти избранному преемнику. Впрочем, сейчас конституционная реформа при Лукашенко могла бы означать лишь косметические изменения. Кроме того, участники протестов и оппозиция не воспринимают эти инициативы всерьез, поскольку они не предусматривают выполнения их главного требования: проведения честных и свободных выборов без участия Лукашенко.

Москва принципиально поддержала идею конституционной реформы. Путин уже подтвердил это в Сочи, а глава МИД Лавров напомнил Лукашенко, находясь в ноябре в Минске с государственным визитом. Впрочем, представления Лукашенко о реформе не совпадают с представлениями Москвы. Лукашенко хочет остаться у власти, пусть даже не обязательно в роли президента. Москва, в свою очередь, рассматривает его как лицо, которое могло бы обеспечить контролируемый переход власти, но при этом покинуло бы свой пост.

Главный интерес России в конституционной реформе заключается в децентрализации политической системы. Наличие сразу нескольких «центров власти» могли бы облегчить переговоры в различных секторах, если возглавлять их будут люди, позитивно настроенные по отношению к России. Это касается не только правительства или парламента, но и государственных предприятий, которые можно было бы приватизировать (СМИ, образовательные учреждения и т.д.).

Белорусское общество едва ли приветствовало бы усиление российского присутствия на территории своей страны, хотя оно, в целом, относится к России положительно. Это связано с общей историей, языком, но также и с братскими отношениями между двумя народами. В то же время за 30 лет независимости в Белоруссии появилось четкое национальное самосознание, и в последние месяцы, прошедшие после выборов, оно лишь дополнительно укрепилось. И тот факт, что Кремль продолжает поддерживать Лукашенко, у большинства белорусов вызывает отторжение. Согласно недавнему опросу, число граждан, поддерживающих идею союза с Россией, в ноябре 2020 года сократилось на 11% по сравнению с сентябрем. По словам известного белорусского социолога Андрея Вардомацкого, это может оказаться предвестником нового тренда.

Геополитическое измерение

Как уже было сказано выше, российская политическая элита считает кризис в Белоруссии очередным фронтом геополитического конфликта с Западом. Общее недоверие к международным политическим кругам вкупе с дальнейшим ростом напряженности между Россией и ЕС после кризиса на Украине 2013-2014 годов мешают конструктивному диалогу о политическом будущем Белоруссии. К этому добавляется тот факт, что Россия оказывает на Белоруссию серьезное влияние. Позиции ЕС, в свою очередь, не настолько сильны. Санкции последовали слишком поздно и оказались намного менее чувствительными, чем в прошлые годы, несмотря на ужесточение репрессий против собственных сограждан со стороны режима Лукашенко. Другие причины невеликого влияния ЕС связаны с проблемами, возникшими внутри самого ЕС из-за пандемии коронавируса, а также с его традиционно слабым присутствием в Белоруссии еще до кризиса. Кроме того, Брюссель сделал определенные выводы после украинского кризиса 2012-2013 годов и теперь старается теперь избегать конфронтации с Россией.

Тем не менее, политолог Аркадий Мошес совершенно правильно заметил, что кризис в Белоруссии до сих пор «пока» практически никак не влияет на отношения между ЕС и Россией. Но в будущем это вполне может произойти, если Россия усилит свое присутствие в Белоруссии, и это напрямую повлияет на ЕС (например, в случае появления там российской военной базы). Таким образом, ЕС в настоящий момент занял скорее выжидательную позицию. Ему придется реагировать, если Россия позволит себе какие-либо специфические шаги. И с его стороны было бы разумно использовать это время на то, чтобы подготовиться к возможным сценариям дальнейшего развития событий.

Автор: Марыля Хуща (Marylia Hushcha) для Der Standard, Австрия, перевод ИноСМИ