КГБ в зеркале науки
КГБ пережил величие и могущество, ненависть и страх, эпоху анекдотов и баек. Похоже, что сейчас он вступил в эпоху научных исследований и высокоинтеллектуальных выводов - этим занялись лучшие друзья советских чекистов – американцы!
Один из авторитетнейших университетов мира – Джорджтаунский - провёл международную конференцию «Политическая полиция и советская система: рассекреченные архивы КГБ и стран бывшего СССР».
Конференция готовилась в течение нескольких лет, планировалось то ли мировое шоу, то ли вселенский суд: о своём участии в мероприятии заявили все бывшие социалистические страны, почти все союзные республики, и множество других больших и малых государств. И мы их увидели бы, если бы не вирус…
Вторую скрипку в проведении играла Высшая школа экономики (Москва).
Десятки докладов по широчайшей проблематике демонстрируют, как откровенную неприязнь к объекту своего исследования, так и непреходящий интерес к нему. Газетные возможности позволяют остановиться лишь на некоторых моментах конференции.
Первый доклад, сделанный представителем Высшей школы экономики, был посвящён борьбе украинских чекистов с группой Михайло Бойчука, обвиняемой в антисоветских настроениях и украинском национализме. В ходе судебного процесса им добавили ещё обвинения в антирусской направленности.
Докладчица утверждала, что таким образом повсеместно в культуре происходил «уход от национальных форм в пользу обобщённых образов советских людей, советской героики».
Доклад «Разжигание и поддержание конфликтов: пример Таллинской государственной консервaтории» пытается представить КГБ как организацию, разжигающую общественные конфликты для непосредственного влияния на взаимоотношения между людьми.
Наиболее широкий отклик вызвал доклад представителя Лундского университета Швеции Т.Снигона, работавшего в Москве журналистом, он лично интервьюировал тогдашнего председателя КГБ В.Семичастного.
Докладчик утверждает, что роль этого человека в формировании основных направлений деятельности советских секретных служб не раскрыта и неоправданно занижена.
Именно Семичастный, заявил Снигон, сделал объектами внимания своей службы не только религиозные группы и националистов, но и поставил под подозрение интеллигенцию. Больше того, якобы Семичастный приложил руку к созданию новой дефиниции – диcсиденты - и доказал её потенциальную опасность для режима.
С именем Семичастного шведский докладчик связывает усиление профилактической работы, КГБ - дескать, он сделал службу ответственной за проведение профилактики, забрав эту функцию у комсомольских организаций, а сама профилактика стала «новой формой психологического давления и даже террора, так как применялась не к реальным преступникам, а к потенциальным».
Какова роль НКВД/КГБ в поле широкой партийной экосистемы культурной политики - по этому поводу прошла широкая дискуссия многих участников конференции. По мнению участников конференции, советская секретная служба принимала участие в политических, социальных процессах, равно как и оформлении эстетических представлений в культуре (науке, академическом поле), являясь не только инструментом насилия, но и революционизации морали, изменения доминирующих практик и стандартов. При этом она могла развивать и собственные стратегии в работе.
Профилактической работе КГБ был посвящён специальный доклад Э.Кон из Гриннеллского колледжа, который на примере Литвы (охватывает период 1960–1970 г.г. ) и претендует на выводы, что «профилактика проводилась по единой модели в масштабах всего Советского Союза. И инструкции исходили из Москвы во все республики».
Докладчик делает вывод о бесполезности этого направления работы спецслужб, так как они «проводились по отчётам служебных лиц и содержали схожие выводы, независимо от содержания дел». Кроме того, отчёты или слишком запаздывали или содержали поспешные выводы об их результативности.
Весьма примечательно, что столь представительная аудитория не пошла на поводу созданного за последние десятилетия образа советского чекиста как человека мало интеллектуального, с врождённым комплексом зверства.
На симпозиуме в деталях освещалась тактика допросов, использования технических средств, хотя известные обвинения в адрес этой организации – в отсутствии законности в работе, подтасовки в делах и т. п. – неизменно присутствовали.
- Уровень образования работника КГБ вполне мог отличаться от распространённого представления о типичном сотруднике НКВД/КГБ, – к такому выводу пришло большинство аналитиков.
А грузинский представитель пошёл ещё дальше, заявив, что чекисты глубоко верили, что защищают партию и народ.
Вместе с тем, любители пикантных деталей могут вволю потешиться над разного рода эпизодами работы КГБ. В частности, приводился пример из работы украинских чекистов. Один из агентов, внедрённый в тайное спиритическое общество, доложил, что вызванные на спиритическом сеансе духи выступили с антисоветскими заявлениями и предсказали скорое вторжение американских войск на Украину. На суде обвиняемые в своё оправдание говорили, что антисоветчиками вызванные духи оказались чисто случайно. И что сами они никаких антисоветских высказываний не допускали. Однако духи ушли от ответственности, а спириты получили от десяти до двадцати пяти лет лагерей.
Юмор, вообще, широко использовался для иллюстрации форм и методов работы этой известной организации. Даже при анализе такой большой проблемы, как влияние КГБ на работу спецслужб соцстран, авторы не обошлись без метких, по их мнению, шуток: что общего между советским КГБ и Купидоном? Ответ: оба голые, вооружены до зубов и ко всем пристают со своей любовью…
Работе информаторов в советских органах госбезопасности был посвящён доклад Ф.Киффера (Джорджтаунский университет). Он утверждал, что советские сексоты (секретные сотрудники) незаслуженно обойдены вниманием историков и широкой публики. То ли дело в Восточной Германии!..
- Численное соотношение оперативников и их осведомителей делало систематический контроль за действиями последних невозможным, - таков вывод Ф.Киффера.
Он на примере Украины утверждает, что осведомители вербовались в значительной мере из числа неблагонадёжных, а часто и криминальных элементов, они по большей части просто бездельничали, и собранные ими сведения были часто бесполезными.
Участники конференции поставили и такой, пожалуй, неординарный вопрос: если КГБ был всесильным, то почему так легко развалился СССР, за безопасность которого они отвечали? И как понимать высокие должности гэбэшного генералитета, занимаемые сегодня, или баснословное богатство далеко не единичных руководителей КГБ?
Очевидно, дальнейшие встречи представителей современной науки с советской госбезопасностью будут и дальше идти в этом же ключе.
