Масонство вышло из подполья

Говорить о масонстве сложно. Потому, прежде всего, что сказано о нем слишком много при явной недостаче объективных фактов. Сами масоны много потрудились над тем, чтобы окутать свое движение (систему) пеленой мифа. Тем самым мифологизировав само свое существование. Мудрый ход! Теперь каждый, кто рискует говорить о масонстве, либо вынужден вступать на зыбкую почву мифа, либо сам плодит очередной миф.

Потому, чтобы наш разговор о масонстве стал предметным, мы будем: а) опираться на твердые факты; б) отталкиваться от того, что сами масоны говорят о себе; наконец, в) смотреть на многовековую историю масонства с расстояния, достаточного для того, чтобы видеть тенденции, не слишком окунаясь при этом в мистический туман.

В конечном счете нас интересует только один, главный вопрос: что такое масонство? Каковы его природа и цели?

Сами вольные каменщики говорят о себе как строителях нового справедливого мира: «порядка нового века», как объявляет нам девиз долларовой купюры. Да, американская государственность создана преимущественно масонством, ее отцы-основатели, большинство ее президентов были масонами, ее столица Вашингтон насыщена масонской символикой. Масонский мемориал Джорджа Вашингтона на противоположной стороне Потомака, в Александрии, дает нам возможность увидеть масонство глазами самих масонов. Девять этажей мемориала – своего рода восхождение по лестнице масонского символизма.

Так, первые три его этажа посвящены памяти Джорджа Вашингтона и масонской благотворительности, пятый этаж – комната Ковчега Завета, седьмой посвящен строителю Храма Соломона Хираму Абиффу, восьмой отдан под часовню рыцарей-тамплиеров. Особенно ярко символизм масонства являет себя с высоты последнего, девятого этажа, представляющего собой реконструкцию Храма Соломона (с троном и жертвенной чашей), с балкона которого открывается чудесный вид на Капитолий и Белый дом.

Итак, первое, что мы узнаем о масонах – они строители нового мира свободы, равенства и демократических ценностей, несущие свет просвещения. Что подчеркнуто символикой мемориала, образцом для которого послужил легендарный Александрийский маяк – одно из семи древних чудес света.

Но центральный внутренний миф масонства обращен не столько к Египту, сколько к Храму Соломона и его легендарному строителю. Этот миф отчасти повторяет (пародирует) историю Христа: Хирам убит завистливыми учениками, желающими завладеть его мастерством и тайнами. Таким образом, центр тяжести масонской легенды переносится с крестной жертвы Христа на Иерусалимский Храм. Что должно найти логическое завершение в строительстве Третьего Храма как конечной цели. Такова, во всяком случае, символика масонского мифа.

Второй важнейший масонский миф – легенда о тамплиерах, реальная история которых не менее символична. История рыцарей-храмовников всецело связана с центральным деянием христианского Запада – экспансией Крестовых походов, и является по сути духовной осью истории христианского Запада.

Если высшим смыслом Крестовых походов было апостольское служение (расширение христианского ореола), то рыцарей-храмовников можно смело назвать апостолами крестоносной идеи. Делом рыцарей-монахов, сжимающих в руках крест-меч («кротче агнцев и свирепее львов», как говорит о них святой Бернард), было сопровождение и охрана паломников, приходящих в Иерусалим. В трех главных их обетах – целомудрия, послушания и бедности – идея самоотречения достигала своего завершения. Одним словом, вся романтика времени (идея рыцарской чести и христианской святости) сходилась в них, словно в одном луче света.

Неудивительно, что за многие годы тамплиеры стали самым влиятельным, могущественным, и наконец – самым богатым орденом Европы (возбуждающим как всеобщее восхищение, так и немалую зависть). История взлета и падения ордена составляет одну из центральных загадок Европы. О тяжких обвинениях, предъявленных тамплиерам (чье целомудрие будто бы со временем обратилось в разврат и содомию, бедность – в баснословное богатство, а послушание – в отречение от Христа), спор идет до сих пор. Непреложно утверждать можно лишь то, что храмовники действительно практиковали очень странные ритуалы и сделались за время своего триумфального взлета главными банкирами Европы, покрыв весь Запад густой сетью своих замков (темплов) и своих приверженцев.

Правда, вероятно, как всегда, где-то посередине и несколько выше чистой эмпирики юридического процесса. Очевидно, что ни сами тамплиеры, ни их обвинители (король Филипп и папа Климент) не были святыми. Нет ничего странного и в том, что, находясь в самом сердце Святой земли, на Храмовой горе (отсюда и имя – храмовники), они приобщились тайнам древних учений.

Легенды о Граале (неизменно связанные с тамплиерами) уже несут в себе то центральное ядро идеологии, которую позднее начнут распространять их духовные преемники (реальные или мнимые) – масоны (новые апостолы нового мира): идею равенства всех религий, точнее – знания, которое глубже христианства, ислама и иудаизма. Знания, густо замешанного на гностицизме первых веков нашей эры.

Так, если во время учреждения ордена тамплиеры были живым символом христианства, то спустя некоторое время они стали символом антихристианского разворота: вместо искупительной Жертвы Христа – тайна Грааля, волшебного знания, дающего вечную жизнь, вместо ожидания Второго пришествия – мечта о новом чудном мире, в котором не будет границ, болезней и разделений.

Все это – повторимся – символично настолько, что процесс над тамплиерами можно смело назвать поворотным пунктом всей европейской истории, разделившим Европу на тех, кто видел в них мучеников за веру, и тех, кто видел в них отступников от Христа. Именно здесь мы приобщаемся к тайне поворота Запада от христианской к антихристианской парадигме.

Очевидно, что время высшей славы и падения тамплиеров было временем надлома, когда чистый, горящий святой ревностью дух крестоносной идеи уже угасал, а наружу выходили обычные человеческие страсти и пороки. Рыцари, шедшие освобождать Гроб Господень, возвращаются из Иерусалима, зараженные «семью грехами Азии». В двусмысленности мифа о тамплиерах и суда над ними и черпало свою силу будущее масонство. До сих пор проклятия последнего великого магистра Жака де Моле, восходящего на костер, папе и императору – не только Филиппу и Клименту, но всем папам и всем императорам (то есть Церкви и Империи в целом), занимают в масонских ритуалах центральное место.

Последнее не могло, конечно, укрыться от Католической церкви, которая, в свою очередь, прокляла масонство несколькими папскими буллами XVIII–XIX веков. И сегодня, желая показать историю крушения традиционного христианского мира, католики часто пишут одну под другой три цифры: 1517 – 1717 – 1917: то есть год начала Реформации, год явления масонства и год русской революции. Разумеется, дата 1717 во многом условна. Масонская структура, масонская организация существовала задолго до явления Великой ложи Англии. Однако именно это время было выбрано масонами, чтобы явить себя миру – и начать подготовку европейской революции.

Предреволюционный Париж был буквально опутан масонскими ложами, в которые была вовлечена почти вся без исключения французская аристократия во главе с герцогом Орлеанским.

А казнь Людовика XVI (которого подчеркнуто везли на эшафот именно из башни Тампля) сопровождалась, как рассказывают, следующим эпизодом. На эшафот вскочил некий человек и прокричал: «Жак Моле, ты наконец отмщен!» Эпизод, не вызывающий удивления. Как и то, что красный фригийский колпак – эмблема якобинцев – был убором английских пуритан, солдат Красной армии Кромвеля.

Невозможно понять поистине странный, спорадический характер войны за независимость Американских штатов, то и дело обращающийся в какой-то спектакль, если не брать во внимание тот факт, что офицеры и солдаты обеих армий были членами одних и тех же масонских лож. Высшее масонское руководство решило участь Америки: здесь на онтологически новом месте будет построено новое государство нового века. Впрочем, и «Град на холме» пуритан, несущий свет всему миру, – чистейший протомасонский символ.

Многих до сих пор сбивает с толку просвещенческий миф масонства, представляющий братьев как альтруистов и благотворителей. Действительно, исторически масонство имело огромное количество течений, среди которых были и вполне безобидные, и чисто научные, и занимающиеся разработкой гностических религиозных систем. Каким, собственно, и должно быть всякое по-настоящему успешное тайное общество: широким потоком, вбирающим в себя множество слоев и отцеживающим, ступень за ступенью, наиболее преданных и ценных адептов.

Первые русские масоны – Новиков, Лопухин – и были такими идеалистами-альтруистами. Но уже спустя пару десятков лет тайные общества породили декабризм, а еще несколько десятилетий спустя обрушили Русскую империю в революцию. Масонский характер февральского переворота сегодня не вызывает сомнений. Как очевидно и то, что партия Ленина создавалась по кальвинистским лекалам: та же сеть тайных ячеек, которыми наводнил в свое время Европу «женевский папа». На эту связь Ленина и Кальвина указывал в свое время даже чуждый всякого мистицизма советский историк-большевик Михаил Покровский.

Итак, что же такое масонство? Это – церковь революции, мистический центр демократии. Ведь и демократии нужен свой мистический центр, не так ли? Или и сегодня есть еще такие наивные люди, которые уверены, что народ управляет сам собой?

Сегодня дело масонства фактически завершено: христианские империи, монархии, церкви лежат в руинах. А само масонство давно вышло из подполья и представляет собой нечто напоминающее скорее театрализованное представление. Но дело масонства живет.

Современная культура (и массовая, и элитарная), наука, политика – насквозь пронизаны привнесенным масонством гностическим духом и гностическими представлениями. Впрочем, все это требует отдельного разговора и исследования.

Автор: Владимир Можегов, публицист для издания ВЗГЛЯД