Британская монархия рискует пойти к черту

Разоблачительная беседа принца Генриха и его жены Меган Маркл (причем говорила в основном она) со знатной американской телеведущей Опрой Уинфри (нечто вроде А. В. Малахова, но женского пола и гораздо на своей родине влиятельнее) касалась злонравия Виндзорского королевского дома.

Сноха сообщила, что королева и принцы дурно относились к ней, попрекали ее (по крайней мере на уровне намеков) негритянскими кровями, не воздавали должных почестей ей и ее младенцу-сыну Арчи, etc. Принц-фетюк поддакивал.

Такая широчайшая гласность (тем более что сюжет классический: свекровь-злодейка и золовки-колотовки) не совсем приветствуется даже среди простолюдинов. Конечно, в семейных делах всякое бывает, без трений не обходится, но, как правило, люди – и семейные, и сторонние – понимают, что мегафонная гласность с участием Малаховых-Уинфри тут делу не поможет, а превратить неизбежные трения в окончательный разрыв может запросто.

В царствующем доме это действует сугубо и трегубо. И монархи, и принцы гораздо менее, чем простолюдины, вольны в своих семейных делах. Ибо есть интересы династии, а равно интересы государства. О чем советским гражданам еще в 1976 г. назидательно напоминала А. Б. Пугачева, исполняя песню на стихи Л. П. Дербенева:

Все могут короли, все могут короли!

И судьбы всей земли вершат они порой.

Но, что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король!

Алла Борисовна пела про то, как:

В те времена жила красавица одна,

У стен дворца она пасла гусей.

Но для Луи была милее всех она,

Решил Луи, что женится на ней.

Но вышло иначе – «И под венец Луи пошел совсем с другой». Династические браки – они такие. Причем нынешняя история с простушкой-пастушкой Меган Маркл наводит на мысль, что не все так просто.

Или, напротив, очень даже просто: если есть охота быть членом королевского дома, носить громкий титул, etc., то нужно подчиняться династическим правилам, сколь бы тягостными, устаревшими, не соответствующими новейшим учениям они ни казались. Если подчиняться никак не возможно – а ведь требования известны наперед, можно обдумать все загодя – тогда лучше не связывать свою судьбу с особой королевской крови. Ничем хорошим это не кончится.

Кроме истории с королем Эдуардом VIII и американкой Уоллис Симпсон, ради которой Эдуард в 1936 г. отрекся от престола – двор и правительство не давали согласия на брак с разведенкой, была снятая в 1952 г. трогательная киносказка с противоположным смыслом.

В фильме «Римские каникулы» принцесса Анна (держава, где Анна была принцессой, не указывается, но по всем признакам Британия угадывается с легкостью) сбегает из посольства, где ее изнуряют чопорным церемониалом, в Вечный Город – пленительный и бестолковый. Там она встречает американского корреспондента Бредли, проводит с ним сутки – но чувство долга берет свое, и принцесса возвращается в посольскую золотую клетку, навсегда прощаясь со счастьем и любовью. Дивный и трогательный фильм. Тем более дивный, что сейчас таких героев уже не найти. Последняя героиня такого склада – баба Лиза, она же королева Елизавета Георгиевна.

Властная и твердая, она семьдесят лет председательствует на распродаже Британской империи и британской монархии. Не будь бабы Лизы, скорее всего, распродажа пошла бы гораздо быстрее – так, что от этих институтов вообще ничего бы не осталось. Во всяком случае, младшие Виндзоры – дети и внуки – не производят впечатления готовности и способности в случае чего достойно исполнять нынешние бабкины обязанности.

Конечно, в хрониках Шекспира всякое бывало. Принц Гарри в обществе Фальстафа вел себя беспутно, но, вступив на престол в качестве Генриха V, вспомнил о своем королевском долге и отринул былого собутыльника – «Вас здесь, гражданочка, не стояло». Теоретически и принц Генрих в будущем может строго указать супруге: «Молчи, женщина», однако верится в это с большим трудом. Чай, не при Шекспире живем.

Вообще-то в последнее время и британская политика, и вслед за ней британская монархия с Елизаветой Георгиевной как неотъемлемый элемент политики, сильно потеряла в глазах русской общественности. Вместо величавого «Никогда, никогда, никогда англичанин не будет рабом» – скептическое «Англичанка гадит». И Лондон, и Сент-Джеймский двор уже далеко не так обаятельны, как были, например, во времена тоталитаризма.

Все так. Можно даже поименовать семейство Виндзоров рептилоидами. Но это не снимает вопрос, каким образом династия продолжала занимать важное место в политической системе Великобритании. Хоть рептилоиды, хоть черти с рогами – но оставались весьма влиятельны и как-то исполняли свою консолидирующую роль. Очевидно, они были верны своим представлениям о монаршем долге и монаршем поведении. Сколь бы эти представления с точки зрения той же свежей герцогини ни были устаревшими и даже дикими.

Разумеется, это не значит, что Виндзоры до появления вольнодумных невесток были рыцарями без страха и упрека. Педофила герцога Йоркского (младшего брата Уэльского принца Карла) назвать безупречным рыцарем сложно. Грязи в венценосном семействе хватало. Но покуда Виндзоры твердо держались принципа «Один за всех и все за одного», строго отвергая тех, кто посягает на этот принцип и выносит сор из Букингемской избы, британская монархия все преодолевала.

Тогда как с прогрессивной младшей ветвью – по-американски настырной герцогиней и принцем-фетюком – все может пойти вразнос. Уж там рептилоиды или не рептилоиды, но с такой красотой почтенный пережиток прошлого рискует быстро пойти к черту.

Автор: Максим Соколов, публицист для издания ВЗГЛЯД