Николай Иванов: «Я мечтаю сняться у таких режиссеров, как Павел Лунгин, Андрей Звягинцев, Павел Чухрай...»
Николай Иванов считал себя в первую очередь театральным актером. "В свой театр мы не допускаем плохую драматургию. Для нас писали такие авторы, как Погодин, Окуджава, Дворецкий. Из классического репертуара мы тоже выбираем только высокохудожественные произведения. Поэтому, несмотря на очень большую загруженность - иногда в месяц мне приходилось играть по 23 спектакля - я все равно испытываю радость и творческое удовлетворение. К сожалению, о работе в кино не могу сказать ничего подобного", - отмечал актер. - Я мечтаю сняться у таких режиссеров, как Павел Лунгин, Андрей Звягинцев, Павел Чухрай...''
Советский и российский актёр театра и кино, Народный артист России Николай Николаевич Иванов родился 22 января 1943 года в Тихвине. Окончил драматическую студию при Ленинградском ТЮЗе (1963). С 1960 года - актер Ленинградского (Санкт-Петербургского) ТЮЗа имени А.А. Брянцева, сыграл более 80 ролей. Дебют в кинематографе состоялся в 1963-м году, сыграл эпизодическую роль в исторической ленте «Кюхля». До конца шестидесятых был задействован в нескольких картинах, из них хочется выделить детский фильм «Сказка о Мите и Маше, о Весёлом Трубочисте и Мастере Золотые Руки». В нем Иванов перевоплотился в Весёлого Трубочиста. Большую популярность и любовь зрителей актеру принесла роль Ивана Савельева в телесериале «Вечный зов». После этой роли стал лауреатом Государственной премии СССР.
Среди других известных работ: Апраксин в историческом сериале «Россия молодая», Володя в драме «Кузнечик», коррумпированный работник КГБ в боевике «Меченые». В 1983-м году актер сыграл ведущую роль Леонтия Козлова в драматической экранизации «Обрыв», а через пару лет принял участие в съемках легендарной киноленты «Битва за Москву» - роль полковника Виктора Полосухина.
Он также снялся в таких фильмах, как «Красная палатка», «О любви», «Любить человека», «Кузнечик», «Приказ: огонь не открывать», «Гум-Гам», «Сошедшие с небес» и других.
Очень хочется рассказать об этом замечательном актере, ушедшем из жизни от сердечной недостаточности после продолжительной болезни в декабре 2020 года.
Предлагаем читателям «Обзора» одно из последних интервью Николая Иванова с журналисткой Ингой Бугуловой.
- Николай Николаевич, столько лет на сцене, столько ролей… А можете вспомнить, когда впервые почувствовали тягу к перевоплощению?
Николай Иванов: Лицедействовал я с детства - постоянно играл всяких зайчиков или волков в новогодних представлениях. А в восьмом классе, моя одноклассница затащила меня и моего друга в наш школьный драмкружок. Руководила им актриса ТЮЗа и очень известная исполнительница городского и цыганского романса Стронгилла Иртлач. Собственно, с этого времени все вопросы по поводу дальнейшей судьбы для меня были решены. Уже закончив десятый класс, мы пошли на премьеру спектакля Леонида Макарьева в ТЮЗ (он тогда еще располагался на улице Моховой), и приняли участие в обсуждении, которое состоялось после показа. Нам казалось, мы уже такие взрослые, смелые - школу ведь закончили! В общем, сидели и разглагольствовали. Вдруг Макарьев нас подзывает и спрашивает: "Мальчики, куда поступаете?" Мы ответили, что в театральный институт. Тогда он говорит: "А почему не к нам? У нас как раз набор в студию".
- И вы, недолго думая, согласились…
Николай Иванов: Да, хотя экзамены в студию ТЮЗа были, что называется, уже "назавтра". При этом петь я не умел, танцевать тоже, да и слуха, как тогда казалось, у меня не было вообще. Прочитал стихотворение и басню. Спрашивают: что петь будете? Ну, я попросил сыграть "Одинокую гармонь", кое-как спел. А танцевать? Давайте, говорю, "Барыню". Начал там прыгать, а когда закончил: смотрю - вся приемная комиссия лежат на столе от хохота. Макарьев, смахивая слезы, спросил: "ты не устал?" В общем, выяснилось, что на следующий день мне надо прийти на следующий тур. А больше я никуда не дергался: ни в театральный институт не ходил, ни в какие другие учебные заведения. Поступил в студию, закончил ее, и все - я в труппе. Так там и до сих пор.
- Больше двадцати лет вы проработали с режиссером Зиновием Корогодским. Были ведь, кажется, заняты практически во всех его спектаклях?
Николай Иванов: За редким исключением. Это было замечательное время. Зиновий Яковлевич - восхитительный человек, таких я больше не встречал. Человек, который по настоящему умел любить. Он любил театр, любил нас всех, и, конечно, драл с нас шкуру. Потому что мы были разгильдяи. Но когда он приходил на репетицию - это был восторг. Он растворялся в нас, вместе с нами сочинял, постоянно что-то пробовал, сам все показывал.
- Ленинградский ТЮЗ, о котором вы только что рассказывали, и ТЮЗ сегодняшний чем-то отличаются?
Николай Иванов: Конечно же театр со временем изменился, но главное осталось. Зиновий Корогодский всегда добивался, чтобы в театре не было того, что очень характерно для провинциальных и городских театров: подспудные интриги, зависть, подсиживание. Словом, никакого битого стекла в тапочки, как это бывает в балете. Всего этого мы были лишены, потому что каждый был доволен своей работой и сыт - ее было много. Дружба, симпатия, поддержка - это было свойственно нашему театру тогда, и это, слава Богу, сохраняется до сих пор. Тех молодых ребят, которые пришли к нам, мы, старшие, обожаем, и рады, тому, что они много играют. Знаете, это передается друг другу. Но, наверное, все-таки главную роль в этом играет специфика нашего театра. Те, кому не интересно работать для ребенка, для подростка, для юноши, у нас не задерживаются. А кто к этому припекается, тот свой человек и получает удовольствие от того, что делает на сцене.
- А вам самому никогда не хотелось уйти во "взрослый" театр?
Николай Иванов: Я имел опыт работы во "взрослом" театре. Например, в Театре сатиры на Васильевском острове, на экспериментальной сцене театра "Балтийский дом". Да, мне было интересно, но чтобы там остаться навсегда? Не хотелось. Мне нравится вступать в единоборство с моим зрителем. Потому что он, бывает, приходит ко мне на спектакль вообще ничего не зная о театре. Как чистый лист. А может быть, его родители привели, а он вообще хотел бы в это время быть на катке. Сидит и думает: ну и что я буду делать в этом театре? И вот если я его завоевываю, если мне его удается сделать своим союзником, значит, что-то ему запало в голову. И я как идеалист и мечтатель предполагаю, что из него все-таки вырастет хороший человек.
- В Москву вы тоже особенно никогда не рвались. А почему? Говорят ведь, что весь "большой" театр теперь там.
Николай Иванов: Во-первых, я от нее устаю. А во-вторых, тут надо расставлять приоритеты. Конечно, если нужна мгновенная слава, большое количество денег, своя усадьба, машина и прочее, то тогда, конечно, это вам в столицу. Там другие деньги. А если ты увлечен своим зрителем и своим театром - то зачем Москва? Я никогда в жизни ни о какой славе не мечтал. Я даже на нее не работал, не рвал свои нервы и силы, чтобы меня заметили. Этим никогда, например, не занимался и Саша Хочинский. Вся эта известность сама по себе как-то возникла. И возникла на том уровне, который ты заслужил. Это совсем не то, как знаете, иногда говорят: "Такой божественный спектакль, такие артисты!" А приходишь и понимаешь: достаточно средний, провинциальный спектакль, да и артисты так себе. Зато раздуто Бог знает как.
- Хочется и про кино поговорить, вы ведь до сих пор снимаетесь. Зрители часто сравнивают советские и современные ленты. При этом советские для них в большинстве случаев "душевнее, теплее". Вам с актерской стороны как кажется?
Николай Иванов: Ну, смотрите, когда мы снимали "Вечный зов", это было три серии в год. Теперь - одна неделя, одна серия. Первый и единственный вопрос, когда я сейчас прихожу на съемочную площадку звучит так: "Николай Николаевич, вы текст помните? Вот и хорошо, пойдемте". Все. Правда, мне тут повезло с фильмом "Крик совы", который снимал Олег Погодин. Он, когда я пришел на площадку, сказал - нет, я так не могу, я должен вам роль написать. И он написал. Изначально она была малюсенькая, а в итоге я оказался одним из главных персонажей. Но торопливость, спешка… Приезжаешь с одним текстом, на месте дают еще. А ведь его надо проговорить, а ты и поглядеть на него не успел! В итоге на съемках последней сцены передо мной вообще бумажки развесили, я подглядывал. Поначалу когда появились эти многочисленные сериалы, смотришь и понимаешь, что артист только о тексте и думает. Там ничего не происходит: голая сюжетная канва и текст. В последнее время стало интереснее, кино начало понемногу выравниваться. Мне, например, очень нравятся фильмы Сергея Урсуляка. Та же "Ликвидация", очень неплохо он сделал "Тихий Дон".
- Кстати, о ремейках: если бы сейчас взялись переснимать "Вечный зов", как бы вы к этому отнеслись?
Николай Иванов: Если это будет снято хорошо и убедительно, почему бы и нет? "Вечный зов" же сейчас все время идет по телевизору по разным каналам, и я иногда посматриваю и понимаю: если бы его сейчас снимали, это было бы немного по-другому. Ведь Краснопольский с Усковым сделали серьезную вещь - создали новую редакцию. Было много неиспользованного материала, который не поместился в 19 серий, и они сократили все идеологически и политические важные для того времени моменты, а более лирические, психологические вещи вернули. Но все равно, мне кажется, в фильме словно чего-то не хватает. Кто мог бы сыграть? Не берусь фантазировать, но наверняка есть ребята, которые бы могли это сделать. Тем более, что сейчас им было бы проще. Даже с тем же гримом, который теперь рисуется на компьютере. Мы же пользовались клеем БФ-6, для того, чтобы сделать морщинки около глаз, а потом это все оттирали с лица бензином пополам с ацетоном.
Вообще сказать, что я прямо мечтаю сыграть какую-то конкретную роль, не могу. На протяжении всей своей карьеры я был всегда в деле: было время когда я играл по 34 спектакля в месяц и параллельно репетировал еще парочку ролей, так что у меня нет повода насчет этого страдать. Я доволен своей судьбой и тем, что я играю.
Николай Иванов награжден Орденом Дружбы (2003).Он - лауреат Российской Национальной театральной премии «Арлекин» 2012 года в номинации «За великое служение театру для детей».
Ушел из жизни на 78 году 11 декабря 2020 года. Причиной смерти стала сердечная недостаточность.
