Афганистан двадцать лет спустя. Кто выиграл на геополитической доске для игры в нарды?
Глядя на кадры из охваченного паникой аэропорта Кабула, мой приятель, много лет проработавший на Ближнем Востоке, мрачно заметил: “Жаль, Усама не дожил”.
Двадцать лет назад, через считанные недели после того, как рухнули манхэттенские башни-близнецы, США во всей своей силе и славе вторглись в Афганистан, страну, известную как “кладбище империй”. Исторические примеры не устрашили сияющий Валинор. Трубадуры-политологи эпохи CNN пели песни о том, что страна, оказавшаяся не по зубам британскому льву и русскому медведю, с восторгом примет американского демократического орла — нужно только чуть-чуть помочь свободолюбивому афганскому народу свергнуть ужасный режим застрявших в средневековье бородачей-талибов.
Спустя двадцать лет “орлы Манве”, взмахивая усталыми крыльями, улетают на Запад. Американские войска, специалисты и дипкорпус в спешке покидают Кабул, оставляя на произвол судьбы тысячи работавших на них афганцев, а застрявшие в средневековье бородачи на глазах у всего мира объявляют себя хозяевами страны и победителями в войне. Талибан — пока что запрещённая на территории РФ организация — победил армию США. Только ленивый не сравнил уже кадр с вертолетом над американским посольством в Кабуле с аналогичным кадром из Сайгона, оставленного американцами в 1975 г. Действительно, очень похоже. Но внешнее сходство маскирует различия в сути.
В 1975 г. США проиграли армиям Вьетконга и ДРВ, за которыми стояли вооружённый до зубов СССР и располагавший неограниченными людскими ресурсами Китай. Поражение Америки стало одновременно крупнейшим — и последним — триумфом коммунистического лагеря в холодной войне. Если бы не вовремя предпринятое сближение с Мао, США проиграли бы холодную войну раньше, чем в нашей реальности это сделал Советский Союз. Но у Никсона и Киссинджера всё получилось, и создание Чимерики не только предопределило крах СССР, но и вычертило контуры глобальной экономики на последующие полвека.
В 2021 г. США уходят из Афганистана, уступив страну талибам, которые, как и Вьетконг, не являются вполне самостоятельной силой. За бородатыми моджахедами в чалмах маячит грозная тень международного радикального исламизма — не случайно же новое правительство прилетело в Кабул из Дохи. Провозглашение Исламского Эмирата Афганистан лучше всяких геополитических выкладок показывает, что усилия Катара, ОАЭ, саудитов и т.д. — не пропали даром. Однако не они являются главными выгодоприобретателями нынешнего поражения Америки.
Главным архитектором сокрушительной победы талибов является — вот сюрприз! — Пакистан. Именно режим в Исламабаде все эти годы поддерживал, пестовал, вооружал и защищал Талибан, готовя его возвращение к власти. Пакистанская разведка охраняла скрывавшегося в Абботаббаде “террориста номер один” Усаму бен Ладена (то, что до него в конце концов добрались “морские котики”, говорит лишь о том, что в любой сложной структуре находятся слабые звенья). И нынешнее стремительное наступление талибов было бы невозможно, если бы не дырявая, как решето, граница с Пакистаном — в последние недели через нее “просачивалось” на территорию Афганистана от 500 до 1000 “бородачей” ежедневно.
А теперь, зная, кто был главным союзником Талибана в войне с США, сделаем следующий шаг и вспомним, кто является главным другом Исламабада. Ответ будет прост — это Пекин.
Общеизвестно, что в разыгрывающейся на просторах Евразии геополитической партии Китай ставит на Пакистан как на противовес своему соседу и сопернику — Индии. США, напротив, стремятся — и небезуспешно — к созданию прочной оси “Вашингтон-Дели” (что, в частности, говорит о весьма серьёзном восприятии ими знаменитой формулы Примакова, которую либеральные российские журналисты когда-то высмеивали, как оторванную от реальности). Но чем больше сближались США и Индия, тем сильнее нервничали в Пакистане. Создание китайско-пакистанского экономического коридора показало, что Исламабад окончательно выбрал сторону в противостоянии Вашингтона и Пекина.
Переход Афганистана под контроль талибов означает, помимо всего прочего, серьёзное усиление позиций Исламабада — и в регионе в целом, и в отношениях с Дели — и повышает его ценность как союзника Пекина. Весьма вероятно, что после ухода американцев Китай и Пакистан будут вместе курировать строительство “нового Афганистана”.
С победой Талибана становится, наконец, возможным реализация афганского отрезка стратегии “Один пояс, один путь” — без преувеличения, ключевого для гигантского инфраструктурного плана Пекина. Именно через Афганистан проходит самый короткий маршрут между Китаем и Ближним Востоком (в том числе, к портам Персидского залива и Аравийского моря). И если ещё до эвакуации американских сил Китай начал вкладывать значительные средства в развитие инфраструктуры в удалённых афганских провинциях, то теперь объём китайских инвестиций увеличится в разы. Помимо всего прочего, включение Афганистана в зону китайско-пакистанского экономического партнёрства становится хорошей новостью для Ирана — поскольку теперь значение инфраструктуры ИРИ как естественного продолжения “Пояса и Пути” будет только возрастать.
Итак, главные бенефициары победы Талибана — Китай и Пакистан. Праздновать могут также радикальные исламисты монархий Залива, но их торжество омрачается пока неявными, но весьма вероятными выгодами, которые в ближайшем будущем может получить Тегеран.
Проигравших в этой игре куда больше. Но о них поговорим в другой раз.
Автор: Кирилл Бенедиктов, главный редактор FITZROY
