Создатель аналитических методов теории чисел

Рассказывают, что ...

• Виноградов был очень сильным человеком и любил это демонстрировать. На одном из приёмов во время исполнения музыкального произведения рояль вдруг начал двигаться. Оказалось, Виноградов подлез под рояль и поднял его. Рассказывали, как однажды в Лондоне, выступая перед учеными с эстрады, на которой стоял рояль и мешал выступающим, он, к изумлению присутствовавших, поднял этот тяжелейший инструмент и легко переставил его в глубь сцены.

• Поэт Д. Самойлов вспоминал, что однажды у него дома состоялся такой разговор между Л. Ландау и поэтом Николаем Глазковым.

" - Я самый сильный из интеллигентов, - заявил Глазков.

• Самый сильный из интеллигентов, - серьёзно возразил Дау,- профессор Виноградов. Он может сломать толстую палку.

• А я могу переломить полено.

Так произошло знакомство двух гениев".

• О молодом преподавателе Иване Виноградове оставила воспоминания Елена Сергеевна Вентцель (советский математик, автор ставших классическими учебников по теории вероятностей), в начале 1920-х годов учившаяся в ЛГУ: "Это был дикий человек, необработанный, гениальный, имел наружность небольшого медведя, кое-чему выученного. Очень был силен физически. Но чувствовалось, что – гений. Со студентами держался запанибрата. Всё время что-то выдумывал. «Если кто из вас меня поборет – сейчас же «зачёт» в матрикул!» Но никто не мог его побороть. Он, например, брал за ножку стул с сидящим на нем человеком и поднимал в воздух. Этого никто из нас, студентов, сделать не мог. На свои лекции (и «семинарии», так тогда назывались сегодняшние «семинары») часто являлся с большим опозданием. Часа на полтора-два. Мы терпеливо его ждали. Коли погода была относительно хороша, он брал нас и выводил на Неву. Тут начиналась потеха: он играл в чехарду сразу с тремя студентами, заставлял их перетягивать канат, боролся с ними (сразу с тремя) и, в общем, позволял себе самые рискованные штуки, вплоть до обмакивания в Неву побежденного... В том, что он — гений, никому из нас сомневаться не приходилось… "

• Общавшийся с постаревшим И.М. Виноградовым писатель И.М.Шевцов так описывал его: «Согнутый недугом, он казался малоподвижным и вызывал сострадание. Яйцеголовый, светлоглазый, с едва заметными бровями и тихим доброжелательным взглядом, он излучал какое-то внутреннее свечение».

       * Из воспоминаний физика Андрея Охоцимского: «И.М.Виноградов, известный математик, был нашим соседом по даче в посёлке АН СССР «Абрамцево». Нас разделял забор через который я, будучи мальчишкой, с ним часто разговаривал.

       Я помню эти разговоры, начиная примерно с возраста 3-4 класса (это были 1966-1967 годы). Теперь, глядя в прошлое, я удивляюсь, почему он вообще со мной столько разговаривал. Тогда я считал себя важной персоной и исключительно образованным ребёнком (мне всегда было свойственно зазнайство) и мне казалось нормальным, что академику есть о чём со мной поговорить.

       Собственно говоря, он был первым в моей жизни взрослым, который разговаривал со мной на равных и, как мне казалось, находил это для себя интересным. Только недавно я понял, что он был просто очень одинок….

        Внешне он был неказист: маленького роста, толстый; тонкий ремешок всё время перетягивал живот. Голова его была крупная, совершенно лысая, лицо круглое с маленькими глазками. Ходил он слегка ссутулившись. Говорят, что он обладал большой физической силой, но я этого не замечал. …

  Чтобы отвозить его на работу, приезжал большой чёрный «ЗИМ», что всеми рассматривалось как показатель его положения в Академии. Впоследствие «ЗИМ» был заменён на черную «Волгу». Шофёр отдыхал в маленьком домике в компании домработницы. Виноградов был, возможно, единственным в поселке, кто воплотил в реальность исходное назначение «маленького домика»: служить жилищем и местом отдыха прислуги и  шофёра. Кроме того, Иван Матвеевич был одним из немногих, или вообще единственным, кто имел настоящего цепного пса, большую сторожевую овчарку по кличке, если не ошибаюсь, Джек, который жил в конуре и добросовестно облаивал всех проходящих. Иногда его спускали с цепи, и он бегал по участку. …

     Однажды с Иваном Матвеевичем случился ужасный несчастный случай. Он возился с топором и, сняв его с топорища, положил на косой верх бокового столбика забора. Эти столбики стали в то время вкапывать сбоку от первоначальных столбов забора, которые за нескольно десятилетий подгнили. Эти столбики вырубались из цельного ствола дерева и прикручивались к основному столбу толстой проволокой. Верх столбиков, который находился примерно на уровне пояса, стесывали наискосок, чтобы стекала дождевая вода. На этот скошенный верх столбика он и положил топор без топорища, а сам стоял рядом. Топор соскользнул со столбика и упал углом лезвия прямо ему на ступню. У него началось сильное кровотечение. Он упал рядом с забором и долго и безуспешно звал на помощь. Его спас академический шофер, который случайно именно в это время за ним приехал. Топор перерубил несколько костей ступни, так что он долго лежал в больнице….

     Я запомнил его рассказ о происхождении своей фамилии. Он говорил, что его отец учился в семинарии (он был сельским священником). Выпускникам присваивали фамилии в зависимости от успеваемости. Лучшим давали фамилии по названиям церковных праздников, как-то: Крещенский, Вознесенский, Рождественский Преображенский, Успенский, Богоявленский, Сретенский, Введенский, Благовещенский, Воздвиженский. Те, кто учился хуже, получали менее торжественные фамилии. Помню, что были фамилии по названиям цветов: Гиацинтов, Розов. Фруктово-ягодная категория, к которой относилась и его фамилия, была самой низшей....

Когда я переходил из 4-го в 5-й класс, нам задали на лето задание, которое в частности включало набор текстовых задач, которые полагалось решать через последовательность вопросов (использовать «иксы» пока не разрешалось). Несколько задач в конце списка были отмечены звездочкой и были сложнее других. Отца в этот момент не было, и я пошел советоваться к Ивану Матвеевичу. Он отнёсся к заданию с полной серьёзностью взял учебник с задачами и сказал, что он должен подумать. Через некоторое время, наверное, около часа, он позвал меня и сказал, что готов. Его вид выражал облегчение и удовлетворённость; казалось, он был доволен, что всё решил. Каждая задача решалась через последовательность 4-5 вопросов, которые он аккуратным почерком выписал для меня в тетрадке. В учебнике, на той же странице где и задачи, был помещён его собственный портрет, очевидно в более молодом возрасте. Помню, что этот портрет не вызывал ни у меня, ни у него никаких эмоций».

*Станислава Валерьяновна Келдыш, жена Мстислава Всеволодовича Келдыша, вспоминала: «Мы дружили домами с Иваном Матвеевичем Виноградовым и его сестрой Надеждой Матвеевной. Часто проводили время вместе. Слава познакомил меня с Виноградовыми ещё до войны, когда мы с ним только-только поженились. С тех пор мы оставались дружны многие годы.

В Абрамцево Виноградовы жили на другой стороне дачного посёлка, но это недалеко. Дачи были расположены по кругу: малый — 1,5 км, а большой — 3 км. Казалось, что идти далеко, но на самом деле это близко. Как только мы появлялись, Иван Матвеевич кричал: "О, Келдыш пришёл!" — Он прозвал Славу Келдыш (с ударением на "ы"). А Мстислав Всеволодович, который тоже любил давать прозвища, называл его Жан Матье.

     Жан Матье был человеком очень необыкновенным и даже забавным. Правда, некоторые его забавы были страшноватыми. Однажды он усадил меня на стул и стал поднимать стул одной рукой за заднюю ножку. Я от страха кричала, а Слава смотрел и улыбался: "Не бойся, он всё равно не поднимет". И что вы думаете? Вначале присев, Иван Матвеевич только оторвал стул от пола двумя руками, а потом поднял его вверх одной рукой и очень высоко. Я наверху зажмурилась — думала, сейчас буду лететь вниз головой. Но Слава подошёл и сказал: "Ну-ка, ну-ка, так нельзя". Спас меня. Иван Матвеевич был очень сильный и любил свою силу показать.

    С Виноградовыми мы ходили за грибами, иногда ездили на машине подальше, играли в волейбол, в лото, в карты. Мстислав Всеволодович предпочитал игру "в девятку". И в преферанс мы любили играть, Слава тоже. Когда они с дядей Ваней играли, то стоял невероятный хохот, потому что Иван Матвеевич втихую хитрил, плутовал. В компанию брали меня и Надежду Матвеевну. Расплачивались копеечками...

    Иван Матвеевич ругал Славу за то, что тот много курил. Бывало, подойдет и вырвет папиросу изо рта, да ещё перечислит болячки, которые будут от курения. Но Слава бросить курение не мог и курил очень часто. Это ему, конечно, очень подорвало здоровье.

     Виноградовы обожали нашу внучку Машеньку, дочку Светланы. Придешь к ним с Машкой, а Иван Матвеевич: "О! Маня пришла. Маня, иди-ка сюда ко мне. Банты-то у тебя какие!.." Это уже шли 60-е годы.»

• В 1742 году Гольдбах послал письмо Эйлеру, в котором высказал следующее предположение:

       Каждое нечётное число, большее 5, можно представить в виде суммы трёх простых чисел. Это – тернарная проблема Гольдбаха. Она решена в 2013 году Харальдом Гельфготтом.

     На что Эйлер в ответном письме высказал что:

Каждое чётное число, большее двух, можно представить в виде суммы двух простых чисел. Это – бинарная проблема Гольдбаха, проблема Эйлера. Она не решена по сей день.

      *Стремясь сделать лекции более увлекательными для студентов, И. М. Виноградов шестиместную парту ставил «на попа», подставив стул, забирался на неё и читал лекцию с этой «трибуны» (М. Я. Левшинов)

       *Академик С. П. Новиков: «Я вместе со своими родителями "провинился",

т. е. подписал письмо в защиту Есенина-Вольпина, а также некоторых других диссидентов. Виноградов, вёл со мной противного свойства разговоры, рассказывал о каких-то плохих поступках лиц еврейской национальности. Я молчал. По-видимому, от меня ждали, чтобы я помог сделать гадости каким-то евреям, но не дождались. После этого меня не пустили на Конгресс в Ницце (1970 г.), где мне была присуждена Филдсовская медаль. Видимо, это было наказанием за несговорчивость. Виноградов тайком от меня послал в райком КПСС плохую характеристику, заверяя меня в своей поддержке».

         *Академик П. С. Александров вспоминал: «И. М. Виноградов находится на пороге своего девяностолетия. Но также как и много лет раньше, И. М. Виноградов быстрыми шагами, не пользуясь лифтом, подымается в свой кабинет, и заняв место за своим письменным столом, проводит за ним всегда с полной активностью, с интересом и участием во всех делах Института свой рабочий день директора. В положенные для этого часы И. М. Виноградов доступен всякому, имеющему к нему дело, лишь бы это было действительно делом. Так живо, бодро и активно, всем интересуясь, с доброжелательным вниманием ко всякому работнику Института И. М. Виноградов управляет своим Институтом».

        *Обе сестры И.М.Виноградова с отличием закончили женскую гимназии в Великих Луках и, кроме того, сдали экстерном курсы по математике и физике в училище, чтобы иметь возможность стать вольнослушательницами в Петербургском политехническом институте.

        И Мария, и Надежда занимались экономической статистикой. Надежда Матвеевна защитила докторскую диссертацию, заведовала кафедрой в одном из московских институтов.

       Вторая сестра, Мария Матвеевна, тоже занималась наукой, но умерла в 30 лет, собирая на юге России статистический материал для своих трудов.

        *Как дважды Герою Соцтруда математику полагалась установка на родине прижизненного бронзового бюста. У властей не было средств для возведения монумента, и тогда Виноградов сам оплатил изготовление памятника. В 1979 г. его торжественно открыли в Великих Луках.

    *На обложке журнала "Шахматы в СССР" за 1946 г. помещена фотография, на которой И. М. Виноградов изображен за шахматами!

     Академик И. М. Виноградов рассказывал: "Шахматами увлекаюсь смолоду, со студенческих лет. "Учителем" был для меня сотоварищ по Петербургскому университету Родион Осиевич Кузьмин (советский математик, член-корреспондент АН СССР). Позднее я, как и многие, оказался подверженным "шахматной горячке". Тогда о шахматах писали, пожалуй, даже больше, чем теперь о хоккее. Одно время мне казалось, что я "изобрёл" новое начало: чёрными в ответ на любой первый ход почти всегда отвечал 1. ...b6, а затем 2. ...Cb7. Белыми предпочитал начинать партию ходом 1. g3 с последующим 2. Cg2. Только много лет спустя узнал, что идейное обоснование этого начала дал гроссмейстер Р. Рети, а остроумный С. Хартаковер назвал ход 1. g3 "дебютом сверхбудущего". Мне довелось встречаться со многими именитыми шахматистами: М. Ботвинником, В. Смысловым, П. Кересом.

… По окончании университета в 1914 г, я был оставлен для подготовки к профессорскому званию. По поводу одной своей работы пришёл к А. А. Маркову. Когда обсуждение научных проблем закончилось, Андрей Андреевич сам заговорил о шахматах, посетовал, что у него нет интересных партнёров, а потому он предпочитает играть по переписке с мастерами. Тут-то я и предложил сыграть. Марков отнёсся к моему предложению скептически (характер у этого первоклассного учёного вообще был не из лёгких) и посоветовал сперва помериться силами с его сыном Андрюшей. Но мне состязаться с подростком не захотелось. Так мой шахматный матч с академиком А. А. Марковым и не состоялся...

… Наиболее сильными шахматными партнерами среди академиков были С. Г. Струмилин и П. Л. Капица. С последним я познакомился в 1920 г. Мы тогда жили с Петром Леонидовичем в одном подъезде. Сначала я Капице чаще проигрывал, а затем шансы выровнялись и мы делили успехи приблизительно пополам.

      Сильным шахматистом был и Яков Ильич Френкель. Но он очень подолгу размышлял над каждым ходом. С ним можно было целый день играть одну партию. Помнится, одно воскресенье он мне таким образом "испортил".“