Знаменитый физик и общественный деятель

Вавилов Сергей Иванович - физик и общественный деятель, президент АН СССР. Родился 12 (24) марта 1891г. в Москве. Его отец, Иван Ильич Вавилов, благодаря незаурядным способностям, стал крупным коммерсантом. Октябрьская революция резко изменила жизнь семьи. Отец понял, что грозит ему и его капиталам. В 1918 г. он эмигрировал в Болгарию, в 1928 с помощью старшего сына Николая вернулся в Россию, и в том же году умер. Мать, Александра Михайловна, урождённая Постникова, была дочерью художника, резчика по дереву и гравёра, работавшего на Прохоровской мануфактуре.

Среднее образование Сергей получил в коммерческом училище на Остоженке, где проявил большие способности к физике, химии, литературе и иностранным языкам (изучил немецкий, французский, английский, итальянский и латинский языки). С 15 лет Сергей Вавилов собирал книги по физике и проводил физические и химические опыты.

   Под влиянием матери лет до 15 Сергей считал себя верующим. Николай объявил себя атеистом гораздо раньше.

С 1909 по 1914 г. он учился в Московском университете. В лаборатории П.Н. Лебедева выполнил своё первое научное исследование по оптике, за что несколько позднее получил золотую медаль Общества любителей естествознания.

После окончания университета Вавилов демонстративно отклонил приглашение остаться при кафедре физики университета, из которого вынужден был уйти Лебедев. Во время Первой мировой войны С. И. Вавилов служил в различных инженерных частях. Был в немецком плену, но бежал. Он находился четыре года в действующей армии: сначала в саперных войсках, затем в радиороте и радиодивизионе, неоднократно принимал участие в боевых операциях. Боевое крещение Вавилов получил в тяжелых боях в Польше, под Люблином. Начав с рядового, Вавилов дослужился до прапорщика инженерных войск. На фронте он руководил радиолабораторией и в тяжелых фронтовых условиях сделал в ней теоретическую и экспериментальную работу "Частота колебаний нагруженной антенны", опубликованную в 1919. Вавилов также предложил новый метод радиопеленгации.

С 1918 по 1932 г. Вавилов работал в Московском университете (профессор с 1929 г.). Параллельно в это же время заведовал отделением физической оптики в институте физики и биофизики Наркомздрава. Также преподавал в МВТУ им. Баумана.

В 1920 году Вавилов женился на О. М. Багриновской (1894—1978), дочери московского присяжного поверенного, помощника известного адвоката и судебного оратора Ф. Н. Плевако. В 1921 году у них родился сын Виктор (детская коляска, которую купила молодая чета Вавиловых к рождению сына, стоила 15 миллиардов рублей!).

В 1926 году был командирован в Германию для работы в Физическом институте Берлинского университета.

В работе совместно с В. Л. Левшиным (1926) Вавилов впервые наблюдал отступление от закона Бугера - уменьшение поглощения света в урановом стекле при очень больших для того времени интенсивностях света (свет от конденсированной искры). Позднее, в 1950 г. в книге "Микроструктура света" Вавилов, анализируя указанный эксперимент, впервые ввёл термин "нелинейная оптика" для описания физических явлений при больших интенсивностях света, при которых нарушается принцип суперпозиции, согласно которому результирующий эффект от нескольких одновременных независимых воздействий есть сумма результатов, вызванных каждым воздействием в отдельности.

Последующее развитие нелинейной оптики, связанное с созданием лазеров, не только подтвердило общие соображения Вавилова в многообразии возможных нелинейных эффектов в оптике, но и привело к обнаружению предсказанных им конкретных явлений. Поэтому Вавилов признан пионером исследований в области нелинейной оптики. Вавиловым и его сотрудниками были также осуществлены экспериментальные исследования квантовых флуктуаций света, разработанным под его руководством визуальным методом измерения предельно малых интенсивностей света.

В 20-х годах по инициативе С. И. Вавилова начались исследования, направленные на создание новых для того времени источников света — люминесцентных ламп. Затем под его руководством работы продолжились одновременно в трёх научных организациях — в Физическом институте АН СССР, Государственном оптическом институте и во Всесоюзном электротехническом институте. Незадолго до начала войны, 30 мая 1941 года, на общем собрании АН СССР С. И. Вавилов сделал доклад «Люминесцентные источники света», сопроводив его демонстрацией первых образцов люминесцентных ламп. В дальнейшем, в послевоенные годы, при самом активном участии С. И. Вавилова началось их широкое промышленное производство.

    Его основные работы относятся к физической оптике, к люминесценции и изучению природы света. С. Вавилов становил основные законы, управляющие энергетикой процесса люминесценции. В 1927 г. открыл зависимость квантового выхода люминесценции от длины волны возбуждающего излучения (закон Вавилова). Обнаружил первый нелинейный эффект в оптике. Вавилов и его ученики много сделали для применения люминесценции в освещении, разработали методы люминесцентного анализа, создали люминесцентную и ультрафиолетовую микроскопию. В 1934 г. его ученик П. Черенков обнаружил особое свечение чистых жидкостей под действием гамма - лучей (эффект Вавилова - Черенкова).

Дело было так. П. А. Черенков проходил по разряду "парттысячников" - рабочих выдвиженцев, направляемых партией для социального оздоровления кадров науки. Вавилов предполагался руководителем его будущей диссертационной работы. Сергей Иванович ради такого ответственного случая поручил ему работу заведомо выигрышную: современную, и при этом простую, и определённо успешную - изучение люминесценции растворов солей урана под действием модного тогда гамма - излучения. Никаких неожиданностей не предполагалось. Но, помня свои наблюдения свечения растворителей, Вавилов дал указание Черенкову сначала тщательно освоить процедуры чистки растворителей, с тем, чтобы исходный растворитель заведомо не светился до добавления люминофора. По своему опыту Вавилов знал, сколь малые примеси, например, белка, (как говорил Вавилов, "дохлых бактерий") могут вызвать свечение воды под действием ультрафиолета. Справляясь время от времени, как идут дела у Черенкова, Вавилов убеждался в бестолковости своего подопечного, у которого, несмотря на все рекомендованные меры, продолжали светиться чистые растворители. Вавилов раздражался и говорил Черенкову, что пока тот не научится, как следует, чистить растворители, никакого продвижения не будет. Но подопечный оказался не таким уж бестолковым и, в конце концов, написал бумагу в партком с просьбой принять меры. При этом он сообщил, что буржуазный специалист (купеческий сын, между прочим), перегораживает дорогу в науку рабочему выдвиженцу. Секретарь парткома показал бумагу Вавилову, который воспринял её весьма серьёзно и немедленно сам включился в исследования. С его большим опытом исследований люминесценции ему не понадобилось много времени, чтобы убедиться, что его подопечный прав - под действием гамма-лучей светились совершенно чистые жидкости самого различного состава. Более того, Вавилов понял, что это вообще не люминесценция - свечение не удавалось потушить надежными тушителями. Далее Вавилов стал делать, как сейчас принято говорить, "паблисити" Черенкову - он всюду говорил об успехах Черенкова, об удивительном свечении, организовал срочную публикацию статьи за подписью одного Черенкова. Вавилов не знал физики обнаруженного свечения, но предположил, что его источником служат быстрые электроны, рождающиеся под действием гамма-излучения. Для понимания природы обнаруженного свечения чистых жидкостей важнейшее значение имело правильное предположение Вавилова о том, что эффект вызван не непосредственно гамма-лучами, а электронами, возникающими при их рассеянии.

Как показало теоретическое исследование, выполненное в ФИАН И. Е. Таммом и И. М. Франком в 1937 году, давшим полную теорию свечения, обнаруженного в опытах Черенкова и Вавилова, оно возникает в прозрачных веществах при условии, когда скорость заряженной частицы в среде превышает фазовую скорость света. За объяснение этого явления в 1958 г. П. Черенков, И. Тамм, И. Франк были удостоены Нобелевской премии. Ранее, в 1946, Вавилов, Черенков, Тамм и Франк получили за это открытие Сталинскую премию. Только безвременная кончина не позволила С.И.Вавилову получить Нобелевскую премию по физике за открытие излучения сверхсветовых электронов (эта премия посмертно не присуждается).

В Нобелевской лекции при вручении премии И. Е. Тамм сказал: "... Мы в Советском Союзе называем это излучение "излучением Вавилова-Черенкова", а не просто "черенковским излучением", чтобы подчеркнуть определяющую роль покойного С. И. Вавилова в открытии этого излучения".

В настоящее время излучение Вавилова-Черенкова нашло очень широкое применение в экспериментах в области физики элементарных частиц и космических лучей. Без черенковских счетчиков не обходится практически ни одно исследование в этой области.

Вавилов заложил основы микрооптики.

В 1932 г. Вавилов был избран действительным членом академии наук СССР и стал научным руководителем Государственного оптического института (ГОИ), в связи с чем переехал в Ленинград, где проживал в 1932—1941 годах. Также он возглавил физический отдел физико-математического института (ФМИ), ему пришлось уделять большую, а затем и основную часть времени научно-организационной работе.

В сентябре 1933 года Вавилов принял участие в 1-ой Всесоюзной конференции по изучению атомного ядра (Ленинград), среди иностранных участников которой были Ирен и Фредерик Жолио-Кюри и Поль Дирак.

В 1934 г. физический отдел ФМИ выделился в самостоятельный институт - физический институт академии наук (ФИАН), получив вскоре по инициативе Вавилова имя П. Н. Лебедева. Вавилов стал первым его директором. Им были приглашены в ФИАН многие выдающиеся физики: Л.И.Мандельштам, Н.Д.Папалекси, Г.С.Ландсберг, И.Е.Тамм, Д.В.Скобельцын, В.А.Фок, Н.Н.Андреев, М.А.Леонтович, а также молодые, впоследствии известные ученые В.И.Векслер, И М.Франк, М.А.Марков. В ФИАНе работали уже в те годы В.Л.Гинзбург, А.М.Прохоров и А.Д.Сахаров.

В том же году ФИАН, как и Академия наук, был переведён в Москву. Вавилов продолжал возглавлять институт, для чего регулярно, несколько раз в месяц, приезжал в Москву.

В ГОИ и ФИАН Вавилов организовал лаборатории люминесценции и был их заведующим. Вавиловым создана большая школа физиков: лауреаты Нобелевской премии академики И.М.Франк и П.А.Черенков, академик С.Н.Вернов, члены корреспонденты АН СССР А.М.Бонч-Бруевич, М.Д.Галанин, П.П.Феофилов, академик Белорусской АН А.Н.Севченко, академик Казахской АН Н.А.Добротин, В.А.Фабрикант, В.В.Антонов-Романовский и многие другие.

В 1940 году С. И. Вавилов узнал об аресте своего брата — Н. И. Вавилова. В связи с этим он добился приёма у Молотова и Берии с целью освободить брата из-под ареста. Однако, Н. И. Вавилов не был освобождён и вскоре умер в Саратовской тюрьме. С. И. Вавилов ещё долго не знал об участи родного брата. О смерти Николая он узнал лишь из письма племянника Олега в 1943 году.

Во время Великой Отечественной войны Сергей Вавилов с семьёй был в эвакуации в г. Йошкар-Оле, где закончил биографию Исаака Ньютона, которая была впервые опубликована в 1943 году. Он стал уполномоченным Государственного комитета обороны СССР по оптической промышленности и руководил работами по разработке новых приборов для вооружения армии. Его сын Виктор, военнослужащий, оставался в осаждённом Ленинграде. Возглавляемый Вавиловым ФИАН был эвакуирован в Казань.

Трудно было Сергею Ивановичу одновременно руководить двумя институтами. Ездить из Йошкар-Олы в Казань и обратно приходилось в душных, битком набитых людьми вагонах. По 12 часов академику приходилось выстаивать в тамбурах, т.к. из-за своего слабого здоровья он не переносил духоты. В 1943 г. Вавилов был назначен уполномоченным Государственного комитета Обороны. Теперь надо было часто ездить ещё и в Москву.

Вспоминая об этих годах, академик А. А. Лебедев писал: «Его ничто не могло остановить: ни переполненные вагоны, в которых всю ночь приходилось стоять, ни томительные ожидания поезда, редко ходившего по расписанию... Удивительно было видеть в этом хрупком на вид человеке такую волю. Нередко Сергей Иванович возвращался домой совершенно изможденным, он чувствовал себя в такие минуты, как он сам говорил, «как покойник». Но он никогда не жаловался и самоотверженно продолжал нести свои обязанности. Меня всегда поражало в нем сочетание удивительной доброжелательности и внимания к нуждам окружающих его людей и суровой беспощадности к себе: он не щадил себя, когда ему надо было выполнить то, что он считал своим долгом».

    За успешную работу по развитию отечественной оптико-механической промышленности Вавилов в 1943 г. был награжден орденом Ленина. В этом же году за работы по люминесценции и квантовым флуктуациям света он был удостоен Государственной премии II степени.

С. И. Вавилов был популяризатором науки, инициатором создания Всесоюзного просветительского общества «Знание», печатным органом которого стал журнал "Наука и жизнь".

Во многом именно его усилиями имя М. В. Ломоносова утвердилось как символ российской науки, по его предложению в структуре АН СССР был организован музей М. В. Ломоносова.

    На протяжении почти всей своей напряженной научной и научно-организационной деятельности Вавилову удавалось находить время для успешной работы в области истории науки. Его труды по истории науки обширны и многогранны. Среди учёных, которым Вавилов посвятил статьи (часто не одну, а несколько): Лукреций, Галилей, Гримальди, Гюйгенс, Ньютон, Фарадей, Леонард Эйлер, Майкельсон, Перрен, М. В. Ломоносов, В. В. Петров, А. Н. Крылов, С. В. Ковалевская, П. Н. Лебедев, П. П. Лазарев. Ряд статей содержит анализ различных периодов развития русской и европейской науки. Особый интерес Вавилов проявил к научному творчеству, жизни и деятельности Исаака Ньютона. В 1927 г. он перевёл с латинского языка "Оптику" Ньютона, снабдив её подробными комментариями, а также опубликовал статью "Принципы и гипотезы "Оптики" Ньютона". К 300-летию Ньютона в 1943 году Вавилов опубликовал биографическую книгу "Исаак Ньютон". В дополнении к 4-му изданию книги (1989) В. Л. Гинзбург отметил, что "даже спустя 50 лет после написания книги она в целом не устарела и остается лучшей из кратких и популярных биографий Ньютона".

Он написал несколько научно-популярных книг. Среди них "Глаз и Солнце", посвященная физиологической оптике и действиям солнечного света, "О тёплом и холодном свете" - о люминесценции, тепловом излучении и другим вопросам. Вавилов написал также много научно-популярных статей. Его научно-популярные книги и статьи написаны прекрасным литературным языком и признаны образцом для авторов научно-популярной литературы.

    Профессор В.А. Фабрикант вспоминал о своём учителе С.И.Вавилове: «Сергея Ивановича отличал естественный, внутренне присущий ему демократизм; он держал себя с нами как с коллегами по общей работе и сразу же завоевал наши сердца. Привлекало к нему не только это, но и широта его знаний, интересов, чувство юмора. Характерно ещё то, что Сергей Иванович учил не наставлениями, а личным примером. К нему удивительно подходил несколько старомодный термин «естествоиспытатель» - настолько органично сливались у него многогранность деятельности и чрезвычайно глубокий, основательный анализ любого вопроса, каждой проблемы ... Постоянным спутником Сергея Ивановича на фронте в первую мировую войну был немецкий оригинал Гётевского «Фауста», которого он тогда и потом всю жизнь комментировал".

Академик М.А. Марков писал: «О Сергее Ивановиче писалось много. И многое ещё можно писать. Но о нём трудно, очень трудно писать так, чтобы возник тот образ, который был бы образом реального Сергея Ивановича. Портреты, скульптуры и даже фотографии как - то не дают о нём истинного представления, упрощают сложный образ Сергея Ивановича. В них нет того вавиловского шарма, которым обладал Сергей Иванович. Вы не видите внимательно смотрящего на вас, как бы изучающего вас взгляда, взгляда его больших и тёплых карих глаз. Вы не слышите характерных низких нот его, вавиловского, голоса, с его покашливанием, его, вавиловского юмора, его специфического жеста, когда склоняясь набок, он достаёт из кармана папиросы, в то же время как бы привязывая вас к себе своим внимательным глазом ...

Когда он зажигал папиросу и усаживался поудобнее в кресло, это значило, что время у него есть и он готовится к длительной беседе. Сергей Иванович умел создавать уютную обстановку, непринуждённость беседы. Казалось, что в комнате становится теплее и речь идёт не о сложных научных проблемах. Время от времени на сообщение о новой частице он вставляет характерным баском замечание: «Что ни сезон, то мезон», - или что-нибудь в этом роде».

При своей огромной занятости, С. Вавилов каждый день брал домой на вечер (точнее - на ночь) пачку журналов и за счёт своего отдыха систематически читал их.

Академиком С. Вавилов стал в 1932 году. Через четыре года он обратился в Президиум АН с просьбой освободить его от ряда общественных нагрузок, так как «академики должны иметь достаточную возможность лично вести научную работу и достаточно много читать, чтобы иметь право оставаться академиками». Сам Вавилов читал много, в его домашней библиотеке насчитывалось 37 тысяч томов.

В 1938 году он был избран депутатом Верховного Совета РСФСР. В 1946 и 1950 годах избирался депутатом Верховного Совета СССР.

Во время Второй мировой войны ФИАН, директором которого был Вавилов, был эвакуирован в Казань. В институте создавались оптические прицелы для артиллерийской стрельбы и бомбометания, перископы и другая те хника для фронта.

В 1945 году Сталин пригласил Сергея Вавилова в Кремль. Вождь был настроен благостно, всячески обласкал учёного, сказал, что знает и ценит его труды, рад знакомству. После этой «художественной части» последовала часть деловая: Сергея Ивановича просили возглавить Академию наук СССР. Не подготовленный к такому предложению, Вавилов растерялся, стал мяться, отнекиваться, вспомнил о репрессированном брате. Однако Сталин настойчиво повторил, что объективные обстоятельства в данном случае не играют никакой роли. Сергей Иванович должен стать президентом по соображениям политическим. Такое «объяснение» оказалось решающим. Гость через силу выдавил — «да», и хозяин снова вернулся к дружелюбной, даже сердечной манере разговора. Между прочим, он поинтересовался, нет ли у Сергея Ивановича каких-либо личных просьб к правительству. Не нужна ли квартира или ещё что-нибудь в этом роде. И тут, набравшись смелости, Вавилов решился наконец замолвить слово о брате. Вождь позвонил куда-то по телефону, ему ответили, что наведут справки. Через несколько минут телефон зазвонил снова. Сталин выслушал короткое донесение, шмякнул трубку на рычаг и голосом, имитирующим негодование, произнёс: «А чёрт побери, погубили такого учёного!» Этой театральной сценой аудиенция и завершилась.

Предложение (читай - приказ) Сталина Вавилову стать президентом Академии – это был обычный иезуитский ход Сталина: иметь на важном посту абсолютно управляемого зависимого человека (недобитого интеллигента из купцов, да ещё "брата врага народа"). Кроме того, это был пропагандистский шаг, рассчитанный на умиротворение зарубежной общественности, шокированной гибелью Николая Вавилова. Для Сергея Ивановича отказ был невозможен, да и Академии он мог принести лишь новые беды - у Сталина была запасная кандидатура - академик от юстиции, мастер политических процессов А. Я. Вышинский! (Для Сталина Вышинский был особо ценен тем, что, будучи в октябре 1917 меньшевиком, Вышинский издал листовку с призывом арестовать Ленина. И Сталин держал эту листовку в своём сейфе). Уж Вышинский бы построил Академию по нужному ранжиру! А пока Академия при самых жёстких нажимах оставалась последним приютом демократии в стране.

С.И. Вавилов был избран президентом Академии наук СССР 17 июля 1945 года. Это случилось вскоре после того, как его предшественника на этом высоком посту академика В.Л. Комарова вынудили подать в отставку из-за неудачного выступления в Кремле по случаю празднования 220-летия Академии наук. Отстранение Комарова было проведено по личному указанию Сталина.

Под руководством С. Вавилова было создано общество «Знание», печатным органом которого стал журнал «Наука и жизнь». Его главным редактором был С.И. Вавилов.

В годы работы Президентом АН СССР Вавилову удалось много сделать для развития науки. По его инициативе создавались новые институты и расширялись старые, создавались филиалы АН СССР, развивались академии наук в союзных республиках. Были значительно улучшены оснащение институтов приборами, материальное положение научных работников, издательское дело. Будучи Президентом АН, Вавилов всячески поддерживал на первой стадии деятельность С. П. Королева и его сотрудников по организации полётов ракет. Он поставил задачу проведения научных измерений (космических лучей) уже при первом полёте ракеты. Однако, положение Вавилова как Президента АН СССР было очень трудным ввиду инспирированных в стране дискуссий по вопросам биологии (подготовленная Лысенко и его сторонниками и поддержанная Сталиным, сессия ВАСХНИЛ в августе 1948 г.); так называемая Павловская сессия АН СССР по вопросам научного наследия академика И. П. Павлова (1950). В конце сороковых годов подготавливалось также совещание по философским проблемам физики, которое могло иметь разрушительные последствия. Вавилову, наряду с Курчатовым, удалось предотвратить это совещание.

Племянник С.И.Вавилова, О.Н.Вавилов рассказывал, что однажды ехал с дядей из Барвихи в Москву и по дороге спросил, как дяде работается Президентом. И Вавилов ответил: "Собачья это работа, лучше бы я водопроводчиком работал".

Вавилов много сделал для развития культуры. В частности, по его инициативе стала издаваться серия "Литературные памятники".

    Вавилову было присуще бескорыстие в самом широком смысле этого слова. Он никогда не думал о собственной славе, был большим патриотом Родины, много сделал для популяризации достижений русских ученых.

    Сергей Иванович Вавилов привлекал знавших его людей широтой своей натуры и редким обаянием. Он был очень демократичен и доступен, на каком бы высоком посту не находился. Вавилов обладал энциклопедическими знаниями не только в любимой им физике, но и в области искусства, литературы и истории. Он поклонялся гению Пушкина, часто перечитывал "Фауста" Гёте, был библиофилом. Вавилов обладал прекрасной памятью, способностью к усвоению иностранных языков: хорошо владел немецким, английским, французским, итальянским, а также польским. Как и его брат Николай, он обладал поразительной работоспособностью и при этом он, несмотря на огромную занятость, не производил впечатление спешащего человека и в то же время был чрезвычайно точен и никогда не опаздывал. Вавилов был очень добрым человеком. Значительную часть своей зарплаты в период его работы Президентом академии наук, он раздавал нуждающимся людям, всячески помогал семье репрессированного брата.

Сергей Иванович чрезвычайно тяжело переживал арест и гибель в тюрьме своего брата. Гибель любимого брата, а также тяжелые переживания о судьбе науки в период его работы президентом Академии наук, вызванные гонениями на генетику и другие науки, несомненно сильно сказались на состоянии его здоровья и привели его к преждевременной кончине. Он не дожил 2 месяца до своего 60-летия.

Часто задают вопрос: что делал Сергей Иванович для спасения брата после его ареста? А. Г. Чернов, помощник президента Академии наук В. Л. Комарова, в письме к генетику академику Н. П. Дубинину вспоминал, как вскоре после ареста Н. И. Вавилова был свидетелем прихода С.И.Вавилова к В. Л. Комарову. Они вместе составляли текст письма Сталину с просьбой об освобождении Николая Ивановича, и при этом Сергей Иванович плакал. Но Комаров так и не отправил это письмо Сталину - побоялся. Близким к Сергею Ивановичу сотрудникам ГОИ, находившимся вместе с ним в эвакуации, было известно и о его личном письме Сталину, написанном весной 1943 года о необходимости скорейшего освобождения брата. Он тогда ещё не знал, что Николай умер в саратовской тюрьме 26 января. Страшным ударом свалилась на С.И.Вавилова начавшаяся в конце тридцатых годов травля его брата со стороны "биологов-мичуринцев" во главе с печально знаменитым Лысенко, имевшим прямой доступ к Сталину. Сергей Иванович пытался спасти брата, пользуясь доступом к Сталину. Но он хорошо представлял себе "Отца и Учителя" и знал, чего от него можно ждать. (Когда известная военная переводчица Е.М.Ржевская спросила железного маршала Г.К. Жукова, восхищался ли он Сталиным, Г.К. Жуков ответил, что его единственным чувством при встречах со Сталиным был ужас). Когда Вавилов шёл в Кремль, он никогда не знал, где он окажется потом. Во время войны институты Вавилова были эвакуированы в Татарстан, и Вавилов мотался между Казанью, Йошкар-Олой и Москвой, поскольку дополнительно был назначен уполномоченным членом совета обороны. Жизнь Вавилова стала сплошным кошмаром.

Здоровье С.И. Вавилова не было крепким. Перед войной и в эвакуации он перенёс тяжёлые заболевания лёгких и сердца.

В июле и августе 1950 г., будучи больным, Вавилов написал свою; замечательную книгу «Микроструктура света», в которой рассмотрел результаты своих многолетних исследований природы света с новой точки зрения. В октябре в Ленинграде с ним случился сильный сердечный припадок. Лечение он проходил в санатории «Барвиха» под Москвой. В Москву из Барвихи он вернулся 12 января и сразу приступил к работе.

25 января 1951 года в 5 часов утра С.И. Вавилов скончался от инфаркта миокарда. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Страна переживала тяжёлую утрату. Фредерик Жолио-Кюри откликнулся на смерть ученого такими словами: "Разделяю Ваше горе и Ваши переживания в связи со смертью великого учёного и моего друга Сергея Вавилова. Его кончину будут глубоко переживать не только в Советском Союзе, но и во всём мире".

Награды С.И.Вавилова: два ордена Ленина (1943,1945), орден Трудового Красного Знамени (1939) — за выполнение правительственных заданий и освоение новых образцов вооружения и укрепление боевой мощи Красной Армии и Военно-Морского Флота, медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945), медаль «В память 800-летия Москвы» (1947), Сталинская премия второй степени (1943) — за научные работы по физической оптике «Теория концентрационного тушения флюоресценции растворов», «Теория концентрационной деполяризации флюоресценции в растворах», «Визуальные измерения квантовых флюктуаций» (1942), Сталинская премия первой степени (1946) — за открытие и исследование излучения электронов при движении их в веществе со сверхсветовой скоростью, результаты которых обобщены и опубликованы в «Трудах ФИАН имени П. Н. Лебедева» (1944), Сталинская премия второй степени (1951 — посмертно) — за разработку люминесцентных ламп, Сталинская премия первой степени (1952 — посмертно) — за научные труды «Микроструктура света» и «Глаз и Солнце» (1950).

С. И. Вавилов был почётным членом академий наук Армянской ССР, Белорусской ССР, Казахской ССР, Болгарской академии наук, Чехословацкой академии наук, Югославской академии наук и искусств, Комитета наук Монголии, Национального географического общества США, Индийской академии наук в Бангалоре; членом-корреспондентом Германской академии наук в Берлине, Словенской академии наук и искусств; почетным доктором наук Пражского университета; почётным членом Московского общества испытателей природы.

      С. И. Вавилову был установлен памятник перед зданием ГОИ им. С. И. Вавилова в Санкт-Петербурге.

Его имя носят: Государственный оптический институт им. С. И. Вавилова (Санкт-Петербург), Институт истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова РАН (1991), до присвоения Институту физических проблем РАН имени П. Л. Капицы институт носил имя С. И. Вавилова, Золотая медаль имени С. И. Вавилова — присуждается ежегодно за выдающиеся работы в области физики, учреждена в 1951 году Президиумом АН СССР, Всесоюзный научно-исследовательский светотехнический институт им. С. И. Вавилова, научно-техническое общество приборостроительной промышленности им. акад. С. И. Вавилова, улицы в различных населённых пунктах государств бывшего СССР, научно-исследовательские суда «Сергей Вавилов» и «Академик Сергей Вавилов», в честь С. И. Вавилова и его брата Н. И. Вавилова назван астероид (2862) Вавилов, открытый астрономом Крымской астрофизической обсерватории Н. С. Черных 15 мая 1977 года, кратер на обратной стороне Луны, Всероссийский научно-исследовательский и проектно-конструкторский институт электровозостроения им. С. И. Вавилова (Москва, мемориальные доски на здании Государственного оптического института, на старом здании Физического института АН РАН (Миусская площадь) и на доме, где жил С. И. Вавилов, Минский механический завод им. С. И. Вавилова (1957, с 1971 в составе БелОМО).

В СССР были выпущены почтовые марки, посвящённые Вавилову.

Однажды он сказал:

• Мир был для Галилея открытой книгой, написанной на математическом языке в виде треугольников, кругов и других геометрических фигур.

• Современный человек находится перед Гималаями библиотек в положении золотоискателя, которому надо отыскать крупинки золота в массе песка.

• У науки имеется собственная специфическая логика развития, которую весьма важно учитывать. Наука всегда должна работать в запас, впрок, и только при этом условии она будет находиться в естественных для неё условия.

• Когда наука достигает какой-либо вершины, с неё открывается обширная перспектива дальнейшего пути к новым вершинам, открываются новые дороги, по которым наука пойдёт дальше.

• Уменье соединить широкий теоретический горизонт, общую теорию и абстракцию со здоровым практицизм мом — это лучший и едва ли не единственный способ помочь наукой своему народу.

• Удельный вес науки в стране определяется не только средствами, отпускаемыми по государственному бюджету, числом исследовательских институтов, но прежде всего кругозором научных деятелей, высотой их научного полета.

• Необходимо всеми мерами избавлять человечество от чтения плохих, ненужных книг.

• Можно и следует заниматься сколь угодно абстрактными вопросами науки, но такая абстракция всё же обязана, иметь свои корни в земле, в конкретных потребностях общества. С точки зрения службы науки народу никогда не следует забывать, что её цель — возможно большая помощь государству и обществу.

Рассказывают, что…

• К президенту Академии наук С. Вавилову как-то пришёл один учёный и сказал, что он придумал новый, небывалый журнал, какого нет даже в Америке, и что нужно срочно наладить его издание.

Вавилов помолчал и строго спросил:

• А это точно, что в Америке нет такого журнала?

• Совершенно точно!

• Тогда и нам не надо, - ответил Вавилов.

• Вавилов, занимаясь спектральной чувствительностью глаза, обнаружил, что сетчатка имеет вторичный подъём чувствительности в области ультрафиолета, однако видеть в этой области мешает хрусталик, избирательно поглощающий ультрафиолет. Один из весьма прославленных в дальнейшем учёных мужей пришел к Вавилову с предложением использовать это обстоятельство в военных целях: достаточно осветить ночью поле боя ультрафиолетовым светом, чтобы разведчик с хирургически удаленным хрусталиком и в кварцевых очках видел бы всё, как днем. На вопрос Вавилова, как же можно калечить людей, автор идеи ответил, что если Родине надо, то и спрашивать никто не будет. По словам Феофилова, бывшего свидетелем разговора, Сергей Иванович выгнал изобретателя из кабинета и предложил больше не появляться у него на глазах.

• Вспоминает академик В.И.Векслер: «Во время Первой мировой войны Сергей Иванович был в армии, и по долгу службы ему пришлось принимать имущество полевой радиостанции тогдашнего примитивного типа. В описи, выполненной очень аккуратно каким-то писарем и содержавшей перечень оборудования, за номером таким-то каллиграфическим почерком значилась следующая формулировка: “непонятное в баночке”. Естественно, что это возбудило любопытство Сергея Ивановича, и он установил, что такое “оригинальное определение” писарь дал когереру, хорошо известному всем физикам. Это определение – “непонятное в баночке” – стало очень популярным среди физиков и, по существу, превратилось в имя нарицательное»

• В одном из физических НИИ докладчик провозглашает с трибуны: «Сделав правильные выводы из наших ошибок и суровой критики руководства, мы перестроились и переориентировались в нашей работе на 360 градусов!» Голос С.И.Вавилова из президиума: – Ого!

• Математические дарования, подобно музыкальным, нередко врожденны, проявляются рано и органически определяют склад ума данного человека.

• Отец - Иван Ильич Вавилов - обычно не вмешивался в воспитание детей, предоставив это матери. Дети её обожали, а она особенно нежно относилась к младшему сыну. В неоконченной автобиографии Сергей Иванович писал: "Мать замечательная, редкостная по нравственной высоте… окончила только начальную школу, и весь смысл жития её была семья… Мать любил я всегда глубоко… Мало таких женщин видел я на свете".

*Николай, по свидетельству самого Сергея Ивановича в набросках неоконченной автобиографии, опубликованной впервые И. М. Франком, сильно влиял на интеллектуальное развитие Сергея в период его детства и юности. Сергей Иванович пишет, что брат много читал и рассказывал ему содержание интересных книг, например повести о Петре Великом. Из автобиографии Сергея Ивановича мы узнаем, что, учась вместе с братом в коммерческом училище, под его влиянием увлекся химией, вместе с ним начал ставить химические опыты и посещать лекции крупных ученых в Народном университете Шанявского.

• Из-за незнания латинского языка Николай Иванович не смог поступить в Московский университет, где требовалось сдать вступительный экзамен по латыни. Сергей же Иванович учёл опыт брата и самостоятельно изучил латинский язык ещё в коммерческом училище и был принят на физико-математический факультет Московского университета.

• 37 лет Сергей Вавилов прожил в браке с Ольгой Михайловной Багриновской. Все свои проблемы учёный мог доверить только супруге и личному дневнику. У пары родился сын Виктор. Это был 1921 год, когда в России была страшная инфляция. Семье помогал брат Сергея Николай. Он присылал посылки из всех зарубежных экспедиций, в которых находился.

Ольга Багриновская пережила мужа на двадцать семь лет. В своих воспоминаниях она рассказывала, как постоянно просила мужа не принимать всё близко к сердцу, не превращать внешние проблемы в личные. Но супруг только улыбался и пожимал плечами.

В январе 1951 года в возрасте 59 лет ученого не стало. Позже врачи обнаружили на сердце у Сергея Вавилова множество рубцов, которые свидетельствовали о девяти перенесенных инфарктах.

*В «Архипелаге ГУЛАГ» А.И. Солженицына говорится следующее: «Академик Сергей Иванович Вавилов после расправы над своим великим братом пошёл в лакейские президенты Академии наук. (Усатый шутник в издевку придумал, проверял человеческое сердце)».

По этому поводу академик В.Л. Гинзбург писал: «Естественно, для тех, кто не знал С.И., его положения и всей ситуации, такое поведение может вызвать осуждение. Я убежден, однако, что все подобные обвинения С.И. совершенно несостоятельны. Об этом достаточно подробно и убедительно пишет Е.Л.Фейнберг, и я замечу здесь, что года три назад написал А.И.Солженицыну письмо, в котором сообщил (с приложением соответствующих