«Ты белый, значит — расист!»

Американцы пытаются искоренить в себе расизм. Почему из-за этого белым становится сложно жить в США?

Столетия рабства, законы апартеида, суды Линча и дискриминация — Соединенные Штаты не могут забыть о своем расистском прошлом. И пусть борьба за гражданские права оставила в прошлом сегрегацию, многие американцы убеждены — расизм и по сей день живет даже в тех, кому и в голову не придет поджигать кресты, нарядившись в белые балахоны. Как выдавить из себя ненавистного расиста, никто толком не знает, однако отсутствие понятного врага — не повод прекращать борьбу. И вот уже борцы за расовое равенство направляют свой гнев не на радикалов и даже не на белых людей, а на саму их «белость» — абстрактное качество, определяющее их как общность угнетателей. «Лента.ру» разбиралась, откуда взялась новая этика расовых отношений, почему всех белых называют расистами и какую роль в становлении этих идей сыграл Ленин.

По возможности не будьте белыми

Поумерить уверенность в себе и своих словах, быть менее высокомерными и невежественными, меньше защищать свою позицию. Быть скромнее, больше прислушиваться к другим, больше доверять. И, пожалуйста, никакой солидарности с представителями своей этнической группы. Все это, по мнению авторов обучающего курса для сотрудников Coca-Cola, и значит «быть менее белым».

«Старайтесь быть менее белыми» — такая надпись крупным шрифтом красовалась на главном слайде презентации

В том же курсе говорится: понять и принять то, что такое быть белым в действительности, — шаг на пути к преодолению предрассудков и победе над расизмом. Систему расового неравенства, утверждают авторы, поддерживают даже дети: в странах Запада они уже с 3-4 лет начинают понимать, что белым быть лучше, чем цветным. По крайней мере, к такому выводу приходят исследователи.

Один из сотрудников Coca-Cola слил скриншоты этой презентации в социальные сети, и это вызвало волну возмущения. Для многих идеи этого курса стали очевидным проявлением расизма — ведь если заменить в них слова «белый» на ‎«черный», получатся фразы, за которые в современных США или Великобритании можно легко лишиться работы, а то и подвергнуться судебному преследованию.

Представители Coca-Cola публично высказались через пару дней бурных обсуждений в медиа — при этом без каких-либо извинений за расизм, в котором их обвинили. Они объяснили, что курс не был обязателен для всех сотрудников, а служил лишь одним из образовательных элементов. Предназначен он был для формирования инклюзивного, то есть открытого для всех, рабочего пространства. Кроме того, в заявлении Coca-Cola указывается, что курс не разрабатывали специально для их компании: он сделан в образовательном центре Big Think и размещен на деловой платформе LinkedIn для использования любыми желающими работодателями.

В сети уже звучали призывы к бойкоту продукции Coca-Cola, когда коуч и блогер Карлин Борисенко, благодаря которой мир и узнал об этом «расовом тренинге»‎, высказалась против дискриминации газированного напитка. По ее мнению, общественности стоило бы осуждать и преследовать не компанию, а тех, кто создал тренинг.

Анонимные авторы опирались на работы социолога Робин Джоан ДиАнджело. И хотя сама она открестилась от причастности к скандальному тренингу, его концепция в целом не противоречит ее взглядам. ДиАнджело посвятила всю свою научную карьеру такой неоднозначной области, как whiteness studies‎. Это направление социальной науки, название которого можно перевести как «исследования белости», существует уже несколько десятилетий.

Жизнь с чистого листа

Большинство научных дисциплин, изучающих этносы США и других стран, отличаются своими подходами от whiteness studies. Исследования чернокожих, латиноамериканцев, азиатов, коренных народов по умолчанию относятся к своему предмету без эмоциональной или идеологической окраски: это просто области социологии, изучающие определенные группы населения.

С исследованиями «белокожести» все обстоит иначе: у истоков этого направления расовой теории стоят авторы, целью которых было обличить несправедливость и победить «превосходство белых», установившееся в мире — в первую очередь, в Соединенных Штатах. Такое видение проблемы давно закрепилось как идеологический мэйнстрим «левого» крыла американской политики.

Исследователи «белости» в наши дни атакуют такой феномен, как скрытый расизм. Они утверждают, что к расовому угнетению причастны не только те, кто презирает и ненавидит людей из-за цвета их кожи, — напротив, в поддержании расизма участвуют и «хорошие», благонамеренные люди. В их понимании, чуть ли не каждый элемент общественной жизни поддерживает угнетение этнических меньшинств.

В видеолекции «Деконструируя белокожесть» Робин ДиАнджело фактически лишает белых людей возможности заявлять, что они не расисты. По ее словам, каждый белый человек с самых ранних лет впитывает бессознательные расистские установки из своего окружения, и ему необходимо осознать и принять это. Но в момент столкновения с этой реальностью белый человек начинает защищаться — проявляет то, что ДиАнджело зовет «белой хрупкостью».

"Я помогаю белым людям понять, что расизм — это сама материя, из которой сделано наше общество", - говорит социолог Робин ДиАнджело

Безусловно «расистскими» в этой парадигме оказываются в том числе высказывания вроде «Я не делю людей по цвету кожи», «Для меня все расы одинаковы», любое отрицание собственного расизма, а также всевозможные религиозные взгляды, проповедующие всеобщее равенство. Считается, что такое снисходительное отношение могут себе позволить только представители доминирующей белой расы — остальных в первую очередь определяет цвет кожи, и они не могут ничего с этим поделать.

То же относится и к менее очевидным вещам. Например, к проявлению расизма можно отнести индивидуализм: белый человек, который утверждает, что всего добился сам и что ход его жизни зависит лично от него, таким образом отрицает привилегии этнического большинства и способствует процветанию расистской системы.

Существующие в ней меньшинства — в первую очередь, чернокожие — постоянно подвергаются «микроагрессиям» со всех сторон: практически любой аспект их жизни, от менталитета и культуры до походки, одежды, интонаций и лексики, воспринимается хуже, чем то же у белых. «Белость» определяется в том числе как доминирующая норма, невидимая и удобная для ее носителей — но болезненная для тех, кто в нее не вписывается.

Белым по черному

Предположение о любых различиях между человеческими расами (кроме очевидных антропологических) современная наука безусловно отвергает. Подобные вопросы неприемлемо рассматривать всерьез и даже обсуждать, а в гуманитарных кругах постулируется, что происхождение не может играть значимой роли.

Раса рассматривается исключительно как социальный конструкт и очень часто даже ставится в кавычки, чтобы показать искусственность этого понятия

Фиксируется даже момент, когда она была сконструирована. И ей, как любой идеологической надстройке, приписывается собственная материально-экономическая база — в строгом соответствии с марксистскими догмами. Теодор Аллен, один из ключевых авторов в этой области, в своей книге «Изобретение белой расы» указал, что еще в XVIII веке не фиксировалось никаких сообщений о враждебности белых рабочих по отношению к черным.

По его мнению, цвет кожи не имел большого значения в общественных отношениях, а тогдашние представления о расах проводили явные границы между этносами: к примеру, кельтам, саксам и ирландцам приписывались принципиально отличные друг от друга качества, которые «подтверждали» измерения черепов. Расовая теория, принизившая чернокожих в глазах остальных, развернулась уже в XIX веке.

Аллен был убежден, что «белая раса» — не просто социальный конструкт, наделяющий его носителей множеством привилегий. Он считал, что это понятие — сущность целой общественной формации, механизм контроля над иерархией и оправдания бесчеловечной системы рабства.

Расовую ненависть, по его мнению, разожгли в США белые буржуа — плантаторы, не желавшие объединения рабочих с разным цветом кожи против власти капитала

Исследователи «белости» считают, что с этого и началась история единой североамериканской идентичности и современного понимания расы. Малые светлокожие народы, которые до этого разграничения считались группами второго сорта — ирландцы, итальянцы, евреи и другие, — стремительно вливались в единую общность «американцев» и поддерживали Демократическую партию, которая тогда выступала за сохранение рабства для черных.

Исследователи именуют этот процесс не иначе как массовым классовым предательством. Сейчас для небелых консерваторов и трампистов есть другой термин: их обвиняют в «межрасовой белости» — желании стать частью агрессивной, доминирующей системы, заставляющем забыть о своих корнях.

В XIX веке в «плавильный котел» американской нации отправлялись, смешиваясь, выходцы из всех стран Европы. В итоге, как подчеркивает социолог-социалист Чарльз Гэллахер, для белого американца его этнические корни — не более чем «личная ориентация, что-то наподобие хобби, отсылки к которому приносят радость». Белый человек, как правило, не связан границами этой идентичности и может от нее отказаться, причисляя себя просто к нации американцев. Он куда легче добивается своих целей, пользуясь безусловным расположением окружающих, даже если не замечает этого — так и работают «белые привилегии».

Чернокожего же постоянно видят именно как представителя конкретной группы. Каждое общественное взаимодействие при этом проникнуто предубеждением против меньшинств — и жизнь в расистском обществе для них оказывается постоянным потоком «микроагрессий», скрытых и полускрытых проявлений враждебности и презрения. И ни освобождение рабов, ни отмена сегрегации этой проблемы не исправили.

До основанья, а затем...

Различие между гордостью за «своих» у большой и малой общности проводил еще Владимир Ленин. Он писал об этом в 1922 году, призывая отличать гордость угнетателей от гордости угнетенных. Уже тогда он отмечал безусловную важность «микроагрессий».

"Мы, националы большой нации, оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилия, и даже больше того — незаметно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорблений, (...) поэтому интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять (...) в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически", - говорил Владимир Ульянов-Ленин, философ-марксист, глава правительства СССР

Его идеологические родственники — американские коммунисты и социалисты — переносили такую философию на собственную почву уже в 1960-х, во время всплеска правозащитного движения. Они вставали на сторону протестующих чернокожих вместе с некоторыми христианами и последователями иудаизма и не боялись иронично называть себя «предателями расы».

Тогда, во время холодной войны, откровенно марксистские движения не могли стать политическим мейнстримом — для большинства американцев марксизм-ленинизм, основа национальной и внешней политики СССР, был идеологией непримиримых врагов всего того, что им дорого. В целом они не ошибались, и дело обстоит так до сих пор. Но прошло несколько десятилетий, красная империя развалилась, и марксисты 60-х невозбранно встали за кафедры, чтобы нести «ленинское» понимание справедливости своим студентам.

Антирасизм с пеленок

Во втором десятилетии XXI века плоды «просветительского» труда стали особенно заметны: произошло то, что СМИ называют «великим расовым пробуждением». Примерно с 2010 года в крупнейших американских медиа неуклонно росла частота употребления практически всей лексики, связанной с проблемами расизма. Словосочетания «системный расизм», «белые люди», «расовые привилегии», «цветные сообщества» и почти любые другие ключевые слова для этой темы стали использовать в несколько раз чаще.

Можно считать, что в происходящем сыграли главную роль медиа или левые академики — выбрать какую-то одну причину здесь будет сложно. Очевидно одно: социалистический взгляд на расовую справедливость — теперь норма для значительного числа американцев. Еще 15 лет назад лишь примерно каждый третий белокожий сторонник Демократической партии считал расизм важной проблемой для страны. Сейчас это число переваливает за 80 процентов, с такой позицией постепенно соглашаются и центристы.

В университетах и колледжах в целом договорились о безусловном стыде за прошлое белой расы и обсуждают, кого из «мертвых белых мужчин» убрать из учебной программы следующим. Слово «белый» в кампусах приобрело настолько ругательный смысл, что расклейку постеров с надписью «Быть белым — окей» считают преступлением на почве ненависти.

Тем временем борьба за справедливость переходит в школы — затрагивая и дорогие частные заведения, и специальные программы для детей с высокой успеваемостью. К примеру, класс с углубленным изучением предметов, в который по экзаменам прошло слишком много белых и азиатов, могут распустить из-за неравенства.

Даже многие родители «левых» взглядов недоумевают, сталкиваясь с новейшей повесткой: «Они заставляют моего сына чувствовать себя расистом — просто из-за цвета его кожи», — поделилась с журналисткой мать ученика частной школы. Другая объяснила, почему никто из родителей не стал бы говорить с прессой открыто.

"Школа попросит вас забрать документы, а потом вы окажетесь в черных списках всех частных школ — вас будут знать как расиста, а это хуже, чем обвинение в убийстве", - сказала мать ученика частной школы, пожелавшая остаться анонимной

Так же дело обстоит и в других областях — и недовольные происходящим белые американцы могут высказываться только анонимно, хотя в дискриминацию на почве белого цвета кожи верят больше половины из них, 55 процентов. «Квалификация в наши дни не играет такой роли, как пол и цвет кожи», — жаловался журналистам 47-летний инженер. Его репликой, как водится в медиа, проиллюстрировали текст про то, как белые не понимают сути угнетения.

На школьных годах борьба не останавливается и идет дальше, затрагивая совсем раннее детство. Так, департамент образования штата Аризона выпустил информационный листок с упоминанием о проявлениях расизма у грудничков. В нем говорится, что младенцы отдают предпочтение людям своего цвета уже с возраста трех месяцев, и родителям стоит принимать меры, чтобы воспитывать детей «антирасистами», еще до того, как те начнут ходить и разговаривать.

В «расовом пробуждении» участвуют и государственные институты. Так, американский президент Джо Байден, вводя меры поддержки на фоне пандемии коронавируса, объявил, что в приоритете на получение денег — представители меньшинств.

Помощь государства не сводится к квотам на чернокожих, пониженном для них стандарте поступления в вузы и «позитивной дискриминации» на рабочих местах (принцип, когда при прочих равных предпочтение отдают представителю меньшинства) — оно помогает и с продвижением идей. Каждый февраль в США отмечают «Месяц истории чернокожих», а тематический музей, открытый в самом центре Вашингтона, распространяет видео Робин ДиАнджело про «белую хрупкость» на главной странице своего сайта.

Расовая тема пережила еще более резкий подъем после гибели чернокожего Джорджа Флойда из-за действий полицейских во время задержания. Демонстрации, устроенные марксистами из Black Lives Matter («Жизни черных важны»), стали, возможно, крупнейшими в истории страны, а кадры погромов и грабежей облетели весь мир.

После этого заговорили и о, возможно, самой смелой надежде борцов за равенство — репарациях для всего чернокожего населения

Эту идею можно было часто встретить на транспарантах сторонников BLM, она всерьез обсуждалась на праймериз кандидатов от Демократической партии, в поддержку такой меры выступал даже бывший президент США Барак Обама. Как стало известно в начале марта, советник Байдена Седрик Ричмонд активно развивает вопрос репараций в своей работе. Его первые шаги к преодолению «системного расизма» — бесплатное обучение в «исторически афроамериканских колледжах» и «позитивная дискриминация» белых в государственных программах, помогающих купить жилье.

При этом ждать, пока правильность таких шагов подтвердят ученые, Ричмонд не намерен. «Мы не будем ждать исследований. Мы будем действовать прямо сейчас», — заявил он, выступая по телевидению.

Никто не даст нам искупленья

Все существующие «бонусы», предоставленные чернокожему населению, не искоренили действительно существующего неравенства — и неясно, когда именно стоит ждать его исчезновения. Когда американцам европейского происхождения удастся исправить положение и искупить свою вину? Если смотреть на ситуацию через линзу whiteness studies, то вполне разумным ответом на этот вопрос может оказаться «никогда».

Как классическая марксистская теория нашего времени «исследования белости» видят в абстрактном будущем абстрактный исход — ниспровержение белых привилегий и воцарение «справедливости». В отличие от социалистов XX века, современные марксисты не надеются на помощь белого рабочего класса — уже в 80-х годах при президенте Рональде Рейгане стало ясно, что ему слишком по нраву «правая» экономическая политика, а проблемы меньшинств его не особенно волнуют.

«Необходимо избавиться от белости» — этот популярный у активистов лозунг указывает на итоговую цель борьбы. Именно меньшинства, таким образом, оказываются на месте класса «эксплуатируемых», который непременно победит «эксплуататоров». Но расстояние до триумфа всегда остается неизвестным.

На то, как советская коммунистическая идеология похожа на религиозное учение, указывали не раз. То же можно сказать и о взглядах современных «наследников» Ленина. Помимо мотива «конца времен» в критической теории есть и другие аспекты, указывающие на ее большое сходство с религиозностью. Как подчеркивала публицист Барбара Кей, концепция «врожденного расизма» белых американцев во многом напоминает библейские мотивы.

"Eсли вы белый, то на вас клеймо — буквально в вашей плоти свидетельство своеобразного первородного греха. Вы можете попытаться смягчить зло, которое в вас есть, но вы не можете его изничтожить. Цель (...) во внедрении расового мышления повсеместно — вечная жертвенность для небелых, вечный стыд для белых", - говорит публицист Барбара Кей

Вслед за медиа, государством и активистами к пропаганде ожидаемо подтягивается бизнес — и для тех, кто хотел бы бойкотировать Coca-Cola из-за ее любви к социальной справедливости, вряд ли подходит перейти на Pepsi. Рамон Лагуарта, гендиректор PepsiCo, заявил, что его компания «с гордостью поддерживает» лозунги BLМ и в ближайшие годы выделит более 400 миллионов долларов на нужды чернокожих сообществ, предпринимателей и на борьбу с «системным расизмом». Фирма также увеличит на 30 процентов число темнокожих на руководящих позициях.

Было бы преувеличением говорить, что Соединенные Штаты находятся целиком под властью марксистских теорий: почти каждый второй американец на выборах 2020 года отдал свой голос за республиканца Дональда Трампа, которого беспрестанно обвиняют в расизме. Однако голоса BLM и сочувствующих им звучат все громче, и жизненных выборов, не предполагающих поддержки расовой справедливости, оказывается все меньше. И пока США остаются мировым гегемоном, популярная на американской территории повестка касается всего остального мира.

Автор: Степан Костецкий для издания ЛЕНТА