Аравийский разворот: анализ визита Владимира Зеленского в Катар и его результаты
4 апреля стало известно, что президент Украины Владимир Зеленский совершит визит в Катар. Как и в случае с ОАЭ, об этом объявили с подачи Офиса Президента лишь за день до самой поездки. Это уже вторая поездка Зеленского на Ближний Восток за последние 2 месяца и четвёртая за всё время (вместе с отдыхом в Омане и визитом в Турцию). Прежде, чем поговорить о самом визите, дам краткое описание наших отношений с Катаром.
Катарский эмират — одно из ключевых государств Персидского залива
Кроме того, что это страна с крупнейшими в мире разведанными запасами природного газа, это ещё и постоянная база для Пятого флота США и штаб-квартира их Центрального командования (US CENTCOM), отвечающего за все военные операции в регионе. Авиабаза «Аль-Удейд», на которой дислоцированы порядка 11 тысяч американских военнослужащих и около сотни самолётов, является крупнейшей на Ближнем Востоке. Кроме того, в Катаре расположена и 5-тысячная военная база Турции, развёрнутая под Дохой 5 лет назад.
До кризиса 2016 года Катар являлся одним из самых агрессивных и амбициозных государств в региональной политике. Имея мощнейший и качественный медийный ресурс — телеканал Al-Jazeera, а также колоссальные финансовые ресурсы и тесные связи с зарубежными западными элитами, официальная Доха составляла внушительную конкуренцию своим соседям Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейну. Во время протестной волны 2010-2011 годов Катар играл ключевую роль в разразившейся на этом фоне региональной прокси-войне за власть и влияние в Египте, Сирии, Тунисе, Йемене, Алжире, Палестине и Ираке. Позднее, из-за пост-революционной дестабилизации региона и обострения конфликтов среди аравийских монархий, Катар был вынужден сбавить обороты, а в Дохе произошла смена поколения правителей: эмир Хамад бин Халифа уступил трон своему сыну Тамиму, который ведёт более прагматичную и осторожную внешнюю политику, и фокусируется на национальных проектах и экономическом развитии.
Украинско-катарские отношения на данный момент не отличаются чем-то особенным. Несмотря на заявления о «ключевом партнёре», которые президент поспешил уже сделать в начале визита, наши взаимоотношения весьма ограничены и не характеризуются по-настоящему глубинными связями или обилием крупных двусторонних проектов.
По итогам 2020 года товарооборот между Катаром и Украиной составил $ 139 млн. (хотя сам президент в интервью СМИ называл цифру в $ 150 млн). Из этой суммы абсолютное большинство ($ 131,6 млн) — это экспорт украинских товаров, преимущественно чёрные металлы (40%) и зерно (18%), а также яйца и молочная продукция (12%). На украинский рынок Катар продал лишь на $ 7,5 млн (пластмассы и химия). Таким образом, в структуре катарского экспорта (а это $ 72 млрд) Украина занимает микроскопическое место. Тоже самое касается и катарского импорта, который в 2020 году составил $ 29 млрд. Крупных инфраструктурных проектов или инвестиций между Украиной и Катаром пока что нет. Катарские инвестиции сосредоточены в странах Западной Европы (в одну Британию катарцы вложили $ 54 млрд), США, Турции и странах Юго-Восточной Азии.
Несмотря на то, что дипотношения между странами были установлены ещё в 1993 году, политические контакты на уровне министров начались лишь через 10 лет, а первый официальный визит президента Украины в Катар произошёл в ноябре 2012 года, когда в Дохе открывали наше посольство. Соответственно, и эмир Катара приезжал в Украину лишь один раз в 2013 году в качестве ответного визита. Именно с В. Януковича началась традиция президентов ездить в Катар хотя бы один раз за каденцию: так делал П. Порошенко, так сделал и В. Зеленский. Темы, поднимавшиеся во время визитов, практически не менялись за последние 10 лет: поставки газа, помощь в организации чемпионата мира по футболу, взаимное признание каких-то документов (водительские права, дипломы, свидетельства, лицензии и прочее), продовольственная безопасность и стабильный экспорт зерна.
Таким образом, как и в случае с ОАЭ, можно говорить о некой «стагнации» двусторонней повестки, или её «зацикливании». Сразу проясню этот момент.
С одной стороны, такая ситуация вполне объяснима. Украине нечего предложить Катару, кроме как то, в чём она сильна. А ближневосточные государства всегда интересовались Украиной в первую очередь как крупным игроком на мировом рынке зерна. Стабильные долгосрочные и предсказуемые зерновые поставки являются одним из стратегических интересов многих стран Ближнего Востока и Северной Африки.
Впрочем, с другой стороны, неизменность повестки говорит и о том, что странам не о чем разговаривать за пределами «традиционных тем» (зерно, металлы и, может быть, газ), а новые направления сотрудничества за последние 27 лет не появились. Должны ли они были появиться? Это зависит от внешнеполитической концепции Украины и ближневосточной стратегии. Но поскольку у нас их в полноценном понимании нет, то и ответ на вопрос «Чего мы хотим получить от Катара и что хотим предлагать?» размыт и подвешен в воздухе. В такой ситуации включается несколько иная логика: ответы на вопросы об интересах на том или ином направлении зависят от желаний тех людей, которые находятся при власти, а также их ближайшего окружения. Проще говоря, если у правителя в конкретный момент времени появилось желание или некое представление интереса, только тогда начинается работа на этом направлении, чаще всего тактического характера.
Этим объясняются особенности политической коммуникации между Катаром и Украиной, когда вроде бы отношения и не сильно глубокие и всеохватывающие, но риторика президента на уровне чуть ли не стратегического партнёрства, в несколько раз превосходящая реальный вес двусторонней повестки.
