Кому аукнется AUKUS
Президенты США и Франции в ближайшие дни проведут телефонный разговор, который станет для лидеров двух стран едва ли не самым трудным за всю историю отношений ведущих держав Запада, после Второй мировой войны знавших взлёты и падения. О том, что глава Белого дома будет срочно звонить в Елисейский дворец, заявил в минувшее воскресенье представитель французского правительства Габриэль Атталь.
Темой мужского разговора Джо Байдена и Эммануэля Макрона станет взорвавшая информационное пространство новость о создании трёхстороннего партнёрства в области безопасности Австралии, Великобритании и США — эдакого terra incognita мировой политики или нового геополитического НЛО, получившего название AUKUS.
Дело не только в том, что за бортом этого тройственного союза оказалась Франция, со времён генерала де Голля претендующая на роль самостоятельного центра силы, голос которого во всех мировых делах остаётся одним из решающих.
Помимо удара по имиджу великой державы, AUKUS отправил в нокдаун французский военно-промышленный комплекс, продукция которого высоко ценится на мировом рынке вооружений.
Подписанное тройственное соглашение Канберры, Вашингтона и Лондона предусматривает оснащение военно-морского флота Австралии американскими и британскими атомными подводными лодками, а также переоснащение вооружённых сил страны американскими крылатыми ракетами. В связи с этим Австралия разорвала «контракт века» с французской компанией Naval Group на покупку 12 ударных субмарин класса Barracuda стоимостью €56 млрд.
Последние заявления австралийского руководства звучат для Парижа просто убийственно, ещё больше усиливая его всемирное унижение: при ближайшем рассмотрении французские подлодки оказались совсем не тем, что нужно Австралии. В условиях противостояния с Китаем в Индо-Тихоокеанском регионе ВМФ этой страны требуется оружие другого класса, посерьёзнее французского — американское и британское.
Об этом в конце прошлой недели открытым текстом сказал премьер-министр Австралии Скотт Моррисон, призвавший Париж взять себя в руки и смириться с тем, что его ВПК просто уступил в конкурентной борьбе Вашингтону и Лондону. Ведь в любой конкуренции на рынке всегда есть победители и проигравшие.
«Конечно, это вызвало огромное разочарование французского правительства, и я понимаю это разочарование. Но в то же время Австралия, как любая суверенная страна, должна принимать решения, которые отвечают интересам её национальной безопасности», — пояснил премьер Моррисон.
По его словам, дело вовсе не в каком-то антифранцузском заговоре западных партнёров, которого нет и в помине, а в том, что лодки класса Barracuda по своим характеристикам уже не могут рассматриваться как эффективное оружие, на покупку которого необходимо ухлопать десятки миллиардов.
В общем, французские подлодки в оборонной стратегии Канберры были да сплыли. Вернее, всплыли в качестве предмета грандиозного скандала.
Теперь у Австралии будут американские и британские субмарины. Это решение не переиграть, и оно будет реализовано достаточно быстро, без многолетней раскачки.
Отвечая на вопрос, идут ли уже переговоры о покупке или аренде действующих американских или британских атомных подлодок, министр обороны Австралии Питер Даттон сообщил: «Если говорить коротко — да. Я уже встретился с рядом коллег, включая тех, кто принимает такие решения».
Французская сторона, отозвавшая своих послов из Канберры и Вашингтона (беспрецедентный демарш в двусторонних отношениях), пришла в ярость. Дипломатичных выражений не подбирают, заявляя о «предательстве», «преступлении» и предупреждая, что эта история виновным в скандале не сойдёт с рук. В общем, не плюй, AUKUS, во французский колодец и помни, что как аукнется, так и откликнется.
В Париже уже заговорили о том, что пора задуматься над тем, чтобы начать пересмотр всей оборонной стратегии НАТО, причём уже на ближайшем саммите альянса в Мадриде.
Мозг НАТО, о смерти которого раньше заявлял президент Макрон, предстоит попытаться срочно вернуть к жизни.
В ситуации, когда Вашингтон и Париж словно балансируют на краю пропасти и под ногами у них предательски осыпается почва, возникает главный вопрос: «Как далеко это может зайти и не станет ли эта история началом конца союзнических отношений внутри евроатлантического сообщества?»
Возьмём на себя смелость утверждать, что сторонников радикального сценария и развала евроатлантических институтов, каковых немало и в России, ждёт большое разочарование.
НАТО даже с умершим мозгом никуда не денется.
При этом американо-французские отношения и раньше получали серьёзные ожоги, однако их кожа демонстрировала способность к регенерации.
Одним из сильнейших ожогов стала война 2003 года в Ираке. Вместе с Владимиром Путиным и Герхардом Шрёдером выступивший против американской операции президент Франции Жак Ширак стал для американского президента нерукопожатным.
Вскоре после начала войны в Ираке мне довелось брать интервью у посетившего Москву известного американского политтехнолога Дика Морриса, который в своё время работал с Биллом Клинтоном. И вот что он сказал тогда о Франции и о её лидере (передаю его высказывание слово в слово): «Пройдёт десять лет, прежде чем Джордж Буш решит позвонить Жаку Шираку. Я не думаю, что американское правительство или американский народ в ближайшее десятилетие будут хоть как-то принимать во внимание то, что говорят во Франции. Я не считаю, что это важная страна. Это слабая страна, страна пораженцев, которая продержалась шесть недель во Вторую мировую войну».
Строго говоря, отношения президентов Буша и Ширака испортились ещё до войны в Ираке. Американские СМИ писали, что во время саммитов НАТО Ширак нередко опаздывал на заседания и якобы даже демонстративно листал цветные журналы с красотками на глазах у недовольного Буша.
Так это или нет, проверить невозможно.
Однако отвечая на вопрос о его отношении к французскому лидеру в июне 2003 года, уже после того, как Франция не вошла в американскую «коалицию воли», созданную для свержения Саддама Хусейна, в интервью американской телекомпании NBC Джордж Буш, отбросив дипломатическую вежливость, высказался о Жаке Шираке предельно откровенно: «Я сомневаюсь, что он в скором времени приедет ко мне на ранчо».
Тогда тоже казалось, что Вашингтон и Париж разошлись очень надолго. Однако десяти лет для их примирения или его видимости не понадобилось: всё произошло гораздо раньше.
В том же 2003 году Буш и Ширак пообщались по телефону дважды. Дик Моррис не ошибся: это Ширак звонил Бушу, а не наоборот, но всё же разговор состоялся.
Во второй раз, демонстрируя готовность к примирению, Ширак подробно информировал Буша о том, как идёт подготовка к саммиту G8 во французском Эвиане. А тогдашний министр обороны Франции Мишель Аллио-Мари сказала, что её страна будет рада приезду Джорджа Буша, несмотря на его резкие заявления в адрес Франции: «Мы с удовольствием примем президента Буша в Эвиане. Он откликнулся на приглашение нашего президента, и я думаю, что тогда он оценит французские вина».
История повторяется, и сегодняшний скандал с субмаринами спустя какое-то время потеряет свою остроту.
Возможно, это произойдёт раньше, чем кто-то рассчитывает, в том числе и в России, довольно потирая руки и приговаривая: «Ну наконец-то сцепились. Так им всем и надо».
Конечно, неверно было бы относиться к этой истории как к опереточной, в которой действует принцип «милые бранятся — только тешатся».
Америка и Франция друг другу давно не милые. Это точно. Как не милые друг другу Франция и Великобритания, поведение которой в Париже назвали «оппортунистическим».
И явно они не тешатся, когда бранятся.
А ссорятся, и серьёзно.
Но всё же оказавшиеся фигурантами скандала с подлодками государства, встроенные или вмурованные в структуры и механизмы евроатлантического сообщества, всё равно останутся по одну сторону баррикад. Они будут вынуждены демонстрировать прочность брака, в котором давно нет любви.
Так было во время войны в Ираке, так будет и сейчас.
Тем более что по другую сторону баррикад остаются Китай и Россия, о сдерживании которых скоро снова вспомнят как о главной задаче. Так что вскоре может и вовсе оказаться, что AUKUS аукнется совсем не тем, кому должен аукнуться.
Автор: Сергей Строкань, Журналист, обозреватель издательского дома «Коммерсант» для RT
